Мастер-класс по врачеванию: осознай свою энергию

Как известно, работа - не волк, и вообще ничто не волк, кроме волка. Ян снова оказался должным что-то провести, чтобы подтвердить статус старшего мастера, и, не мудрствуя лукаво, выбрал для этого свою главную специализацию в монастыре - врачевание. В изучении этой способности была одна большая проблема: теория без практики неэффективна, практика неучей опасна для пациентов. И эту дилемму Лю решил по-своему.

Он ждал учеников не в лазарете, а в восточном зале чайного дома, сидя за низким столиком на подушках. Мастер Айро заранее расставил чайники с горячим и крепким пуэром, пряно-прелый запах которого сейчас заполнял все пространство небольшого домика. Рядом стояли чайники с травяным мятным чаем и достаточное количество глиняных пиал для всех желающих.

Было теплое, но пока не жаркое летнее утро. Солнце пока лишь копило свою злобу, чтобы днем снова превратить этот дивный край в раскаленную сковородку, и отсутствие на небе облаков подсказывало, что зноя не избежать. Ученикам нужно было собраться к девяти утра. Когда пришли все желающие, Ян начал занятие.

- Доброе утро, - он встал со своего места и стал прохаживаться вдоль столов, чтобы все могли его видеть и слышать. - Сегодня вы будете работать над ощущением собственной энергии. Для врачевателя это крайне важно, потому что во время работы с пациентом необходимо понимать, берете ли вы на себя ша-ци, хватает ли вам сил и кого из вас придется откачивать в итоге. Поэтому занятие у нас строится таким образом. Сейчас вы садитесь в позу лотоса. Кому в ней неудобно, садитесь удобно. Закрываете глаза и просто, глубоко дыша, стараетесь как можно подробнее понять, как в вашем теле течет энергия. Много её или мало, может, какие-то чакры ослаблены, может, где-то что-то болит и там копится ша-ци. Для совсем новичков напомню, что энергия течет снизу вверх по центральному каналу, который называется Сушумна-нади. Он начинается в том месте, которым вы касаетесь земли, когда сидите в позе лотоса, примерно в районе копчика. Там находится первая чакра - Муладхара, она красная. Вторая чакра, Сватхистхана, находится на два пальца ниже пупка, если смотреть спереди, или в области крестца, если сзади. Третья, Манипура - область солнечного сплетения, она желтая. Зеленая Анахата расположена на середине грудины, это - чакра сердца. Пятая чакра - Вишуддха - голубого цвета и находится на шее в области щитовидной железы. Аджна, синяя, между бровей, а фиолетовая Сахасрара венчает центральный канал и находится на макушке головы. Когда вы это все почувствуете или хотя бы представите, выпейте чашку пуэра, который любезно заварил нам мастер Айро. Потом снова осознайте, что стало происходить с вашей энергией.

Крепкий пуэр сильно тонизировал. От него учащался пульс и повышалось давление, иногда можно было даже почувствовать тошноту. Он переполнял энергией и отгонял сон, действуя сильнее, чем крепкий кофе.

- Когда разберетесь с пуэром, выпейте мятный чай и снова проследите, как себя поведет ваша энергия, - сказал Ян.

Мятный чай нес уравновешивающую зеленую энергию Анахаты, которая восстанавливала баланс и должна была уменьшить тонизирующее воздействие черного чая.

- А после этого выйдите из чайного дома, сбегайте вдоль ручья до жилых корпусов и обратно, а потом вернитесь сюда и в третий раз посмотрите за течением своей энергии. Когда решите, что поняли достаточно, можете быть свободны.

