Курс молодого бойца ака сутки с Кассием

- Я не знаю, - честно ответила девушка. Говорят, что маленькие дети начинают говорить на том языке, который постоянно слышат вокруг себя. Но малыш Кассий слышал два языка: английский и китайский. Заговорит сразу на обоих? Нет, а вдруг? Всякое же бывает, вот с ней же, Даниэлой, да и ее братьями, папа с детства иногда говорил на китайском и только на китайском. И что? Вот они все его знают, пусть им есть куда стремиться, пусть акцент (от своего итальянка даже почти избавилась). – Может, он сразу на двух? Сифу Флер, когда занимается с ним, говорит на английском, но когда кто-то еще рядом, то на китайском…

Итальянка взяла малыша за руку, выходя вместе с ним на улицу. Ребенок не сопротивлялся, даже наоборот, как-то очень радостно забубнил, размахивая свободной ручкой и стараясь побыстрее перебирать ногами. Неужели она оказалась права и ребенок действительно всего-навсего хотел гулять?

- Кажется, его можно отпустить, - прокомментировала итальянка, давая малышу свободу действий после того как они спустились со ступенек. – Как думаешь, сифу Флер рада, что попала сюда с маленьким ребенком на руках и теперь растит его одна?

Он ещё и бегать умеет… Значит, может ещё и удрать, если за ним не следить. Чин чувствовал себя Чжуге Ляном, пытающимся разгадать коварные планы противника. Он был уверен, что почти все, что делает Кассий, он делает им назло. Только вот злиться на ребенка ученик ирбиса не мог – малыш умел очаровывать всех, рядом с кем он находился. Только когда не дергал за волосы. Вопрос Дани отвлек его от этих мыслей, показавшись несколько странным.

- Ему здесь хорошо, - задумчиво сказал Чин, глядя за бегущим по дорожке Кассием. – Но мне не кажется, что сифу Флёр рада, что все так сложилось. Я ничего толком не знаю о её жизни до того, как она здесь оказалась, но, согласись, это ненормально, что женщина с грудным ребенком на руках оказывается одна. Она же, вроде, была замужем? – маг вопросительно посмотрел на Дани, пытаясь вспомнить, что он слышал о жизни сифу Флёр. Ему по статусу не полагалось разведывать подробности жизни старших мастеров, а вот итальянка, кажется, много общалась с матерью Кассия.

Чин не мог представить, что должна сделать женщина, чтобы её бросили в такой ситуации. У ребенка должен быть отец, и, насколько он слышал, Руж не была вдовой. Ученик ирбиса никогда не отличался монашеским поведением, но он был уверен, что случайно дети не рождаются. Это был вопрос ответственности, которую любой мужчина должен нести в отношениях с женщинами. Причем доверять в этом вопросе девушке нельзя – мало ли что она себе нафантазирует, решив привязать его к себе, родив ребенка. Чин предпочитал сам решать, с кем из женщин он готов к серьезным отношениям, а кто будет лишь одним из ярких воспоминаний. Но, даже будучи с Дани, которая вот-вот станет его женой, он считал, что может допустить рождение ребенка только после свадьбы. Это и знак уважения к его женщине, и показатель его ответственности.

Дани с улыбкой на лице наблюдала за бегающим малышом, который, то и дело, норовил упасть. Малыш только-только научился ходить, потому чувствовал себя еще довольно-таки неуверенно, хотя постоянно норовил куда-нибудь убежать, все разведать и узнать, ведь окружающий мир сейчас казался ему таким интересным, таким большим и красивым, что хотелось все потрогать, попробовать чуть ли не на вкус (так вот почему он постоянно тянет ручки в рот), все-все-все узнать самому.

