В поисках чего-то опасного

Так, пожалуй, началась жизнь Яна в этом чудесном месте. Конечно, старое не забывается. Юноша решил незамедлительно посетить то, к чему расположена душа: воду, священную воду монастыря, коснуться ее, ощутить всю ее энергию. Понимая, что Ян никого не станет утомлять и расспрашивать, он побрел куда-то по территории монастыря.

В голову лезли совершенно разные мысли. Это место было близко ему и одновременно чуждо: все тут было своеобразно, на изучение которого мальчику потребуется немало времени. Да и тоска по дому жгла в груди, этого нельзя утаить. В глазах Яна читалась грусть. Но он был вдохновлен: было четкое понимание того, что здесь именно то место, где ему надо быть: среди своих.

Впереди был крутой спуск. На мгновение Ян остановился. Прикрыв глаза, он сосредоточился. По телу пробежало тепло: все в нем пульсировало. Мгновение, и мальчик обратился в бенгальского кота. Заиграл животный разум. Тогда Ян напряг все свое чутье: он знал, что так легче всего вычислить озеро, воду. И интуиция его не обманула: изначально он шел в правильном направлении. Учуяв запах свежести, он рванул в его направлении.

Но силы покидали Яна. Он еще не обладал достаточными навыками, поэтому не мог долго быть в животном облике. Не успев сбавить скорость, когда магическое превращение кончилось, юноша кувырком покатился по земле. Одно радовало: озеро было близко.

Вид был потрясающий. Огромные холмы, деревья, вода...Солнце отражалось на поверхности озера и отдавало ослепительными пятнами. Отряхнувшись, Ян направился дальше вниз по склону. Он был в нетерпении: хотелось тронуть свою стихию: ведь здесь она была совсем священна. Здесь все было священно.

Доминика, после того, как её несколько раз назначили на какие попало, катастрофически не устроивавшие её своей сутью дежурства, сменила тактику и принялась пытаться вызываться на дежурства сама, на что-нибудь более-менее приятное, пока её не успели назначить на какую-нибудь совсем уж ненавистную работу. Чаще, конечно, француженку просили "не высовываться", "не командовать" или "выражать свои пожелания молча" - в зависимости от настроения мастеров. Но изредка - к чести мастеров, очень редко - всё же удавалось повернуть дело так, как самой хотелось, и напроситься на что-нибудь прелюбопытное, на что в любом другом случае лопоухого ученика просто так вряд ли возьмут и назначат.
В этот раз Доминика выбила просто личный рекорд: напирая на то, что она отлично умеет стрелять (ну не отлично, ладно, но лучше многих), девушка сумела напроситься помогать охотникам, добывать дичь для столовой. Правда, Лакруа сразу невольно представила себе целую ощетинившуюся луками и стрелами боевую группу, а оказалось в итоге, что никакой целой боевой группы нет, и каждый отрабатывает в силу собственных скромных или не слишком возможностей. Но девушку и такой расклад устроил: она ведь не собиралась поразить монастырь, в одиночку добыв целого мамонта, а с какой-нибудь не особенно крупной дичью уж должна была бы справиться.
В том, чтобы делать крюк до озера, никакого сверхвеликого смысла не было, там, как правило, никто не охотился. Но Доминика навернула крюк до озера и без веской причины, уговорив себя, что она только одним глазком посмотрит, полторы минуты побалдеет от того, как на озере красиво - для француженки по красоте сравним с озером был сравним разве что парк глициний, в ту волшебную пору, когда глицинии в цвету, - а потом сразу быстро пойдёт по своим делам.
Когда Доминика, с луком и колчаном стрел за плечом, вышла к озеру, как раз примерно в том же месте к берегу выбежал незнакомый француженке юноша - видимо, только-только прибывший в монастырь ученик. Лакруа лениво помахала ему рукой, не будучи, впрочем, уверенной в том, что её приветственный жест был замечен, и замедлила шаг, не собираясь слишком уж приближаться к воде. Ей роскошный пейзаж как раз отлично виделся с некоторого расстояния.

