Игра для настоящих мужчин

Вальбергу происходящее не казалось обмениванием откровениями, а скорее сухой констатацией факта, приправленной легким соусом из подыгрываний и ужимок. Ах, девушки! Прелестные создания! Если бы у них не появлялась все время привычка строить из себя каких-то прямо таки инопланетянок, им и вовсе бы цены не было. А так цена, вы уж меня простите, есть. Из всех девиц, которые Свеин встречал, найдется едва ли парочка действительно настоящих. Остальные играют роли: кто-то хочет казаться сильной и властной, кто-то строит из себя скромную, тихую и забитую; наспускная страстность и раскрепощенность часто оказываются просто пылью в глаза ради сомнительного самоутверждения... И все эти дуры все время говорят, будто ждут принца, а в это время манипулируют "не-принцами" ради удовольствия. Сами понимаем, Свеин никогда и близко не стоял с образом принца.
Губы норвежца растянулись в широкой улыбке, обнажая довольный оскал ухоженных белых зубов (и это несмотря на то, что от привычки курить парень так и не отказался). Фантазия (интуиция, прогнозирование?..) рисовала в мыслях Вальберга вполне откровенные картины дальнейшего развития событий, в котором, естественно, участвовали целые стада бегающих по спине мурашек. Ах, Юлиана Алекса, вы будоражите воображение, потому что ваши волосы действительно щекочут шею, а ваши губы выдают "откровения". Это будет самое странное признание, которое Свеину пришлось произнести в своей жизни.
- Когда я смотрю на Вас, у меня кровь в жилах стынет от страха, - снова тихо, почти что сладострастно прошептал парень, и звучало это явным комплиментом. - И я не совру, если скажу, будто со мной это впервые.

Юлиана не без удовольствия наблюдала за тем, как губы молодого человека растягиваются в широкую улыбку, которая скорее больше похожа на хищный оскал, который так сложно скрыть даже при безупречной игре. Кажется, их маленькая и вполне себе невинная игра начала набирать обороты. потому как невинности в этих коротких фразах было все меньше. Впрочем, больших откровений в них тоже не было. Но давно уже у нее не было возможности таким вот образом обмениваться любезностями и тешить собственное самолюбие.

Кровь стынет в жилах. Сомнительный, отчасти, комплимент, но сейчас это было именно комплиментом, потому что никак иначе подобны слова из уст этого юноши и не воспринимаются. Грубой лестью было бы, если бы он начал рассказывать о ее неземной красоте, о том, как учащенно бьется его сердце и что это, несомненно, любовь с первого взгляда. А подобные вещи пусть кому-то покажутся грубыми, но только не Алексе. Она совершенно точно знает толк в подобного рода комплиментах от таких же, как и она.

- Вы мне льстите, - она вновь улыбнулась, но взгляд отводить не стала. Иногда, для пикантности ситуации, можно добавить чуточку наглости, едва припорошив ее белоснежной улыбкой. Но даже несмотря на то, что верилось в его откровенность с большим трудом, было приятно слышать такое от незнакомца. Пусть он и заставляет насторожиться и держать ухо востро, но какие ощущения... - Я бы, пожалуй, выпила бы чего-нибудь более интересного, нежели вино. Возможно, Вы что-нибудь посоветуете? - Вот теперь отвести взгляд будет ошибкой.

