Мастер-класс по прорицанию: зов крови

Аделина вся расцветает, когда Фиона приветствует ее попытки пошутить одобрительным смешком. И готова бы продолжить, да больше подходящих слов на языке нет. А то, что есть, на шутку совсем никак не тянет. Рутцен огорченно вздыхает и замирает, ожидая начала мастер-класса.
Занятие начинается быстро – и, к ужасу Аделины, мастер Бо производит на нее тяжелое, гнетущее впечатление. Невольно вспоминается мастер Лю, так отчитавшая неловко лавирующую в тяжелых словах немку, что вся охота изучать ментальную магию сгинула, потонув в осознании собственной бестолковости. Аделина делает глубокий вдох-выдох, чтобы сосредоточиться, и напоминает себе: но-здесь-я-уже-умею. Здесь-я-не-бездарность. Я-могу. Звучит напоминание плохо, не слишком убедительно, Рутцен так и видит, как слова пугливо дрожат – но ничего лучше на ум, увы, не приходит. Разве что затертая мысль о том, что еще можно доказать свою способность к прорицаниям на деле. Она тоже звучит плохо, но хотя бы лучше предыдущих.
Взяв пробирку в руки, Аделина прижимает ее к груди, как нечто очень ценное, и слушает так – не ушами, смотрит – не глазами, а самым нутром, и наплевать, что чакра расположена где-то глубоко выше. Самое главное – то, что цветные, яркие образы начинают постепенно сгущаться вокруг, из них только нужно выхватить самые нужные и правильные.
Первым Рутцен выхватывает образ викинга, и почему-то ей все кажется, что этот викинг уже умер, попал в Вальгаллу, но не оценил там валькирий и пейзажи и отправился искать перемен на Тибет. А теперь ему уже многое не страшно, потому что в Вальгалле дважды не умирают, и теперь он может хоть самому Одину весточки посылать, потому что из Вальгаллы не так уж и далеко... И непременно должна быть музыка. Музыка и славный пир. А может, наоборот, славный пир и музыка, думает Аделина, хватая яркие картинки почти наугад, но чувствуя, что они правильные, что они подойдут к нужному человеку. Понять бы еще теперь, к какому именно.

Доминика почти с восторгом следила за тем, как Райан пытается загородиться француженкой от всех остальных учеников. Было в этом что-то непередаваемо трогательное. Так и хотелось развернуть свои плечи как можно шире, стать незыблемой скалой и начать объяснять окружающим, что на тоненькую ирландку даже смотреть надо исключительно правильно.
Хорошо, что Лакруа вовремя озадачили пробиркой с кровью, и всерьез заняться этой дурной деятельностью француженка не успела.
Девушка с сомнением посмотрела сперва на пробирку в своей руке, потом на подружек. Райан слушала пробирку с таким серьезным видом, как будто та ей что-то развернуто, обстоятельно рассказывала. На Эву и вовсе смотреть было страшно, валлийка только что на макушку себе содержимое пробирки не вылила, впадая в какой-то лютый прорицательский транс. Доминика покачала головой и вернулась к своей пробирке, пытаясь тоже подступиться к заданию.
Начать бы с чакры, да чакра никак не желала начинаться.
По меркам Лакруа, она промаялась достаточно долго, но так ни разу и не ощутила ничего, что могло бы стать сигналом о пробуждающейся магии. Ни волшебного холода, ни наоборот, мистического жара, ни локальной анестезии, ни общей эйфории, ни каких-то мыслей, которые можно было бы списать на проявление чуда... Вот разве что бревном Доминика себя ощущала. Глухим, монолитным и таким безнадежным, что под него, как под камень, и вода не течет. Огорчившись - похоже, у всех новичков на занятии был результат, одна француженка отличилась в худшую сторону - но не впав в окончательное уныние, девушка опустила руку с зажатой в ней пробиркой и приготовилась выслушать следующее задание. Может, там получится как-то реабилитироваться.

