Сложности очевидных решений

Поездка в Лондон была немного странной. С одной стороны, все было в порядке – их с Руж отношения находились на этапе определенной стабильности, никаких потрясений не предвиделось, и вся собравшаяся родня вполне лояльно относилась к Эрику. С другой, что-то все равно было не так. Адлер замечал, что Руж в последнее время выглядит странно обеспокоенной, как будто почувствовала себя загнанной в угол. Да и та стабильность, что сейчас была, по-прежнему казалась временной – они жили вместе, но все равно их отношения пока нельзя было в полной мере назвать семейными. Решая, чего хочется ему самому, Эрик думал о возможной свадьбе и даже детях, потому что это казалось ему логичным и правильным, но он пока не знал, как это воспримет Руж после её предыдущего опыта семейной жизни. Сейчас у него было ощущение логической незавершенности в развитии их отношений, но всякий раз, когда в рациональное планирование жизни вмешиваются эмоции, становится слишком сложно думать адекватно и быть до конца честным с самим собой.

Есть такой странный аргумент «я хочу», который может существенно перевесить чашу весов в сторону определенного решения, но при этом он мало связан с логикой. В данном случае, Адлер хотел, чтобы Руж стала его женой и, более того, чтобы у них были дети. Когда твоя ведущая стихия Земля – такие желания кажутся правильными и понятными. Почему для простых решений нужно так много времени – отдельный непростой вопрос. Наверное, Эрик боялся, что изменится та стабильность, что уже есть, но сейчас он все отчетливее понимал, что без решений их отношения с Флёр медленно, но верно заходили в тупик, а этого не хотелось.

Эрик специально отпустил таксиста за квартал до дома родителей Руж, чтобы пройтись пешком и собраться с мыслями. А дальше, как при прыжке в воду с вышки – затаить дыхание, зажмуриться и решиться. Адлер улыбнулся, понимая, как все это глупо. Решение лежало на поверхности, и было простым и понятным. Он уже давно был готов жениться на Руж, и сейчас оставалось лишь обсудить это с ней.

В общем, грустную ноту кузины отложили в долгий ящик, а сами отправились по магазинам. У Руж уже давным-давно появилась мания – стоит зайти в магазин, так ее мгновенно тянет к отделу с детскими вещами, и она скупает столько всего, что представить сложно. Впрочем, в этот раз, она и себя не обделила обновками. Правда, по большей части они были не для публичного обозрения, а для эстетического наслаждения как для себя, так и для Эрика. Или хотя бы надеялась, что он заметит, а то эти мужчины такие… мужчины. В общем, после активного шопинга всегда разыгрывается аппетит, но в этот раз одного кафе Руж оказалось недостаточно. Стоило им вернуться домой и разобрать пакеты, как ей, откровенно говоря, приспичило съесть свежей выпечки. Прям донельзя как захотелось. Благо, что в соседнем квартале есть чудесное кафе, которое держит мамина подруга. Именно туда прорицательница и направилась, решив, что заодно притащит всяких вкусняшек для остальных. Накинув поверх футболки светлый плащ, она выскочила из дома, буквально налетев на Эрика.

- Ты заделался в прорицатели и решил меня поймать, когда я выйду из дома? – рассмеялась англичанка, буквально впорхнув в объятия мужчины и коснувшись его губ в легком поцелуе. – Пойдешь со мной лакомиться свежей выпечкой? – тут она наконец-то заметила, что Эрик какой-то… очень уж задумчивый что ли, или? Улыбка какая-то необычная. – Что-то случилось? – она обеспокоенно оглядела мужчину, но никаких явных внешних повреждений точно не нашла. Но вот эта его улыбка, откровенно говоря, настораживала.

- Мне есть у кого учиться, - улыбнулся Эрик, немного задумчиво посмотрев на Флер. С прорицателями сложно, они всегда знают больше, чем нужно, а женщины-прорицатели – это вообще отдельная грустная история. Тем не менее, Адлер в здравом уме и трезвой памяти все сильнее убеждался в правильности собственного решения. – Ничего не случилось, но мне нужно с тобой поговорить. И я с радостью составлю тебе компанию.

