Умный в гору не пойдет, но эта песня не про нас

Янлин тоже считала, что ей ужасно повезло, конечно, теперь, зная, насколько тяжело его найти, она бы ни за что не пошла еще раз одна и без понятия, куда точно нужно идти. Пусть для этого и пришлось несколько раз наступить на грабли, чтобы это понять. Но в итоге все закончилось благополучно, так что воспитательный эффект от этого блуждания по горам не получился максимальным.

- Видимо не так сложно, как кажется, если тут постоянно кто-то встречается, - усмехнулась она, когда Юншэн рассказал, что тут встретились его родители, хотя это было уже очень давно. Домик так тут и стоял с тех времен, и, что-то подсказывало Янлин, что мало в чем изменился. Если только дыр прибавилось в крыше. - Домик в горах. Соединяет сердца с какого-то там года.

Она взяла кусочек лепешки, внезапно поняв, что довольно сильно хочет есть ведь она проделала такой путь по горам, питаясь только одной водой из ручьев, а взять с собой что-нибудь не догадалась. Но она была готова обвинить в этом всех вокруг, чем прийти к умозаключению, что она совершенно не приспособлена к такой жизни. Это ее не предупредили, а не она не догадалась, вот так.

- А мои родители встретились в Пекине, твоя мама тоже там была, - Янлин не знала, в курсе ли Юншэн, что у близнецов был другой папа поначалу, потому что свою роль в знакомстве с мамой это тоже сыграло.

- Наши мамы давно знакомы и, в отличие от наших пап, никогда не хотели друг друга убить, - заметил Юншэн.

Он снова сел возле Янлин и взял кусок мяса, который завернул в лепешку. После тренировок есть хотелось всегда.

- И я сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем подробности. Сейчас достаточно того, что дружить им выгоднее, чем ссориться, - сказал Юншэн. - А твой папа начинает смиряться с тем, что мы с тобой встречаемся.

До монастыря отец работал в Пекине и был близко знаком с Чуном сяншеном и Чжу сяншеном, которые в какой-то момент его ловили и хотели убить, но теперь считались с его мнением и в чем-то были сильно ему обязаны. Юншэн мог только догадываться, что отец работал на триаду и кого-то там кинул, причем кинул крупно, иначе не стал бы менять сытую столичную жизнь на тибетские дебри на несколько лет. И выкрутился в итоге наверняка благодаря тому, что оказался с матерью, а, следовательно, и с поддержкой деда. Это все Юншэн собирал по слухам и по крупицам, отец не любил рассказывать о своем прошлом, а в настоящем общался с Чуном сяншеном почти по-дружески.

Мама всегда дружила с Лю Шири, но до тех пор, пока последняя не уехала в Лондон, как говорит Юншэн. Теперь мама чаще ходила по магазинам одна в компании телохранителя, или иногда с Риверой нюйши и Лау нюйши. Наверное, они теперь были ее подругами. Но Янлин никогда не видела, чтобы мама страдала по поводу отсутствия у нее близких подруг, казалось, ей хорошо наедине с собой, и Янлин всегда хотела чувствовать такую же уверенность в самой себе. Только ей постоянно требовала свита, которая бы ходила за ней следом, и нет, свита не из телохранителя, а свита из девчонок, которые ловили бы каждое ее слово и почитали, как икону стиля.

Янлин считала, что несмотря на то, что они с папой вроде как даже помирились, их отношения все равно были уже не такими же, как раньше, что-то поменялось. Между ними сохранялась какая-то дистанция, которую они оба пока не переступали. Может потом этот холодок между ними сгладится, но пока было вот так, но Янлин не стала говорить об этом Юншэну, потому что это были их семейные дела.

- Главное чтобы он не узнал о том, что меня не было в монастыре всю ночь, - сказала она и она надеялась, что с мамой можно будет договориться. Она же открыто не выказывала протеста против Юншэна, значит, у нее были какие-то свои мысли на этот счет. Может, она и ругать-то не будет.