Порхай, как бабочка, жаль, что понарошку (специальный мастер-класс)

Когда они с другими мастерами делили темы мастер-классов, которые планировали провести, Ярине, чего уж там скрывать, хотелось что-нибудь попроще. Чтобы сидеть красивой и улыбаться, и больше рассказывать, а не показывать. Но такие требования мало к чему были применимы, а пока Ярина размышляла, ее еще и подрезала на повороте более проворная Джасмин, утащив себе прорицание и сократив тем самым список примерно вполовину. Ярина покряхтела, смирилась с тем, что здесь ее обскакали как козу драную, и пошла по более простому пути - готовить более боевую задачу. Уж тут ее подрезать был никто не должен, из младших мастеров вроде никто не палился, что хорошо воюет с боевым шестом.
Сперва ничего сверхсложного выдумывать Ярина не хотела - она все-таки надеялась, что успеет втиснуться в общую волну с еще одним мастер-классом, и фантазию оставляла на него. Но потом она все-таки завелась, и придумала, как ей показалось, любопытную идею - которую не вывозила в одно лицо, а потому потом она бегала и ныла, узнавая, кто бы мог ей помочь. Вообще, основных кандидатур было две: Маджента и Эжен, кажется, никто больше не осилил бы с должной долей надежности уворачиваться от того, как Ярина будет демонстративно долбить шестом. Нет, была еще Арабелла, она, наверное, тоже смогла бы - но она держалась как-то поодаль от группы закопошившихся младших мастеров, и мастером формально не была, хотя занятия порой вела, и Ярина вообще сомневалась в том, что может к ней тут лезть с какими-то просьбами, и короче, ой, все.
С Эженом было наверняка проще договориться. Мадженту как будто было не так страшно случайно огреть шестом, в том числе еще и потому, что она фиг даст это сделать. Ярина попыхтела, поколебалась и все же сунулась со своей просьбой к гречанке.
И даже отказа не получила. Ну надо же.
- Всем привет! Сегодня мы с вами отработаем два навыка сразу: поучимся сначала бить боевым шестом, а потом уклоняться от него. Или наоборот, у кого как получится, - жизнерадостно объявила Ярина собравшимся ученикам, даже рукой успела им помахать во время приветствия. - Для начала разбейтесь на пары, пожалуйста. Сейчас мы с сифу Алексиу покажем вам небольшую комбинацию из ударов и уворотов. Вам нужно будет отработать ее и со стороны того, кто бьет, и со стороны того, кто уклоняется. Сифу Алексиу, прошу вас, - вежливо добавила Ярина с легким поклоном. Вот удивительный парадокс: вроде гречанка за время жизни в монастыре даже никому лицо ни разу не сломала, а почему-то из младших мастеров воспринималась самой грозной.
Ярина подождала, пока Маджента займет место напротив нее и легким кивком обозначит, что готова начинать, и принялась рассказывать и показывать комбинацию, которую они с гречанкой придумали на двоих: - Вы начинаете с двух колющих ударов, в правое и в левое плечо поочередно. Один бьет, второй уклоняется. Раз, два! - и Ярина нанесла два коротких тычка с подшагом - впрочем, для целей демонстрации, не очень быстрых, позволяя Мадженте показать, как защититься. - Затем - рубящий удар, целитесь в туловище. Три! - она шагнула к Мадженте и прочертила концом шеста размашистую горизонтальную линию удара, через которую гречанка перемахнула кувырком, заходя Ярине за плечо. - Сразу разворачиваетесь и рубите еще раз, в голову. Не крутитесь вместе с шестом, хват позволяет вам развернуть только корпус. Четыре! - под линию этого удара гречанка ушла, распластавшись по земле, чем дала Ярине повод объявить: - Колем лежащего противника - пять! Догоняем тычком - шесть! Пытаемся подрубить ноги - семь! Теперь сидящему сзади по шее - восемь! - Последнего удара Ярина побаивалась больше всего, однако Маджента не подвела, закончила комбинацию высоким прыжком, как и договаривались, и в прыжке снова развернулась к Ярине. - И вот, мы пришли примерно в ту же позицию, из которой начинали, и можем повторить еще раз, но уже в более высоком темпе. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь! - посчитала Ярина, ускорившись примерно до ритма швейной машинки, чтобы показать, как все это крутится на высоких скоростях. Благо, это они тестировали и Маджента прекрасно все успела и здесь. - Мы с вами повторим эту комбинацию три раза, каждый раз на чуть более высокой скорости, после чего вы поменяетесь ролями и в новых ролях отработаете связку еще три раза. Убивать друг друга не стараемся. Это в большей степени учебная комбинация, она призвана дать вам лучше почувствовать движения с шестом и от шеста. Пожалуйста, выбирайте роли, разбирайте шесты и на изготовку. Будем начинать.

Когда Мадженте предложили побыть грушей для битья, она поначалу сильно удивилась. И придержала Ярину за плечо, и потребовала объяснить подробнее, откуда берутся такие невоздержанные идеи, каким образом они в чьей-то рыжей голове расцвели столь бурным цветом и к чему они, по замыслу, должны привести. Ярина, к ее чести, не струхнула. И, не с первой попытки, правда, смогла внятным языком объяснить идею задуманного мастер-класса. После чего Маджента, поразмыслив, согласилась - в таком изложении смысл и правда появлялся.

Перед мастер-классом они с Яриной придумали комбинацию, которую можно было дать ученикам - не очень длинную, но и не слишком короткую, на восемь счетов. Заучивать ее как связку, которую можно без оглядки исполнять в реальном бою, не стоило - с другой стороны, про какую связку так можно сказать? А вот ощущение того, что нужно активнее шевелиться, чтобы не наполучать по голове или по спине, на взгляд Мадженты, здесь можно было неплохо воспитать.

Роли они с Яриной поделили попросту: Ярина показывала свою часть и рассказывала, Маджента свою показывала молча. От первых двух ударов она ушла простым уклонением вбок и дополнительно еще подблокировала оба удара предплечьем, чуть выбивая шест Ярины в противоположную сторону. В реальной схватке тут можно было попытаться пробить себе реальное окно для атаки и в него пойти на сближение; сейчас же гречанка скорее просто обозначала, что такое тут наклевывается. Через третий удар, который Ярина наметила не слишком высоко, Маджента перемахнула кувырком - и осталась после кувырка в низком приседе, из которого немедленно упала назад, распласталась на спине, пропуская над собой четвертый удар. Тут же перекатилась на живот, уходя от попытки Ярины приколоть ее к земле, оттолкнулась ладонями и поднялась в упор лежа, пропуская под собой следующий тычок, прыжком подтянула ноги к себе, уберегая их от нового размашистого удара, и закончила еще одним высоким прыжком с разворотом. После чего немедленно включилась в эту комбинацию еще раз, повторила сначала и под ускоренный счет.