Серьезные разговоры нельзя вести на ходу, нужно выбрать более подходящий момент. Сейчас Эрик был все больше уверен в том, что Руж его правильно поймет. Ключ Земли – надежда, и он надеялся, что её ответ будет таким, каким ему хотелось. Эрик был уверен, что не хочет видеть рядом с собой никакую другую женщину кроме Флер. Если ей понадобится время, он будет ждать столько, сколько нужно. Руж ему доверяла, у него было много возможностей доказать ей, что он будет рядом и готов помочь ей и её детям. Она была ветром, он – землей, и каждый из них давал другому то, чего ему не хватало в жизни. Эрик любил Руж, так, как умеет любить его родная стихия – с желанием оградить от любой беды и дать уверенность, со стремлением создать свой собственный уютный мир для двоих, любя человека, а не мечту о нем. При этом все вокруг уже сложилось так, что свадьба будет логичным продолжением отношений – Адлер добился того, что его приняли дети Руж, к нему хорошо относились её родственники, он мог обеспечить свою семью и быть уверенным, что они ни в чем не будут нуждаться.

Он приобнял Руж за талию и повел её в сторону пекарни, которая, как он помнил, находилась на углу квартала. В это время он особенно внимательно следил за прорицательницей, стараясь понять её настроение.

- Ну вооот, - наигранно протянула англичанка, - ты, оказывается, еще и учишься у меня, а я ни одного урока тебе даже не дала, - она улыбнулась, обняв его одной рукой за талию, чтобы идти было еще уютнее, чем было сейчас. Но даже несмотря на то, что он уверил ее, Флер, в том, что ничего не случилось, что он просто хочет поговорить… ну, как-то вдруг стало не по себе, словно она снова стала маленькой девчонкой, которая ждет не дождется такого желанного свидания, но, в то же время, боится этого. Вот сейчас чувства были немного схожи, но это не повод для паники.

- А мы с Алекс прошлись по магазинам… и у меня разыгрался зверский аппетит – жутко захотелось свежей выпечки, - улыбнулась она, - а ты так удачно появился у меня на пути, что я прям жутко рада, что не придется уплетать вкусности в одиночку. Кстати, а о чем ты хотел поговорить? – прорицательница выразительно посмотрела на Эрика, мол, давай, рассказывай, где тут что спрятано, но после добавила, уже тише, почти заговорческим шепотом, - я сегодня такое купила… думаю, тебе понравится.

На самом деле, она начала тараторить, что было явным признаком волнения. Она могла бы с легкостью узнать что ей хочет сказать Эрик, о чем поговорить, только вот прекрасно понимала, что нельзя так делать. Именно поэтому жила по выстроенным для самой себя правилась, прибегая к прорицаниям и ментальной магии только в случае явной необходимости, а тут… ну прямо жуть как любопытно, но нельзя, да… совсем нельзя, потому что это нечестно по отношению к любимому человеку.

Тем временем, они уже практически дошли до нужного кафе, от которого за несколько строений разносился аромат свежей хрустящей выпечки, аромат фруктовых джемов, корицы, сладости и теста.

Эрик заметил, что Руж волнуется, что, скорее всего, было связано с его словами. Она всегда начинала говорить обо всем подряд, чтобы это волнение скрыть, тем самым как раз себя выдавая. Он успел хорошо узнать её такой, какой она была сейчас – в чем-то прежней, вечным ребенком, в чем-то сказывался оставшийся за её плечами жизненный опыт. Да, Флёр была именно той женщиной, которую он хотел видеть рядом с собой всю жизнь. Он к ней привык, и уже не боялся за ту свободу, что считал стабильностью – без неё его жизнь была бы неполной. Как и без того же Кассия, хотя, Эрик все же надеялся, что когда-нибудь Руж родит и ему ребенка.

