Время пить чай

Весна постепенно набирала силу. Ну улице теплело и уже вовсю пахло распускающимися цветами и душистым ароматом трав. На огороде и чайной плантации добавилось работы – посаженные растения упорно лезли вверх, но сорняки в этом непростом деле их опережали, так что за прополкой пропадали практически все ученики монастыря. Новых занятий становилось все больше, а возможности тихонько посидеть ничего не делая – меньше. Но все-таки Яшими удалось найти время, чтобы по старой своей традиции выбраться в чайный домик. Чай конечно же можно было пить в столовой или принести к себе в комнату, на террасу жилого корпуса, но все-таки делать это в специально отведенном месте было намного приятнее. Спокойный приглушенный свет, теплые бока глиняных чашек, причудливо смешивающиеся запахи трав – все это рождало свою особую атмосферу ничем не нарушаемого спокойствия и тихой, ненавязчивой сказки. И здесь просто бросать заварку в чайник и заливать ее кипятком казалось настоящим кощунством. Если уж пить чай – то как положено.

Яшими тихонько зашла в чайный домик и отправилась в восточный зал. Чем дальше, тем более непривычный для нее имели вид стулья и высокие столы – сидеть на циновках казалось не в пример удобнее. Девушка положила на один из столиков книгу, которую принесла с собой, тетрадь в плотном кожаном переплете, ручку и отправилась на кухню. Она не боялась вот так оставлять вещи и куда-то идти – раньше, когда-то давно, еще до того, как вступила в стены монастыря, боялась. А теперь совсем нет. Незачем. Хотя, чтобы вытравить привычку прятать важные для себя вещи как можно дальше потребовалось много времени. Как и для того, чтобы прикратить закрывать рукой написанное от других.

Даже если бы Ингвар взял с собой нормальные часы, шанс, что кто-то еще оказался столь же предусмотрительной занудой, стремился к нолю. Потому что в монастыре любое понятие о точном времени теряло смысл.
В самом деле, кому какая разница? Удары гона, оповещавшие о важных событиях, не могли заменить постоянно преследующего в мире за гранью гор ощущения потерянных, утекающих сквозь пальцы секунд. В тишине и умиротворении часы были так же важны, как песчинки на берегу озера - ценны, потому что их не замечают по отдельности.
Но приносило это и свои неудобства. Ларсен всерьез опасался, что он крупно задержался с очередным занятием. Поэтому к месту встречи - чайному домику - добирался уже бегом.
Как оказалось, зря. Яшими уже успела прийти, но, судя по отсутствию серьезных изменений вроде запаха чая или кипящего чайника, сделала это совсем недавно.
- Добрый день, - Ингвар сунул нос на кухню. Здесь он оказался впервые, и чарующая атмосфера творящегося в полутьме, пропитанной многолетними запахами трав, захватила его целиком. Он неумело замолчал, вбирая в себя все игру света из маленьких окошечек на деревянном полу, скрип досок и таинственность места, тихо вздохнул, переведя дыхание.
- Извини, что задержался, - наконец, осторожно продолжил норвежец. - Могу чем-нибудь помочь?
"Ага, разбить пару чайников, например", - съехидничал внутренний голос. В делах волшебства востока северянин был полным профаном.

Так уж вышло – случайная фраза там, замечание тут и вот уже Яшими загорелась идеей показать Ингвару, как же надо правильно пить чай по-восточному. Благо чайную церемонию она знала хорошо и очень любила. Это был как раз тот случай, когда желанию не хватало только повода и подходящей жертвы. Потому как пить чай в одиночестве конечно же хорошо, но пить его в компании с кем-то – не в пример приятнее.
Особо ничего толкового на кухне девушка сделать не успела, только что поставила чайник кипятиться, а сама занялась одной из самых приятных процедур подготовительной части – непосредственно выбором чая, который сегодня будет завариваться. И помощь Ингвара тут была как раз кстати – чай должен в равной степени понравиться обоим, а значит и выбирать его следовало вместе.

- Я только пришла, - Яшими улыбнулась, опаздывала она часто, будто существуя в каком-то своем собственном отдельном временном потоке, так что ничего серьезного тут не видела. Да и разве можно считать несколько минут за опаздание?
- Да, помоги выбрать чай. Тебе какой нравится? – Файр широким жестом обвела множество мешочков с разными вариациями чайной заварки. Что именно хочется сегодня ей самой она так и не определилась. Может быть чего-нибудь согревающего и бодрящего? Или нежного и успокаивающего? Она в задумчивости перебирала мешочки, тщательно принюхивалась, но так и не могла сказать точно, чего же хочет и что будет лучше соответствовать сегодняшнему настроению. Может что-нибудь легкое и весеннее?

