Момент истины

Когда вождь кобр перекинулся, Юэ чуть заметно вздрогнула – змея показалась ей опасной. Они же ядовитые. И почему он шипит, а потом ещё и свился кольцами? Девочка старалась не показывать свой страх, потому что все вокруг держались достаточно спокойно. Кобра свилась кольцами, потом Нилам Садхир вновь превратился в человека и поклонился Бу-джи. Стало спокойнее. Сифу так и стояла на коленях, только убрала меч в ножны. Все молчали. По идее, сейчас должны начаться переговоры? Потом вожди ушли, так ничего и не сказав. Юэ стала смотреть по сторонам, ей было любопытно, как себя ведут другие воины, и кобры, и тигры. Кто-то тихо переговаривался, но большинство тех, кто собрался на берегу, молчали.

Было немного страшно, что случится дальше. Будущая воительница чувствовала, что происходит что-то очень важное для обоих кланов. Она заметила, что Нилам Садхир отдал свой меч той девочке, что стояла рядом с ним. Наверное, она уже сделала что-то очень важное для клана, Юэ не могла представить, чтобы Бу-джи дал свой меч ей самой. Ждать было невыносимо. Интересно, как сейчас чувствует себя сифу, ведь вождь ничего ей не сказал. Девочка верила, что её наставнице уже ничего не грозит, ведь её не стали сразу арестовывать. Юэ заметила, что от волнения раскусала губу до крови. Она посмотрела в ту сторону, где стояли воины отряда старейшины Бо, те, с кем Бо-джи приезжала в Лахор. Они молчали, но в их взгляде была заметна надежда. Они ничего не боятся, поэтому сифу и берет их с собой на задания, нужно брать пример с них. Юэ выпрямила спину, стараясь собраться с мыслями, которых сейчас было слишком много. Почему так долго? Сколько времени уже нет вождей? Минут пятнадцать, может, больше. Ждать невыносимо, но она все равно ничего не могла сейчас сделать и заставляла себя молчать, хотя очень хотелось хотя бы поговорить с Луном. Юэ просто подошла чуть ближе к брату и мельком на него посмотрела, затем стала всматриваться в ту сторону, куда ушли вожди.

Все было очень странно, интересно и в какой-то степени жутковато. В первую очередь, правда, было страшно за Сифу. Все подчинились приказу Бу-джи и убрали ножи, только вот в воздухе прямо-таки искрило от всеобщего напряжения. Лун вновь взглянул на кобр – их вождь выглядел грозно, но внушал уважение. Девушка рядом получила в руки меч, отчего Лун чуть недоверчиво хмыкнул – такая мелкая, а уже от вождя получила в хранение катану. На самом деле, он сейчас ей искренне позавидовал, потому что он, наверное, самый взрослый тигр и еще не воин. В смысле воин, но еще не сдавший экзамен и… Это было так неприятно осознавать…

Лун поскорее отвернулся, вновь переводя взгляд на вождей, которые, вежливо поприветствовав друг друга, направились в сторону резиденции. Видимо, переговоры будут проходить где-то там, подальше, наверное, от стольких слушателей и вообще. Кажется, они здесь застряли надолго… Прощай сегодняшняя тренировка. И почему все так сложно? Интересно, а если теперь с кобрами будет мир (а Лун почему-то в этом не сомневался), то когда наставница скажет всем, что он готов сдавать экзамен? В том, что с Шэн будет все в порядке, он тоже был уверен, потому что Бу-джи, хоть и строгий, но добрый, а Сифу – его ученица. Ну, это, наверное, будет очень неправильно, даже несмотря на то, что она ослушалась приказа и оставила этого Кэйлаша в живых. Зато теперь наверняка будет мир между кланами, а это, наверное, самое главное.

Тигр взглянул на сестру, поймав ее взгляд, и улыбнулся. Почему-то он был уверен, что теперь все будет очень хорошо. И с Сифу все будет в порядке, даже несмотря на то, что она сейчас на эшафоте, рядом с принцем кобр и ждет приговора.