- Не сомневаюсь, что понравится, - чуть улыбнулся Адлер, но пока не стал отвечать на вопрос о предстоящем разговоре.

Они зашли в кафе при пекарне, где пахло свежей выпечкой и кофе. Посетителей почти не было, только пара покупателей у прилавка. Заняв место у окна, Эрик и Руж дождались, когда официант принесет им кофе и горячие круассаны, которые здесь всегда готовили удивительно вкусно. В Китае Адлер начал отвыкать от нормальной выпечки, впрочем, как и от другой европейской еды.

- Руж, - Эрик внимательно посмотрел в глаза прорицательницы. – Мы с тобой уже долгое время живем вместе. Скажи, ты когда-нибудь думала о том, что нас ждет в будущем?

Да, Адлер знал, что, будучи ветром, Флёр не любит сложных прямых вопросов, но он хотел услышать её мнение. Все же у неё были причины для того, чтобы бояться за свою свободу и не стремиться создавать новую семью.

Эрик взволнованно посмотрел на Руж, которая, кажется, поняла его совершенно не так, как он хотел. Она испугалась, при этом стараясь держать себя в руках, и страх её был связан вовсе не с тем, о чем он на самом деле хотел поговорить. Она боялась, что её снова предадут. Она ждала того, что он её бросит, вместо того, чтобы предвидеть куда более логичные в этой ситуации слова. Эрик накрыл ладонью сцепленные руки прорицательницы, почувствовав её дрожь.

- Хорошо, не буду тянуть, - Адлер улыбнулся, внимательно глядя на потупившую глаза Флёр. – Руж, ты согласна стать моей женой?

Так сложилось, что всю жизнь Эрик много раз участвовал в важных, очень важных и важнейших переговорах, но он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь ещё так волновался. Сердце билось, как у школьника, который впервые признался в любви девочке из параллельного класса и то после того, как его едва ли не за руку притащили на разговор друзья, сейчас стоящие за углом и старающиеся подслушать разговор. Но он был уверен в собственном решении, но его удивил страх Руж. Он должен был предвидеть такую реакцию, но Адлеру было немного странно, что за то время, что они уже жили вместе, прорицательница так и не научилась ему доверять. Впрочем, тут явно была заслуга её предыдущего супруга, которого она хоть и выгораживала, нервов он ей попортил предостаточно. Сейчас у неё все должно быть по-другому, если она готова принять такое решение.

Держать себя в руках. Да. Но никто даже и близко не мог представить, как тяжело давалось это сейчас англичанке, которая едва сдерживала желание просто сбежать отсюда подальше, остаться одной, наедине с собственными мыслями и страхами, выплакаться, а потому учиться улыбаться вновь. Но Эрик всегда был особенным, потому нельзя так поступать по отношению к нему, хотя бы из благодарности за то, что он для нее сделал за эти годы, для нее и для ее малыша, приняв его как родного.

Сердце застучало с такой скоростью, что зазвенело в ушах, защипало глаза и… или все это было само по себе, но Руж буквально затаила дыхание, когда Эрик сказал, что не будет тянуть, а тело само вновь дернулось от неожиданности, когда он так нежно и ласково накрыл ее руки своей теплой и большой ладонью. Стало очень жарко, душно, совершенно нечем дышать, хотя она в этот момент даже не пыталась этого делать, как вдруг… Она подняла мечущийся взгляд, совершенно не понимая как должна реагировать, более того, совершенно не ожидая услышать именно то, что только что услышала, словно перестала доверять собственному слуху.