Ингвар пятерней причесал растрепавшиеся волосы, задумчиво уставился на ряд мешочков, прикидывая, как скоро сознание согласится на какой-то вариант в обход остальных. Ибо как это вообще возможно, побывать в таком месте и не попробовать все? Застрять бы тут на пару дней, с книжкой - в дебрях иероглифов чашка чая окажется самым необходимым и единственно важным элементом.
- Мне обычно с имбирем нравится, - отчего-то более тихим, чем обычно, голосом, поделился норвежец, неуверенно протянув руку к полке. Задумался на секунду, отдернул ладонь, улыбнувшись.
- Но дома холодно, здесь этот вариант не подойдет.
Он наугад вытащил третий слева мешочек, показавшийся более привлекательным из-за торчавшего их горловины края полураспустившегося листа. Глубоко вдохнул, вбирая аромат незнакомых трав, отрицательно покачал головой, краем глаза поглядывая на Яшими.
Что вообще может подойти, если принять за основу, что чай - целое искусство, и подбирать надо не просто на вкус, а еще и на погоду, предстоящий разговор и настроение?
Весна склонялась к лету, солнце с каждым днем смелее и смелее выглядывало из-за края гор; и одновременно с проклюнувшимися травами активизировались наставники, умудрявшиеся подогревать интерес к занятиям прямо пропорционально жаре. А с активной деятельностью, как известно, накатывает и усталость.
- Что насчет этого? - Ларсен протянул девушке выбранный сорт. Из знакомых парню нот присутствовал только жасмин да бадьян, но общее настроение было... Приподнятым? Ярким? Солнечным? Он и слов подобрать не мог, положившись целиком на чутье.

- Имбирь какой-то горьковатый что ли, - честно ответила Яшими, между тем внимательно и с интересом наблюдая за Ингваром. Правильно выбранный чай – это чуть ли не отдельное искусство и то, какой человек пьет чай, тоже может много о нем сказать. Сама девушка больше всего любила вербену. Но сегодня настроение было каким-то невербенным, значит нужно было искать что-то еще.
- Мм наверное, как раз то, что нужно. Весна и теплый май, - Яшими кивнула. Ей в аромате чая померещился еще и запах вишни.

Она отсыпала немного чая в чахе, в принципе можно было сказать, что на этот конкретный чай они уже налюбовались и нанюхались, но с него было просто удобнее пересыпать чай в заварник, который Яшими осторожно поставила прогреваться, наблюдая между тем как закипает вода в другом чайнике. Аккуратно сняв кипящий чайник с огня прихваткой, девушка устремила пристальный взгляд на заварник, чтобы не упустить момент между тем, как он прогреется, чтобы в него можно было сыпать чай, и тем, когда он просто станет очень-очень горячим. Отвлекаться тут не рекомендовалось.

Собственно, Яшими в восточной церемонии нравилась эта полная погруженность в процесс, которая простое чаепитие превращало в настоящее священнодействие. Прекрасный способ отдохнуть – отрешиться от всего и просто насладиться чайным ароматом, теплым паром, поднимающимся от чашек и ни о чем не думать. Красота.

Ингвар пожал плечами. Может, имбирь и действительно горький; но это именно тот редкий стереотип о доме, наравне с ярмарками, холодами и Рождеством, за который норвежец готов был цепляться до последнего. После мороза и метели оказаться у каина, с горячей чашкой ядерной смеси, от концентрации в которой имбиря першило в горле, из ушей валил дым, а в груди становилось тепло - до полного счастья стоило в ту же чашку щедро насыпать корицы, гвоздики и меда.
Парень в какой-то момент резко сообразил, что опять уплыл куда-то не туда; он резко разорвал очередной слишком яркий образ и через образовавшуюся прореху шагнул обратно в реальный мир. Который отчасти им не казался - пар от горячей воды причудливыми извивами потянулся вверх, к потолку, свернулся кольцами, растворяясь в теплом воздухе уже под самым потолком.
Разве такое случается в обычной жизни? Нет, только в сказках. Ингвар опустил взгляд ниже, оторвавшись от пара ради деталей церемонии. В каждом действии был смысл, хоть парень и не понимал его порой; и этот смысл рвался наружу, превращая сложный ритуал в нечто более важное.
Почему-то пришла ассоциация с танцем. Пусть и двигаются только руки; но есть особый шарм в журчании воды, сплетающихся струек пара и невесомом, едва уловимом аромате.
Ингвар смотрел, как завороженный, не рискуя вмешиваться в процесс. И все же рано или поздно любопытство победило, вскользь нашептав, что вряд ли один-другой вопрос сильно нарушу ход церемонии или, не дай Один, оскорбит кого-то.
- Это же очень древний ритуал, раз успело сформироваться столько традиций... Никто, случайно, в монастыре не рассказывал об этом?

Яшими поставила все необходимые принадлежности на чайную доску и вместе с ней пошла в зал, где оставила свои вещи. Не на кухне же им чай готовить, в самом деле. Это тогда не церемония будет, а самое обычное чаепитие. Вряд ли это могло сказаться на вкусе чая, но на атмосфере – так уж точно.
- Ингвар, захвати чайник, пожалуйста, - решилась Яшими прибегнуть к помощи. Можно было и самой, но зачем ходить два раза и тащить тяжелый чайник с кипятком, если рядом есть свободные руки больше для этого дела подходящие?