Звенящая тишина напряженного ожидания. Воины обоих кланов были предельно насторожены, но, послушные командам вождей, не двигались с места. В воздухе витала надежда, в которой мало кто сейчас решался себе признаться. За долгие века войн между кланами взаимная ненависть стала частью жизни каждого из воинов, как вера, как дисциплина. Никто не хотел войны, лишь младшие бойцы ещё могли со свойственной им горячностью верить в то, что мир возможен лишь в военной победе. Те, кто воевал и терял близких, знали цену таких побед. Надежда невидимой птицей парила над берегом озера Фева, и каждый будто боялся её спугнуть лишним словом, взглядом, вздохом. На эшафоте на коленях стояли лучшие из командиров обоих армий, которым были готовы служить воины кланов. Сейчас их жизнь зависела от того, к какому решению придут вожди во время переговоров. Кэйлаш Садхир нарушил границу территории Белых Тигров, напав на патрульный отряд, что всегда каралось смертью. Шэн Бо ослушалась приказа вождя, освободив пленника вместо того, чтобы исполнить приговор. Традиции клана рассматривают этот поступок как предательство, которое также принято карать смертью. Но конвой, провожавший Кэйлаша Садхира на эшафот, стоял неподвижно – все знали, что командиры покорно ждут решения вождей, и не будут пытаться спасти свои жизни. Понимая это, преданные им воины получали возможность задуматься о том, так ли невозможен мир, ради которого кровные враги пришли к согласию.

Что чувствует воин, сознательно идущий на смерть, но вдруг получивший второй шанс? Хотя, несмотря ни на что, вторым шансом кобра это не считал – все случилось так, как должно было случиться, иначе ни о каком мире не могло бы быть и речи. Сейчас уже стало понятно всем, наверное, что тот шанс, о котором говорил Радж, это тигрица, которая осмелилась пойти против приказа вождя, обрекая себя на смерть. В любой другой момент он бы сказал, что она просто глупая, раз ставит жизнь врага выше собственной, только вот именно так все и должно было быть, ведь, иначе было невозможно то, что происходило сейчас. Легкая усмешка не спадала с лица кобры, потому как прекрасно понимал, что если бы не произошедшее прошлой ночью, то вряд ли бы тигрица осмелилась ослушаться приказа. А еще она наверняка к нему неровно дышит. Естественно, последнее предположение подкреплялось исключительно личным пожеланием и тем, как она резво реагировала на всякие задирки с его стороны, но приятно же чувствовать, что даже воин вражеского клана к тебе неравнодушен (ах это самолюбие, к чему только не приводит).

Звенящая тишина откровенно раздражала, но было бы крайне глупо сейчас попытаться что-то сделать. Ожидание – единственное, что осталось как ему, так и этой яростной фурии с незабываемыми глазами. Воины обоих кланов стояли неподвижно, даже Джая, которая хоть и была прекрасной ученицей и дисциплинированным воином, очень часто не отличалась терпением, особенно в очень напряженные моменты. Но, стоит отдать ей должное, это касалось, за малым исключением, их личных отношений, которые, хоть и негласно, но были далеко не простыми отношениями Мастер-Ученица. Он улавливал вибрацию воздуха, чей-то шепот и неуверенность – все это витало в воздухе, ровно как и надежда на светлое будущее в мире и согласии, когда не надо будет прощаться с друзьями навсегда. И пусть многие воины умирали в сражениях совершенно иного рода, но мир позволит избежать множества смертей. Жаль, конечно, что больше не придется сражаться с этой ясноглазой фурией, хотя всегда можно напроситься, было бы желание… И что же так невовремя лезут подобные мысли? Впрочем, для человека, который только что едва не был казнен, наверное, это было даже не так странно.

Сейчас все зависело от того, до чего договорятся вожди. Ещё никогда мир между кланами не был так близок. Шэн не прощала давним врагам былых обид, это – дело вождя, которому она будет служить, если он даст ей такой шанс. Она воспитана сражаться за безопасность клана, все остальное уже не её ума дело. Фигуры на шахматной доске встали в пат. Да, и она, и Кэйлаш были фигурами в партии вождей, не важно, ферзями или пешками, их задача – безропотно выполнять волю старших по рангу. Сейчас на неё смотрит армия клана. Они могут понимать или не понимать причины её поступка, Шэн все равно оставалась уверена в принятом решении.

