Не смущайте воинов клана

Послушалась. Тигрица внимательно следила за каждым движением ребенка, стараясь убедиться, что с ней все в порядке – лапы правильной формы, мышцы развиты гармонично, никаких травм, проблем, мешающих движениям и так далее. Когда тигренок потерся об её лапу, Шэн наклонила голову и лизнула Юэ возле уха, чуть слышно фыркнув. Бенгальские тигры умеют мурлыкать, только вот воины клана Белых Тигров за свою жизнь успевают разучиться радоваться подобным образом. Или и вовсе перестают уметь испытывать счастье. Пожалуй, впервые за очень долгие годы Шэн была по-настоящему счастлива, и от этого странного ощущения бабочек в желудке было немного не по себе. Тигрица села, продолжая вылизывать шерсть тигренка, при этом она зажмурилась, не обращая внимания даже на вошедшего в комнату Тэрри. Шэн хорошо осознавала себя в зверином облике, она могла полностью подчинить себе сознание хищника, но сейчас хотела дать возможность Юэ почувствовать себя тигренком и при этом не потерять ощущение защищенности. Это очень важно для дальнейших превращений. Шэн боялась признаться себе в том, что для неё самой это ощущение не менее важно, что в её сущности есть эта странная, непривычная, не нужная боевику клана, но рвущая сердце нотка материнской любви, которой она обделила собственного сына.

Если сначала Тэрри дрожал от холода, то сейчас ему было жарко. Он понял, что вся дрожь, ранее сотрясавшая его тело, довела его до того, что он простудился. Всё-таки холод, истерика после танца, разнообразные страхи и желание забыть обо всём. Он даже танец льва танцевал без эмоций. Просто на автомате. Он знал, какие движения в какой последовательности идут, он знал, что девочка не ошибится, и он знал, что акробатический элемент у них получится. Кажется, их потом кто-то поздравил, но он так быстро ушёл от девочки, что ничего не услышал.

Он глубоко вздохнул и посмотрел на тигра и тигрёнка. Слабо, против своей воли, улыбнулся и прикрыл глаза, вспомнив своё детство. Звуки вылизывания большой кошкой маленького котёнка (тигрёнок - это же котёнок. По крайней мере, Тэрри знал, что тигры и львы - это кошки) его потихоньку начали раздражать. Хотелось покинуть комнату и снова найти одиночество, побродить по территории, подумать и насладиться звёздами и луной. Огромными звёздами и большим диском луны. И побродить где-нибудь.

Он несколько раз подрывался уйти, но почему-то внутренний голос подсказывал ему, что не стоит уходить. Ноги и тело просто его не слушались, и он, пытаясь за что-нибудь зацепиться взглядом, понял, что кроме как на кошек ему смотреть не на что. Но он не хотел смотреть на перекинувшуюся в кошку Юэ. Боялся...

Её приняли. Странное до жути приятное ощущение, чувствовать такую безусловную заботу со стороны старшего сородича, инстинктивное ощущение «мама», к которому так стремился тигренок. Шерсть намокла, а в ухе немного шумело, когда тигрица проводила по нему влажным шершавым языком. Она поняла, что от этого белая шерсть становится чище, и неуверенно лизнула переднюю лапу. На язык налипли шерстинки – кажется, началась линька, и сейчас мелкие хлопья белой шерсти легко ссыпались с полосатой шкуры. Юэ смутно начинала себя понимать, она – тигр, хищник, но сейчас она в безопасности. Ей нравилось быть тигром, память о недавней боли прошла без следа. Тигренок прогнулся в спине, вновь пытаясь потереться о ногу тигрицы – не получилось. Она фыркнула, дернула хвостом, затем вырвалась и вновь запрыгнула на стол, на этот раз увереннее. Пнула лапой обгоревший лист бумаги, выпустив тонкие когти, склонила голову, из-за чего уши стали смешно торчать в разные стороны. Бумажка упала на пол, тигренок спрыгнул следом, начав гонять её по полу. Иногда лапы путались, они были непропорционально большими для ещё не выросшего тела хищницы. Юэ открыла пасть, кладя голову щекой на пол, и начала мусолить клыками и языком бумажку, пару раз ударив хвостом по полу. Потом вновь вскочила на ноги, припала на передние лапы, начав вертеть попой, прыгнула, но приземлилась неловко, едва не ударившись мордой о застеленный домотканым ковром пол. Тигренок фыркнул и начал, склонив голову, следить за приземляющимся на пол комком белой шерсти, видимо, слетевшем со шкуры во время прыжка.