- Если будете отставать от счета - лучше отстать, чем в спешке наворотить ерунды и травмироваться или травмировать партнера, - добавила Маджента. Она, конечно, могла подлечить таких незадачливых учеников, но предпочитала совсем уж с пола себе работу не поднимать, а потому жирно обозначила, что те, кто не справятся с темпом, так и быть, могут с ним не справляться и делать в комфортном режиме. На этом ее комментарии закончились, и дальше Маджента уже только помогала Ярине вести счет и следила за тем, как работают ученики.

Идея пойти на парный мастер-класс была сначала всецело его, хотя в их с Артёмом связке нельзя было сказать, кто всегда занимал позицию главного и бесперебойного генератора идей, но Артëм, в своём стиле, сделал вид, что он первый захотел и просто забыл сказать - Ник, пока ещё не до конца привыкший к риторике русского, естественно, был слегка раздасован: смутившись, однако, он быстро пришёл в себя, всë-таки он не маленький мальчик уже и эмоции, как и состояния, мог контролироаать. Ник был не особо ходок на всякие мастер-классы, но пока мастера их проводят, почему бы и не сходить задарма? Никаких отягчающих обстоятельств, мешающих посещению занятий, у него не было, а посему - решено. Бить, лупить, уворачиваться - всë, что входит в эту зону окрестности, забирая сюда же тычки, шлепки по земле рукой(на случай если будет больно), возможно даже крики боли.

Суть парного мастер-класса была до его начала не ясна. Парни перекидывались репликами, пока шли на место общего сбора, предварительно оба уже успели размяться и приготовиться к любой жести. По слухам раньше тут были такие мастера, что даже на мастер-классах могли заставить, кхм, уделаться в собственные штаны, но Ник таких лично не знал. А что было - то прошло, а потому лучше сосредоточиться на настоящем и есть, что дают, оно обязательно будет вкусным, потому что в опыте мастерского состава он ничуть не сомневался, хоть и говорят, что есть особая каста старших супер-опытных мастеров, Ник про таких не знает, а потому поспешных куплетов сожаления не поëт. С Артёмом успевает перекинуться несколькими короткими репликами уже после объяснения мастеров, прикидывая, что он, как и его напарник, боевой шест держит впервые, а потому вероятность прогадать и критически неудачливо попасть самому себе в лоб вполне себе ненулевая.

Но накручивать на себя заранее - не удел Ника. Лучше сразу испытать на практике, вспоминая заодно и основы рукопашного боя, с которыми он ознакомился ещё до Храма.

- Может, тебе перчатки боксёрские выдать, для отражения выпадов? - вежливо уточнил Ник, прекрасно помня, что они по величайшему совпадению судьбы оба занимались боксом, а потому предложение вряд ли будет отклонено.

- Палка здоровая, и бьёт, наверняка, больно, - он попробовал взять её в такой в хват, как показывали мастера во время "репетиции", а дальше начал размахивать по выданной инструкции. Восемь ударов трижды - итого двадцать четыре, но Артём вроде как был лучше его сложен, соответственно все удары сможет либо парировать, либо уйти через уклонение. Нику главное было использовать тренировку ещё и как повод для совместной беседы - но она совсем не клеилась, потому что они были мало знакомы всë ещё и перед ним был не Ян, лёгкий на любой разговор.

Первые два удара Ник нанёс легко, пока не понимая, в чем могла быть сложность работы с шестом. Затем рубящий снизу вверх. На четвёртом ударе он чуть сильнее развернулся и рука ушла дальше, потеряв равновесие, он стал падать, но оперевшись вовремя на шест, удержался. Повторил четвёртый удар, правильно развернувшись на носках. Затем вниз, в голову, в ноги и в шею. Связка была простой, запоминающейся с первого раза и даже для таких новичков, как они, посильной. А что бы предложили те суровые старшие мастера, наверное, всë то же самое, но в какой-нибудь позе всадника или после каждого удара идти на руках пару шагов. Что-то такое, после чего даже опытные бойцы обливаются потом и вспоминают тренировки тёмными ночами, собравшись в комнате вчетвером. Но ничего такого не было, и Ник вообще это всë только что придумал, а ему ещё уворачиваться от тычков Артёма. А, нет, ещё целых две связи ударов, а потом увороты. Промахав шестом ещё с шестнадцать раз, без каких-либо происшествий, в полной тишине, Ник выжидающе посмотрел на Артёма, пытаясь лихорадочно придумать, как начать с ним разговор и о чём.

Вы, пожалуй, должны отнестись с понимаем к человеку, чье созерцание внутреннего мира настолько дорого для него, что он игнорирует все внешние обстоятельства. Без осуждения, смотря за тем, как он где-то там, плавая в зефирных облаках, снова не нашёл в них ничего плохого и надоевшего, ничего того, зачем ему стоить бросить эти занятия. Без прерывания его нескончаемого внутреннего покоя - ведь на то он и внутренний, не выходящий за пределы собственного сознания, не обжигающий случайных прохожих, мирской и блаженный, тягучий и привычный.

Но периодически в эту идиллию всë же врывается нечто, нарушающее все мыслимые и немыслимые законы этики, закидывающее ноги на шею Курука и ожидающее ответной на вторжение реакции.

Ну, Курук же один мастер-класс успел посетить, так? Но на последующие, другие, с другими способностями он никак не хотел идти - а, точнее, как всегда не видел в этом никакого умысла. А вот Паулина так не считала. Получив за завтраком пищу для размышлений насчёт "боевых" мастер-классов, северянин, выслушав, уже начал избавляться в своей голове от ненужной информации, предаваясь снова и снова праздным мечтаньям, как его, внезапно, попросили. Наверное, это потому, что других свободных кандидатов попросту не оказалось в поле видимости, иначе объяснить сей поступок не представлялось возможным. Какие просьбы, он ведь замкнутый аскет, наполовину настоящий монах по типажу сифу Ньяо, разве что не побрился налысо до сих пор - а тут такое.