Так странно находиться в шаге от заклятого врага, зная, что теперь твоя и его судьба зависят уже не от мастерства и скорости. Просто стоять на коленях и ждать, как вожди распорядятся твоей и его судьбой, оказавшись связанной с ним одной задачей – что бы ни случилось, до последнего момента быть готовой заплатить за мир любую цену. На площади стояли две армии, всю жизнь каждый из воинов был готов к той схватке, что может начаться сегодня. Одно лишнее движение, слово, взгляд, тень сомнения в уголках губ или глаз, и напряженная струна нервного ожидания может лопнуть, спровоцировав беспорядок. Заклятые враги сейчас были скованы этой невидимой цепью необходимости. Они были вынуждены доверять друг другу, им не оставалось ничего, как рассчитывать на то, что невольный партнер по этому моменту истины не подведет. Как бы ни относилась Шэн к принцу Королевских Кобр, она его уважала, зная, что он готов выдержать это ожидание, не дав повода конвою хвататься за оружие. Он сделает это ради своих людей, как Шэн ослушалась приказа ради своих.

Чувствовалась тревога тех, кто стоит вокруг эшафота, и поэтому тигрица не позволяла себе показывать никаких эмоций. Внешне она была спокойна, как спокоен человек, упрямо уверенный в собственных убеждениях. Она не сомневалась, что сифу хватит сил принять решение о мире, а все остальное не важно.

И что? Что, что, что? Что теперь то? Джая прижала к себе катану и злобно смотрела на всех этих тигров, что находились к непосредственной близости от ее Наставника. Для себя она уже решила, что будет наготове постоянно. Кто их знает, этих кошаков облезлых, может передумают и убьют ее отца! Она не двигалась с места, как и приказал вождь, но это отнимало у нее так много сил, что просто караул. Девушка упрямо склонила голову, чуть подрагивая, каждую секунду борясь со своим желанием пойти, и надавать им там всем по первое число.

Джая ничего не смыслила в политике. Она никогда не лезла в разговоры, которые вел Кэйлаш с другими командирами. Не вникала в хитросплетения отношений с другими кланами. Да ей никто и не объяснял. Она знала только одно - Тигры их враги! Их надо ненавидеть. Они убили слишком много Кобр, чтобы заслуживать прощения. Девушке никогда не приходило в голову даже малейшее сомнение в том, что подобное отношение - истина. Так она жила всю жизнь, так смотрела на мир, так слышала от других воинов. Только сейчас зоркие молодые глаза высматривали в рядах блохастых кошаков и довольно юных воинов. Особенно на фоне всех выделялся какой-то дылда, который ее и привлек на несколько мгновений. Этот идиот улыбался! И пусть всего то секунду, пусть какой-то девочке! Она тут стоит и переживает за своего сифу, а он там улыбается! Смешно ему! Цирк увидел, кошак блохастый.

Девушка заскрипела зубами, настолько ее взбесило подобное поведение потенциального врага во время казни. Да, ее Наставник жив, но его судьба решается сейчас, как и участь тигрицы, что не убила его. Джая потопталась на месте, хмуря брови и кусая губы. Возможно остальным и стало веселее и легче, но не ей. Она успокоится, только когда сифу подойдет к ней и можно будет до него дотронуться. А сейчас оставалось только стоять и считать удары собственного сердца, покуда вожди решали судьбы всех здесь собравшихся.

Решения приняты, хоть и дались тяжелее многих иных. В том, что поступил правильно, тигр не сомневался, он сомневался в том, сможет ли армия, обученная и привыкшая видеть в кобрах врага, принять это решение. Конечно, опытные и бывалые командиры поймут и последуют за ним без лишних вопросов, тех, что помоложе, будет держать его приказ. Будет ли? Несмотря на то, что оба вождя пришли к решению о мире, он не будет прочным до тех пор, пока в сердцах тигров и кобр вызревает ненависть и обида. Нельзя позволить им ввергнуть кланы в пучину войны снова. Нельзя.