- Да уж, определенно хорошо, - улыбнулась итальянка, глядя на то, как малыш потянулся за сидевшей на кустике птичкой. Только вот птичке совершенно не понравилось, что кто-то решил нарушить ее уединение и покой, поэтому она бодренько взмахнула крыльями и улетела, отчего Кассий, явно возмущенный таким поведением, начал хныкать, показывая пальчиком на улетающую птичку. Итальянка подошла к нему, присаживаясь на корточки и беря за ручки, - Ну не плачь, она же просто улетела. Хочешь, я при первой же возможности подарю тебе игрушечную птичку?

Да, кажется слова «подарок» и «игрушка», плюс производные от них, ребенок знал как на английском, так и на китайском. Во всяком случае, хныкать он перестал, а лишь внимательно посмотрел на девушку, глазами, полными слез, а уже через несколько секунд вновь рассмеялся, убегая от Даниэлы в сторону Чина. Кажется, началась игра в догонялся, в которой ловить его долго нельзя.

- А сейчас он набегается, умотается и будет хорошо и долго спать, - чуть радостно констатировала факт, как ей казалось, во всяком случае, итальянка.

Даниэла технично ушла от обсуждения личной жизни старшего мастера. Чина это все действительно не касалось, так что он не стал приставать к итальянке с расспросами. Вновь переключив свое внимание на бегающего Кассия. Теперь ребенок выбрал себе новую жертву – птичку, которая, в отличие от тигра и выдры, не обещала следить за ним, а ещё могла улететь, что и сделала, вызвав новый приступ праведного негодования у Кассия. Теперь ребенок побежал к нему. Чин присел, пытаясь поймать малыша, но успел технично увернуться, когда его руки вновь потянулись к волосам. Практика значит очень многое, не только в боевых искусствах и магии, но и в воспитании детей. Маг подхватил Кассия на руки, подняв его над головой. Ребенок громко засмеялся, начав брыкаться, но Чин крепко его держал. В словах Дани он услышал скорее надежду, чем уверенность, но сифу говорил, что из надежды как раз и рождается уверенность. По крайней мере, в магии Земли.

Чин отпустил ребенка, давая ему возможность бегать как можно больше, и обернулся на Дани. Ей очень шло возиться с ребенком – на её лице появлялись какие-то новые оттенки эмоций, которые он прежде не замечал. Наверное, любая женщина знает, как обращаться с детьми, на каком-то инстинктивном уровне. У неё тут же меняются интонации голоса, улыбка становится ещё более нежной и искренней, а в глазах появляется странный огонек. Дани уставала от Кассия и не все знала, что с ним делать, но это – не главное. Чин был рад, что женится на ней. Он был уверен, что сделал правильный выбор, на который указало само Провидение. Когда-нибудь она станет матерью их общих детей. Не сразу (сегодня Чин все больше убеждался в том, что перед тем, как заводить детей, нужно хорошо подумать, и лучше не один раз), но когда-нибудь обязательно. Кассий побежал дальше по дорожке вдоль ручья, спотыкаясь на ходу, но ни разу не упав. Чин усмехнулся.

Итальянка с улыбкой на лице наблюдала за тем, как Чин поднял Кассия на руки, отчего ребенок забыл о птичке и уже сам, как птичка, парил в воздухе, правда в руках ее ласкового тигры. Кажется, ребенку нравилась эта игра, а Чину… А Чин был таким… таким заботливым и внимательным – Даниэла заметила, как чуть сильнее сжились его пальцы, когда малыш Кассий начал радостно смеяться и брыкаться. Это было так необычно видеть его вместе с ребенком на руках. Как любящий папа… Да, она была уверена, что Чин будет прекрасным отцом, только вот… Она боялась становиться матерью. Странно, они еще ни разу не обсуждали возможное появление их детей. Да, она знала, что Чин не позволит ей забеременеть до свадьбы – это вопрос его чести, а вот после… Девушка чуть вздрогнула, а по телу прошелся холодок, словно под ее пальто попал холодный воздух. Нет, она не готова – слишком большая ответственность, слишком сложно, ведь она не знает как это быть мамой. Она не помнила почти ничего из своего детства, а уж лет до пята так вообще ничего не вспомнила бы даже при большом желании, а ведь именно в эти годы необходимо особенно заботиться о ребенке. Или нет? Ей не посчастливилось перенять опыт своей мамы, а теперь ей было страшно, что у нее ничего не получится. Да, тут им обязательно помогут, да, опят сидения с Кассием сказывается, но это не то, все должно быть иначе. Наверное.