Отказываться, ссылаясь на тысячу и одну причину, лунное затмение, а точнее его отсутствие, несходимость по натальным картам и разное вероисповедание, - он не стал. Это, конечно, прервало его несмываемый и бесконечный бурный поток мыслей, но ведь парень свиньей не был и, вероятно, девушка просто не знала, что он тут главный социально-изолированный индивид, разве что таблички в руках "не подходить, не разговаривать, не трогать - объект не среагирует" - не было.

А потому, помедлив, пришлось согласиться. А промолчал, может, Паулина выбрала себе кого-то ещё, но не сошлись звезды, и Курук сегодня будет отходить от своего годами выработанного графика, помашет палкой на мастер-классе, да уйдёт восвояси.

Его явление в напарниках по умолчанию не делало его идеальным собеседником для новенькой девушки - он и без того сделал что-то на уровне подвига, а чтобы открыть рот, нужны какие-то дополнительные раздражители, возможно помощь со стороны, желательно знакомых парню лиц, возвращение старших мастеров, активация настоящих дружеских отношений с Николаем, рождение у них с Анной-Лизой детей и смещение земной оси. И это программа "минимум". После которой он с какой-то ненулевой вероятностью очнётся от своего созерцательного летаргического сна наяву и начнёт жить по иным законам. Но ведь ничего этого не было, а потому и никаких изменений вы, как и Паулина, не увидите.

Сконцентрироваться на ударах, показываемых мастерами, не составляло проблем. Связка из восьми легко запоминающихся ударов, однако, на практике приобрела другой оттенок. Через вопрос Паулины о его первенстве работы с шестом, он, утвердительным кивком закрепив за собой свою новую на последующие минуты роль, начал размахивать шестом. Она вроде как даже попросила не жалеть ударов, не делать скидок на слабый пол и прочая-прочая - ну, раз просят, он всë сделает. Было немного тяжеловато думать только об ударах, потому что парень снова вспомнил какие-то обрывки из наставлений сифу Ньяо. Фильтр иллюзорности бытия можно было наложить и на его взмахи. Двадцать четыре удара, - так, соберись же, сфокусируйся, перед тобой напарница, а не пустота! - мог бы сказать условный друг, стоящий неподалёку, но проблема была в его отсутствии как такового. Возможно ли через одиночество постичь настоящее безумие?..

Отсутствие сиюминутной обратной связи, которая была так нужна прямо здесь и сейчас, сподвигло Курука проводить удары не так хорошо, как он мог бы. Чисто технически, он размахивал шестом по намеченной мастерами траектории, но ведь не зря же мастер-класс был парным: наверняка девушка ожидала получить немного другой опыт. Замахи были не то, чтобы сонными, но, во-первых, с небольшой паузой, буквально пару миллисекунд, во вторых, парень словно активировал щадящий режим и представил, что бьёт по хрустальной вазе, которую ни в коем разе нельзя разбивать окончательно, только так, поцарапать слегка, и то бережно и с любовью. А после взаимодействия с Анной-Лизой эта бережливость в Куруке словно утроилась, и когда во втором кругу ударов Паулина уже явно намекнула на более агрессивную тактику вкупе с повышенной скоростью ударов, Курук, представляющий себя одновременно здесь как малоопытного бойца, неиспорченного временем, так и куском плоти, схватившемся за деревянную палку и делающим нелепые с вселенской точки зрения движения. Вот она, истинная суть вещей? Он - всего лишь кусочек плоти в огромном, многомиллионном шарике из других таких же кусков. И всë?

В третьем атакующем кругу, наверное, его напарница бы уже вовсю кричала на него, за его отрешенный вид, за стеклянный взгляд, за состояние не "здесь и сейчас", а "где-то там, навсегда", за плохую осанку, работу над которой он забросил за неимением смыслов(или из-за небольшой хандры, встретившей парня в тот нелёгкий период времени), а, может, за его внешний вид, - но пока криков не последовало и парень продолжал. А даже если бы на него и кричали, что он мог изменить? Бесконечно повторяйте ему - "Курук, ты дурак!" - он посмотрит, послушает, подумает. И придёт к выводу, что философом-дураком не так уж и плохо живётся. Пока есть, куда расти, чтобы стать таким же просветлённым, как лысый сифу, он будет это делать.

На последнем кругу парень, все-таки, немного перепутал удары в связке. Мастера были просто обязаны это заметить и прокомментировать, но это случится потом, а пока этого нет, реальность не изменилась. Он не виноват, что его не заперли в изоляторе и выбрали в качестве напарника - и за страдания Паулины ответственности не несёт. Её тренировка формально не была сорвана. Удар слева или справа - соблюдена симметрия. Удар сверху и тычок в бок - и начало хаотичной поступи этих взмахов было уже не остановить. Круговой удар шестом, удар по ногам, боковой по поясу, верхний по шее - вроде ударов было всë равно восемь, но где-то он нарушил заданную мастерами гармонию и даже смог попасть по Паулине, судя по обратной связи. Пришло время меняться местами и Курук передал из рук в руки шест, приготовившись делать увороты от поступающих ударов. С его мечтательностью и отрешенностью, он наверняка пропустит минимум один десяток. Хотя, на тренировочной площадке занимался и не один раз. Ну, время покажет.

Октавия на занятия ходила... нет уж, и вовсе не так мало, как могло показаться! Уж по меньшей мере, не отставала от сестры, хоть поначалу и казалось, что младшенькая, умница-разумница, обставит ее не напрягаясь. Просто у Октавии был свой круг интересов, довольно специфический. Ну да, с магией у нее не ладилось. Хоть Октавия и потыкалась на несколько занятий самым честным образом, толку из этого не вышло, так что старшая Дженнаро подумывала и не заморачиваться этим впредь. Она тяготела к примитивному мордобою, там выходило лучше и бодрее - ну так зачем мучить задний профиль тем, что не выходит? Почему не развернуться туда, где вроде как проклевывается что-то типа таланта?

Ну, Октавия и развернулась всей собою. И радостно загарцевала у доски объявлений, когда увидела, что всем желающим снова дадут потыкать по воздуху и по макиварам длинной палкой, только теперь в формате мастер-класса.

Радость, правда, была недолгой: объявление требовало являться с напарником. Это, конечно, не огорчило, но озадачило. Октавия пробежалась по ближайшим знакомым, ни в ком не встретила желания сходить поучиться - но не приуныла и тут. Ладно, тогда она просто сядет в засаду у доски объявлений и будет там приставать к людям, как свидетель бо и рукопашного боя.