Занятый мыслями, Лян возвращался на берег озера. Нилам шел рядом так же в молчании. Слова пока излишни. Все, что должно быть сказано между вождями, сказано в храме, все, что должно быть сказано армиям и кланам, будет произнесено совсем скоро. А пока есть время поразмыслить. И ближайшее будущее - не самая плохая тема для рассуждений. Наконец впереди показался эшафот, на котором все так же стояли Шэн и Кэйлаш. Армии тоже были на месте, и в воздухе по-прежнему витало бремя ожидания. Бремя почти нестерпимое, особенно для магов огня, коих среди тигров было абсолютное большинство. Лян не останавливаясь направился к эшафоту. Возвращать себе свой меч как того требовал бы обычай, он пока не стал, слова сейчас важнее соблюдения традиций, которые и так были нарушены.

Подходя к эшафоту, Лян взглянул на ученицу. Он знал, что ее это ожидание томит, пожалуй, более всех. Томит, потому что ее собственная жизнь для нее висит на волоске. На самом деле она вне опасности, но тигрица об этом еще не знает. Пусть это будет уроком терпения и смирения для нее, но пора это прекратить. Вождь поднялся на эшафот и снова прошел мимо тигрицы, подходя к самому краю. Тишина вокруг стала еще напряженнее. Все ждали его слов и тянуть дольше было нельзя.

- Тигры, - начал он, как и всегда спокойно, но достаточно громко, чтобы слышал каждый, - много веков наши предки проливали кровь, убивали и погибали, чтобы отстоять свое право жить на этой земле. Много столетий длилась эта война, сеявшая в нас зерна ненависти и обиды. Но сегодня настал день, когда нам пора убрать мечи в ножны и сесть за один стол как союзники. Я и уважаемый вождь клана королевских кобр Нилам Сонгцен Садхир приняли решение окончить эту войну раз и навсегда.

Сказано было достаточно, чтобы каждый мог понять его слова и осмыслить произошедшее. Поймут не все, безусловно, но на это Лян и не надеялся. Некоторым нужно больше времени, чем другим. Времени должно хватить. Он обернулся и посмотрел на Шэн. Затем закрыл глаза и открыл снова. Нет, быть того не может... хотя почему, собственно., - пронеслось в голове, когда он четко и наяву увидел тонкую алую ленту, связывающую лодыжки его ученицы и наследника кобр. Лян обернулся к Ниламу, желая удостовериться, видит ли он то же самое. Судя по всему Нилам тоже ее видел, а значит ошибки быть не может. Все складывалось и шло так, как должно идти.

Непривычно находиться рядом с вождем Белых Тигров во время объявления новостей клану. Лян Бу был сейчас на своей территории, поэтому взял слово первым. Нилам в это время стоял рядом со спокойным и сосредоточенным видом. Совсем рядом находился Кэйлаш, который очень многое сделал для того, чтобы вожди приняли именно это решение. У обоих кланов были причины прекратить многовековую войну и заключить союз, но повод дали принц и Шэн Бо, возможно, получившая какие-то указания на этот счет от Ляна Бу. Это уже не важно, в такой ситуации никто не будет до конца раскрывать свои карты. Когда тигр договорил, Нилам посмотрел на своих воинов, все ещё стоявших за условной границей.

- Друзья, братья, воины клана Королевских Кобр, - голос вождя был достаточно громким, чтобы его слышал весь отряд. – Как уже сказал Бу-джи, нами принято решение об окончании войны. На смену напряженному перемирию приходит военный союз, который укрепит оба клана. Помните, что все, кто погиб в этой войне, мечтали о мире на берегах озера Фева. С этого дня любая попытка мести будет расцениваться как измена клану и караться по всей строгости закона и традиций. Я лично призываю вас понять и принять ответственность за этот мир.