Веселый заливистый смех ребенка вывел девушку из задумчивости. Дани постаралась стереть с лица свою озабоченность собственными же мыслями, а заодно и их совместным с Чином будущим, ведь она не имеет ни малейшего понятия о том, как любимый отнесется к тому, что она не готова становиться мамой в ближайшие несколько лет? А, может, он сам не хочет детей? Взгляд вновь упал на Кассия, а затем и на Чина, на лице которого покоилась его фирменная усмешка, - нет, он определенно захочет. Ну, хотя бы если ребенок не лишит его волос. Даниэла поспешно догнала возлюбленного, который следовал за мальчиком.

Чин обернулся на подошедшую Дани. Интересно, о чем она сейчас думает? Ему показалось, что девушка чем-то смущена. Хотя, они уже около часа с Кассием, если не больше – у него самого вид наверняка не лучше. Он не хотел сейчас начинать разговор об их возможных детях – чувствовал, что не время. Впереди ещё минимум двадцать три часа дежурства с ребенком, и за это время может многое измениться, в том числе его собственное мнение. Ученик ирбиса никогда не отказывался от своих слов, потому никогда не говорил о том, в чем не был уверен. Зато можно никогда не клясться – когда считаешь все свои обещания обязательными для выполнения, не требуется дополнительного подтверждения верности сказанных тобой слов.

- Я написал родителям о том, что познакомлю их со своей невестой, - нарушил молчание Чин. – Так что поедем к ним сразу после праздников, - ученик ирбиса улыбнулся, посмотрев на Дани.

В своем письме он, как всегда, не сообщал никаких подробностей, так что наверняка вся семья сейчас сгорала от любопытства перед грядущей встречей. Он лишь мельком обмолвился, что Дани из Италии, а не из Поднебесной, но кто знает, как они к этому отнесутся? Его никто не будет пытаться отговорить или переупрямить, но Чину не хотелось, чтобы родные считали его будущую жену лаовеем. Новость наверняка шокировала родителей. Но вряд ли сильнее, чем известие о том, что их непутевый сын подался в монастырь, так что за душевное здоровье родных и близких можно было не беспокоиться.

Кассий во всю веселился. Интересно, а если бы они так и не вывели бы его на прогулку, то как долго бы еще выдержали его капризы? Боже, дети же считаются цветами жизни, так почему они такие шумные и непослушные? Это так они требуют к себе внимания? Уххх, кто же их поймет-то, детишек этих? Итальянка пришла к выводу, что сифу Флер хорошо понимает, раз у нее Кассий уже четвертый ребятенок. Да, наверное, не считая ее собственной мамы, идеалом прекрасной матери была именно сифу Флер – она всегда была так спокойна, нежна и ласкова со своим малышом, что один только взгляд вызывал у любого жителя Линь Ян Шо умиление и искреннюю улыбку. Кажется, это даже растопило закаленное боями сердце сифу Бо. Хотя, особенно других примеров у Даниэлы никогда не было – лишь кино, сериалы, да новости. Подруги успели только выйти замуж, ну, до ее отъезда, а с детьми ее братьев ей никогда не доводилось проводить наедине больше нескольких минут, а как их растили она тоже не видела – все разъехались по своим домам, вот и осталась она вместе с папой и его женой.