Прямолинейный и в чем-то даже туповатый план сработал на удивление хорошо. Октавии относительно быстро удалось наткнуться на Хину, которая заинтересовалась тем же мастер-классом, и уболтать ее пойти вместе и поработать в паре. Раньше они на занятиях особо не пересекались и мало знали о том, кто из них как себя ведет с реквизитом и без. Но Хина вроде выглядела спокойной и адекватной, Октавия полагала, что уж на полчаса-то она напряжется и ерунды не наворотит - ну вот и нет проблемы как будто.

Мастеров на занятии оказалось аж двое, и они, как быстро выяснилось, показывали связку, которую нужно было отработать в паре. Октавия присвистнула с уважением, когда увидела, как мастера крутят связку на высоких скоростях. Ну, они с Хиной, скорее всего, просто друг друга поубивают, если попробуют крутить так же быстро - но уж на демо-скорости должны справиться? Октавия торопливо заявила: - Чур, я первая с шестом, я забила! - и метнулась за оружием.

Благо, Хина протестовать не стала, так что можно было начинать с удовольствием махать бо, ради которого Октавия в первую очередь на этот мастер-класс и явилась.

Сами удары сложными сложными не казались. Колющие с Октавией не так давно плотно разбирала сифу Ярина, по рубящим ее вообще гоняли все кому не лень - удары знакомые, короче. И совмещать их с движениями оказалось несложно. Тут главное, не налошарить в порядке ударов, чтобы не врезать ненароком напарнице, которая ожидает вполне определенных движений и от них не менее определенным образом уворачивается. На первом повторении связки Октавия еще поосторожничала, придержала руку, чтобы точно без казусов. Потом она увидела, что с уворотами - по меньшей мере, в таком темпе - у Хины проблем вроде как не было, и следующие шестнадцать счетов работала шестом уже бодрее. Так, как будто и правда хотела попасть, и воздух рубила со свистом, крепко упираясь ногами в землю - да, да, блин, это корни, я вросла, - и на низких колющих ударах втыкала шест в то место, откуда ускользала напарница так, что оставались очень даже ощутимые отметины.

Когда пришло время меняться местами, Октавии стало несколько менее уютно - а вот увороты были ее более слабой стороной, на это она никогда не налегала, - но Дженнаро постаралась ничем себя не выдать. И, передавая Хине шест, ободряюще сказала: - Давай, лупи меня полностью! Обещаю очень постараться и башкой на шест не напарываться.

Башкой-то, может, и не напорется. К остальным частям тела вопросики.

На мастер-классе, если не считать специальные-творческие, младшая Судзуки бывала лишь однажды, поэтому следующего профильного - да ещё двойного! - ожидает с воодушевлением, по мере приближения назначенного сенсеями времени начала занятия постепенно перетекающим в некоторую удручённость. Мастер-класс предстоит дважды двойной. Заявлены не только две дисциплины разом; ещё туда надлежит привести партнёра, совсем как на парном приключении, что организовала Гимараэнс-сенсей - но тогда у Хидны была Эва, вдохновитель и капитан их тандема. На грядущее же занятие полукровке так и не удалось подыскать себе пару. О приглашении как всё той же Эвы, так и Доминики нечего и думать: Судзуки сомневается, что даже в условиях резонно предполагаемого спарринга, когда всё понарошку, ей достанет моральных сил поднять руку на любую из них. Всякое взаимодействие непременно будет испорчено. А кто виноват? Хидна виновата.
И всё же от участия Судзуки не отказывается, памятуя о том, как запросто черноокая Ломэхонгва обзавелась партнёром на том самом мастер-классе - раз, и он нашёлся сам собой. Хидна совсем не походит на индианку, с какой стороны ни посмотри. Но, может, и у неё так выйдет? А по пути будет нелишним заодно взглянуть на объявление ещё разок: вдруг мастера изменили регламент, а она и не в курсе.

В бойкой девушке, поджидающей добычу в засаде около доски объявлений и с места в карьер принявшейся шквально сыпать рекламой предстоящего мастер-класса, младшая Судзуки легко признала Октавию-из-чайного-домика. Ещё бы. Активная, яркая блондинка запомнилась не только локальным соседством подле стойки с напитками - один только перформанс с куском торта, коим та превратила лицо Яна в кремовое произведение вечериночного искусства, чего стоит. Хидна прячет усмешку и без долгих рассуждений принимает предложение объединиться. Помимо прочего, ей очень, очень нравится имя старшей Дженнаро. Латинская версия числа "восемь" в ипостаси женского имени, по мнению Судзуки, ничуть не искажает символического значения и не меньше японского аналога обещает успех в начинаниях.
Правда, с улавливанием смысла сленговых фразочек на не родных языках у Хидны всё по-прежнему туго. Здесь счастливая восьмёрка оказалась бессильна и понимания не прибавила: полукровке остаётся только гадать, что и когда успела "забить" Октавия, усвиставшая за шестом.

Маленькая непонятка провела черту между теорией, поданной двумя незнакомыми наставницами, и совместной практикой. Связке ударов шестом, продемонстрированной маленькой рыженькой мастерицей, хафу минутами ранее уделила основное внимание: необходимо было затвердить в памяти не только их порядок, но и хват шеста, который она позже возьмёт впервые в жизни, верную постановку рук с поправкой на разницу в росте и многие другие мелочи. Наука суровой с виду наставницы-брюнетки не менее важна - но Хидна всё это умеет. Остаётся под прицелом шеста Октавии это реализовать.
Выпад, другой - Судзуки поняла смысл парирований-намёков Мадженты, но сама на всех трёх подходах предпочитает просто уклониться. Третий размашистый удар, по примеру наставницы, полукровка эффектно перемахивает кувырком, хлестнув волосами шест напарницы, но по привычке приземляется на ноги вместо приседа - от очередного удара приходится спешно отшатываться, а дальше с высоты роста подныривать под укол Октавии, дабы не нарушить ей связку. Выводы сделаны: на двух последующих повторениях Судзуки нелепую ошибку более не допускает. Концовка же ритмичного парного танца им с Октавией раз от раза удаётся на загляденье, точно заранее и многократно отрепетированная. Блондинке явно по душе более быстрый темп; её задорные тычки-уколы вспахивают торцом шеста вытоптанную почву площадки, требуют беречь ноги и группироваться, следом грозно свистят финиширующие размахи - а рыжая Судзуки сноровисто перекатывается по земле, и затем грациозно уходит прыжками от прицельных ударов по шее. Третий подход подвзмокшая хафу закончила, оставшись очень довольной и самой собой, и спонтанно обретённой напарницей. В глазах азиатки техника обращения с шестом старшей Дженнаро восхитительна, почти виртуозна. Да, они не подруги и почти не знакомы, однако работа в паре всегда порождает между людьми ниточку взаимопонимания. Обычно безучастная и малоэмоциональная Хидна её ощущает и реагирует со сдержанной улыбкой: сложив ладони у груди в наивном жесте первоклассницы, мелко аплодирует напарнице и их общему успеху.