- Что? – в очередной раз пролепетала прорицательница, не в силах теперь отвести взгляда от его нежных и любящих глаз. Кажется, она только этого и ждала, только это и хотела услышать всю свою жизнь, особенно тогда, двадцать лет назад. Но впервые услышала это в ванной, когда бывший муж в порыве эмоций выпалил: «Руж, а давай поженимся». И тогда это показалось ей самым лучшим, что могло случиться, а сейчас… абсолютно несравнимые ощущения, сейчас будто бы весь мир остановился, и есть только они двое. Она так и сидела, неотрывно глядя в его глаза, а сама никак не могла не то, чтобы даже подобрать верные слова, но и даже какого-либо звука воспроизвести. Лишь пару раз открыла рот, но так и не смогла сказать ни слова, словно это простое «да» внезапно оказалось таким необычайно сложным словом. А ведь именно это она так хотела услышать от любимого мужчины, именно этот вопрос, ответ на который был известен уже давно.

- Да, - наконец-то сумела выдавить из себя звуки женщина, дрожа, от подступающих слез радости и переизбытка чувств, - конечно, да, - Руж все никак не могла отвести взгляд от Эрика, до сих пор не в силах поверить в то, что он действительно задал этот вопрос. Губы расплылись в легкой неуверенной улыбке, а одна рука легла поверх руки Адлера, но она никак не могла шелохнуться, боясь, что это все сон, который может исчезнуть от одного только неловкого движения.

Руж была похожа на птицу, попавшую в силок, и, кажется, она не сразу поняла, о чем идет речь. Но Эрик, действительно, хорошо её знал, поэтому просто дождался, пока она сама соберется с мыслями. Услышав ответ, он почувствовал, будто с сердца упал камень, при этом Адлеру показалось, что прорицательница давно ждала от него этого вопроса. Все же доверяла, все же хотела того же, что и он, хотя, возможно, и боялась снова быть обманутой. Но Эрик доверял сам себе, Земля, приняв решение, приводящее к переменам, делает это только ради новой, еще более уверенной стабильности. Он ни за что не стал бы жертвовать привычной холостяцкой свободой, если бы не был уверен, что в дальнейшем не изменит этого решения. Он улыбнулся искренней счастливой улыбкой, затем потянулся к Руж через стол и нежно поцеловал её в губы, проведя рукой по её шее.

- Спасибо, - лишь после этого сказал Эрик. – А теперь рассказывай, как ты хочешь отметить свадьбу, - добавил он с довольной улыбкой.

Такие вещи, по глубокому убеждению Адлера, нужно было доверять женщинам. Ему самому не было никакого дела до того, как именно и где будет проходить церемония, не хотелось только пышных празднеств с толпами малознакомых людей из числа потенциальных деловых партнеров. Также он откровенно побаивался отмечать свадьбу на Тибете – кто их, китайцев, знает с их традициями. Если вспомнить свадьбу учеников настоятеля, там было какое-то странное театрализованное представление, во время которого молодожены выглядели уставшими, офигевшими, но никак не счастливыми от самого действа.

Руж в чем-то оставалась непоседливым ребенком и фантазером. Если она ждала от него предложения, наверняка она уже думала о том, какой должна быть свадьба. И этот день можно полностью отдать на откуп её фантазии, достаточно только все эти фантазии оплатить и стерпеть в заветный день.

Его улыбка всегда согревала, даже в самые холодные зимние дни, когда всячески кутаешься в теплый плед, пьешь горячий чай или горячий шоколад, одеваешь теплые носки, в доме, в общем-то, тоже тепло, даже жарко, а ты никак не можешь согреться. И вот стоит ему вот так вот взглянуть на тебя – так ласково и нежно, - как становится настолько тепло, что не передать словами. Прикосновение его губ было таким легким, но словно глоток чистого воздуха, пьянящий, манящий и нежный, как и его прикосновение, следом за которым по телу прошлась приятная волна легкого возбуждения, которая будоражит чувства, обдавая легко волной жара. Прорицательница было потянулась следом за Эриком, пока слух не уловил-таки посторонние взгляды и она не вспомнила о том, что они находятся в пекарне, владелица которой сейчас с нескрываемым интересом наблюдала за ними. Да, подруга мамочки. Черт.