- Хорошо, - как можно спокойнее ответила девушка, хотя чувствовала, как неприятный ком от волнения вновь подкатил к горлу – она не знала как примут ее родные ее жениха, ведь все китайцы по-разному относятся к европейцам. Не даром их называют лаовеями. Да, не даром… - Обещай только, пожалуйста, что обязательно расскажешь мне как себя надо вести, чтобы им понравиться. Не хочу тебя опозорить перед ними…

- Ты им понравишься, - сказал Чин. – На самом деле, все просто – если не знаешь, что говорить – молчи и улыбайся. Будут расспрашивать… а расспрашивать будут, - уверенно добавил он, - рассказывай столько, сколько сочтешь нужным. Мои родные не кусаются. Ну, разве что в звериных обликах, - Чин улыбнулся, обернувшись на резво побежавшего вперед Кассия.

Малыш пробежал метров десять, затем обо что-то споткнулся и растянулся на каменной дорожке, огласив монастырь испуганным воплем. Ученик ирбиса быстро подбежал к Кассию, подхватывая его на руки. Было непонятно, кто из них испугался сильнее, но Чин старательно стряхнул с ладоней малыша грязь, убедившись, что кожа не расцарапана.

- Все хорошо, - сказал он малышу, который продолжал хныкать, но уже тише. – Ты же не ударился, правильно?

В ауре ребенка не было красных следов боли, лишь зеленый цвет Анахаты был неровным – признак обычного испуга. Чин улыбнулся, крепче прижимая Кассия к себе. Он положил ладонь на лопатки мальчика, направляя через неё нити зеленой энергии сердечной чакры. Зная врачевание, этим приемом легко избавить человека от сильного испуга, но, наверное, примерно также, только на интуитивном уровне, люди поддерживают друг друга из простого сострадания или даря им свою любовь. Кассий замолчал, подняв взгляд на Чина, затем улыбнулся. Дзен момента был нарушен вполне ожидаемым действием малыша – его рука вновь потянулась к волосам мага, который устало вздохнул, оборачиваясь на Даниэлу.

- Очень на это надеюсь… - улыбнувшись, ответила итальянка, смотря теперь себе под ноги – все же ей было не по себе из-за предстоящей встречи с будущими родственниками – быть куклой на витрине совершенно не хотелось, но она была уверена, что чувствовать себя будет именно так. Тем более, что она не просто невеста Чина, так еще и европейка, лаовей, чужая в Поднебесной, даже несмотря на свою принадлежность к азиатской расе на половину – внешне это было практически не заметно. Тем временем ребенок умудрился все-таки упасть. Чин среагировал куба быстрее, поэтому она подбежала уже когда Кассий был на руках у тигры, который аккуратно, с помощью врачевания, успокаивал ребенка. Даниэла улыбнулась Чину, который опять выглядел абсолютно беспомощным перед этим маленьким озорником.

Итальянка одним, но на столько привычным, движением руки скинула крышку с бурдюка, с которым не расставалась даже во время трапез. Свадхистхана засветилась ярче, озаряя своим теплым оранжевым светом. Девушка сделала небольшой взмах правой рукой, сливаясь с энергией Воды и выталкивая небольшое количество жидкости на свободу в виде небольшой змейки, которая начала виться в воздухе вокруг малыша, привлекая к себе его внимание. Девушка мягкими круговыми движениями заставляла этот небольшой сгусток воды виться спиралью, извиваться, двигаться в различных направлениях и прочее. Кажется, сработало, потому как Кассий теперь в нескрываемым интересом следил куда же полетит змейка в следующую секунду. Правда вот отпустить пойманные волосы Чина пока что не спешил.

Итальянка вовремя пришла на помощь, переключив внимание малыша на водяную змейку, только вот Кассий почему-то не хотел отпускать волосы. То ли ему так спокойнее, то ли волосы ученика ирбиса его привлекали не меньше, чем новая игрушка. Это, кстати, идея – на следующую прогулку нужно взять игрушки, чтобы хотя бы занять руки ребенка.