Ирина твёрдо стояла на том, что худо-бедно живые и рабочие навыки врачевания проросли в ней как-то сами. Рейн всего толкового в своей жизни только и сделала, что сходила на один мастер-класс, там было невозможно так сильно нахвататься знаний. И тем не менее, где-то их рыжая со всей очевидностью наловила, раз теперь они начинали помаленьку переть обратно и работать на хозяйку. Не таким бодрым гейзером, конечно, как мечталось бы, скорее уж дохлым ленивым ручейком - но всё же, блин! Запускать такую возможность, раз она вдруг сама проклюнулась, было бы просто глупо. Ирина в своей жизни ещё ни разу ничего не запустила - и огонь-то более-менее освоила, и даже чертову воду кое-как причесала и привела в чувство. Почему вдруг после этого надо сломаться на врачевании? да нипочему. Осилить надо, вот вам и весь сказ.
Едва успев начать слушать задание, Ирина немедленно заподозрила, что щас у неё всё будет плохо. Потому что задание предполагало, что надо внимательно слушать, чувствовать и вообще внимать - пусть даже самой себе, сильной разницы нет. Ирина по натуре своей была ближе к кувалде, которой можно от души шарахнуть и стенку сломать, особо даже не думая. Тут же требовалось быть кем-то чутким, типа арфы или кто там ещё на все подряд исправно реагирует. Поэтому, в принципе, понятно ещё перед стартовой линией: проблемы будут. Чуть более чем до хрена проблем.
Начала Ирина с того, что послушно заплела ноги в позу лотоса - хотя, откровенно говоря, это была для посиделок не самая удобная поза, рыжей бы в идеале ноги вытянуть во все стороны или ещё как вольготно раскинуться, но что ж она, коряга негнущаяся, что ли, позу лотоса не одолеет? Потом Рейн попыталась вдумчиво охватить мозгом все семь предложенных ей для осознания и запоминания чакр. Уж столько времени в монастыре тусуется, пора, наверное, наконец их запомнить как следует. Рыжая пока что по долгу службы знала Манипуру, кое-как общалась со Сватхистханой и отчасти представляла себе, где и зачем торчит Анахата. На этом знания скоропостижно заканчивались, а на Ирину как с куста падали четыре новые чакры, с которыми надо было как-то разбираться.
Ладно, поехали, что ли.
В первую чакру, красную Муладхару, Ирина успела качественно вцепиться мозгом и не забыть немедленно, поэтому сразу мысленно "зажгла" её в основании позвоночника. Дальше был кратковременный триумф - там шёл набор из Сватхистханы, Манипуры и Анахаты, которые уже успели закрепиться в голове и на языке, поэтому трудностей не вызвали, а потом Рейн принялась страдать, изгаляться и выкручиваться. За названия новых чакр девица даже не цеплялась, это дело было дохлое, бесполезное. Ирина ухватилась за цвета и местоположение, решив, что со знакомыми словами должно быть явно проще разобраться. Это решение принесло свои плоды, и довольно скоро Ирина мысленно разместила голубую чакру в горле, синюю во лбу и фиолетовую на макушке. Мысленно оценила получившуюся картину и слегка поправила чакры так, чтобы они были примерно на одной линии, а не разъежались зигзагами в разные стороны. Через них же всё-таки что-то течь должно, и оно явно делало это не по кривой. И только тогда Ирина позволила себе полностью сосредоточиться на этой условно нарисованной системе чакр в поисках энергии, которая должна была там шуровать.
Довольно скоро Рейн неожиданно для самой себя смутно ощутила, что да, что-то такое там и правда есть. Едва уловимо шебуршится по всей длине от копчика до макушки и чуть активнее возится там, где предполагались чакры. Засчитав это себе за первый внятный результат, Ирина потянулась к чашке с пуэром. Выпила её неторопливо, мелкими глотками, чтобы энергия успела понять, каким там допингом на неё пытаются повлиять, перебарывая желание на последних глотках отказаться от чашки и не допивать или выплюнуть то, что уже успела набрать в рот, и снова чинно вытянулась в позе лотоса, прислушиваясь к себе.
Энергия, в отличие от самой Ирины, пуэр явно оценила и завозилась внутри активнее, всячески выражая знаками своё восхищение. Рыжая поспешно ухватилась за чашку с чаем в смутной надежде что, если им как следует угаситься, то он произведет прямо противоположный эффект. К приятному удивлению рыжей, так и вышло - мятный чай и на вкус был приятнее, и явно успокаивал движение энергии, под воздействием пуэра уже почти переросшее в неприятный зуд. После этого оставалось только проверить воздействие на организм живительной пробежки.
Ирина, в принципе, и так примерно догадывалась, что от физической пробежки у неё должна разогнаться кровь и всё остальное тоже, но тем не менее, честно метнулась со всей доступной ей скоростью до жилых корпусов и обратно. Вернулась в чайный домик, уселась, уже наплевав на позу лотоса и просто вытянув ноги, и опять прислушалась к себе. Внутри всё радостно бурлило и колотилось, расслышать за своим собственным тяжёлым дыханием, как там течёт энергия, получалось плохо. Поэтому Ирина предположила: да пусть по умолчанию тоже бурлит и колотится. Ну звучит же логично.