При перемене мест слагаемых сумма меняться не должна, но Судзуки крепко подозревает, что в новом амплуа рискует пошатнуть непреложное правило. Незнакомый шест-новинку она держит отнюдь не столь уверенно, как Дженнаро, и размахивать им, очевидно, сумеет куда менее искусно. Вдобавок стойка леворукой азиатки будет зеркальна той, какую принимала рыжая мастерица, демонстрируя ученикам комбинацию ударов. Хидна давно приноровилась перекладывать на занятиях новые упражнения под рабочую руку, но переживает за готовность Октавии работать против её корявых атак, ещё и направленных не с привычной стороны. Поэтому, принимая переданный бо, на всякий случай спешит шепнуть, предупредить об этой детали заранее. На храброе заявление напарницы Судзуки отвечает серьёзным кивком и, дождавшись начала отсчёта сенсея, с подшага наносит первые выпады-уколы по плечам блондинки. Старательно скрытое лёгкое напряжение Октавии, разменявшей шест на роль подвижной живой макивары, хафу не распознала. В этом сейчас девушки схожи: младшая Судзуки, с виду бесстрастно-сосредоточенная, на деле озабочена безопасностью спарринга и несколько нервничает, отдавая себе отчёт в том, что может быть чуточку излишне ретивой - и даже сама того не замечать. Подобное на тренировках уже случалось, только вот посторонним раньше лишними синяками не грозило. Поэтому Хидна, продолжая следовать счёту, то и дело притормаживает движение шеста и готова бросить его вовсе, чтобы подать напарнице руку, если та вдруг неловко упадёт по вине бестолковой полукровки. Отдельная сноска, под звёздочкой: небрежные удары, коих вряд ли удастся избежать. После мастер-класса наверняка будет за что извиниться.

Когда Паулина ищет кого-нибудь, кто согласится сходить с ней на парный мастер-класс, она понятия не имеет, что для учеников готовят мастера, — но всё-таки предполагает, что там скрывается нечто умеренно лёгкое. Такое, где не понадобится рисковать головой и лезть из кожи вон, только бы остаться целенькой.
Оказывается, придётся.
Конечно, надо было сразу что-то такое заподозрить, когда стало понятно, что мастер-класс парный. Зачем бы он такой ещё.

Поняв, что все приёмы с шестом и без шеста им с Куруком придётся отрабатывать друг на друге, Паулина легонько вздыхает и делает мысленную пометку: когда речь идёт о боевых искусствах, походже, все мастера считают, что надо скорее переходить к жёсткой практике и учиться бить сразу в чьё-нибудь личное тело. Пора привыкать, так самой же проще будет.
Если бы Паулина заранее понимала, что её ждёт, она бы постаралась найти себе в напарники девушку, комплекцией похожую на неё саму — вот как объединились громкая блондинка и тихая азиатка рядом, так явно было бы проще. Но отступать Паулина всё равно не собирается — куда ей? Вместо этого она легонько кланяется Куруку, уточняет у него, готов ли он взять шест первым, и говорит: — Я готова пробовать.

Движения обороняющегося в этой связке кажутся Паулине по большей части простыми. Единственное, что её тревожит — высокий прыжок, переходящий в кувырок. Вот он выглядит немного страшным, на нём как будто есть угроза воткнуться головой в землю и больше уже той головы не поднять. Но нет, когда Паулина пробует сделать его на самом деле, оказывается не так сложно, и страх отступает, и дальше уже проще. Упасть-перекатиться-оттолкнуться-подпрыгнуть-перепрыгнуть. Темп на первой попытке комфортный, Паулина быстро в него втягивается. И не чувствует ничего такого уж сложного, из-за чего ей могло бы не хватить сил на три подхода, и даже полагает, что и с более высоким темпом она справится.

С темпом — да. С Куруком — нет.

Для Паулины становится полной неожиданностью, когда на третьем повторе связки, на самой высокой скорости счёта Курук вдруг начинает путать местами так хорошо удававшиеся ему удары. Но вместо горизонтального удара, через который надо кувыркаться сверху, в Паулину вдруг летит вертикальный сверху — а она, уже настроившаяся на кувырок, замешкивается и не сразу соображает хотя бы дёрнуться вбок, как показывала мастер Алексиу с двумя предыдущими ударами, и в итоге получает шестом в плечо, не слишком сильно, но очень неприятно. И дальше удары летят вперемешку, а Паулина, понимая, что понятная связка уже развалилась, силится их предугадать, успеть понять, что Курук сделает дальше и куда можно нырнуть, чтобы уклониться. Она всё-таки получает ещё по ногам и немного по рёбрам, чудом успевает уберечь шею — и бурно радуется, что на этом её работа в обороне заканчивается. Потому что вот так, угадывать, куда шест её напарника потащит дальше, ничего толком об этом шесте не зная — гораздо тяжелее.

— Дайте сюда, пожалуйста. Моя очередь вас бить, — чуть раздражённо цедит Паулина, протягивая руку за шестом, даже с каким-то удовольствием пробегает пальцами по дереву, устраивая их на оружии удобным хватом. Она бы поняла, если бы ей досталось из-за её собственной оплошности. Но вот так? Нечестно!
Ладно, на самом деле, это повод лишний раз отработать замечание мастера Кортес. Бить не по воздуху, а по сопернику — и сейчас Паулина, которая весьма не прочь вернуть Куруку парочку болезненных тычков, бьёт с напористой честностью. Она не старается специально подловить и ударить побольнее, но и руки не придерживает, вкладывается в тычки и в рубящие удары с удовольствием. К концу третьего повторения эта связка ей даже нравится. Только всё настойчивее ноющие после пропущенных ударов ушибы отчётливо отравляют занятие. Но Паулина рассчитывает, что ушибы заживут, не вечно же с ними ходить.
А в остальном — можно считать, что она справилась.