Юэ вырвалась, и Шэн стала следить за тигренком, чуть склонив голову. Она довольно щурилась, наблюдая, как ребенок играет с листком бумаги. Человеческое сознание отметило, что ученица упражнялась в магии огня перед тем, как приняла звериный облик. Бумажка сильно обгорела – упражнение шло не очень успешно. Но сейчас Шэн больше интересовало то, как девочка управляется с формой, в которой оказалась. Она почти освоилась – прыгает, бегает, показывает элементарные навыки броска на добычу, подготовки к прыжку и других элементарных движений, которые в крови у любого тигра. Юэ освоилась, пора возвращать её в человеческий облик, чтобы она не застряла. Тигрица нехотя потянулась и отряхнулась, готовясь к обратной трансформации. Она провела языком по нёбу, избавляясь от налипших на него шерстинок, и махнула хвостом, ещё ненадолго задержав взгляд на играющей Юэ. Нужно приступать к тренировкам, Рё Шэ очень хорошо владела звериным обликом, Шэн в этом нередко ей уступала. Вдоль позвоночника прошел холодок, затем во всем теле возникло ощущение покалывания…

Шэн поправила чуть растрепавшиеся волосы и обернулась на Тэрри, который все это время за ними наблюдал. Тигрица почувствовала себя неловко, но не стала показывать этого ученику.

- Юэ, возвращайся, - уверенно сказала Шэн, обращаясь к тигрёнку. – Ом Гам Гамапатае Намохам, - слова мантры Ганеши прозвучали строго, Юэ их уже знала.

Обратная трансформация после первого превращения подобна пытке, не исключено, что у девочки останутся следы звериного облика, мало кто из белых тигров обходился без них. Главное – вернуться, а потом постепенно воспитать в себе контроль над звериной сущностью. Тигр – не котенок, это сейчас Юэ смешно путается в ногах, гоняя по полу лист бумаги, года через три она сможет убить человека одним ударом когтистой лапы. К этому времени она должна полностью подчинить волю зверя сознанию человека. Хоть Шэн и говорила строгим голом, в уголках её губ остался след радостной улыбки, связанной с таким важным достижением её подопечной. Жалко, что этого момента не застала Рё, она наверняка хотела бы на него посмотреть. Да, теперь Шэн нужно прожить жизнь за двоих, столько, сколько позволит короткий и сложный путь воина клана.

Было смешно наблюдать, как тигрёнок носится по комнате с листиком бумаги. Только не ему и не в этот раз. В данный момент ему было страшно. Он боялся, что девочка так и останется котёнком. Что тогда делать? Поцеловать её? Как это делали в сказках, которые он слушал в раннем детстве? Но ведь то - сказка, а здесь... здесь реальная жизнь. Здесь ничего этого не произойдёт. Что, если она действительно никогда не превратиться больше в человека? Он... это всё из-за него. Надо уходить. Скоро отбой, и ему надо появиться в своей комнате. А потом пойти побродить по улице.

На глаза навернулись слёзы, в горле защипало от неприятного комка слёз, и он поморщился. Глубоко вздохнул и встал на ноги. Голова сильно закружилась, и он зажмурился. Было как-то жарко и неприятно. Поняв, что он заболел, что у него начался жар, он понял, что надо это скрыть ото всех. От сифу это скрыть не проблема - она не врачеватель, и ничего не заметит. А вот от мастера Бо это будет тяжело скрыть. Мальчик, сделав несколько шагов к двери, снова опустился на пол и закрыл глаза.