Нилам заметил взгляд Ляна Бу и присмотрелся к боевым командирам, ожидавшим решения. Среди нитей судеб и вероятностей, оплетавших всех, кто собрался на берегу, одна нить особенно бросалась в глаза. Подобная красной ленте, она связывала лодыжки Кэйлаша и Шэн. Юэлау отличался оригинальным чувством юмора, и вожди, кажется, в этот момент поняли друг друга без слов. Кто бы мог подумать, что судьба предназначит друг другу командиров кланов, до сегодняшнего дня бывших кровными врагами? Оба уже далеко не дети, прожили долгие и сложные жизни, но красная нить судьбы всегда ведет так, что рано или поздно они должны были оказаться вместе. Сейчас они вряд ли поймут то, что увидели вожди, в таких случаях приказы надежнее, чем объяснения.

- Бу-джи, я считаю, это будет верным решением, - с коротким поклоном произнес Нилам и чуть заметно улыбнулся. Он дал вождю Белых Тигров возможность объявить решение, которое в данный момент казалось наиболее логичным.

Ожидание становилось все более сложным. Юэ заметила легкую улыбку брата, от которой стало чуть спокойнее, и опустила глаза, начав пристально разглядывать вытоптанную траву под ногами. Было жарко в черной форме – почти полдень, Солнце в это время становится особенно жарким. Рубашка была, как положено, застегнута на все пуговицы, так, что немного душила. Не успокаивало и то, что все ученики были в точно таких же черных формах с эмблемами клана. Странная тишина, страшное ожидание. Юэ неожиданно почувствовала, что что-то меняется. Она посмотрела вокруг и через некоторое время заметила подходящих вождей. Сразу стало спокойнее, хотя она могла лишь догадываться, какие новости принесли правители кланов.

Первым стал говорить Бу-джи. Его голос был громким, уверенным, а ещё казался добрым. Юэ сразу поняла, что именно произошло: между кланами наступил мир! Она широко улыбнулась, затем обернулась на Луна, чтобы убедится, что он услышал эти слова. Войны не будет, никому не придется воевать! Сифу не будет воевать! Улыбка быстро пропала с лица будущей воительницы, ведь вождь не сказал ни слова о том, что будет с Бо-джи, а она так и оставалась на коленях на эшафоте. Вторым заговорил вождь кобр, который сказал то же самое, уже обращаясь к своим людям, а потом с чем-то согласился. Девочка теперь уже не понимала, о чем идет речь. Она пыталась осознать все, что сейчас случилось, чувствовала, как радуются воины ученики вокруг, хотя никто не позволял себе громко кричать в знак своей радости. Скорее это было похоже на волну шума, как если бы все в одно мгновение расслабились и убрали руки с рукоятей оружия, а потом глубоко вздохнули.

Ожидание. Нет ничего более отвратительного, чем томительное ожидание, когда даже не можешь двинуться с места, потому что не было приказа разойтись. Хорошо хоть Юэ была рядом – от близости кого-то очень родного и любимого становилось немного спокойнее и теплее на душе, даже несмотря на то, что в целом было очень жарко. Он тяжело вздохнул, а вдоль позвоночника пробежался холодок. На душе неожиданно заскребли кошки, словно что-то было не так, ему вдруг показалось, что за ним следят. Взгляд, естественно, в мгновение ока метнулся в сторону отряда кобр – больше некому в такое мгновение. И он не ошибся – эта мелкая, что держала катану своего вождя едва ли дырку в нем не просверлила своим ядовитым взглядом, будто он ей только что что-то там сделал. Лун ответил не менее добрым (как ему искренне показалось, хотя это зря он так думал) взглядом, после чего показательно отвернулся, переводя взгляд на эшафот, где до сих пор находилась наставница.