- О да, и целая куча легенд в придачу, - девушка улыбнулась, опуская на низкий столик чайную доску и опускаясь рядом на циновку.
- Например, по одной из них чайную церемонию придумал сам Лао-цзы, а по другой – легендарный Шен Нун. Но точно известно, что придумали это действие именно в Китае. Правда, выглядело тогда все совсем по-другому – и воду солили и листья чая не так заготавливали. Менялись способы приготовления, менялась и сама церемония, - Яшими говорила увлеченно, но при этом не забывала и следить за тем, что делали ее руки. Обычно медленные и будто сонные движения приобрели сейчас удивительную четкость.

Она уверенным движением ссыпала чай из чахе в заварочный чайник и залила кипятком из большого чайника, для чего пришлось приподняться на колени. Держать полный чайник было тяжеловато, но с этой задачкой Яшими успешно справилась. Теперь главное было не упустить тот момент, когда чай из состояния «еще не заварилось» переходит в состояние «поздно, начинай заново». Файр это всегда казалось очень важным – будто мгновение раньше или позже и уже не будет так вкусно и правильно.

Парень воздержался от выразительных жестов, вроде попытки ощутимо хлопнуть себя по лбу. Мог бы и сам догадаться, да совсем увлекся происходящим напополам с историями.

Ингвар подхватил чайник, смутно подозревая, что где-то он свернул не туда, раз о столь банальных вещах просят таким голосом, будто он сейчас обернется тем самым медведем и с хрустом съест все, что попадется под тяжелые лапы. Доски домика тихо и уютно заскрипели, когда норвежец осторожно поставил чайник возле столика и устроился рядом, на свежей циновке. Наверное, недавно сплели - нити матово сияли золотистым, свежим оттенком, еще не тронутым временем.

Про соленый чай он тоже что-то слышал ранее, правда, сия экзотика фигурировала в основном в тибетских или даже монгольских традициях. Еще и жир туда добавляют, и муку, и перец - Ингвар незаметно дернул плечом, противясь даже мысли о таком святотатстве над чаем.

Хотя, привычные пакетики иначе как святотатством тоже назвать трудно. Кажется, пришло время пересмотреть приоритеты - привык к циновкам, может, и до чая с жиром дело когда-нибудь дойдет. Но лучше бы поздно, чем рано.

- Мда, я читал о гораздо менее красивой версии, - парень с тревогой наблюдал за чайником в хрупких руках, готовый в любой момент перехватить эту страшную бандуру и вылить остатки кипятка на себя, а не на девушку. Правильнее, конечно, было бы его сразу отнять; но есть какая-то неправильность в прерванном ритуале...

- Будто бы первый ветер весны принес листья чая в чашку с кипятком, заготовленную для прогуливавшейся в саду принцессы. Она рискнула попробовать, посчитав, что это подарок Богов... И не ошиблась, в общем-то. Напиток действительно достойный небес.

Яшими вообще не привыкла кого-то о чем-то просить, поэтому подобные мысли приходили в ее голову с явным запозданием и порой принимали весьма своеобразное выражение. Хотя, конечно же, она далеко шагнула в этом направлении, если вспомнить, что раньше и заговорить с кем-то было очень трудно, не говоря уже о том, чтобы высказать просьбу. Но теперь это было далеко, в каком-то совсем другом мире, здесь и сейчас существовал пар, поднимающийся от заварника, легкий, едва уловимый запах чая, который становился все более густым и насыщенным, неся с собой целую череду образов-мыслей. Чай пах весной и чем-то легким, напоминающем перезвон капели и взмах крыла перелетной птицы. Первые весенние цветы и сладковатый запах вишни. Яшими улыбнулась, полной грудью вдыхая это запах, приносящий с собой понимание – пора. Главное, поймать этот чудесный в своей красоте момент и сделать все правильно. Красиво.

Яшими взяла заварник самыми кончиками пальцев, чтобы не обжечься и аккуратно вылила все в пустую плошку. Это только европейцы пьют чай с первой заварки. На востоке его считали слишком уж агрессивным и резким, а вот вторая заварка, более мягкая уже позволяла оценить вкус чая во всех его оттенках. Фай повторила манипуляцию с чайником, заливая чайные листья кипятком и устроилась поудобнее на циновке. Пока все настаивается можно немного и поговорить. Даже скорее нужно – все-таки беседа очень важная составляющая чайной церемонии.

- Красивая легенда, в Японии бытует версия более кровожадная – будто чайный куст вырос из отрезанных век принца Дарумы, который бросил их на землю, чтобы не заснуть во время медитации. Позднее его ученики стали заваривать листья этого куста, чтобы придать себе бодрости. Но версия про принцессу мне нравится больше, - честно сказала Яшими, чуть наморщив носик. Она не представляла, как можно отрезать себе веки. И как можно додуматься пить то, что от них выросло. Правда, это была далеко не самая странная из известных ей легенд.