- Не думаю, что мне захочется пышных торжеств, - улыбнулась англичанка, аккуратно промокая уголки глаз салфеткой, после сего виновато улыбнулась своему… жениху. И все как в молодости, как ни крути. Только поменялись условия и главные роли. И вообще, Руж отчего-то засмущалась, словно это ей впервой выходить замуж. Правда, прошлая свадьба была на четверых: она, бывший муж и двойняшки у нее под сердцем. И все это в Лас-Вегасе. И как она могла согласиться? А ведь сама едва ли не настаивала на подобном. – Может, в Германии? – она легонько улыбнулась. Ей нравилась Германия, нравился родной город Эрика – Дортмунд. Такое уютное местечко.

Тем не менее, отчего-то смущение никак не проходило, зато вновь вернулся голод, поэтому прорицательница не пренебрегла остывающим кофе и хрустящим круасаном, хотя взгляд, оторвавшись от Эрика, блуждал по витрине со всякими корзиночками с фруктовой или желейной начинкой.

Интересно, почему Руж решила вспомнить именно о его родном городе, когда весь мир был в их распоряжении? Но Эрик улыбнулся и кивнул. Он ждал, что Флёр захочет сделать из этого дня собственную маленькую сказку, в которой она почувствует себя принцессой и поверит, что теперь её жизнь изменится, причем так, что ей не нужно будет бояться новых предательств.

- Хорошо, давай в Дортмунде, - согласился Адлер. – Ты – католичка? – на всякий случай уточнил он. – Просто там всего две заметные католические церкви, одна в центре, Иоанна Крестителя, вторая между парками, Святого Бонифация. Остальные все евангелистские.

Эрик воспитывался в католических традициях, хотя никогда не был особенно религиозен и тонкостей между всеми направлениями религий особо не чувствовал. Но ему казалось правильным, если венчаться они оба будут в своей вере. Оказавшись на Тибете, он стал намного внимательнее относиться к таким вещам как религия и вера. Если бы он не послушался своего сна и не рванул бы незнамо зачем на Крышу Мира, всего этого бы сейчас не было. Все-таки что-то такое есть там, наверху, что умеет руководить и планировать лучше любого менеджера с большим опытом и хорошим образованием. Эрик заметил взгляд Руж, обращенный к витрине с пирожными.

- Тебе что-нибудь ещё заказать? – предложил он, отставляя в сторону чашку с почти остывшим кофе.

Откровенно говоря, прорицательница как-то ожидала большей реакции, более, так сказать, эмоциональной? Хотя, давно уже пора запомнить, что Адлер не такой эмоциональный, как она, что он по-своему радуется. Интересно, радуется ли сейчас? В любом случае, ее внутренняя дрожь, пришедшая с напряжением и страхом, постепенно отступала, чувства все сейчас были смешаны в огромный снежный ком, перепутаны как никогда раньше. Наверное, это просто стресс, потому как она никак не может поверить в собственное счастье, опасаясь, что это лишь плод ее воображение. Однако, вопрос Эрика ее немного удивил, потому как… ну, она веру не меняла, хотя никогда и не была очень религиозным человеком. Как прорицатель так вообще видела многие вещи в совершенно ином свете, но это не повод отказываться от того, что было дано – она не ударилась в буддизм за эти годы в Поднебесной.

- Тогда предлагаю все устроить в той, где крестили тебя, - улыбнулась женщина, легонько кивнув сначала, тем самым отвечая на его вопрос. Взгляд, естественно, тут же устремился на Адлера, а в душе и животе зарождался какой-то такой непонятный трепет, что хотелось взлететь, но вместо этого она чуть крепче уцепилась в чашку, словно та может удержать ее на земле. – Я не знаю, - чуть капризно проворчала англичанка, - они все так аппетитно выглядят, что я не могу никак понять это я хочу или глаза хотят, - Руж чуть насупилась, переводя взгляд с витрина на свой надкусанный круасан, потом обратно… и никак не могла выбрать то, чего бы хотелось больше всего. – Как думаешь, вот то с вишенками или вооон то с клубничкой и киви? – она вновь перевела взгляд на Адлера, наивно хлопая ресничками, - А можно я твою фамилию возьму?