Приближение вождей он скорее почувствовал, чем увидел. Это трепетное такое чувство, от которого хочется кричать, потому что понимаешь, что вот-вот закончится это мучительное молчание, но эти оставшиеся секунды, а может даже и минуты просто невыносимы. И парень искренне восхищался тем, как остальные тигры, тоже маги Огня, между прочим, стойчески держались. Бу-джи заговорил первым. У юного воина, как говорится, в зобу аж дыхание сперло, так он был не в состоянии даже выразить собственную радость – внутри вдруг все куда-то делось, а в горле прям комок застрял, так хотелось кричать от радости. Но Лун лишь радостно улыбнулся, вновь переведя взгляд на сестру, которая в мгновение ока вдруг стала едва ли не чернее тучи. Он проследил за ее взглядом. Да, Бу-джи ничего не сказал о судьбе их наставницы, которая все еще была на эшафоте, рядом с этим наследным принцем кобр. На лице юного воина тут же отразилось искреннее беспокойство – тигрица стала для него самым близким человеком после сестры, с тех пор, как умерли мама и папа. Они не могут ее потерять сейчас, когда она так много для них сделала, когда так много должна еще им рассказать о жизни… Нет, ее не убьют, ее не казнят, нет-нет-нет. Бу-джи добрый и справедливый, так точно не случился…

Томительное ожидание закончилось в тот момент, когда появились вожди. Впервые за много веков предводители Белых Тигров и Королевских Кобр пришли к согласию, почти все воины поняли это ещё до того, как Лян Бу произнес свою речь. Невидимая птица надежды, едва заметно начавшая расправлять крылья, сейчас сменилась смесью радости и недоверия, отозвавшимся чуть заметным трепетом в стройных рядах воинов кланов. Долгие века войны привели к тому, что оба клана видели друг в друге кровных врагов, старательно помня и лелея все обиды, что были нанесены ими друг другу во время прошлых сражений. Это была своеобразная привычка ненавидеть, и во взаимных взглядах тигров и кобр сейчас не могла вспыхнуть внезапная симпатия. Лишь воля вождей и дисциплина их подчиненных шаг за шагом приведет к тому, что нынешняя сдержанность станет более теплой. Не за один день, вряд ли за один год. Сейчас общим было лишь то, что все безоговорочно радовались окончанию войны. Все остальное будет пониматься и приниматься постепенно, как и положено для размеренного Востока. И оставалась тревога за боевых командиров, ещё стоявших на эшафоте – их судьбы не были решены.

Оставалось только ждать. Кобры это умеют, аккуратно подползая к своей жертве, выслеживая ее, а потом замирая, не подавая признаков жизни, ожидая того момента, когда жертва будет настолько близко, чтобы одним махом впиться в нее, даря частичку себя – свой смертельный яд. Дальше дело времени. Сейчас придется ждать, но не жертвы, а решения вождей. Интересно, а Радж был в курсе того, как может окончиться вся эта авантюра? Старый хитрец, не просто так ему так доверяет отец и старейшины, он всегда чувствовал и видел, как поступить правильнее. И на этот раз не ошибся, даже несмотря на то, что совершенно не был уверен в своих предчувствиях.

На лице кобры не отражалось ни единого намека на эмоции или какие-либо мысли, которые сейчас мучили его едва ли не сильнее самого ожидания решения вождей. Впрочем, в мире он не сомневался, потому как отец был настроен на примирение, а тигриный вождь тоже не был похож на дурака, который пойдет на глупые принципы и с удовольствием продолжит эту бессмысленную войну. Да, даже несмотря на всю свою нелюбовь к этим блохастым… Джая, что ее за хвост подвесить куда-нибудь профилактики ради, чтобы словечками такими больше не разбрасывалась. Так вот… нелюбовь эта была больше похожа на привычку – они все росли и учились ненавидеть друг друга, хотя бы просто за то, что они представители разных кланов, не более. А нарощенные на все это личные обиды – второстепенные признаки ненависти. Не более.

Приближение вождей он почувствовал всем фибрами души и тела. Напряжение затянулось, а они все так и стоят на коленях на этом чертовом эшафоте. И о мире договорились, что не могло не вызвать легкую улыбку на лице принца, в его стиле, конечно же. Только вот что-то тут было не так – чего-то эти двое не договаривали, словно оба клана ждет что-то еще такое, что ни для кого не пройдет бесследно. Ах, да, они еще не назвали какова же будет из со златоглазой тигрицей участь.

