Умный в гору не пойдет, но эта песня не про нас

Янлин все же сменила гнев на милость, и Юншэн улыбнулся, когда их взгляды встретились. В тусклом свете свечи и очага её глаза блестели каким-то волшебным блеском и казались почти черными.

- Постараюсь, - честно ответил Юншэн, потому что не знал, насколько серьезной была травма колена.

Он посмотрел на испачканные и слегка порванные брюки, затем помог Янлин вытянуть ногу и осторожно засучил штанину, чтобы разглядеть ссадину. В ауре были красные всполохи боли, но Юншэн не видел никаких признаков того, что травма серьезнее, чем обычная ссадина. Его знаний хватало, чтобы с этим справиться. Он задержал над коленом ладонь, от которой снова направилась фиолетовая ци, затем голубая, которая должна была унять боль, и лишь следом заживлявшая ткани желтая. Запястье с непривычки начало немного ломить, и Юншэн знал, что это - ша-ци, от которой можно было избавиться, работая через воду. Но ссадина не была серьезной раной, и негативной энергии от неё было не так много, чтобы причинить ему ощутимый дискомфорт. Ссадина затянулась, и после этого Юншэн убрал руку, чтобы рассмотреть результат своей работы.

- Теперь колено не болит? - спросил он.

В ауре не было красных всполохов, которые могли бы быть признаком боли, но Юншэн хотел услышать от Янлин, все ли теперь в порядке с её коленом.

Янлин почему-то подумала о том, что вот сейчас между ними намного более интимный момент, чем тогда в гостинице. Она не знала, что именно заставляет ее так думать - свет свечи и очага, общая необычной обстановки, или то, как аккуратно Юншэн поднимает штанину ее брюк, чтобы оголить колено. Но это все было очень приятно.

Она никогда не понимала, как у мамы, у Тео или вот у Юншэна тоже получается так лечить. да и вообще вся магия казалась ей довольно сложной, ее годами учат, а ей бы надо, чтобы результат сразу был. Да и ни одна магия не привлекала ее настолько, чтобы тратить на нее свое время, которое можно бы было потратить на что-то другое. Янлин привыкла, что вокруг нее всегда будут люди, которые умеют что-то в той или иной степени, и ей, в общем-то, совершенно необязательно тоже что-то уметь и знать.

- Не болит, - она разогнула и согнула ногу, испытывая свою новую кожу на коленке. Она совсем не отличалась от старой и не болела, словно и не было никакой ссадины. Хотя дырка на брюках об этом и не давала забыть. Янлин опустила закатанную штанину обратно.

- А что еще ты умеешь? - спросила она, протягивая ноги к очагу, чтобы погреться. Кроссовки совсем запылились, да и края брюк тоже. Никогда бы не подумала, что горы такие грязные. - Кроме магии земли, врачевания и превращений?

Юншэн был доволен тем, что справился и помог Янлин, хоть она бы и вовсе не заработала эти ссадины, если бы ей не пришлось сюда добираться через горы.

- Я многому учусь, но мало что умею, - сказал Юншэн. - Например, магии Воды, прорицаниям, телекинезу. Ментальной магии. Более-менее нормально я справляюсь только с магией Земли. И то, смотря с кем сравнивать. Я далеко не Тай.

Он помнил, как оказался наедине с братом Янлин. когда они высаживали яблони в диком парке. Юншэн тогда отчетливо чувствовал, что Тай мог вообще без усилий закопать его на месте и сказать, что так и было. И Тай прямо говорил, что нужно использовать для тренировок каждую свободную минуту, потому что иначе нельзя было достаточно подготовиться, чтобы быть способным защитить Янлин в случае новой опасности.

- Я хочу хотя бы справиться со змеей, чтобы её нормально контролировать, - сказал Юншэн.

Он понимал, что в тот раз скорее повезло, что он укусил именно похитителя Янлин, и что в голове рептилии ненадолго возник проблеск сознания человека.

- Ну, никто не Тай кроме самого Тая, - с гордостью за старшего брата, даже если он строгий и иногда вредный, произнесла Янлин. - Он же намного старше и он очень много тренируется.

Янлин даже иногда думала, что никто в мире на самом деле не знает,на что он способен. Тай никогда почти не демонстрировал что-то такое, от чего, например, захватывало дух. Он вообще почти не пользовался магией, насколько она помнила, в отличие от той же мамы, которая магией воды полы мыла.