Он немного смутился, завидев самую могущественную магичку Храма в лазарете. Раньше он очень сильно боялся сифу Бо. Одно её имя внушало страх, сразу бросало то в жар, то в холод, начиналась какая-то паника. Удерживать в одном теле такую силищу было не по силам, пожалуй, вообще никому, кроме сифу Бо. И Курук не мог представить себе, как человека не разносит изнутри стихийная магия, или ещё какая-нибудь другая. А отточенные годами навыки? Десятки навыков? Профессиональная физическая подготовка, ой, да там можно до вечера перечислять её достоинства. Но эти страхи - в прошлом. Сейчас парень пребывал в абсолютном спокойствии, даже вид крови в пробирках не заставил его потерять самообладание. Он не переносил запах крови. Ему не нравилось, когда брали кровь из его конечностей. Он не любил цвет крови. Ни вкус. Ни запах. Ничего.

А ему предстояло проделать серьёзную диагностическую работу пробирки с кровью. Интересно, конечно, что кто-то или что-то потеряло такое огромное количество крови. Более десяти пришедших, и всем хватило пробирок. Кажется, помимо этих были ещё. Абсолютно точно можно быть уверенным, что кровь брали не из животного. Хотя, если из альтер-эго человека? Наверняка состав крови при превращении не менялся. Но это не точно.

Надо было перестать анализировать. Сегодня - день для прорицаний, за них отвечает Аджна и Сахасрара. Он помнил это ещё с занятия с сифу Коллинз по врачеванию. Он умел видеть ауру, и это было небольшим преимуществом перед совершенными новичками в прорицаниях. Хотя, сегодня ему этот навык вряд ли пригодился бы.

Итак, прорицания. Он взял пробирку с кровью из рук сифу Юн. Посмотрел на неё с одной стороны, с другой. С лёгкостью остановил все мыслительные процессы, запустившиеся было сами собой насчёт задания, размера пробирки, состава крови и так далее. В голове - тишина. Глаза закрыты. Только он и кровь какого-то человека. Нет, просто кровь. Без акцента на принадлежность кому бы то ни было. Огромной толпы детей разного возраста словно не существовало здесь и сейчас. Только он и кровь.

Пошли образы. Разные образы. Какие-то беспорядочные. Переливание крови в больнице. Взятие крови из вены там же. Сильный порез, течёт кровь. Всё лицо изуродовано кровью. Всё тело в порезах и крови.

Всё это было не то. Парень решил сфокусироваться на людях. Попробовать преобразовать этот хаос в порядок. Люди. Нет, не так. Человек. Один. И эта кровь.

Мастер Бо режет кому-то вены. Сифу Юн падает в обморок. Он сам чуть не падает в обморок от вида крови. Порядок. Нужен порядок.

Интересно, если бы я попробовал смухлевать через ментальную магию, у меня получилось бы опознать человека?

Последний образ, которому он позволил отобразиться в его сознании, был удар клыком какого-то шамана в какую-то книгу, из которой потекла кровь.

Нет, это определённо были его фантазии.

Он определённо слишком слабо активировал Сахасрару. Больше Аджну. Третий глаз даже не заболел от напряжения.

Шэн ждала, пока ученики смогут поработать с кровью Урса, вылавливая образы, которыми могла поделиться его кровь. Европеец был довольно колоритным типом, поэтому некоторые его черты могли быть узнаваемыми.

- Я надеюсь, вы успели что-то увидеть, - сказала Шэн. - Вторая часть задания такая: вам нужно в течение десяти минут найти того, с чьей кровью вы сейчас работали. Выходите из лазарета по очереди. Как проходит десять минут - идет следующий. Первыми советую идти тем, кто более уверен в своих ощущениях, остальные в ожидании своей очереди могут поработать еще: посмотреть через пламя или помедитировать. Если не найдете - возвращайтесь сюда до конца испытания. При поиске найдите ориентир, у вас должно возникнуть ощущение внутреннего компаса, который ведет к цели. Запах, тепло, какое-то еще чувство, которое будет усиливаться при приближении к цели. Есть и другой способ: сразу увидеть место, где находится ваша цель. Это проще более опытным прорицателям, если они хорошо знакомы с монастырем.