- Очень может быть, - лишь еще шире улыбнулся Вальберг на обвинение в лести. Ведь на самом деле дальнейшие любезности должны были быть похожи на что-то среднее между "Он тонул в озерах ее небесно-голубых глаз..." и "В его голове все помутилось от звука ее голоса...", но мы ж тут не женский роман пишем, чтобы нести такую посредственную чепуху. Свеин и правда не мог отвести взгляд от этих огромных глаз, но вовсе не потому, что собирался в них захлебнуться. Парень действительно внимательно прислушивался к голосу Юлианы, но вовсе не потому, что у него помутился рассудок. Просто он видел и слышал один большой откровенный намек. С большой буквы Н, если хотите.
Норвежец позволил себе накрыть ладонью ручку девушки, невинно взирая на нее своими пасмурно-серыми глазами.
Можно было бы снова развивать тему "И мир замер вокруг этой пары, и ангелы плакали, потому что даже они сами не смогли бы подобрать более идеальную пару!.." Но знаете, в чем проблема? Это был бы неприкрытый пи***ж, а мы такого не любим. Поэтому планета продолжала вертеться, а Свеин лишь изучал задорые искры в глазах своей собеседницы, и оба они вели себя так, будто два ребенка в детском саду с продвинутым изучением этикета. Оба понимают, что происходит, оба знают, что им нужно, и стараются профессионально завуалированными намеками донести это до визави.
- Боюсь, Юлиана Алекса, вы и сами прекрасно знаете, какой именно напиток придется вам по вкусу, - секундная пауза, - вы лишь произнесите, и он сразу окажется перед вами.

Здесь оставалось только хмыкнуть. Но и это девушка сделала по-своему – беззвучно, когда улыбка перешла с легкую, едва уловимую ухмылку. Этот поганец знает толк в искушении таких, как она. Впрочем, надо отдать должное, Юлиана никогда не тешила себя надеждой на то, что она такая единственная и неповторимая на всем белом свете. Но искренне верила, что является лучшей из себе подобных. И да, скромность никогда не была в числе ее добродетелей.

- Если бы я знала наверняка, то уже заказала бы, - тихо ответила девушка, не отводя взгляд от его глаз.

Ей было интересно, что ОН может ей предложить. Иногда выбор напитка сродни выбору парфюма, который, порой, может раскрыть тебя значительно сильнее, чем ты того хочешь. У Свеина появился шанс произвести впечатление, выбрав для нее напиток, который, по его мнению, ей сейчас подойдет. Единственное пожелание Алексы было, чтобы напиток не был сладким – хватит с нее сливового вина. Тем более, что их общение ни коим образом не походит на ужимки школьницы, которая пытается подцепить взрослого мальчика. Сейчас интересна сама игра, а не ее конечный результат. Результат будет потом, позже, несомненно, он тоже принесет эмоциональное удовлетворение, а сейчас хочется наслаждаться игрой, где двое взрослых и более чем состоятельных молодых людей испытывают интерес друг к другу и играют каждый свою роль, но стараются это делать в рамках негласных правил, которые сами же и установили.

- Мне любопытен Ваш выбор, Свеин, - сказала девушка, выдержав небольшую паузу. Легкая, едва застенчивая улыбка, пронзительный взгляд хитрых глаз (и сейчас это можно даже не скрывать, ведь он необходим, чтобы пококетничать с молодым человеком) и легкое, мгновенно, буквально воздушное, прикосновение пальцев к его руке.

- Какая, право, нерешительность, - покачал головой Свеин. Их взаимный гипноз, будто общение двух хищников: стоит одному отвести взгляд первым, и все, можно считать, что он повержен. С другой же стороны, Вальбергу всегда было интересно, насколько серьезным нужно обладать актерским талантом, чтобы даже в глазах скрыть собственные намерения. А то ведь поговаривают, и с этим парень уж точно не мог не согласиться, что взгляд начинает разговор раньше, чем губы, и продолжает его далеко после того, как губы сомкнулись. Так что с точки зрения шулерства, Свеину всегда казался любопытным собственный профессионализм лгуна.
Впрочем, с другой стороны, ни он сам сейчас, ни его собеседница вовсе не пытались чего-нибудь скрыть, а вот открытый взгляд в глаза - это да, это было любопытно. Юлиана, например, будто вся искрилась: в глазах отражались огни ночного клуба, придавая девушке вид нашкодившей оторвы. А что по поводу собственного взгляда, так Свеин готов был спорить, что несмотря на морщинки-лучики, появившиеся от так называемого "взгляда-улыбки", зеркала души у него так и остались темными и пустыми, в которых и отражался, разве что, окружающий мир. А в данном случае - Юлиана Алекса.
- Я оставлю Вас на минутку, - заговорщически промурчал норвежец, - принесу Вам мой выбор лично.
Парень тихо поднялся, оставив на столике и свой стакан, и свой портсигар, и свое портмоне, предварительно вытащил из которого несколько купюр. Это всегда было непозволительной роскошью - оставлять рядом с человеком свои деньги и, представьте себе, НАСТОЯЩИЕ документы, которые если кто и видел в этом мире, так это работницы аэропортов, да и то нечасто.
Когда Свеин вернулся, он нес в руке прозрачный высокий запотевший стакан, на одну треть заполненный колотым льдом. В стакане находилась какая-то прозрачная жидкость, на которую парень поглядывал едва ли не с любовью. Норвежец присел, протягивая девушке напиток, и мягко улыбнулся, ничего не комментируя, пока Юлиана не сделала первый глоток. Глоток обыкновенной, хотя и немало дорогой, воды.
- Я знаю много других способов помутить сознание, нежели крепкий алкоголь, - только и произнес он, сам при этом прикладываясь к стакану бренди.