Юноша сперва на всех парах бросился к озеру, затем с разбегу в озеро нырнул, как был в одежде, подняв облако брызг - Доминика же следила за ним издалека и умилялась. Самой француженке, по-прежнему остававшейся бестолковой пустой галошей, когда речь заходила о магии, чувство единения со стихией было абсолютно незнакомо. Но если судить по тому, с какой радостной решительностью юноша швырнул себя в озеро, это чувство должно было быть одним сплошным восторгом, лучше, чем крем-брюле с карамельной верхушкой. Прямо впору рвать на себе волосы от зависти.
Рвать волосы Лакруа не стала - они у неё были слишком хороши для того, чтобы вот так запросто их лишиться. Вместо этого Доминика, блаженно улыбаясь, ещё какое-то время наблюдала за тем, как разошедшийся юноша безудержно колдует и, подумать только, легко стоит на воде - прекрасное дополнение к прекрасному пейзажу. Потом паренёк снова нырнул, а Доминика, поправляя лук на плече, совсем уж было собралась уходить и идти наконец заниматься делом, как вдруг заметила в прибрежных зарослях какое-то движение.
Сперва Лакруа решила, что это кто-то ещё из жителей монастыря пришёл тоже позависать на озере. Например, кудрявая Эльза - про неё ходили слухи, что она любит прятаться по разным зарослям и выглядывать оттуда одним только зорким глазом видеокамеры. Доминика с любопытством вытянула шею, стараясь разглядеть, кто же там и что - и это позволило ей мгновенно сделать стойку на совершенно незнакомые лица, когда на берег вышли два человека азиатской внешности. Чужие чуть более чем полностью, в этом Доминика готова была поклясться, она их в монастыре не видела никогда, даже на уровне "а не с вами ли я толкалась вчера локтями в столовой".
Слишком много новых лиц для одного дня. В голове моментально всплыли вяло блуждающие по монастырю слухи о коварных японцах, которые ходят и выпытывают, где монастырь, и если найдут его, так непременно разворотят по кирпичу или что ещё хуже сделают. Доминика изменилась в лице, сделала пару шагов назад, намереваясь окончательно слиться с местностью, пока её ещё не заметили,и спохватилась: чёрт, да юноша-то весь на виду, они небось к нему прямой наводкой и идут. Лакруа попыталась энергичными жестами позвать юношу к себе - он её, кажется, даже не заметил. Тогда Доминика рискнула по-разбойничьи свистнуть в два пальца, привлекая к себе внимание. И снова повторила свой энергичный зовущий жест.
Вот бы было замечательно, если бы выяснилось, что это всё глупые девичьи страхи, - без шуток, замечательно. Только неожиданно пробудившееся шестое чувство, до этого всю жизнь спавшее мертвым сном, старательно нашептывало на ухо, что никакие это не "просто страхи". Что самым мудрым решением было бы хватать ноги в руки и драпать куда подальше.

Ян вздрогнул, когда до его ушей донесся пронзительный свист. Обернувшись, он увидел, как Лакруа энергично махала ему, пытаясь, вероятно, завладеть его вниманием. Сначала Ян ничего не понял, лишь помахал в ответ. Но девушка не успокаивалась. Может, что-то случилось в монастыре? Пожар? Срочно нужны маги воды? Нет, ерунда какая-то. Но что-то точно случилось. Вид у Лакруа был весьма обеспокоенный.

Ян вышел из воды и направился было в сторону Лакруа, как его остановил чей-то крикнувший голос. Мальчик остановился. Обернувшись, он увидел двух людей азиатской внешности. "Что, опять азиаты? И как их, скажите мне, различать? Кто это: китайцы или японцы? Надеюсь, что китайцы". Они уверенно и быстро надвигались в сторону Яна.
-Вам что-нибудь нужно?- спросил мальчик, когда эти люди были совсем близко. Вдруг что-то сверкнуло у одного в руке. Это был нож или кинжал: Ян плохо разбирался в восточных оружии, оттого не мог определить точно. Когда этот человек вытащил что-то острое( кинжал, наверное) и пошел на Яна, мальчик сделал шаг назад и выставил руку вперед, растопырив пальцы.-Стойте! Что вы делаете? Что вам нужно, а?

На разговор они явно были несогласны. К первому азиату присоединился второй. Он достал что-то острое из своего кармана и начал медленно приближаться к Яну, обходя его сзади. Мальчик отчетливо понимал, что надо что-то делать. Тогда он встал в оборонительную стойку. Необходимо было сконцентрироваться, чтобы смочь применить магию. Проблема была лишь в том, что уровень владения стихией воды не предполагал каких-либо серьезных атакующих навыков. Тем временем сердце Яна бешено колотилось.

Ян взмахом одной руки притянул к себе небольшой пузырь воды, придал ему форму стрелы, заморозил ее и метнул в одного из разбойников, который хотел сотворить маневр, резко бросившись на мальчика. Ян испугался. Примененная магия заставила второго японца отпрянуть. Тот, кого Ян успел ранить(хотя это громко сказано), поднялся на ноги. На его лице читалась злоба. Широко растопырив пальцы правой руки, юноша медленно поднял ее. Вместе с рукой из толщи воды поднялась струйка. Резким взмахом руки струя направилась на ближайшего разбойника. Это заставило отойти их еще дальше. Но было видно: они злились, готовясь к одновременной атаке.