Харольд сидел в чайной мастера Айро в европейском зале. В соседней комнате с подушками хозяин чайного дома подготовил чай с пряниками для тех, кто успешно выполнит испытание, чтобы они могли дождаться окончания занятия, не давая другим подсказки.

- Кто самый смелый - может начинать, - сказала мастер.

Постановка вопроса весьма четко предполагала, что кто из учеников лучше владеет прорицанием, тот и должен первый выметаться на челлендж. Эва, не страдавшая от излишней скромности, самонадеянно полагала, что она здесь вроде как на лидирующих позициях, а стало быть, может претендовать на гордое звание "первый пошел!" - более того, Старк уже двинулась было в сторону выхода, но выйти так и не успела. Потому что где-то у выхода уже всколыхнулась более расторопная мадемуазель в облаке золотистых волос, застолбила заветную первую позицию и заветную фразу и умчалась вдаль. Эва проводила ее недовольным взглядом, все же дошла до выхода, раз уж начала движение, и там заняла позицию практически на низком старте. Чтобы было всем понятно издалека - первый уже ушел, а второй полностью готов выйти, и нечего пытаться между ними вклиниться.
Едва дождавшись отмашки "можно", Эва одним махом выплеснула остатки крови себе на ладонь, приткнула пробирку на удачно подвернувшуюся полку рядом с дверным проемом и выскочила на улицу. На улице же Старк в первую очередь сделала то, на что у нее руки и чакра зудели почти весь мастер-класс: широкими мазками нанесла кровь себе на лоб и на переносицу. Со стороны выглядело больше как неумелый, бюджетный, очень убогий и очень дикий косплей на Сенуа. Но и пес бы с ним, с внешним видом, главное, что достигался необходимый эффект. Чакра оживилась так, словно в нее прямо сквозь лоб вогнали полный шприц адреналина. Эва покачнулась от того, как загудела, наполняясь магической энергией, голова, сосредоточилась на том, что вот есть кровь, а теперь надо найти, откуда эта кровь пришла, - и, опустив глаза, увидела на земле дымные медвежьи следы.
В том, что следы именно медвежьи, Эва не сомневалась ни на миг, понимая с кристальной ясностью: ну не заячьи же, что ты как дурная. Беспокоило другое: следы постепенно таяли и всем своим видом давали понять, что долго не просуществуют, просто потому что в Аджну энергии заложено отнюдь не бесконечное количество, а уходит она на поддержание видения совершенно дикими темпами. Эва заспешила по следам - и почти тут же открыла для себя, что если спешить слишком сильно, то следы пропадают из вида совсем. Мозг, что ли, за ногами не успевает. Пришлось на ходу кое-как осваивать технику медленного поспешания.
За тем, куда несут ее ноги и как меняется пейзаж, Старк особенно не следила, концентрируясь на том только, чтобы не выпадать из видения и не сбиваться с цепочки следов. Голова гудела все сильнее, казалось, еще немного - и просто лопнет, потому что через приличные головы энергия в таких объемах не льется, никакая, а из этой сейчас последний мозг вытечет через уши и прочие отверстия, и зачем тогда с такой головой жить, если в ней теперь только губную помаду и ключи от дома носить можно будет. К чайному домику Эва подскочила, уже не очень понимая, как она ноги переставляет и точно переставляет ли или просто по земле волочет. Мутным взглядом смерила сидящего в комнате мужчину, не без труда сконцентрировалась на длинных волосах, интересной бороде и красноречивой россыпи бледных следов рядом, пробормотала: - Здравствуйте, вы мне в ночных кошмарах видеться будете, - и пыльным мешком рухнула через порог, уходя в глухой и бессознательный энергосберегающий режим.