Ломэхонгве нравится работать с боевым шестом, но тренировок по нему в монастыре проводят куда меньше, чем ей хотелось бы. А на некоторые из и без того редких занятий ещё и не получается попасть — Ломэхонгва именно так пропускает занятие у рыжей мастерицы, которую в монастыре чаще называют незамысловато, почти по имени: сифу Ярина. Сифу Ярина берёт очень маленькую группу, и индеанка оказывается той злополучной четвёртой, для которой уже нет места, и какое-то время злится и на собственную нерасторопность, и на более проворных учениц. И жадно ловит объявления о новом занятии, и подхватывается на бег, когда объявление наконец случается.

Правда, мастер-класс назначают парный. Но здесь Ломэхонгве уже проще. Она больше не чувствует себя такой одинокой, как когда-то, когда необходимость искать напарника сковывала её растерянностью по рукам и ногам, вселяя неуверенность. Сейчас же Ломэхонгва знает, кого просить. От доски объявлений она напрямую направляется к Масуми.
Он странный. Ломэхонгва общается с ним только на занятиях и только по делу, коротко и сухо — а его как будто бы всё устраивает. С ним до непонятного легко. И на занятиях он пока что показывает себя отлично — как напарника, на которого можно положиться. Поэтому индеанка ни на миг не задумывается, хорошей ли идеей будет позвать его с собой. Хорошей, конечно.

Задание, которое сифу Ярина и сифу Алексиу показывают вместе, кажется Ломэхонгве несложным. Один бьёт, потом уклоняется. Потом наоборот. Удары все не из самых сложных, уклонения тоже. Оглянувшись на Масуми, Ломэхонгва коротко говорит ему: — Я первая с шестом, — и идёт этот шест брать, даже не дожидаясь ответа.
О да. Она скучала.

Связка и на ощупь оказывается несложной, и Ломэхонгве стоит больших усилий не торопиться, не лететь вперёд счёта так, как она может, чтобы не подвести Масуми. Хотя она не думает, что у него будут проблемы — своими глазами видела на одном из мастер-классов, какой он ловкий и лёгкий. Так что индеанка думает, что может особенно не следить за ним и больше сосредоточиться на своих движениях.
Связка, если вдуматься, удивительно симметрична. Тычок — тычок. Удар — удар. Снова два тычка, на этот раз нацеленные в землю, и ещё два размашистых удара. Сифу Мотидзуки больше учил Ломэхонгву обороняться; теперь она может лучше почувствовать нападение и отрабатывает его с удовольствием.

Впрочем, любое удовольствие — не повод слишком увлекаться. И когда восьмой счёт звучит в третий и последний раз, Ломэхонгва дисциплинированно останавливается. заправляет за ухо выбившуюся прядку волос, кивает Масуми: — Спасибо, — и без лишних слов протягивает ему шест. Мол, твоя очередь, нападай.

Да, не пойти на мастер-класс и правда была не его идеей, но Артём быстро нашёл, как выкрутиться, не зря же он периодически врал или шутил там, где это уместно, затем, чтобы скрасить реальность. Ничего ему за это небольшое плутовство до сих пор не было.

Шест в руках он держал разве что в каком-то его жалком подобии в детстве, когда все мальчишки собирались во дворе, срывали ветки с деревьев и играли в догонялки с девчонками. И тот "шест" был очень условным - кривым, тонким, коротким. Настоящий боевой шест был очень длинным - а Артём пришёл за ним в качестве того юнца из прошлого, которому очень хотелось бы изучить все боевые искусства Монастыря. Попробовать себя, воюющем с любым доступным оружием, потому он и на рапиру пришёл тоже. Чтобы убедиться в том, что мало того, что его "бабочки" были лучшим выбором из возможных, так ещё и дополнительно он не пропустил никакого интересного и эффектного оружия. А потому придётся походить на все, что преподают, а потом ещё догонять оставшееся в самостоятельных тренировках.

С Ником пока их дружба не очень клеится, хотя совместный поход немного нивелировал планку непонимания, но окончательно разрыв не устранил. Артёму нравилась его собственная позиция не доминанта, нет, но альфы, к которому тянутся другие парни, девушки, чего-то от него хотят и ждут. А он и не отказывается это внимание получать. И выпендриваться он сегодня тоже будет. Сегодняшним магнитом для Ника он служил в качестве сначала мешка для битья - а, точнее, подвижной живой макиварой с условием "попади в меня, если сможешь" в первом акте и атакующим с наскока мускулистым великаном в другом. Именно так себя Артём представлял на фоне других и никогда не скрывал своей гордости за комплекцию и рост. В азиатском Храме, когда средний рост мужчины у местных не превышал в лучшем случае ста семидесяти трёх сантиметров, его метр-девяносто выглядели воинэстину внушительными. И даже тот факт, что европейцев здесь было намного больше, не сильно менял картину в целом. Как будто бы он был вообще самым высоким в Храме, да?

Не считая той длинноногой девушки, с которой он столкнулся однажды в саду стихий, конечно же. Но это уже какая мутация и для девушки, в чьих интересах быть маленькой полторашкой, прячущийся где-то за спиной у своего могучего кавалера, это было настоящей катастрофой. С точки зрения Артёма, разумеется, может быть ей и её парню будет нормально.

Со своим уровнем подготовки увернуться от всех ударов Ника не представлялось чем-то сверхсложным, наоборот - обычная тренировка для начинающего уровня. Сам он планировал размахивать шестом точнее, чтобы и здесь показать своё превосходство. Даже если бы они с Ником были друзьями, Артём не переставал бы транслировать доминация, в какой бы то ни было форме.

Со всякими там уворотами, кувырками и прочими уклонениями у Октавии дело обстояло весьма так себе. Она этим никогда не увлекалась, особо не занималась и сейчас не была уверена, что ей хватит прыти, чтобы уклоняться от палки, которой ее будет лупить Хина. Палка-то была знатная. Октавия сама ею колотила по макиваре, знала, как солома смачно хрустит под тычками. Захрустеть так же самой ей не хотелось.