Послышался голос. Мальчик открыл глаза и увидел мастера Бо, которая что-то говорила Юэ. Кажется, чтобы она вернулась. Далее последовали непонятные слова строгим голосом, и мальчик опустил голову, стараясь не видеть процесс превращения. Вообще, надо уже уйти, но... что-то его останаливало. Хотя ему было плохо, но он решил всем своим видом показать, что с ним всё хорошо, и в лечении он не нуждается. Вообще. Что он просто пойдёт сейчас в комнату, наденет тёплый свитер и завалится под одеяло. Может, это вообще не простуда (как он помнил, во время простуды у него был кашель, насморк, боль в горле), а просто усталость от бесконечных бессонниц, смешанная с нервными расстройствами в связи с последними событиями. И он думал, что если сейчас попросил прощения у мастера Бо и у Юэ, он ведь у девочки попросил прощения, то всё должно наладиться. А лечить себя он никому не позволит...

Стоило шерсти коснуться пола, как тигренок резко прыгнул, наступая на неё передней лапой со смешно растопыренными когтями, тут же зацепившимися за ковер. Юэ дернула лапой, пытаясь высвободить застрявшие когти, но тут же услышала человеческий голос, назвавший её… по имени? Тигренок так и замер, чуть приподняв лапу с растопыренными когтями, затем прижал уши. Шерсть вздыбилась от резкой боли, прошедшей от загривка до кончика хвоста. Юэ ощерилась, растопырив усы, и прижалась к полу, чтобы унять нарастающую боль. Слова были знакомыми, и будто будили кого-то внутри, из-за чего начинало меняться все тело. Тигренок мелко задрожал, пытаясь сделать хотя бы шаг, но тело вновь перестало слушаться, лишь усиливались боль и зуд по всему телу, а перед глазами все расплывалось цветными пятнами. Её звали Юэ, она – тигр, а ещё она – человек. Ом Гам Гамапатае Намохам, как учила сифу. Это же сифу была рядом! А ещё тут Тэрри. Но боль снова отвлекла от мыслей. Тело тигренка менялось – пропал хвост, начала исчезать шерсть, менялось лицо, руки и ноги становились человеческими…

Юэ перевернулась на спину, с силой зажмурив глаза. Понемногу боль отступала, в мышцах оставалось лишь ноющее воспоминание о ней. Очень быстро билось сердце. Девочка никак не могла отдышаться, судорожно хватая воздух ртом. Что-то жгло спину, и немного болели глаза, которые никак не хотелось открывать. Она превратилась! Правда, это оказалось больно и намного сложнее, чем она думала. Девочка вспомнила, что в комнате находятся ещё Тэрри и сифу. Значит, нужно встать на ноги и показать, что с ней все хорошо. Юэ перекатилась на живот, затем села на колени и открыла глаза. Все вокруг казалось немного странным. Сначала девочке показалось, что она стала хуже видеть, но, присмотревшись, поняла, что все в порядке. Она подняла взгляд на наставницу, не зная, что та скажет о такой трансформации. Жжение в спине сменилось зудом, и Юэ выпрямила спину, стараясь избавиться от этого ощущения.

Шэн подошла к девочке, следя за обратной трансформацией. Все в пределах нормы, хотя сейчас Юэ больно. Эта боль со временем уйдет, когда тело привыкнет к регулярным превращениям. Аура в порядке, вернее, все так же в пределах нормы – алые всполохи боли, сбившиеся Вишуддха и Анахата – это все естественно для первого превращения. Юэ села без посторонней помощи – боец, далеко пойдет, если не собьется с пути. Шэн украдкой посмотрела на Тэрри, заметив, что мальчик выглядит плохо. Нужно будет его осмотреть, как только она разберется с Юэ.

- Все хорошо. Поздравляю, ты отлично справилась, - тигрица улыбнулась, но тут девочка на неё посмотрела.

Голубоватые глаза белого тигра с чуть вертикальными зрачками. В точности как у Рё. От этого взгляда Шэн на мгновение стало не по себе. Так может смотреть только воин клана белых тигров, сомнения, возникшие после разговора с Тэрри, развеялись, как предрассветный туман. А вообще повезло – волосы остались человеческими, хвоста нет, на лице никаких отметин, кроме этих серо-голубых глаз. Нужно посмотреть, есть ли полоски – но не при Тэрри, хватит с них ненужных мыслей. Хоть Юэ и ребенок, это будет неправильно.

- Посмотри на себя в зеркало, - Шэн усмехнулась. – Теперь ты смотришь на мир глазами Рё Шэ.