Самой смелой по всем законам жанра должна была оказаться Ярина, как одна из самых опытных. Но одесситка зачем-то еще потянулась к званию самой медлительной, и в итоге таки не получила ни того, ни другого. Разве что успела встать в очередь на выход третьей и втиснуться на пьедестал хотя бы на бронзовую ступеньку. Конечно, нет, это не победа, но в достижения всё же кое-как писать можно.
Если кто из учеников сейчас, стоя в очереди, продолжал пытаться выжать из пробирки ещё немного сведений - одесситка была с ним категорически не согласна. Ярина, напротив, занималась тем, что усиленно разгружала чакру, напрочь запрещая ей тратить силы на что бы то ни было. Потому что силы ещё понадобятся впереди, на финальном рывке, нечего тратить их сейчас почём зря. Девушка пока старательно накручивала саму себя на успех - мол, финальный рывок технически проще, не придётся таких филигранных пируэтов чакрой выписывать.
- Свет мой, зеркальце, скажи, через запад на восток, Синяя свита - налево сшита - Харольд Урс, покажись! По двору бежал чёрным соболем, под ворота лез белым горностаем, по полю прошёл бурым медведем, где тебя искать? - сказала в пространство Ярина, едва оказавшись на улице, причудливо мешая присказки из первых пришедших на ум сказок с известными ей подробностями. Снова сунулась в пробирку чакрой вперёд, прислушиваясь - где ещё есть похожие отголоски крови? - и уверенно зашагала вслед за потянувшим её в сторону ощущением.
И таки да, это было отчасти на восток, а Ярина-то просто так ляпнула, потому только, что вспомнилось по случаю.
В чайном домике у одесситки одесситки даже вопросов не возникло: туда ли её примагнитило возникшим в Аджне тянущим ощущением, по адресу ли она прибежала, того ли человека нашла. Стоило только лицо увидеть, и все вопросы отпали. Вряд ли в монастыре живут два таких человека, спутать просто не с кем. Ярина торжественно сказала: - Здравствуйте. Вы Харольд Урс? А меня Яриною звать, я с мастер-класса вас искала, очень приятно свидеться, - и отправилась в соседнюю комнату, пить чай и почивать на пьедестале. Пусть даже всего только на бронзовой ступеньке.

Услышав, какой новый виток обрело задание, Евгения чудом успела прикусить язык и удержалась от того, чтобы предложить мастеру не спешить так сильно и придержать коней. Потому что тут некоторые тупенькие блондинки еще до сих пор не разобрались с тем, о ком вообще речь сегодня идет на мастер-классе, где уж там пытаться кого-то искать. И вообще время паники - от немедленного впадения в которую Евгению удерживает только присутствие совсем рядом, всего в двух шагах Матвея. Эта паразитская морда вовек девушке такого поведения не забудет и по гроб жизни припоминать будет при каждом удобном и неудобном случае. Нельзя себя так подставлять.
- Ладно, пусть буду я следующая. Пойду тоже попробую, - вздохнула Лантайн, когда в цепочке желающих выйти из лазарета как-то сами собой образовались перебои. Хотя пробовать что бы там ни было девушке сейчас хотелось в последнюю очередь, в основном - потому что абсолютно непонятно, что-куда, а спросить не у кого, все равно не ответят, даже если знать будут. Потому что вид у занятия такой, дурацкий.
Времени на улице Евгения провела немного, даже не израсходовав всех положенных ей десяти минут. Сперва девушка еще раз поднесла пробирку к лицу, убеждаясь в том, что кровь для нее по-прежнему имеет отчетливый запах спирта, затем опустила руку и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь понять: может, сейчас должен ветер откуда-нибудь донести похожий запах и подсказать, куда именно идти? Или еще что-нибудь в этом роде? Ну, должна же появиться на сцене какая-нибудь подсказка, по которой двигаться можно будет, правильно?
Видимо, нет, неправильно. Никаких запахов или прочих ориентиров Лантайн не ощутила и откуда их можно было попытаться выудить, тоже не поняла. Пришлось с безнадежным видом возвращаться в лазарет - первой! остальные-то все справились! Евгения пробралась обратно к Матвею и пожаловалась: - Ну и как я это делать должна была? Не постигаю!

По каким-то странным, смутно бродящим по толпе настроениям Фиона подметила, что, кажется, никто особенно не хочет не справиться со вторым заданием, да еще и показать это всем присутствующим. Одно дело - когда ты сам с собою о чем-то не договорился, никому этого не показал, оставил свой позор при себе и внешне все у тебя прекрасно. И совсем другое, когда ты прилюдно расписываешься в том, что не осилил задание, это даже как-то стыдно. После того, как из лазарета безвозвратно выскочили три крайне уверенные в себе девушки, народ как-то пугливо притих. И только когда вернулась Евгения, на лице которой отчетливо читалось, что задание провалено, все остальные незримо, но отчетливо вздохнули с облегчением. По чужим следам не справиться с заданием звучит уже не так страшно.