Эта легкая игра затягивала все сильнее, легкий флирт перешел в нечто большее, чем сложно дать однозначное определение. Женское любопытство наряду с профессиональным (юноша не так прост, как кажется, и это неоспоримый факт), к тому же, странное ощущение игры. Будто они не случайно встретились, будто это была заранее оговоренная встреча, чтобы каждый мог ублажить свое желание и поиграть. Редко получается встретить подобного человека вне рабочей среды. Впрочем, в последнее время, даже по работе такие практически не встречались. Нет. Такие, как этот Свеин точно не встречались. Ни разу.

Юлиана взглядом проследила за тем, как молодой человек вытащил пару купюр из портмоне и направился к бару. От ее острого взгляда не укрылось и то, что он оставил все документы здесь, около нее, давая ей возможность узнать про него все, что душе будет угодно: от номера мобильного, до количества денег на кредитной карте. И, поверьте, соблазн был не просто велик, а очень велик. Но она не была бы собой, если бы вот так вот легко поддалась на провокацию со стороны нового знакомого. Единственное, что она сделала, пока он был у бара, так это достала свою визитку и, немного подумав, оторвала ту часть, где значилась ее фамилия, оставила только имя и телефон и… убрала все это дело обратно в сумку. Не эстетично. Увы. Интереснее было написать на каком-то чеке, который валялся в сумке, номер телефона и оставить аккуратную подпись «Ю. А.», как полагается, с аккуратными закорючками, и аккуратно вложить в портмоне. Потом как-нибудь увидит. Возможно.

Вскоре вернулся ее новый знакомый с запотевшим стаканом в руках. И это было довольно любопытно, потому что внутренний голос уже успел подсказать, что там нет ни капли алкоголя. Алекса приняла стакан с делала глоток.

- Идеальный выбор, - улыбнулась девушка, поставив стакан на стол. – Я с удовольствием послушаю об этих способах. Поведаете?

А парень внимательно наблюдал. На лице Юлианы не было и тени удивления, что означало либо удивительную проникновенность ее интуиции, либо абсолютную уверенность в каждом действии Свеина, либо родственную "душу" больше, чем казалось вначале. Ведь только сейчас Вальберг действительно стал задумываться о том, что его новая знакомая могла оказаться того же "способного" розлива, что и он сам. А вот после осознания этого малозначительного, если задуматься, факта, в голове Свеина по-настоящему затрещало от быстро закрутившихся шестеренок и быстро перелистывающихся страниц его личной, с позволения сказать, картотеке. Ох, уж о такой девушке, как Юлиана Алекса, он точно не мог не слышать. И он слышал. Представьте сколь же сильно было его удивление, когда память выдала фамилию.
Эльминстер. Это наверняка была она, потому что на этой фамилии сходились все карты. Он видел обоих ее старших братьев еще в Академии, не собираясь заводить знакомства, хотя и понимал полезность такового. Ее мать и отец исчезли почти сразу, как он поступил, но стены еще долго нашептывали их фамилию. Саму Юлиану он не видел ни разу, хотя уже после Академии прослышал, что она хороша собой и, что самое главное, умна. Что его тогда, по непонятной причине, привлекло. А сейчас? Возраст, внешность, ум, ИМЯ, проницательность, игривость и легкая таинственность. Эльминстер. Она самая.
Норвежец изобразил удовольствие от похвалы Юлианы и легкое неудовольствие от последующей просьбы.
- Увольте, Юлиана Алекса, неужели вы действительно предпочитаете говорить о них, нежели использовать на практике? Как это расточительно.