Юншэн стал намного чаще посещать занятия, как будто взялся за ум. Он менялся. У него появилась цель добиться хоть чего-нибудь, и причина для этого была проста и не оригинальна для юноши его возраста: он влюбился. В девушку, которой, как он считал, он мог быть не достоин. Потому что она была красивая, умная и в основном жила в Пекине, и заинтересовать её рассказами о том, как он целыми днями бегал от дежурств и тренировок, он вряд ли бы смог. И Юншэн, не рассказывая никому о своей истинной мотивации, стал появляться на занятиях. Как сегодня на мастер-классе у отца.

Лю-младший сел в позу лотоса и настроился на работу с энергией. Он по очереди вспомнил, а затем почувствовал, где находится каждая из чакр, и как по Сушумна-нади поднималась энергия от Муладхары к Сахасраре. Энергия двух нижних чакр чувствовалась особенно хорошо, поэтому после чашки пуэра Юншэн четко ощутил, как тело наполнялось жаром. Сердце билось чаще и как будто тяжелее, кожа покраснела, наверняка поднялось давление. Сейчас эта энергия казалась ему неприятной, потому что и так было жарко, и так кровь кипела в жилах, и так не хотелось спать. От крепкого черного чая красная ци как будто добавилась к крови, растекаясь по всему организму жаром.

Травяной чай оказался намного приятнее. Его энергия копилась в области Анахаты, помогая дышать глубже и ровнее. И красной тяжести в ауре стало поменьше, начала лучше чувствоваться голубая Вишуддха, уравновешивавшая энергию основной чакры. Ци легче поднималась вверх по Сушумна-нади, не застревая внизу тяжелым комом. Сердце билось медленнее и спокойнее, и даже мысли немного прояснялись. Впрочем, мысли все равно возвращались к Янлин, потому что в сердце Юншэна она заняла весьма заметное место. Просто думал он теперь не о том, как вновь хотелось её увидеть и обнять, а о том, какая она необыкновенная. Как она улыбалась, как говорила, как ветер играл с её длинными волосами, какой белой казалась её кожа, когда они были на свидании у дуба поздним вечером. Юншэн понял, что отвлекся, и пора было переходить к следующей части задания.

Он вышел из чайного дома и побежал в стороны жилых корпусов. Расстояние было не очень большим, поэтому он лишь следил за дыханием, но бежал довольно быстро. Пробежав весь путь туда и обратно, Юншэн вернулся на свое место за столиком и сел на подушке в позу лотоса. Он немного взмок, потому что на улице было уже жарко. В мышцах растекалась красная энергия, но не такая, как от пуэра, а какая-то более мягкая и приятная. На этот раз энергия не заставляла тело проснуться, а рождалась в самом теле в ответ на движение. И Юншэн понял, что после физических упражнений ему, наоборот, проще сосредоточиться на том, как ци поднималась по Сушумна-нади, и даже мысли немного пришли в порядок. Удавалось думать о занятии, а не только о Янлин.

Юншэн выровнял дыхание и еще немного посидел в позе лотоса, позволяя энергии прийти в норму. Ему понравилось, как он справился с заданием. Он знал лишь самые основы врачевания, в отличие от его отца. который был одним из самых опытных лекарей Линь Ян Шо, и сейчас Лю-младший думал, что стоило бы уделить учебе больше внимания, ведь это могло быть интересно.

Дину было интересно сходить на мастер-класс по врачеванию, потому что он мало знал об этой способности. Он пришел в чайную немного заранее, вежливо поклонился сифу Лю и сел, дожидаясь задания. Услышав, что нужно сделать, Дин задумался, вспоминая все то, что прежде знал о чакрах и Сушумна-нади. Свою энергию было даже сложнее почувствовать, чем разглядеть свечение чужой ауры. Он сел в позу лотоса, закрыл глаза и выровнял дыхание.