- Ладно. Пусть теперь будет моя очередь, - отважно постановила Фиона, отчасти уже на ходу, и выскочила из лазарета, двигаясь на возвращавшуюся Евгению практически в лоб, едва не столкнувшись с ней локтями. Уже на бегу Касл опять сосредоточилась на пробирке, до взволнованного покалывания в кончиках прикасающихся к стеклу пальцев. И подступилась к крови с новым вопросом, звучащим вроде бы и глупо, но в то же время, по мнению блондинки, очень правильно: куда мне идти, чтобы тебя найти?

Может быть, стоит пройтись в жилые корпуса? Фиона прислушалась к своим ощущениям и поняла - похоже, но нет. Столовая? О, нет, это звучит еще менее похоже, еще холоднее. Что ж еще-то в этой части монастыря есть такое, что может сойти за финальную локацию квеста?... Наудачу Касл ткнула еще в дикий парк и в беседку у ручья, поняла, что это совсем не то, и только потом вспомнила, что есть же еще чайный домик. Этот вариант отозвался в сознании тяжелым осознанием верной догадки, и Фиона, не имея под рукой часов, только надеясь на то, что еще не успела растратить очень много времени, со всех ног припустила к чайному домику - искать там могучего исландца и проверять догадку. Могучий исландец, к невероятному счастью девушки, в чайном домике и впрямь нашелся. Если бы тоже пришлось возвращаться в лазарет с опущенной головой, пусть даже теперь и не первой, это был бы ощутимый удар по самооценке Фионы. Сейчас же можно было спокойно пить чай и ощущать, что самооценка на месте. Где положено разместилась и сияет.

Фельтин, когда до него дошла очередь, из лазарета вышел чисто чтоб попробовать. В основном только прогуляться, ноги слегка размять да обратно. При всей вере в свою гениальность (которая, безусловно, имела место), мальчик всё же не верил в то, что он вот так запросто справится с заданием, с которым перед ним взрослая девушка не совладала. Тут было о чем подумать - и Валентин, размышляя, приходил по большей части к неутешительным выводам. Преимущественно - к тем мыслям, что рано ещё лезть к сложным задачам, когда ещё только-только начал учиться вообще правильно навык в руках держать. Хотя чисто из вежливости, конечно, попытаться разинуть рот на это задание всё же стоило.
Валентин, как мальчик вежливый, честно попытался. Вышел на улицу и уверенно полез к пробирке с новым вопросом. Но добивался в основном только того, что хуже прежнего тяжелела голова, да и всё. Чакра если что и ловила, то в основном всё то же, знаки в виде вроде как северных рун, извлечь из которых пользу мальчик сейчас никак не мог, что с ними ни делай. Попытка, возможно, и была хороша, но возвращаться всё равно пришлось без результатов, с пустыми руками.
Кичиться здесь вроде было и нечем, но всё же, вернувшись в лазарет, Валентиннемедленно отыскал Романо и уставился на него с отчетливым вызовом. Мол, я вот сделал все, что мог, а ты-то как людям себя покажешь? Сомнительный такой взгляд, в худших традициях Эмиля. Но сегодня вот, кстати пришелся.

Курук нахмурился. Ему нужно было что-то, что поможет ему найти мастера. Конечно, он мог сделать хитро - вычислить самого прокаченного прорицателя и просто аккуратно последовать за ним. С какой-то дистанцией. Косить под дурачка, мол он ни разу не подглядывает и вообще пытается идти навстречу своей интуиции. Но нет. Времена таких глупостей уже прошли. Он будет пытаться всмотреться вглубь себя, чтобы увидеть хоть какую-нибудь зацепку.