Как Доминика ни старалась жестами успеть подманить юношу как можно ближе к себе, чтобы можно было взять его за шиворот и постараться вместе с ним упетлять прочь по кустам, ей это не удалось. Паренек двигался неспешно, а потом его внимание и вовсе привлекли люди, в которых он, в отличие от француженки, не заподозрил угрозы сразу. Японцы же - к этому моменту Лакруа окончательно уверовала в то, что им не повезло столкнуться именно что с японцами, - решительно поперли грудью на мальчишку. Но только когда у них в руках появились - что это, кажется, ножи? - до Доминики запоздало дошло: хотят сперва с магом разобраться, маг их тревожит больше. Не могли же они её, громко свистящую и заполошно подскакивающую на месте, не заметить.
Схватившись за лук - сейчас это оружие заключали в себе главную реальную пользу, которую могла принести девушка, - Доминика выхватила из колчана первую стрелу, положила её на тетиву и прицелилась. Секунду француженка медлила, опасаясь на нервах попасть в Яна, а потом прицелилась ниже и сделала предупредительный выстрел по ногам японцев, а сразу за ним и второй. Стрелы воткнулись в землю у ног мужчин, не причинив им никакого вреда, и пользы тоже никакой не принесли. Японцы разве что мельком оглянулись проверить, кто это там по ним палит, и снова сконцентрировались на стоящем перед ними маге воды.
У Доминики дрожали пальцы, когда она накладывала на тетиву третью стрелу. Девушка быстро поняла, что вариантов у неё только два - или побежать к японцам и там влезть в рукопашный бой, в котором от неё толку явно будет мало, или начинать стрелять по людям всерьёз, так, чтобы попасть. В любом другом случае Лакруа не окажет Яну никакой помощи. Доминика задержала дыхание, пытаясь успокоить дрожащие руки, и оттянула тетиву к щеке, собираясь продолжить стрелять по ногам, но теперь уже не предупреждая, а так, чтобы попадать, - и тут сзади кто-то сгреб девушку за шею.
Чёрт, так их было трое?
Выстрелить Доминика всё же успела, но совсем не туда, куда хотела - прицел задрался вверх, и стрела угодила японцу в затылок, словно не найдя мишени лучше. Тот же японский чёрт, что вырос у Лакруа за спиной, поймал девушку сгибом локтя за шею и теперь очень ответственно её душил. Доминика беспомощно трепыхалась и царапала ногтями оказавшийся у неё под подбородком рукав куртки, но вырваться ей было не под силу.

Сердце Яна бешено колотилось. Дыхание было прерывистым. Он смотрел на лица своих соперников: читалась злоба, гнев и ненависть. Но юноша не мог понять почему, откуда столько злобы. Почему люди не могут жить в мире и согласии? К чему эти войны, убийства и пролития крови? Но для рассуждений времени совсем не было. Жизнь Яна была в опасности.

В разгар самозащиты юноша даже забыл о Доминике. Лишь когда стрелы со свистом вонзились в землю недалеко от него, Ян судорожно обернулся, увидев девушку с луком в руках. Было ясно: она сделала предупредительный выстрел, словно говоря, что вот, нас двое и мы опасны. Но японцы лишь ухмыльнулись на это: уходить они не стали, лишь переглянулись и вот-вот готовились наступить снова. Тогда Ян легким рывком руки притянул к себе водяной пузырь. Это вызвало настоящий смех среди японцев. Ноздри юноши вздулись. И вдруг...стрела откуда ни возьмись врезалась в голову одному из них, тот взвыл, припав к земле. Ян вздрогнул, резко обернувшись. Кто-то схватил Доминику за шею.

Маг плеснул пузырь на ноги второму японцу, который все еще был на ногах. Он снова засмеялся. Ян же в свою очередь воздействовал на воду: он пристально смотрел на нее, манипулируя кистями рук. Спустя несколько секунд вода, покрывавшая ноги японца, заледенела. Тогда Ян резко развернулся и побежал в сторону Доминики. Он надеялся лишь на отсутствие ножа или другого орудия у разбойника, которое могло бы причинить вред Доминике.

Юноша на секунду остановился, достал из-за пазухи бутылку воды, опустил ее глубоко под воду и, сопровождая процесс словами "ну же, давай, давай!", набрал в нее воды. Закрутив пробку, Ян вновь побежал к Доминике. Уже приблизившись, юноша откупорил пробку, извлек из бутылки воду, заставив ее парить в воздухе.
-Отпусти ее,- громко заявил Ян, совсем приблизившись к японцу, схватившему Доминику за шею. Где-то издали послышались крики: юноша, вздрогнув, посмотрел в сторону их источника.Тот японец, который оставался на берегу, сейчас бежал сюда. Надо было действовать немедленно. Не заметив в руках у японца ничего колющего и острого, что могло бы угрожать Доминике, Ян, плавно двигая кистями рук, придал пузырю форму стрелы, заморозил ее, прицелился в ногу японца и резко выпустил ее. Было видно, что ему больно, но он все еще крепко держал француженку за шею. Что же делать? Вся вода, которая была у Яна с собой, кончилась. Рукопашный бой? Но это смешно: ведь юноша никогда в жизни не дрался! И что делать, даже если он полезет в бой на кулаках, Ян не знал! Тем не менее...американец, набрав скорость, подбежал к японцу и Доминике, с разбегу прыгнув на них. Это единственное, что пришло ему в голову: повалить обоих, надеясь, что Доминика сможет что-то придумать и выбраться, чтобы спасти их обоих.