После этого тигрица вспомнила о Тэрри, который все ещё сидел в углу комнаты. Она подошла к мальчику, коснувшись его лба ладонью. Жар, причем сильный. В ауре были следы лихорадки, похоже, что простудился, да и налицо нервное истощение – энергия Аджны сильно поблекла, спутавшись с красноватыми всполохами.

- Тэрри, тебе нужно в лазарет, - строго сказала Шэн.

Мальчик пропустил саму трансформацию девочки, но открыл глаза, когда она уже сидела на коленях. Вроде всё было нормально, только ему запомнились глаза. Какие-то другие. Странные. И не похожие на человеческие. Но и не звериные. Хотя может ему это просто показалось?

Он снова закрыл глаза. В следующий раз он их открыл тоглько когда женщина прислонилась к его лбу и сказала про лазарет. Тэрри сильно вздрогнул и поднял глаза на мастера. Нельзя идти в лазарет. Нельзя быть слабым. Он и без того сейчас, в эти дни, перешёл всё границы. С тех самых пор, когда он сбежал, но был пойман, он чувствовал себя всё хуже и хуже. Не было никакой боли, было лишь плохое самочувствие. Бессонница, слёзы и вообще какой-то упадок сил. А вот сейчас начался жар. Нельзя этого показывать. Ему никогда не разрешали болеть. Он с температурой ходил в школу. Он с температурой гулял с друзьями, и он сейчас должен уйти. Не надо ему быть в лазарете. Он не хочет лечиться.

Открыв глаза и посмотрев на мастера, Тэрри мотнул головой и поднялся на ноги. Сильно кружилась голова, ломило всё тело, и он, порывисто выдохнув, сделал несколько шагов.
- Я... я в порядке. Я просто... мне жарко. Я хочу спать, - прошептал мальчик, снова останавливаясь и опираясь рукой о стену, понимая, что дойти до лазарета он уже не сможет. - Не надо меня лечить... Я пойду... к себе.

Сделав очередной шаг, он слабо вскрикнул от сильной боли в висках и в голове и безвольно рухнул на пол. Ударился подбородком о пол. Его сознание заволокло дымкой тумана.

- Не надо... - это было последнее, что он произнёс, но правда голос был очень тихим и слабым.

- Тэрри, что с тобой! – крикнула девочка, поднимаясь с колен и подбегая к мальчику. В зеркало по совету сифу она ещё успеет посмотреться. – Бо-джи… сифу, что с ним?

Юэ прикрыла глаза, глядя на мальчика сквозь ресницы – пока она могла разглядеть ауру только так. Много красного, мало синего. Нет синего там, где должно быть. И вообще ничего не понятно. Девочка в надежде посмотрела на свою наставницу, которая только что говорила Тэрри про лазарет. Бо-джи умеет лечить, она же учила их всех врачеванию. Это сейчас было намного важнее того, что получилось превратиться в тигра. Юэ хотелось, чтобы с Тэрри все было в порядке, но сейчас она напрочь забыла о том, как можно лечить даже обычную простуду – слишком непривычными были ощущения после трансформации. Девочка опустилась на колени возле Тэрри и провела рукой по его лицу. Его кожа показалась очень горячей.

- Помогите ему, пожалуйста! – глаза девочки заметно заблестели, когда она посмотрела на свою наставницу. Вдруг Бо-джи за что-то злится на Тэрри?

Лихорадка усиливалась. Шэн не успела подхватить мальчика, когда он падал на пол. Вокруг ещё бегала и суетилась Юэ, вопли которой только мешали. И так понятно, что она поможет Тэрри, если не орать на ухо – поможет быстрее. Тигрица подняла мальчика на руки и отнесла его на кровать Юэ, положив на спину, после чего села на колени рядом и поднесла одну руку к области Младхары, вторую – к области Вишуддхи.

- Юэ, не мельтеши, - строго сказала Шэн. – Нечем заняться – сиди и следи за аурой. Сама уже должна уметь снимать жар.