- Но все равно ты умеешь много. Больше меня, по крайней мере, - ей даже не стыдно было признаваться, что она ничего не смыслит в этих способностях.Возможно, будь у нее такая необходимость, она бы что-то тоже учила, но этой необходимости у нее не было, а сама она не рвалась просто так за занятия и тренировки. И школы хватает.

- Она и правда такая ядовитая? Эта змея? - она плохо слушала в тот раз, потому что была напугана, но, кажется, он говорил, что после ее укуса живут только сутки, если не ввести противоядие. Янлин много чего боялась, на самом деле, в основном того же, чего боится иной нормальный человек - ядовитых змей, насекомых и крыс, старости и смерти, неизлечимых болезней, иногда - высоты, иногда - чего-то еще, в зависимости от ситуации. Так что нельзя было назвать ее совсем бесстрашной. Но между ядовитой змеей и крысой она бы, наверное все-таки выбрала крысу, хотя бы потому, что от ее укуса не умирают на следующий день. А немного позже, если не лечить и если крыса какая-нибудь больная или бешеная.

Юншэн считал логичным, что Янлин умела меньше него в магии, ведь она училась в пекинской школе, а не в Линь Ян Шо, и ходила на алгебру и историю, а не на занятия по телекинезу или стихийной магии. И в конце концов именно он должен был все это знать и уметь, чтобы при необходимости её защитить.

- Да, очень ядовитая, - ответил Юншэн. - Такие аспиды питаются другими змеями, а яд тех, кто ест других рептилий, самый сильный. Иначе не получится охотиться.

Готовясь к первому превращению, он как раз меньше всего хотел перекинуться, находясь рядом с Янлин, потому что не знал, сможет ли хоть немного себя контролировать. И все, что произошло на том складе, Юншэн считал удачей, а не результатом собственной подготовки. Ему очень крупно повезло, что он напал на того, на кого нужно было напасть.

- От яда кораллового аспида умирают меньше, чем за сутки. Он парализует все тело, постепенно добираясь до дыхательных мышц, - сказал Юншэн. - Но такие змеи очень редко нападают на людей, обычно они кусают только тогда, когда защищаются. Я тогда укусил того типа, потому что узнал тебя и понял, что он к тебе пристает. Это было мое решение, человека, не змеи.

Звучало довольно жутко. Особенно та часть, где яд парализует дыхательные мышцы. Янлин, даже почти не разбираясь в анатомии, понимала, что от этого наступает удушье, а, следовательно, и смерть. И было немного не по себе, хотя нет, было ОЧЕНЬ не по себе от знания, что рядом с ней сидит человек, который может ни с того ни с сего перекинуться в змею и укусить, чтобы защититься. Янлин не знала, что именно змеи воспринимают как попытку на них напасть, да и вообще, в Пекине змеи не водятся, откуда ей все это знать?

Она так-то не думала об этом до сегодняшнего дня, даже после того случая на складах, когда ее похитили. Она больше думала о том, как бы ей помириться с отцом, но так, чтобы не потерять все те привилегии и льготы, которые получала, живя у Тео. То есть гулять до одиннадцати, и чтобы телохранитель не всегда за ней следом ходил, а только изредка, все же, не хотелось лишаться своей свободы. А еще она думала о том, что ей нужно купить из одежды, косметики и аксессуаров, чтобы восстановить душевное равновесие и покой. Пусть теперь она получала на карманные расходы не так много, как раньше, все равно это было больше, чем давал ей Тео.

- Знаешь, я боюсь змей, - натянуто произнесла она. - Особенно ядовитых.

Юншэн понял, что рассказал слишком много подробностей. Он заметил, как изменилось настроение Янлин, а потом она прямо сказала, что боялась змей. Страх перед змеями, особенно ядовитыми - самый естественный страх для человека, перебороть который сложно, особенно когда одна из таких рептилий - не часть твоей собственной натуры.

- Ты и меня теперь боишься? - запоздало догадался Юншэн.

Он считал, что уже не опасен для Янлин. За время тренировок он пару раз перекидывался, и каждый раз достаточно хорошо себя осознавал, чтобы вернуться в человеческий облик по собственной воле. Он уже был уверен, что, будучи змеей, не укусит Янлин, даже если она потянет к нему руки.

- Если я превращусь при тебе, ты можешь даже руками меня трогать, тебе я не сделаю ничего. Потому что это все равно буду я, даже если внешне я буду ядовитой змеей, - сказал Юншэн. - Я не хотел тебя пугать, когда это все рассказывал.