Ей показалось, или на долю секунды на лице молодого человека нарисовалось искреннее удивление? Она не просила о невозможном, более того, она не просила ничего необычного, просто поддержала интересный ей разговор. Нет, тут что-то другое. Что именно – не понятно. Пока что непонятно, но именно это разжигает еще бОльший интерес. Впрочем, она прекрасно понимала, что это может быть просто очень хорошей игрой, чтобы разжечь интерес. Но почему бы не подыграть, тем более, что ничем, пока что, плохим это знакомство не сулит. Возможно, она очень интересно проведет сегодняшний вечер, возможно, ночь, возможно, даже утро. Но пока что ушки на макушке и играть свою роль.

- Разве я что-то говорила о нелюбви к практическим занятием? – она обворожительно улыбнулась, - На мой взгляд, практика – самая важная часть любого обучения. Можно выучить миллион формул и правил, но не зная как оно действует в реальности, все это лишь бесполезная муть, которая засоряет голову. Это как знать о том, что бокал хорошего красного вина вечером считается полезным для нашего здоровья, но все равно каждый вечер выпивать по пару бутылок, потому что «полезно».

Но что было еще интереснее в этом молодом человеке, так это то, что не так-то просто было считывать его эмоции и ощущения. Отчасти, практически невозможно. Словно что-то мешает, некая невидимая преграда, надавить на которую она не решалась, чтобы не выдать себя с потрохами. Да-да, ведь такие невидимые преграды говорят о том, что их, скажем, владелец – довольно опытный ментальный маг.

- Но ни одна практика невозможна без теории. Хотя бы минимальный набор этих знаний. К тому же, я всегда жажду новых знаний и ощущений.

Если эта девушка хотя бы чуточку пошла в свою матушку, то она прорицатель. Честно скажу, меньше всех в этом мире Вальберг любил прорицателей. Их интуиция - то, что очень мешало ему за столом. И в жизни. И в целом парень считал нечестным иметь возможность почти наверняка знать, что будет через минуту, час или через 10 лет. Сам он не мог знать точно, мог лишь просчитать. Или заставить других людей сделать то, что должно случиться.
Но Юлиана ему нравилась даже несмотря на это. Просто импанировала, хотя норвежец не был склонен вообще относиться к людям положительно. Девушка с прелестнейшей беззаботностью читала лекции о практических и теоретическх занятиях, пытаясь вывесли разговор в русло, которое многие люди назвали бы пикантным. И оба собеседника это понимали. Но с одной стороны Свеин не хотел подчиняться легкой манипуляции, с другой же стороны это действительно было забавно.
- Я не мастер говорить слова, - расплылся в совершенно фальшивой улыбке парень, даже не стараясь скрыть это, - могу только лишь сказать, что для получения минимального набора этих знаний, нужно быть чуточку более открытой... Ну, знаете, не обремененной какими-то внутренними барьерами... Как это называют?! - он пощелкал пальцами, воззрившись в потолок, будто и правда вспоминал, - быть открытым новым знаниям!