Итак, последним образом был шаман с какой-то книгой, из которой течёт кровь. Шаман был абсолютно случайно сгенерирован подсознанием, это определённо не был реально существующий человек. Если полностью довериться этому образу, предположив, что в нём есть частички истины, применив ассоциативный ряд, тогда Курук выйдет на единственного знакомого из Храма шамана - местного мастера Урса, вроде он даже был на его мастер-классе единожды. И всё это при предположении, что в образе заключалась какая-нибудь захудалая подсказка.

Вопрос стоял в другом - где его искать? Определённо за десять минут он должен был вернуться обратно, значит радиус поисков сужается до круга с центром в лазарете и радиусом в... Сколько там за пять минут можно пройти метров? Метров пятьсот где-то. На самом-то деле, это очень много. Этот человек мог находиться где угодно, начиная от столовой, кончая озером. Ведь он мог купаться в озере, верно? Пока наивные ученики ищут его в корпусе для мастеров или в каком-нибудь храме, он преспокойненько себе отдыхает в воде. Вообще, это какая-то слабая теория, немножко бредовая, просто парню резко захотелось пойти к воде. Давненько не практиковал магию; стихия звала его.

Решено. Остальные ученики частично разбрелись, кто куда. Он видел только уходящего куда-то в сторону озера очередного ученика, но ему было всё равно, в верном направлении он шёл, или нет. С прорицаниями у него не ахти как было, зато вовремя подвернувшееся желание потолковать с водой окрасило его дальнейший день. Он сам не заметил, как за думами пришёл к пруду. Почему не к озеру - интересный вопрос. Оно было слишком большим. И с ним у него были связаны не очень хорошие воспоминания, которые он, правда, загладил, но всё равно старался больше не воскрешать их в своей памяти.

Он не дошёл до чайного домика, остановившись у пруда. Но видел, как какая-то девушка уверенно шла по мостику, заходя в него, так же слышал какие-то голоса, доносившиеся оттуда. А ему было всё равно, пусть там был хоть сам шаман-донор. Он нашёл воду. И вода нашла его. Сейчас, кстати, он осознал, что на макушке у него припекло. Наверное, он теперь переборщил с активацией чакры, не особо надеясь на успех сего мероприятия.

Если уж первое задание вышло комом, то второе и вовсе напрягло Эрику несказанно. Хорошо поставлен вопрос - пойди туда, не знаю туда, найди того, не знаю кого. По меньшей мере, в отношении мексиканки обе части утверждения были абсолютно справедливы. Понять, чья кровь, у Ривер не получилось, и это автоматом усложняло ей вторую часть мастер-класса. На первый взгляд - задирало куда-то до совершенно невыполнимых, неберущихся высот. И лишь пропустив вперед себя добрую половину учеников, Эрика сообразила: можно попробовать пойти круговым путем. Не выполняя первое задание, сообразить что-нибудь на тему второго.

Основная мысль, от которой отталкивалась девушка, была такая: чтобы спросить, где, не обязательно точно знать, кто. Ну человек, кровь которого вот здесь в пробирке представлена. Это должно было быть достаточной информацией для того, чтобы попытаться изобразить нечто не тему поисков. Уж по меньшей мере, в смелых мечтах Эрики - этого достаточно. Поэтому Ривер тоже рискнула подступиться к заданию. Вышла из лазарета и принялась с прежним вниманием подступаться к пробирке.

Эрика сама не заметила, как в какой-то момент начала перебирать ногами, двигаясь прочь от лазарета. Было ощущение, словно ее куда-то тянет, все-таки, пожалуй, не на аркане, но на ниточке, и вроде бы тянет сильнее, если держать пробирку у правого виска, как будто там чакра видит отчетливее. Правым глазом. Правда, Аджна "видела" и "прокладывала путь" по кратчайшему расстоянию - по прямой, не размениваясь на то, чтобы нарисовать аккуратный маршрут. Раз Эрика вломилась в кусты, за диалогами с чакрой не сообразив на ходу, куда ее несет, и уж совсем неприятно было то, что мексиканка слабо имела возможность поправить свою траекторию движения, поскольку понятия не имела, к какой конечной точке движется. Но кусты, к счастью, оказались самой большой неприятностью, и вскоре Эрика, с красноречиво расцарапанным носом, уже забегала в чайный домик, где ее поджидал загаданный мастерами обитатель.