Эрик задумчиво посмотрел на Руж, пытаясь понять, как она может думать одновременно о таком количестве не взаимосвязанных вещей. Ему обычно нужно было время, чтобы проанализировать информацию, принять решение и ответить, он просто не успевал за скачками мыслей своей теперь уже невесты, поэтому сначала чуть растерянно улыбнулся.

- Тогда в церкви Святого Бонифация. Она и внешне мне больше нравится, - ответил Адлер, затем проследил за взглядом Руж и попытался сориентироваться с её следующим вопросом. Чем думать ещё и об этом, Эрик просто подозвал официанта и заказал оба пирожных, потому что на свой вкус он точно не мог выбрать – он никогда особо не любил сладкое.

Был ещё и третий вопрос, сейчас прозвучавший как-то немного по-детски, потому что Адлер не понимал, с чего Руж спрашивать разрешение. Ему как раз казалось правильным, что жена берет фамилию мужа, при этом он думал, что Флёр может отказаться, чтобы не было лишней возни с переоформлением всех документов.

- Миссис Адлер, - задумчиво сказал Эрик, глядя на прорицательницу. – Мне нравится. Я буду рад, если ты возьмешь мою фамилию, - он улыбнулся. – Давай теперь подумаем, когда мы все это будем устраивать. Думаю, можно перед Рождеством, если ты не против.

Адлер был уверен, что за оставшееся время можно успеть все организовать, тем более Руж не хотела пышного празднества с большим количеством гостей, а перед Рождеством в городе появляется особенная праздничная атмосфера, которая будет уместна в день свадьбы.

На самом деле, Руж теперь начала волноваться пуще прежнего, потому что в голове сразу возникали тысячи мыслей что, как, когда, зачем и почему надо сделать, чтобы все было хорошо и всем понравилось, чтобы Эрику понравилось, а еще закрались мысли по поводу платья. В этот раз ей хотелось настоящего белого свадебного платья. Не очень пышного, но обязательно женственного и элегантного, чтобы глаз не отвести. Только вот она точно не знала когда бы хотела устроить свадьбу, потому что вот не могла понять и все тут, хотя ее теплолюбивость определенно намекала на теплое время года, а Эрик…

- А почему бы и нет? – улыбнулась прорицательница, проводив официанта обворожительной улыбкой. Действительно, чего мучиться? Всегда можно скормить вторую вкусняшку любимому мужчине, который вряд ли откажется кушать с твоих рук. Неважно, она все попробует, потом, а сейчас надо как-то упорядочить уже имеющуюся информацию, понять чего же на самом деле так сильно хочется и вообще… - Думаю, свадьба в канун Рождества – это очень романтично, - улыбнулась Флер, представив как красиво будут они с Эриком выглядеть такие красивые на фоне белоснежных деревьев. Оставалось только надеяться на то, что снег действительно будет, а то фиг его знает. Эту Германию, да и погоду вообще, потому что даже в Африке порой выпадает снег. Но о глобальном потеплении думать будет определенно лишнее. – Кого кроме родителей будешь звать?

На самом деле, хотелось задать совсем другой вопрос, что-то вроде такого: «А представляешь реакцию наших общих знакомых, которые нас с университета знали?». Да, но это глупо, потому что она, например, ни с кем не общалась из них вообще. Так сложилось, не потому что она не хотела, а… не будем о грустном, в любом случае большинство из них были глубоко убеждены, что они должны быть вместе, даже несмотря на то, что ее, Руж, девчонки сильно недолюбливали за то что Эрик был с ней, а не она стала очередной из… А «миссис Адлер» звучит ну очень красиво, да.

- В ночь на Рождество, наверное, никто не женится, да? – она принялась распробовать принесенное пирожное с вишенками.