- Пока ты такой - не боюсь, - после небольшой паузы ответила Янлин, пока пыталась определить свои ощущения по отношению к Юншэну. - Сейчас же ты не ядовитый, даже если и укусишь, - она немного нервно улыбнулась, потому что тут же представила себе картину, где Юншэн в духе графа Дракулы бросается на нее и кусает за шею. Это было настолько глупо, что Янлин поспешно отогнала дурацкие мысли.

Она была не уверена в том, что хочет трогать ядовитую змею голыми руками. Юншэн мог сколько угодно говорить, что он для нее не опасен, этому было сложно поверить, потому что ядовитая змея всегда остается ядовитой змеей, которая может укусить.

- Откуда ты знаешь, что ничего не сделаешь, ты же превращался при мне только один раз, - справедливо возразила она. Выходит, тогда ей очень повезло, что он цапнул не ее, а того парня, который к ней пытался приставать. Янлин так и не знала, что с ним стало - то ли папа его все-таки застрелил, то ли он все-таки умер от укуса, или его спасли, дав ему эту сыворотку. Не велика разница, Янлин все равно надеялась, что больше никогда его не увидит. - Вдруг я как-то резко дернусь, змеи ведь реагируют на резкие движения? Или на взмах рукой, подумает, что я пытаюсь нападать, я не знаю, что еще...

Юншэн видел, что все равно Янлин было с ним не по себе. И он не знал, как убедить её в обратном. Он не хотел, чтобы ей было страшно, когда она рядом с ним. Он хотел, чтобы она была в нем уверена.

- Я превращался после этого. И я ухожу в горы, чтобы тренироваться и быть уверенным в том, что змея подчиняется мне, а не наоборот, - сказал Юншэн. - Я уверен, что не укушу тебя.

Он понимал, что Янлин воспринимала змею не так, как он. Что она не знала, как и почему аспид себя ведет тем или иным образом, и даже не знала, что чувствует человек во время превращений. Поэтому Юншэну было сложно подобрать слова, чтобы убедить девушку в том, что он не будет на неё нападать в зверином облике.

- Аспид - не тигр, он не кинется на резкое движение, - сказал Юншэн. - От резкого движения он удерет и попытается спрятаться. Обычный коралловый аспид укусит в том случае, если схватить его рукой или гоняться за ним, не давая спрятаться. Но я в зверином облике сейчас уже помню, что я - человек. Поэтому если ты вдруг решишь взять меня в руки, когда я в зверином облике, я тебя узнаю и не укушу. Но я сомневаюсь, что ты захочешь ко мне прикасаться, - добавил он.

Аспид не будет тратить яд на то, чтобы кусать несъедобного человека, если это не будет вопросом жизни и смерти. Яд ему нужнее для того, чтобы поймать добычу. И аспид не будет тратить на такой укус много яда, этого яда при защите будет куда меньше, чем при обычной охоте. Впрочем, теплокровному человеку без противоядия хватит и этого.

Янлин сложно было воспринимать ядовитую змею как неядовитую, которую даже можно взять в руки. Все равно что представить огромного разъяренного тигра домашним игривым котенком. Она не превращалась и не понимала, что происходит в момент превращения, не знала, чтобы бывает после того, как превратишься, она даже не могла представить себе, каково это, когда ты запихнут не в свое тело, а в тело какого-то животного. И ладно бы какой-нибудь собаки, все-таки, у нее четыре конечности и голова, а вот если взять змею? Куда деваются руки?

- Сомневаюсь, что змее приятно, когда ее берут в руки, - ответила Янлин. Наверняка змеи на ощупь не очень. Прохладные, скользкие, но хотя бы не сырые, как лягушки. Вряд ли прикасаться к ним - то, о чем она мечтает.

Юншэну был неприятен ее страх, Янлин это понимала, но она боялась не его самого, а того зверя, в которого он мог превратиться. Пока он остается человеком, ей бояться совершенно нечего, но вот когда она увидит вместо него змею, вряд ли она будет относится к ней с такой же симпатией, как и к нему.

- Просто постарайся не превращаться при мне, хорошо? - попросила она. Лучше бы он был пушистым щенком или хотя бы безобидным ужом, а не смертоносной змеей. Жалко, что звериный облик не выбирают.

Янлин явно не собиралась легко соглашаться с тем, что ей нужно перестать бояться коралловых аспидов в целом и его звериного облика в частности, поверив ему на слово.