Эта улыбка. Эта самая фальшивая улыбка. Да-да, эта самая. Не хватало только наманикюренным пальчиком ткнуть в сторону этого смазливого личика. Нет, ну прелесть же. Такая вот извращенная, но очень эстетическая прелесть. Что же он имел в виду под открытостью? Как ни странно, среди нескольких вариантов, Юлиана сейчас отдала бы предпочтение одному и вполне конкретному, но прекрасно понимала, что ему интересна не физическая открытость, а скорее информационная. В общем, что-то он там себе наверняка подозревал, возможно, даже узнал ее, что, собственно, не очень понятно как может отразиться на ее нынешнем положении в этом игривом знакомстве.

- Право, поверьте, я более, чем открыта, - она ответила ему хищной улыбкой, - По крайней мере сейчас. Не каждый мужчина оказывается интересным собеседником, а вы, Свеин, умеете заинтересовать, - Как там говорится? Не подмажешь – не поедешь? – Я готова быть прилежной ученицей, честное слово.

Впрочем, никто не говорил, что сейчас она говорила абсолютно серьезно и очень-очень искренне. Но ей и вправду было очень любопытно что случится и к чему приведет это новое знакомство. И это не чистой воды спортивный интерес. Тут что-то большее, что-то, что ее так зацепило, а она даже не пытается выпутаться. Ментальные маги, как вы коварны.

- С чего начнем? – нагло и самонадеянно. Явный намек на то, что отрицательный ответ она не принимает. Кого-то это злит, кого-то раздражает, а кого-то заводит. К какой категории относишься ты, Свеин?

- Вы опять мне льстите. - Коротко, даже без улыбки.
Вальберг искренне задумался, стоит и самому открываться, опускать щит и прекращать прятаться. Но с другой стороны, он ведь уже оставлял рядом с девушкой все свои документы и деньги. Неужели это не было своего рода "открытием"? Свеин нехотя, но опустил собственные барьеры, к своему огромному удивлению расслабляясь от этого, а не наоборот. Мысленно продумывая, что доставляет ему действительно сильное наслаждение, чем действительно стоит поделиться?
Азарт? Он знаком Юлиане не понаслышке, нужно что-нибудь другое. Любви он в жизни не испытывал, и сомневался, что это достойные эмоции - помешательство какое-то, а не эмоция. Что-нибудь яркое. Сочное. Такое, что никогда не забыть.
Осознание ударило его, будто пыльным мешком. Они говорили о том, что может помутить сознание, а не дать приятные ощущения. Сознание может помутить любой из них. А ощущения вовсе не должны быть приятными. Никто из них этого не говорил.
- С практики, - Свеин повернулся к собеседнице всем корпусом, снова накрывая ее руку, - только запомните, Юлиана, я и пальцем вас не трогаю, хорошо?
Было одно неприятное воспоминание, липкое, будто сама своя составляющая, - и именно ощущение текущей по твоим рукам горячей крови твоего собственного приятеля, ее металлический запах, разочарование от происходящего, жуткая ярость и закладывающий уши визг его взбаломошной подруги - именно этими ощущениями он делился. Он ведь после этого пошел и действительно нажрался, потому что еще долго считал, будто эта кровь не отмоется никогда. Тогда у него действительно от ярости "помутился" рассудок, если уж речь об этом.

Если говорить откровенно, то Юлиана рассчитывала на извращенно-положительные рассказы о соблазнении, поэтому несколько удивилась, когда почувствовала, как его эмоции стали достигать ее без каких-либо преград, а несколько секунд спустя они стали очень, можно сказать, что даже чрезвычайно яркими. Снял ментальный блок. И ей, кажется, придется сделать тоже самое. Плохо. Неправильно. Нет. Просто глупо. Но раз пошли такие откровения (а она была уверена, что Свеин почувствовал ее щит не хуже, чем она его), то тут делать нечего. Можно просто встать и уйти, но разве игра не стоит свеч?