Энергия начинала копиться в красной чакре - Муладхаре, и сейчас её было вполне достаточно, несмотря на то, что Дин рано встал и не очень выспался. Это отец мог просыпаться затемно как ни в чем не бывало, Дин скорее понимал мать, любившую спать подольше. Энергия Муладхары была ярко-красной, горячей и тяжелой. Поднимаясь выше, она окрашиваясь в оранжевый цвет вечернего Солнца и сворачивалась в вихрь следующей чакры - Сваттхистханы. Эта энергия была мягче, но тоже теплой. Она была связана с магией Воды, чуждой Дину, но в то же время она помогала думать о чем-то новом и улучшала настроение. А вот следующая чакра - Манипура - была роднее некуда. Желтая энергия стихии Огня, ведущей для Дина. Чакра любви к себе, высокой самооценки, которой юному тигру было не занимать. Вихрь быстро становился ярче, потому что Дин умел работать с энергией Манипуры. Следующей была спокойная зеленая Анахата, одна мысль о которой заставляла расправить плечи и дышать ровнее и глубже. Она уравновешивала, успокаивала, приводила в порядок мысли и эмоции. Вишуддха Дина уже начинала усыплять. Эта энергия была прохладной, нежной и легкой. Она легким вихрем щекотала горло, а затем поднималась выше, наполняя веки тяжестью синей энергии Аджны. Чакра сна, ментальной магии и прорицаний. С ней было сложно работать, от неё будто проваливаешься в ночное звездное небо и пытаешься что-то там увидеть и понять. Даже Сахасрара казалась Дину проще и легче. Фиолетовое свечение коронной чакры заставляло чувствовать себя частью какого-то важного высшего замысла.

Осознав энергию каждой из чакр, Дин выпил чашку пуэра, подождал пару минут и снова сосредоточился на энергии. Нижние чакры засветились ярче, особенно Муладхара. Дыхание и пульс стали чаще, во всем теле возникло ощущение приятного тепла. Пуэр тонизировал, это Дин знал и до эксперимента, но сейчас он чувствовал, как ради усиления нижних чакр ослабевали верхние, и ему было бы сложнее над чем-то думать, если бы он боролся с сонливостью с помощью крепкого черного чая.

Травяной чай с мятой, наоборот, успокаивал и возвращал энергию к тому состоянию, в котором она была в начале занятия. Только Анахата светилась еще ровнее и ярче, протекая по рукам и спине и заливая всю ауру ровным зеленым светом, окрашенным в цвет молодой зеленой листвы. Дину понравилось это ощущение. Он отличался довольно сложным характером и вспыльчивым нравом, и сейчас понял, что нашел способ это как-то компенсировать.

Третьим опытом была пробежка. На улице уже становилось жарко, но Дин быстро сбегал до жилых корпусов и вернулся, лишь немного запыхавшись. После бега энергия Сушумна-нади снова больше собралась в нижней части, в основном в области Муладхары, и эта красная ци мышечного напряжения уже расходилась по всему телу в мышцы. Когда она добиралась до легких, она сбивала дыхание. Но стоило немного посидеть на месте и это дыхание выровнять, как ци снова стала слушаться.

Дин решил, что справился с заданием мастера Лю. У него возникли другие идеи, в какие моменты стоило проследить за собственной энергией, но это он решил оставить на потом. Например, что происходит перед сном, или после бессонной ночи, или после купания в горячей или холодной воде.

Сонгцэн слышал о том, что врачеватели монастыря были намного опытнее тех, что работали в кланах. Он хотел учиться у них, но редко выпадала такая возможность, поэтому на мастер-класс к сифу Лю он собрался, не раздумывая. О мастере Лю много рассказывали как об очень опытном лекаре, и даже мама как-то сказала, что он лучше знает многие вещи, чем она.

В чайной было уютно и пахло хорошим пуэром. Сонгцэн разбирался в чае, потому что в его семье традиции чаепития хранились особенно трепетно. Внимательнее, чем за чайной посудой, родители следили разве что за своими мечами, которые в последнее время все чаще стояли на подставке, что не могло не радовать Сонгцэна.