- Хорошо, - ответил Юншэн.

Он не видел причин перекидываться при Янлин, если речь не шла о ситуации, подобной той, в которой случилось его первое превращение. И он не хотел, чтобы что-либо подобное повторилось. Юншэн много тренировался, больше, чем прежде, чтобы быть готовым к тому, что Янлин придется защищать, но все же надеялся, что никто больше не будет на неё нападать или её похищать.

- Змее приятно чувствовать тепло, - сказал он. - Но я не стану превращаться при тебе, потому что тепло твоих рук хочу чувствовать, будучи человеком.

Юншэн провел рукой по спине Янлин, затем обнял девушку за талию и крепче прижал к себе. Он склонился к девушке и поцеловал её в губы, чувствуя, что нарастающий жар в его теле согревает лучше, чем пламя очага, горевшего рядом и освещавшего комнату тусклым рыжеватым светом.

Янлин было достаточно того, что он просто согласился не превращаться. Вообще вся эта демонстрация магии...Ну как-то не по ней она была, словно что-то, что нужно прятать, выставляли напоказ. Все потому, что Янлин привыкла, что в Пекине особо не поиспользуешь магические способности, и это тоже было причиной, почему она ничему не училось. Следом за тем, что она просто не видела в этом смысла.

Она улыбнулась, теснее прижавшись к Юншэну, и ответила на его поцелуй, подаваясь вперед, чтобы быть еще ближе к нему. Ей нравилось ощущать на спине его руки, и нравилось, когда он вот так целовал ее первым, потому что считала, что она достаточно уже проявила инициативы, пройдя через горы до этого домика. И ведь чудом нашла, не переломав ноги и не сломав ни единого ногтя. Но брюки, конечно, жалко.

- Как думаешь, в кого бы я могла превращаться? - спросила она, немного отстранившись, когда поцелуй стал слишком требовательным. Она, конечно, соскучилась по Юншэну и его объятиям, но слишком хорошо помнила ту панику, которую испытала, узнав о задержке и увидев странный полосатый тест. Не хотелось это повторить снова.

Юншэну показалось немного странным, когда Янлин отстранилась и решила возобновить разговор. Он почувствовал, что она была против того, чтобы отвечать на его приставания, и не понимал, почему. Но отступил, чуть отстранившись в ответ. Он считал, что Янлин чужда показательная скромность, и, если она старалась держать дистанцию, она действительно хотела именно держать дистанцию. Юншэн посмотрел в глаза девушки, думая и об этом, и о том, что ответить на её вопрос.

- В кого-то хищного, - сказал он. - Мягкого, милого, но хищного. Лисица, куница, может, кошка.

Пламя очага отражалось в глазах Янлин. Юншэн был уверен в том, что звериным обликом этой девушки не мог быть кто-то беззащитный и робкий. Зато не удивился бы, если бы она оказалась настоящей хули цзин. Юншэн подбросил в очаг еще пару бревен и поправил угли длинной палкой, лежавшей рядом. Стало немного светлее, и огонь разгорелся жарче.

- Давай я достану из рюкзака еду? - предложил Юншэн.

Лисица, куница или даже кошка, - Янлин зачем-то задумалась, хотя ей было ясно, как божий день, что она вряд ли в кого-нибудь из них когда-то превратится, но все равно было интересно узнать, какой ее видит со стороны Юншэн. Хотя ей тоже иногда казалась, что не получится из нее трепетной лани. Но она довольно быстро отбросила эти мысли в сторону. Что толку об этом думать.

- Достань, - благосклонно согласилась она, и придвинулась немного ближе к огню, хотя казалось, бы куда еще. Но ей было приятно ощущать тепло пламени, а дрова весело потрескивали в очаге. По стенам домика, а уместнее было бы сказать - хижины - плясали тени, и в центре были их две с Юншэном, огромные и заканчивающиеся где-то на потолке. Янлин почувствовала себя немного как в сказке, потому что все это было так необычно - и горы вокруг, и эта старая домушка, и открытый очаг, все нисколько не походило на привычную жизнь в Пекине. Наверное, поэтому в монастыре некоторым нравится жить, потому что тут все по-особенному другое. Волшебное.

- Я вообще-то нашла дом случайно, - сказала она, чтобы не молчать. Казалось, Юншэну было странно, что она вдруг отстранилась, но он не спросил, в чем причина, а Янлин не хотела говорить. - Уже собиралась кусты обдирать, чтобы костер разжечь, а за кустами увидела дом.