Куда ведут следы путешественника

Хенрих шел к монастырю не спеша. На самом деле, ноги просто вели его вперед, пока он не оказался у Главных ворот.
О здешнем Монастыре мужчина узнал в селении неподалеку. Не сказать, что Монастырь был целью Эйнхиля, но что-то подсказывало скандинаву – надо идти вперед. Его притягивало это место, потому мужчина без задней мысли шагал к воротам. Когда же, наконец, он достиг цели, то остановился, не входя внутрь. Так ли ему нужно было сюда? Хенрих пока что не понимал до конца. Но он был голоден, хотел выспаться как следует, да и вообще, отдохнуть. На мгновение его тело сковала усталость, которая давила на плечи, точно гора, и Хенрих тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Идти обратно в селение не было вариантом в его ситуации, поэтому он перехватил рюкзак с малыми вещами поудобней, как и лук с колчаном, спрятанные в чехлах из сыромятной кожи, и двинулся вперед, переступив порог монастыря.

Хенрих шагал вперед, совершенно не подозревая, что кто-то должен его встречать. В его стране не было принято встречать прихожан в монастырях. Кто желает зайти в церковь или храм Господа, мог сделать это самостоятельно и открыто. Но монастырь в здешней местности был незнаком скандинаву. Потому он лишь почувствовал, как к нему приближаются уверенные, быстрые шаги. Хенрих, спокойной и размеренной походкой, шагал навстречу тому, кто шел его встречать.
Увиденному скандинав был немного поражен. Он ожидал увидеть какого-нибудь монаха, старца с длинной седой бородой, и предположительно китайца. Но перед ним предстал абсолютно обычный мужчина средних лет, хорошо сложенный и выглядящий не как послушник монастыря. Хотя, обычным его тоже назвать было сложно. Не считая шрама на пол лица, оставленного по всей видимости ему в подарок каким-то хищником, у мужчины были странные глаза. Присмотревшись, Эйнхиль понял, что во всем облике его было не так. У него не было видно белков глаз. От лицезрения столь необычного человека, встреченного им в столь необычной обстановке, скандинав как-то даже стушевался, запамятовав, что все еще молчит.
- Приветствую… - Хенрих не нашелся, что еще сказать незнакомцу, потому лишь слегка склонил голову в приветственном жесте, отчего его волосы упали на лоб, закрывая глаза.

- Взаимно. – Кораев остановился напротив мужчины, перекрывая ему тем самым путь в сторону монастыря. Что-то ему последнее время везло на подозрительных пришельцев. То великовозрастный ниндзя из какого-то непонятного клана. Теперь вот этот дядька похожий на охотника на вампиров и Джека Потрошителя одновременно. Кстати, вполне миленькая внешность, в самый раз детвору от себя отпугивать, что очень выгодно на территории монастыря. В любом случае, опасения Дамьян не испытывал, так как замешательство у гостя было вполне искреннее, об этом говорило сердцебиение мужчины. Поэтому, болгарин смело сделал пару шагов вперед и протянул незнакомцу руку. Не самый умный шаг, если подумать, но Кораев в своих силах не сомневался, да и интересно посмотреть на реакцию путника. – Дамьян Кораев. Какими судьбами на наших землях? Путешествуете? Ищите что-то?

Старший мастер не отрывал глаз от лица гостя, стараясь уловить каждую эмоцию или движение. С детьми все было проще, они явно попадали сюда с вполне понятной целью. Но взрослый мужчина мог быть опасен, поэтому, надо было быть на стороже. По крайней мере, первое время, пока ничего не будет ясно.

Хенрих не волновался, но эмоции были разные, начиная от легкого удивления и заканчивая непониманием. Он был охотником, кузнецом и плотником. Его закалял северный суровый климат. В его темных волосах до сих пор гулял вольный скандинавский ветер, и где-то в носу стойко отпечатался запах горной вербены. Так что на территории монастыря он чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и тщательно сохранял внешнее спокойствие. На протянутую незнакомцем руку Хенрих отреагировал почти мгновенно, лишь предварительно поправив висящие за спиной вещи. Крепкое мужское рукопожатие, честный и открытый взгляд в странные глаза собеседника.
- Хенрих Эйнхиль. Я путешествую… О монастыре мне сказали в селении неподалеку отсюда. – скандинав отпустил руку Дамьяна, после чего слабо и скупо улыбнулся. Хенрих вообще редко улыбался, считая, что чувство юмора и веселое настроение – не самая его сильная сторона.
- Я хотел бы остановиться в монастыре… Если, конечно, здесь принимают постояльцев.
Легкое урчание в животе выдало истинную причину появления тут Хенриха. Он хотел сытно покушать и отоспаться. В конце концов, передвигался он чаще всего на своих двух. А это изрядно утомляло, хоть он и был зачастую в облике ирбиса.