- Смотри, что это? – спросил Чин, показывая Кассию на творение Дани и пытаясь сообразить, как бы назвать этот тонкий поток воды доступным для ребенка способом.

Кассий, не теряя времени даром, одной рукой крепче уцепился за волосы Чина, второй попытался схватить водяную змейку, тут же намочив рукав куртки. Выражение лица Чина при этом отражало первую из Четырех великих истин буддизма, гласившую, что мир полон страданий. Точно, у Сиддхартхи Гаутамы же был сын, может, он решил удрать из отцовского дворца в поисках Просветления именно по этой причине? Отогнав подальше богохульные мысли, ученик ирбиса осторожно отцепил руку Кассия от своих волос, чем вызвал недовольное сопение ребенка. Чин направил теплую энергию Огня на рукав мальчика, высушивая одежду, но этим, кажется, испугал ребенка, который сначала в непонимании смотрел на свою руку, потом захныкал.

- Не бойся. Это – Огонь, - маг вздохнул, решая, может ли малыш хоть что-то понять. – Только что Дани использовала Воду, я точно также использовал Огонь. Огонь и Вода вместе – это Дао, принцип, заложенный в основе Вселенной.

Удивительно, но малыш замолчал и стал с интересом слушать лекцию о мироустройстве. Кажется, он просто реагировал на интонации голоса, и был рад, что ему что-то рассказывают. Даже если он не понимал китайский язык, это было уже не важно для Чина – Кассий не пытался вцепиться в его волосы, молчал и спокойно сидел на руках.

- Дао – это, понимаешь, такая интересная штука… Вот у всего, что есть на свете. Есть противоположность. Они все время дерутся, но при этом все время вместе. Огонь и Вода, Земля и Воздух, Свет и Тьма, Шива и Ганеши. Дани, пока он угомонился, давай решим, что с ним делать дальше, – не меняя интонации сказал Чин, заметив, что малыш зевнул.

Даниэла весело улыбалась, продолжая выписывать водяной змейкой небольшие пируэты, тем самым отвлекая внимание малыша от его любимой игры «подергай взрослых за волосы». Змейка неожиданно замерла прямо напротив личика любопытного малыша совсем близко. Момент дзен, но ровно до тех пор, пока малыш не дернулся, пытаясь рукой поймать водяную змейку. Дани, конечно, отреагировала так быстро, как смогла, но все равно, рукав был намочен. Правда вот и волосы Чина получили долгожданную свободу. Только вот надолго ли?

- Ну, тише, малыш, тебя никто не посмеет обидеть, - итальянка подошла вплотную к мальчишкам, ласково улыбаясь ребенку и беря его за ручку.

Чин начал рассказывать про Огонь, Воду и чуть ли не медные трубы, в роли которых выступало Дао и противостояние двух каких-то начал. Интересно, Кассий хоть что-нибудь понял из этого? Хотя бы то, что должна быть гармония, или ему просто понравилось, что его считают таким вот взрослым, что что-то ему так уверенно и с непередаваемым интересом рассказывают? Почему-то девушке показалось, что второй вариант намного ближе к истине. Во всяком случае, ребенок никак не отреагировал на его обращение к итальянке.

- Давай его еще чуточку повыгуливаем, а потом, думаю, надо будет спать положить – он уже зевает, - стараясь не менять интонации, а заодно и глядя лишь на малыша, ответила девушка, весело подмигивая ребенку, который тут же начал что-то с очень сосредоточенным видом им рассказывать, болтая руками и ногами, а заодно успел еще и пару раз зевнуть, что вызвало широкую улыбку со стороны общественности в лице итальянской няньки.

Кассий начал что-то рассказывать в ответ. Чин из его слов понял не больше, чем ребенок мог понять из лекции про Дао, но диалог можно было считать состоявшимся. Главное – Кассий начал зевать и жмуриться, значит, он скоро заснет. Этого момента ученик ирбиса ждал с большой надеждой. Он поудобнее усадил ребенка на руках, боясь снова отпускать его на землю.