С кончиков пальцев тигрицы начали стекать ярко-голубые нити, наполнявшие область Вишуддхи. Энергия горловой чакры должна облегчить дыхание и снять жар, она не разбудит мальчика, напротив, сделает его сон более ровным. Тэрри устал, вымотался, почему-то скрывал свою простуду, не обращаясь к целителям – Шэн всегда была в курсе того, кто обращался за медицинской помощью. Цвет ауры постепенно выравнивался, но она оставалась бледной. Сейчас никакая энергия не заменит полноценный отдых и здоровый сон. Шэн убрала руки от Тэрри и стряхнула с пальцев красноватую энергию болезни.

- Открой дверь, - тихо сказала тигрица, обращаясь к Юэ. Она взяла мальчика на руки, чтобы отнести его в лазарет. – Жди меня здесь.

Шэн вышла из комнаты. Она отнесла Тэрри в лазарет, уложив его спать дальше и поручив дежурному целителю внимательно следить за состоянием мальчика и по возможности его не будить. Она не могла с ним остаться – нужно возвращаться с Юэ и хотя бы понять, как на ней сказалось первое превращение. Все же это – очень важное событие в жизни любого мага, особенно – воина клана. Вскоре тигрица вернулась к своей подопечной и без стука вошла в её комнату.

- С ним все будет в порядке, просто ему нужно выспаться, - сочла нужным пояснить Шэн.

Девочка послушно отошла в сторону, наблюдая за работой сифу. Одного замечания от Бо-джи достаточно, чтобы перестать суетиться и спокойно сидеть, дожидаясь новых указаний. Юэ следила за тем, как меняется аура Тэрри. Бо-джи использовала энергию голубого цвета, о которой ещё не рассказывала. Наверное, голубым нужно снимать жар. Сложно учиться, когда перед тобой лежит твой друг, которому плохо. Девочка открыла дверь и посмотрела вслед уходящей Бо-джи, которая понесла Тэрри в лазарет. Только после этого она подошла к зеркалу и резко вздрогнула, увидев, какими стали её глаза. На неё смотрело не её отражение, та девочка была совсем другой! Она была немножко старше, а глаза были такими, как у мамы. Юэ нахмурилась, присматриваясь внимательнее. Нет, это все-таки она – прическа, одежда, нос, рот, щёки, брови… Только глаза стали тигриными, как у мамы и Бо-джи. Нет, как у мамы, у сифу глаза рыжие. Девочка вздохнула, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что она смогла превратиться. Вдруг у неё не получится второй раз? Хотелось сразу попытаться перекинуться, но скоро придет Бо-джи и может начать ругаться. Она себя странно вела, когда была тигром, и сейчас Юэ начала относиться к своей наставнице немного по-другому. Раньше она её просто уважала и боялась, сейчас она поняла, что если Бо-джи куда-то уедет, она будет скучать.

- Спасибо, - Юэ обернулась, услышав слова вошедшей наставницы, и поклонилась, сложив руки в жесте почтения.

Шэн чуть кивнула, пристально посмотрев на девочку. Юэ явно думает не о том, о чем нужно. Если она догадается выдумать, что Тэрри ей тоже нравится, участь наставницы детей Рё Шэ резко станет в разы тяжелее. Шэн дала клятву на погребальном костре подруги, оба тигренка сдадут экзамен и станут воинами клана. Это – её личный долг перед памятью Рё. Тигрица почти никогда не клялась – любое обещание нужно выполнять, дополнительные слова для того, чтобы подтвердить истинность намерения, не нужны. Она бы считала воспитание Юэ и Луна своим долгом и в том случае, если бы это обещание не было выражено в форме клятвы. Шэн плотно закрыла за собой дверь.

- Сними рубашку, посмотрим, остались ли полоски, - сказала она девочке.

Тигриный звериный облик почти всегда оставляет много отметин. И Шэн, и Рё помимо тигриных глаз получили на память о второй сущности темные полосы по всему телу, похожие на родимые пятна. Это было не хорошо и не плохо, воину клана некогда думать о внешней привлекательности, просто лучше о таких вещах знать сразу, хотя бы чтобы знать, что объяснять врачам, если волей провидения придется лечиться у тех. Кто не знает о возможности человека превращаться в зверя. Шэн обычно говорила, что это – родимые пятна, а врачей куда чаще смущало несметное количество шрамов, полученных тигрицей на службе. При виде этих шрамов врачами забывались даже вопросы о глазах.