Чаепитие

Рини сидела за столом, облокотившись худыми руками на твёрдую поверхность стола и удерживая голову на левой руке. При этом она постоянно болтала ногами, тарабаня пальцами правой руки по столу, и мелькая взглядом с одного предмета на другой. Сомнений не было: Ямамото находилась в ожидании, которое ей было сродно со скукой.

Рядом с её правой ладошкой лежал небольшой - но и не маленький - полупрозрачный светлый пакетик, связанный на верхушке тёмно-розовой ленточкой. Через полупрозрачную ткань прорывались разные сладости. У них всё было разное: цвет, форма, вкус, материал. Было бы чудо, если бы тут оказались бы две одинаковые конфеты или печеньки. И это при том, что девчонка кинула их на ходу, просто взяв охапку из своего хранилища и не рассматривая их. Все сладости, которые находились у японки, обязательно были вкусными.

Рядом с пакетиком валялся всё тот же помятый плюшевый кролик. Иногда ритм, отбиваемый пальцами девчонки по столу, прекращался - она теребила кролика за ушами, - да и не только ушами, - любуясь чуть потемневшим нежным розовым цветом, который где-то прерывался белым пухом или заплаткой с нитками - конечно, столько лет прошло, когда он появился.

Сочиняя новый ритм и напевая себе какой-то странный мотивчик, Рини зареклась больше никогда не выходить раньше времени - она не может ждать. Уж лучше будет опаздывать, чем сочинять ритмы и мотивчики, ожидая прихода других.

Эта чёртова Эрика Ривер!

Рини была существом жутко странным и сложным, но при этом до ужаса простым. Обычно она была бодрой, болтливой и дружелюбной, стреляя шутками с серьёзностью и не уставая болтать. Но вот если человек ей сразу невзлюбился, то нужно было очень постараться, - старалась при этом только сама девчонка, - чтобы изменить мнение о человеке. Пока что таким вот непонравившимся ей человеком являлся только Толик. И Ямамото очень хотела, чтобы на этом список и закончился.

Ещё одна необъяснимая и невыгоняемая черта японки была связана с её разнообразным словарным запасом и его применением. Обычно она разговаривала нормально и понятно, - не считая того, что говорила быстро и много, - но если настроение у неё было ни к чёрту, - а причина этого могла быть любой. От безобидной, до ужасно глобальной и страшной, - то разговаривала она мало того, что многословно, но и с явным употреблением обидных выражений, которые в её речи таковыми не являлись. По крайней мере для неё. Но Ямамото упорно боролась с этой своей чертой, тщательно анализируя не только свой разговорный поток речей, но и мысленный. Но выражения с чертями у неё не блокировались и никак не удалялись вообще. Даже если она будет в настроении: "Истинное счастье", то где-нибудь один чертяра проскользнёт, искажая разговорные речи от "очень" до "чертовски". И черти никогда не служили для обиды.

Эрика ещё с первой встречи не могла не понравиться девчонке. Каким-то боком, - каким, никому не было понятно, - девушка-лягушка приглянулась девчонке. Причина, однако, была простой, как и сама Ямамото: Рини была уверена, что с Ривер можно поболтать, а нет человека для неё лучше, чем хороший собеседник. Или хороший слушатель.

- Привет, - точно также махнула рукой японка, наблюдая за тем, как Ривер достаёт чашки и чай. - Я тут, как видишь, сладостей захватила. Готова поспорить, что там не найдётся чего-нибудь одинакового, вот складов из сладостей у меня много, да. Какие будешь? Точнее - какие больше к чаю подойдут? Ты сама выбирай, они все вкусные, - Ямамото почувствовала, что её помаленьку начинает уносить волнами болтливости. Но какая сейчас разница? Мало вероятно, что здесь обязательна лаконичность, которой её обучал Юншен. Почему бы не дать себе волю?

Обратный путь до облюбованного Рини столика у Эрики занял неприлично много времени. Две ходки, получается, сделать было бы быстрее, чем вот эту одну, долгую. А Ривер, не подумав, сразу сгребла в охапку две чашки, на них сверху как-то разместила чайник и всю эту шаткую конструкцию поволокла обратно к Ямамото, на ходу не дыша и даже колени на всякий случай при ходьбе не разгибая - мало ли чем можно спровоцировать падение ненароком сооруженной Пизанской башни. Почти задохнулась, пока чапала к Рини со своей ношей, правда-правда.

- Вот не повторя-ай моих ошибок, - тяжело и раздраженно выдохнула Ривер, когда, добравшись наконец до столика, обнаружила, что Пизанская башня у нее в руках мало того что угрожает рухнуть, так еще и усилиями носителя не разбирается, и Эрика при попытке выставить чашки-плошки на стол почти наверняка вывернет полный кипятка чайник на себя. Повертевшись возле столика минуты полторы и поочередно примерившись ко всем углам, мексиканка смирилась с тем, что справиться с текущей задачей самостоятельно ей не удастся никак. И обратилась к Рини: - Слушай, не поможешь? Чайник переставь на стол, пожалуйста. Только осторожно, за бока его не хватай, он горячий!...