- Интересно, о чем он сейчас говорит? – спросил Чин, глядя на Кассия, но обращаясь к Дани. – Может быть, он говорит такие вещи о нашей Вселенной, которые мы уже забыли и не можем понять? – задумчиво добавил он.

От философских мыслей ученика ирбиса нагло отвлекли, конечно, тем, что Кассий, заметив, что взрослые говорят уже не с ним, постарался вновь привлечь к себе внимание, поймав многострадальные волосы Чина.

- Кассий, я тебя внимательно слушаю, - сказал Чин, чуть поморщившись, когда пытался отцепить малыша от своих волос.

Они дошли до пруда, и взгляд малыша тут же отвлекся на мелькавших в воде рыбок, за которыми ребенок так активно потянулся, что Чин с трудом успел его перехватить так, чтобы тот не упал. Маг присел, поднося Кассия ближе к воде, но удерживая его на достаточном расстоянии, чтобы тот не намочил руки.

- Это – рыбки, - объяснил он малышу, старательно тянущемуся к воде.

- Я не знаю, милый, но явно о том, в чем разбирается лучше нас – столько уверенности… - итальянка улыбнулась, в очередной раз прыснув, когда ребенок опять полез к волосам Чина. Да, кажется это было самой интересной игрушкой для годовалого ребенка. Правда, Чин все-таки нашел что-то поинтереснее. Они приблизились к пруду, который теперь заинтересовал Кассия, кажется, даже больше, чем волосы Чина. Точнее говоря, рыбки, которые сейчас там плавали. Да, рыбки – это хорошо… Вкусно, питательно и полезно. И почему, интересно, давно не было рыбки на обед или ужин? Надо будет исправить это дело, правда, придется использовать для начала замороженную, а не свежую, но куда деваться?

Рыбки, рыбки… Интересно… Главное, что малыша это заинтересовало, а безумная мысль сама собой пришла ей в голову. Да уж, какими только не бывают мысли у всяких там итальянок, у которых, порой, в голове полнейший ветер гуляет, приправленный изрядной долей водички, отчего получается эдакий ураганчик. Всего лишь местного масштаба, зато какой красивый и веселый… Девушка вздрогнула, а вдоль позвоночника прошлась привычная и безумно приятная волна тепла с легким покалыванием. Девушка присела, чувствуя, как мир вокруг начинает увеличиваться в размерах, причем очень прилично.

На месте итальянки уже сидела маленькая хищница, которая смешно шевелила носиком и усами, пробуя на вкус воздух. Как-то загадочно пискнув, Дани подбежала к кромке воды, аккуратно пробуя ее лапкой. Да, давненько выдра не плавала, а водичка была особенно холодной – летом она хоть немного прогревалась, а сейчас, после зимы, когда было холодно... Но где мы, выдры, только не пропадали, а? Хищницы чуть фыркнула и, чуть отступив назад, с разбегу прыгнула в воду. Теплый подшерсток грел, а густая мелкая шерстка не давала воле просочиться к коже. Дани навернула небольшой кружочек, чувствуя, как радуется Зверь такой свободе, размяла лапки и спинку, кувыкраясь в воде, а затем начала охоту.

Наверное, выглядело это весьма странно, ведь выдры в этих местах не водятся, за исключением одной лишь, которая по праву чувствует себя королевой в местных водах. Хищница подплыла как можно ближе к рыбкам, на которых сейчас любовались мальчишки, и замерла, позволяя течению, а также силе инерции приблизить ее к цели. Нет, она не собиралась кушать, просто хотела показать ребенку, что такое рыбка, чтобы он, при желании, конечно, мог ее потрогать. А потом можно будет отпустить эту вкусняшку плавать дальше, чтобы росла и становилась еще только вкуснее.