Благо, первые два уклонения в связке простые. Если не тупить и делать все вовремя, то податься вбок - много ума не надо. Если Хина игнорировала маленькое дополнительное движение рукой, которое делала сифу Алексиу, обозначая, что отбивает шест в сторону, то вот Октавия на это движение налегала вовсю, охотно подставляла предплечья. Ей так было проще понять, насколько у нее получается этот уворот и не рискует ли она принять шест пузом. Больше всего ее тревожил прыжок головой вперед, переходящий в кувырок, который шел в связке третьим. Хоть с кувырком Октавия худо-бедно и справилась, и даже не воткнулась макушкой в землю, по ногам она все равно получила, не сильно, но обидно. Дальше для разнообразия шла еще парочка простых уворотов - а потом опять прыжок, только из упора лежа в упор сидя, и снова Октавия схлопотала по ногам, которые подтянула к себе недостаточно проворно.

Получалось, во всей связке уклонений у нее были только два слабых места, зато уж эти систематические, там Дженнаро косячила исправно. Трех повторений ей не хватило, чтобы разобраться, насколько ей не хватает прыти и сколько еще надо прибавить. Коленки и голени ощущались так, словно к вечеру они буду расцветкой под жирафа, все в пятнах. Но, потоптавшись немного на ушибленных ногах, Октавия не заметила, чтобы они хоть сколько-нибудь отказывались ходить - а значит, все фигня, заживет. И сразу зато понятно, с каким воплем соваться к мастерам, если она когда-нибудь решит подтянуть этот момент. Октавия ткнула в Хину ладонью для рукопожатия и дружелюбно сказала: - А по-моему, вышло неплохо! Спасибо за помощь!

Когда на пороге комнаты Масуми вдруг нарисовывается Ломэхонгва и в ультимативной почти форме требует пойти за ней - Суми поначалу удивляется. Но сразу следом пояснения девушки, хоть и скупые до чрезвычайности, делают все очень понятным. Ей нужен напарник на мастер-класс - а Масуми с такой ролью однажды уже справился и всегда готов оправдать доверие ещё раз.
Правда, его энтузиазм не предполагает, что они с Ломэхонгвой будут друг друга бить.
Но что поделать, если таково условие мастер-класса? Впрочем, лазейка здесь все же есть: мастера просят лишь отработать связку. Их не интересует, сколько ударов Масуми все же сумеет нанести по Ломэхонгве и сколько получит в ответ сам. Значит, нет нужды тянуться за счетом. Можно совместить полезное с деликатным: и самому понять, как движется шест, и не слишком ретиво атаковать напарницу, дать ей возможность отработать свою часть задания безболезненно.
Впрочем, до этого еще надо дожить. Потому что Ломэхонгва завладевает шестом первой, а на долю Масуми выпадает секвенция из уклонений.
В вакууме, ничего сложного для Суми в этой связке нет. На практике - главную сложность представляет сама напарница. Ломэхонгва машет шестом очень резво, по ней сразу понятно: умеет. И умеет неплохо. Масуми втягивается быстро, проворно уклоняется от угрожающих ударов, как показали мастера - где-то скользнуть вбок, где-то подпрыгнуть, где-то, наоборот, нырнуть, все это чудесно складывается вместе с движениями Ломэхонгвы в одну на загляденье четкую, постепенно ускоряющуюся связку. К концу третьего повторения они уже почти летят - девушке явно хочется ускориться вперед счета, а Масуми может позволить себе поддержать ее в этом. Ему даже нравится стремительный темп, который они набирают. Как будто они в этом деле не новички, а уже уверенные любители - впрочем, примерно так оно и есть, но ощутить это лишний раз приятно.
В обратную сторону явно будет не так легко.
Масуми мало что знает о боевом шесте. Он вообще не привык, что что-то занимает его руки, ограничивая свободу движений, поэтому сейчас шест ощущается слегка чужеродным. Хорошо, что с ним не нужно импровизировать, а есть четкая связка, которой следует придерживаться. Масуми старательно копирует стойку, которую показывает мастер, и работает из нее, пытается повторять удары как можно точнее. Пару раз он едва не задевает Ломэхонгву неосторожными тычками - но вовремя успевает придержать руку. Нечего напарнице отвечать за его ошибки.
От ритма, который мастера задают к концу третьего повторения, Масуми все же слегка отстает, осторожничая. Ему ведь сказали, что лучше медленнее, но правильнее, чем быстрее, но лажать на поворотах. Вот этим указанием он и пользуется, чуть отстает, оберегая свою напарницу, - но только чуть. Нельзя сказать, что они с Ломэхонгвой заканчивают упражнение с трагическим опозданием.

На занятие Настя пришла в качестве тренировочного манекена. Ей, конечно, это дело другими словами представили, но, учитывая, что все ее попытки в рукопашный бой ограничились одним занятием, а в бо она — просто ноль, это было как бы очевидно. И всё-таки отказать Инге она не смогла, хотя все же немного опасалась, что может выкинуть оборотень накануне первого обращения. Но Инга казалась намного спокойнее, чем в первые месяцы, а у самой Насти появилась некоторая заинтересованность в умении обороняться и защищать, поэтому они здесь и оказались.

Первой атаковать пробовала она, и это было как-то тревожнее, чисто эмоционально, чем если бы ее сначала отдубасили палкой. Но Настя пришла сюда не просто постоять, а атаки со стороны выглядели все же проще, чем уклонения, поэтому девушка кивком поблагодарила напарницу, и приготовилась. Первые удары она напутала сразу, начав с левого плеча, но это вряд ли было критично, поэтому Настя постаралась не тормозить на ошибке и двигаться дальше. Третий удар она нанесла не без колебания, опасаясь действительно Инну ранить, но бояться, как оказалось, не стоило. От ее блеклых попыток легко уклонились. Настя развернулась и ударила в голову, а когда Инга уклонилась и от этой атаки, нацелилась на лежачего противника. Дальше — тычок в догонку. Затем — подрубить ноги. Тут Настя сама чуть не улетела в землю носом, не рассчитав силу на замахе, поэтому удар в шею получился чисто номинальным.

Так, ладно, ещё два раза, и ее очередь переходить в защиту. Настя вернулась в начальную позицию. Теперь, когда она уже один раз прошлась по порядку ударов, стало легче, не нужно было судорожно вспоминать, что за чем следует, да и наглядная демонстрация способностей напарницы несколько ослабила страх ее случайно ранить. Так что Настя с гордостью заявляла, что в последующие две попытки она справилась намного лучше.