Сифу Лю объяснял основы о каждой из чакр. Принц кобр внимательно выслушал все, что говорил мастер, и сел в позу лотоса, чтобы настроиться на работу. Он закрыл глаза, расслабил спину и плечи, попытался отпустить все сторонние мысли и сосредоточился на дыхании, представляя, что воздух, которым он дышал, окрашивался в цвет той чакры, с которой он работал.

Первой была красная Муладхара, чакра стихии Земли. Она питала энергией Сушумна-нади, подобно тому, как корни питают дерево. Дышать этой энергией было сложно, она казалась для этого слишком тяжелой и густой. От неё становилось жарко, но она нравилась Сонгцэну. Она давала чувство уверенности, твердой опоры под ногами. Именно с неё начинался весь центральный канал, и именно она должна была подниматься вверх, трансформируясь в энергию других чакр.

Оранжевая энергия была мягче и легче. Она была похожа на одежды монахов. она согревала, наполняла сердце ощущением радости, позволяла воспринимать все не так серьезно. От неё хотелось танцевать и двигаться. Ей можно было дышать, но от этого типа дыхания у Сонгцэна немного кружилась голова.

Желтая энергия была яркой и понятной, в ней растворялись страхи и тревоги, она наполняла уверенностью в себе и освещала путь. Манипура напоминала маленькое Солнце, разгоравшееся в районе желудка. От дыхания она разгоралась сильнее - Сонгцэн изучал магию Огня, и энергия его тела отзывалась на это.

Зеленое дыхание было глубоким и ровным, энергия пахла травами и хвоей, унося мысли на далекие горные луга, где находишься между землей и небом наедине с самим собой. С ней было проще всего обрести гармонию. Эта энергия была приятной, ровной и легкой. Сонгцэн помнил, что в ней находился ключ к врачеванию: именно энергия Анахаты окрашивалась в нужный цвет перед тем, как направлялась к тому, кого лечил врачеватель.

Энергией голубого цвета было легко дышать, она была похожа на облака или крылья, она помогала перебороть страхи, хотя Сонгцэну было немного сложно с ней работать. Он не владел магией Воздуха и сильно сомневался, что будет её учить, потому что в обоих кланах куда больше внимания уделялось магии Земли.

Синяя ци усыпляла, помогала сосредоточиться и настроиться на телекинез или ментальную магию. Она была интересной, хоть и сложной, но Сонгцэн не стал концентрироваться на ней надолго, чтобы не чувствовать сонливость.

Седьмая чакра - Сахасрара - светилась фиолетовым цветом аметистов. В отличие от Вишуддхи и Аджны, она была довольно теплой. В её энергии было легко раствориться, чтобы понять нечто большее, чем видно взглядом.

Сонгцэн сделал несколько вдохов и выдохов, уже не концентрируясь на цветах, и после этого выпил чашку пуэра. Это был хороший и выдержанный черный чай, заваренный достаточно крепко. От него участился пульс, а кровь прилила к голове, как будто ци Муладхары пошла вверх, не меняя цвет. Энергии стало как будто больше, но она сложнее поддавалась контролю. Если бы Сонгцэн и мог в таком состоянии справиться с известной ему Манипурой, на работу с Аджной или Анахатой ему потребовалось бы очень много времени, но он мог бы без труда тренироваться или выполнять какую-то не сложную работу, например, наводить порядок, мыть посуду или помогать в готовкой в столовой монастыря.

Чай с мятой питал Анахату. Он помог справиться с возникшим дисбалансом и вернуть пульс и дыхание в изначальное состояние. Он не отнимал и не прибавлял энергию, но помогал намного лучше её осознать, и этим действие травяного чая показалось Сонгцэну противоположным действию пуэра.

Третьим испытанием была пробежка, после которой энергия больше концентрировалась в ногах и спине, а не в Сушумна-нади. Теперь Сонгцэн больше чувствовал не центральный энергетический канал и семь чакр, а всю свою ауру, наполненную энергией от разогнавшейся во время пробежки крови. Это ощущение тоже было интересным, и он постарался его запомнить.

Мастер-класс оказался очень интересным, интереснее, чем ожидал принц Кобр. Он никогда так внимательно не следил за собственной аурой, даже когда работал со стихийной магией. Теперь он понял намного больше о том, что влияло на течение ци в его теле, как повысить уровень энергии, а как, наоборот, её уравновесить.