Попыток вырваться Доминика не оставляла, но чем дольше чужая рука давила ей на горло, тем более вяло трепыхалась теряющая силы девушка. Несколько раз француженка вслепую пнула державшего её японца, но, кажется, так толком никуда и не попала. Лёгкие жгло огнём, Доминика судорожно старалась зачерпнуть лёгкими воздух, но никак не могла это сделать и понемногу оседала на землю на подгибающихся ногах.
Вовремя появившийся рядом Ян с разбегу влетел в японца локтями и коленями - и заодно попал и француженке локтем в челюсть, но это уже было неважно, потому что японец дрогнул и ослабил хватку, пытаясь отшвырнуть от себя Яна. Выжимая из вдруг появившегося у неё пространства каждый миллиметр, Доминика крутанулась вокруг своей оси, ободрав шею о застежку на рукаве японца, и уперлась в мужчину руками и низко склоненной головой, почти макушкой, мешая ему продолжать выжимать воздух из её лёгких. Хотелось дышать, долго и жадно, впитывая кислород каждой клеточкой тела, но времени на такую роскошь не было. Доминика понятия не имела, как удачно и страшно она попала в одного из нападающих, и в её сознании по-прежнему метались три японца, от которых надо было отбиваться любыми доступными способами, всеми правдами и неправдами. Тому, кто держал её за голову и пытался снова вцепиться ей в шею, Доминика с размаху впечатала колено в пах. Оттолкнула от себя на миг оцепеневшего от боли мужчину, что есть сил толкая его наперерез второму, уже набегавшему нападающему, и поспешно наклонилась за упавшим луком. Отказываться от этого оружия, самого действенного в её руках, Лакруа добровольно не собиралась - а когда француженка выпрямлялась, японец сделал быстрое, почти неуловимое движение рукой, и кунай, просвистев там, где только что было лицо выпрямляющейся девушки, ужалил её в бедро.
Доминика вскрикнула и попятилась, с каждым шагом всё вернее теряя равновесие. Раненая нога взрывалась болью при каждой попытке на неё наступить, и, кое-как отступив на несколько шагов, Доминика упала. К засевшему бедре кунаю было страшно прикасаться и одновременно было страшно его там оставлять... и ещё девушка совершенно не умела стрелять лёжа.

Ян так и повис на бандите. Сейчас он был похож на испуганного зверя, который действует интуитивно, чтобы спасти свою жизнь. Его зрачки расширились: в глазах читался страх. Да и вид у него был...мягко сказать, панический: он трясся, хватал японца по лицу, всячески его царапал.

Надежды юноши оправдались: француженка избавилась от оков, смогла выбраться, да вдобавок врезала японцу ниже пояса. Ян упал на землю. "Вода! Вода!". Он в панике бросился к лужице воды, которая осталась на поверхности земли. Вытягивающими движениями расслабленных кистей рук американцу удалось собрать с земли ничтожное количество воды, которая не успела всосаться в землю.

Обернувшись, Ян увидел, что Доминика повержена: что-то торчало у нее в ноге, она упала на землю, крича от боли. Стоит отметить, что крик девушки несколько отрезвил Яна. "Боже, что же это такое!". Один из японцев лежал на земле, скорчившись от боли, приложив руки к паху и что-то бормоча себе под нос. На ногах оставался еще один. Сейчас в юноше заиграла ненависть к нему: он ранил товарища юноши, его соратника, человека, который находился с ним в бою, того, кто не бросил Яна, рискуя собственной жизнью.

Все, что имел Ян на данный момент- несчастный сгусток воды, паривший над ладонью юноши. Японец ухмыльнулся. Улыбнувшись в ответ, мальчик направил руку вперед, и вода, покорно следуя манипуляциям мага, уверенно двинулась вперед, врезавшись о лицо японца. Ян напряг все в себе: он направил энергию на поддержание положения воды. Идеей юноши стала попытка перекрыть японцу доступ кислорода. Японец начал дергаться, бегать в разные стороны.
-Доминика!-закричал Ян.- Вытащи его! Вытащи, вытаскивай! Долго этого не смогу держать, а тут еще один на подходе, надо что-то делать!