Настя передала бо Инге, позволяя себе краткий момент передышки, и приготовилась. Уклонения она видела уже трижды и неплохо запомнила, но теперь ей предстояло их повторить. Первые два удара, в правое и левое плечо. Инга, похоже, ее щадила и шла медленнее, поэтому Настя спокойно уклонилась от обоих. От третьего удара нужно было уклоняться кувырком, и девушка сказала огромное спасибо урокам физкультуры, потому что даже годы спустя она смогла выдать что-то не совсем убогое и даже остаться в приседе под конец, а не свалиться набок в пыль. Заметив следующую атаку, Настя позволила энерции уронить себя на спину и тут же перекатилась на живот. Тут ей потребовалось мгновение, прежде чем она перешла в упор лёжа, а из него — в прыжке вверх. Последний прыжок с разворотом едва не снёс ее обратно на землю, но Настя успела удержаться за Ингу, хотя модель сражения этого явно не предполагала.

Следующие попытки дались несколько легче: Инга уже знала, на что примерно Настя способна, и выше этого не лезла, а сама Настя получила некоторое представление о том, как удерживать равновесие. На самом деле, все оказалось далеко не так страшно, как она себе представляла: движения напомнили ей танец, и было правда занимательно координировать свои действия с напарником. Настя была бы не прочь даже повторить. Ну, не прямо сейчас, конечно, а так, в будущем.

Инга на занятиях в монастыре не была уже очень давно, но так как эта вынужденная самоизоляция и копание в себе пошли ей на пользу, сделав заметно спокойнее, чем раньше, девочка не стала себя корить, а при первом намеке на что-то боевое поспешила пойти. Правда, найти напарника при ее почти несуществующем круге общения оказалось несколько сложновато, а идти с незнакомцем не хотелось. И как удачно, что у Инги была соседка по комнате. К слову, ещё несколько месяцев назад она бы в жизни не сказала, что это что-то удачное. Вот как поворачивается жизнь!

Видя, что Настя и так тревожится, Инга передала ей право первой атаки. Девушка сходу перепутала первые два удара, но так было даже лучше, тут действительно был шанс потренироваться в условиях, приближенных к реальным, ведь в настоящей драке Инга не будет знать заранее, куда и как ее ударят. От первых атак она уклонилась, с трудом поборов порыв перехватить бо и рвануть на себя. Пришлось напомнить себе, что это просто мастер-класс и она сейчас играет в защите. Заметив очередное колебание Насти, Инга легко ушла в кувырок, а оттуда — в положение лёжа. Кажется, этого ее напарнице хватило, чтобы не тревожиться так сильно и бить чуть увереннее. Инга перекатилась на живот, оперлась о руки и в прыжке ушла от очередной атаки. Мимолётно удивилась тому, как это оказалось легко, и подумала, не помогает ли ей как-то ее звериная ипостась. Она, конечно, спортом занималась, но в этот раз все получалось чересчур просто.

Следующие два раунда вышли в разы лучше. Настя уже точно знала, что Ингу так просто не задеть, и атаки её стали твёрже и увереннее. Когда пришло время меняться, Инга поняла, что как будто даже не запыхалась, и снова задумалась над тем, насколько ее способность к превращениям могла оказать здесь влияние. Ну, или, может, Инга просто хорошо занималась раньше и никакая магия тут не причем, кто знает.

Оказавшись в первый раз в позиции атакующего, Инга помнила, что у ее напарницы опыта немного, поэтому атаковала медленнее, почти не вкладывая сил в удары. Правое плечо, левое, горизонтальный удар. Из кувырка Настя чуть не рухнула куда-то набок, поэтому Инга подождала лишнее мгновение, прежде чем целиться в голову, а затем — в лежачего. Тут все прошло без запинки. Тычок в догонку, подрубить ноги и... На последнем уклонении Настю опять чуть не занесло, и Инга позволила ей ухватиться за себя, чтобы не упасть. На самом деле, для первого раза было неплохо. С координацией у нее немного неладно, но это Инга заметила ещё в первые месяцы их знакомства. Сейчас в сравнении с теми днями ей явно лучше.

Следующие две попытки Инга попыталась немного ускориться, все ещё помня, что ее напарница — новичок. И под конец будто даже неплохо вышло, когда они уже привыкли друг к другу и примерно понимали, что каждый может и не может. Настя и вовсе, кажется, начала получать удовольствие, найдя какой-то ритм в движениях, и Инга задумалась, не подбить ли её ещё на занятие или два. Было бы хорошо иметь под боком партнёра для спарринга без необходимости в лишних контактах и попытках скооперировать расписание, а тут они буквально жили в одной комнате. Всяко договориться легче будет.

Первая часть занятия проходит совсем легко. У Ломэхонгвы неплохо получается бить, у Масуми ещё лучше выходит уклоняться, и вместе они составляют ловкую, проворную пару. Индеанке даже на миг приходит в голову, что они, должно быть, хорошо, ладно смотрятся вдвоём. Что мастера могут их и выделить среди других учеников за такую работу.
Но после того, как они с Масуми меняются ролями, эта чудесная слаженность тускнеет и начинает таять.

Нет, они по-прежнему очень стараются. Но у Ломэхонгвы нет той летучей лёгкости в движениях, что есть у Масуми, она уворачивается не так проворно, хотя и не проваливается, не выпадает из связки, не вынуждает напарника притормаживать совсем уж очевидно, чтобы не стукнуть её. Хотя он и так порой притормаживает, придерживает руку, и не потому, что не знает, что делать с шестом — хотя и в этом, очевидно, тоже есть проблема. Масуми что-то такое мельком сказал перед мастер-классом, что, мол, шеста в руках никогда не держал, разве только в форме метлы, но только сейчас до индеанки это доходит в полной мере, когда она видит, как теряет свою привычную лёгкость, приноравливаясь к оружию, как тяжелеют его движения.

Впрочем, это им не мешает. Масуми нигде не ошибается, хоть и чуть отстаёт от счёта, который ведут мастера, и Ломэхногве тоже удаются все уклонения, все прыжки и кувырки. Слегка запыхавшаяся к последнему счёту, она легонько кланяется Масуми. Хорошо. Она, кажется, хорошо с ним сработалась. Ломэхонгве нравится эта мысль; забирая у Масуми шест, чтобы вернуть его мастерам, она уточняет: — В следующий раз вместе?
Наверняка следующий раз ещё будет. Ломэхонгва попросту не верит, что мастера больше не измыслят ничего эдакого.