Боевой командир привыкает действовать. Тигр умеет долго сидеть в засаде, дожидаясь нужного момента, но невыносимо чувствовать, что от тебя уже ничего не зависит. Просто стоять на коленях на эшафоте и ждать, не позволяя ни взгляду, ни мимике выдать волнения – вся армия смотрела сейчас на командира, которому привыкла подчиняться без вопросов, понимая приказ ещё до того, как он прозвучит. Шэн не боялась за свою жизнь, она знала, что никакая цена не может быть избыточной за мир, сейчас нужно было просто не провоцировать тигров во время ожидания, не больше и не меньше. А потом она почувствовала приближение вождей, с которым в сердце появлялась уверенность, перераставшая в восторг – они приняли нужное решение. На губах тигрицы мелькнула тень улыбки, все не зря. Сифу произнес речь, о которой каждый воин мог мечтать с детства – мир. И военный союз, к которому будет трудно приучить армию, привыкшую считать кобр врагами.

Почти полвека верной службы клана, во время которых Шэн позволяла себе лишь одну мечту, за которую она была готова заплатить любую цену. Мир на берегах озера Фева. Значит, все не зря – вся кровь, все смерти, все жертвы. Каким бы ни было решение сифу относительно её жизни – не важно, она была благодарна Будде за то, что дал ей возможность услышать об этом мире. Таком несбыточном, неправдоподобном, долгожданном. Шэн подняла глаза и посмотрела на вождя. Она чувствовала, но пока не могла до конца проверить в произошедшее. Мир. Для клана, что веками выживал в войнах, что жил вечно в режиме боевой готовности, в котором дети с первых лет учились ненавидеть и убивать, и который все равно был родным домом и семьей Шэн. Сегодня все изменилось, исчезло вечное предчувствие трагедии, когда закончится перемирие. Закончилось, сменившись миром. Ни один воин не мечтает о сражениях, любой, кто хоть раз был в битве, мечтает лишь о том, чтобы не пришлось воевать ни ему самому, ни тем более тем, кто ему дорог. Вряд ли кто-то кроме наставника тигрицы смог бы сейчас заметить, как заблестели её глаза в тот момент, когда она вновь опустила взгляд, дожидаясь воли вождя.

Джая сильнее сжала катану, ловя встречный взгляд кошака-переростка. Ну надо же, он еще и рожи корчить горазд. Она свысока, как умела это делать всегда, зыркнула на парня и перевела взгляд на Наставника. Минуты бежали вдаль, унося за собой частички души, сожженные нервы и биение сердца, что стучало отбойным молотком. Заговорили вожди, и девушка вся обратилась вслух, стремясь услышать все, до единого слова.

До сознания слишком медленно доходил смысл сказанного двумя мужчинами. А еще было непонятно, как дальше быть. Вот как так? Как в единый миг можно похоронить ненависть к противнику? Как можно всматриваться в лица, которые с детства были противными ей, и не испытывать стойкого желания убить? Как вообще разговаривать с этими блохастыми, ведь они не могут быть ровней клану Королевских Кобр? Джая нахмурилась, не понимая такого решения. Даже запоздалая радость, тонким ручейком просачивающаяся в сердце, не приносила удовлетворения. Да, Наставник жив, и, судя по всему, убивать его теперь не будут. Но что дальше?

Сколько себя помнила девушка, она большую часть своего времени проводила в тренировках. Училась быть гибкой, быстрой, сильной. Она хитрила и изворачивалась, крутилась и уходила от ответа. Она жила борьбой и дышала духом войны. Она училась у лучших воинов и всегда была уверена, что в этом и состоит ее судьба. А сейчас? Растворились мечты о назначении в командиры. Канули в небытие разговоры о походах и дивных драках, что могли происходить между кланами. Джая наклонила голову и разжала одну руку, что держала катану. Посмотрела долгим взглядом на ладошку. Между пальцами словно просачивалась в песок вся ее жизнь. Кому теперь она нужна? Наставнику? Клану? Другим воинам? Но им проще, они приспособленнее к обычной жизни. Кисть сжалась в кулачок, а девушка подняла горящий взор на отца. Их ждал долгий разговор... Только Кэйлаш сможет объяснить ей, что делать дальше. Как дальше жить, а не существовать...