Евгения возвращается из своего похода по окрестностям с таким потерянным лицом, что Матвей не иначе как чудом удерживается от невежливого хохота. Ну серьезно, в двадцать-то лет уже нельзя такой наивной быть. Магия, несмотря на все вдохновляющее и обнадеживающее звучание слова – это вам не просто пальцем в воздухе покрутить и желание загадать, ею уметь пользоваться надо. Точно так же, как и какой-нибудь отверткой, хотя в представлении парня хитро закрученный пепелац с гравицапой посередине будет более подходящим сравнением.
– Смотри как надо. Один раз показываю, – снисходительно говорит Матвей, занимая очередь на выход из лазарета. Небрежно и легко показать класс выходит не сразу, сперва приходится еще аж четверых человек пропустить на волю. Зато потом наступает очередь Болотова пробовать свои силы, и тут уж парень начинает творить, широкими мазками и притом безо всякого допинга.
Трюк пока еще кажется сложным, но вместе с тем – вовсе не является невыполнимым. Матвей концентрируется на том образе, который сложился у него за предыдущее задание, затем углубляет концентрацию на какой-то одной черте, той, которая кажется ему более подходящей на роль ориентира. В данной ситуации это, конечно, сигаретный дым. Подключить бы, конечно, для пущего эффекта все доступные органы чувств к этому образу, но Матвей разумно ограничивается зрением и обонянием, как наиболее полезно. Информация свыше переходит в этот доступный для понимания образ как-то сама, грамотно фильтруясь сквозь чакру, уже почти без участия парня – и сперва Матвей чувствует, как откуда-то сбоку начинает тянуть табаком, а потом и видит зависающую в воздухе тонкую струйку сигаретного дыма.
С этого места задача превращается совсем уж в детскую. Всего-то и нужно, что по получившимся ориентирам дойти до нужного места, не сбившись с пути и не потерявшись по дороге. Правильно и вменяемо ходить ногами Матвей, к счастью, обучен, поэтому до чайного домика добирается без проблем. Это, признаться, легче, чем по трем каплям крови портреты писать.

Аделина не знает, единственная ли она так делает, но очень удивится, если узнает, сколько человек пренебрегает такой ценной тактикой – девушка продолжает прислушиваться к пробирке, пока ждет своей очереди идти на поиски. Ведь это же все время, а в условиях такого задания и одна минута может оказаться очень ценной. Тут же выпадает не одна минута, а целых десять, и так несколько раз. Глупо не воспользоваться. Рутцен пользуется вовсю, а после ухода Фионы, так и с удвоенной силой. И когда наступает очередь девушки идти наружу, у немки уже есть примерный план действий.
Рутцен ориентируется в основном на два образа, плотно засевших в мозгу раскаленной иглой: Вальгалла и пир. При слове пир первым делом хочется подумать про столовую. Аделина о ней думает – секунд, наверное, сорок, после чего отказывается от этой догадки. Там-же-кто-угодно-ест. Викинг-и-не-викинг. Все-подряд. Разве-это-Вальгалла? Приходится думать дальше. Искать место, в котором при желании легко можно устроить пир – значит, внутри должна быть посуда, желательно не две чашки, а побольше – и которое сойдет за Вальгаллу, то есть не всем придет в голову туда наведаться да и вообще, чтобы только посвященные знали обо всех прелестях этого места. Аделина думает долго, старательно, и наконец пчела озарения жалит ее в мозг: ну-чайный-домик-же.
А дальше уж только добежать и проверить, угадала или нет.
Рутцен считает, что угадала, как только видит, что в чайном домике как раз есть эдакий викинг, могучий и явно если чего и боящийся, то столь малого количества вещей, что пальцев одной руки для подсчета, уж верно, хватит. Голос на радостях дает петуха, поэтому вместо приветствия Аделина только издает невнятный звук. И торопливо проскакивает в другу комнату – где уже сидит добрая половина учеников с мастер-класса, что только лишний раз подтверждает: угадала-правильно. Можно-начинать-гордиться.