Сделав глубокий вдох, девушка опустила свою защиту. Непривычно, словно она прилюдно обнажилась. Непривычно и некомфортно. Но раз сделала шаг, то отступать поздно. И глупо. Она ничего не ответила молодому человеку, лишь слегка вздрогнула, когда его рука вновь накрыла ее. Обнажена и беззащитна, словно одна против целого мира. Не одна. Заодно с ним. И этот внезапный железный привкус привкус крови. Нет, всего лишь ее запах и тепло на руках, словно она кого-то ранила. В ушах звенело, такой тонкий пронзительный визг, от которого мгновенно захотелось закрыться, спрятаться и убежать.

Юлиана сама не заметила, как крепко зажмурилась, сжав руки в кулаки. Легкое ощущение боли в собственном теле напоминало ей о том, что это все происходит не с ней, что это не ее рассудок помутнился. Нет. Это просто чья-то злая игра. Открытость к новым знаниям. Совершенно не то, на что она рассчитывала.

- Ты хочешь об этом поговорить? – спустя несколько минут, когда она сумела полностью взять себя в руки, спросила девушка. И несмотря на острое желание вновь выстроить вокруг себя невидимую защиту (а она даже ее вернула на пару мгновений), она понимала, что делать этого не стоит. Она не вырывала руку, никак не комментировала эти эмоции, но почему-то чувствовала, что это все не просто так. Оставалось только подозвать официанта, чтобы заказать что-нибудь покрепче. Она не была похожа на мать, не была сострадающей девушкой, которая готова каждого погладить по голове и помочь во всем, но сейчас, возможно, практически впервые в своей жизни, чувствовала нечто подобное в отношении этого молодого человека. Чертова интуиция. Да, махнуть и подозвать официанта.

- Нет, - Свеин покачал головой и снова улыбнулся. Он сколько угодно, без запинки, мог рассказывать ожидаемые девушкой извращения. Мог достаточно долго показывать эти извращения. Давать их почувствовать. Он мог просто предложить девушке почувствовать себя кем угодно - но после легкой демонстрации ему самому стало не совсем понятно, есть ли разница между людьми по разные стороны его ментального щита. Потому что вот сейчас ему отчего-то отчетливо показалась, что она есть и очень даже огромная. Разительная. Невообразимая просто.
Оставалось только решить, что делать - закрываться сию же секунду или подождать. Судя по выражению лица и эмоционалтному фону, царящему за столиком, та же проблема сейчас занимала Юлиану, которая чуть ли не руками прикрывалась, настолько казалась голой. Пытаясь как-то разбавить ситуацию, Свеин глотнул бренди и, состраивая ехидную улыбку, попытался передать девушке его вкус и то странное ощущение, когда он обжигает твое горло холодом и алкоголем.

Есть собственные желания, а есть то, что в данный момент будет считаться более правильным с точки зрения перспективы. Как минимум потому что терять такое интересное знакомство будет совсем неправильно. Можно, конечно, и сумкой по голове его ударить, и телекинезом защищаться, но надо ли? Он ведь, как и говорил, и пальцем ее не тронул. Более того, даже не пытался залезть в ее голову, просто передал то, что хотел дать ей почувствовать. Прочувствовать на собственной шкуре. И за всем этим обилием эмоций и мыслей Юлиана не заметила, как перешла на ты.

Ответ был довольно лаконичен и, отчасти, предсказуем. Действительно, зачем говорить о подобных вещах, когда можно взять и глотнуть... виски? А официант будто назло ее игнорирует. А этот нахал, да ладно бы просто демонстративно пригубил, так теперь еще и щедро делится эмоциями. Сволочь, одним словом.

- Спасибо, - она почти мило улыбнулась, после чего перехватила бокал и сделала свой глоток, не оставив ничего, даже на дне. Сначала было горячо и хорошо, особенно на выдохе, а вот со вдохом у нее заслезились глаза и сбилось дыхание. секунда, пять, десять. Стало легче. И рядом появился улыбающийся официант. - Повтори. Дважды.

Не, дышать все еще немного тяжело. Кажется, надо было сначала подумать, прежде чем пить чужое, да еще и так лихо. К слову. стоит отметить, что она так и не убирала руку из-под руки, да и сознание не закрывала.

- Так на чем мы остановились?