Мастер-класс по каллиграфии: Каллиграфия водой

Таптим боялась, что переменчивая тибетская погода не даст ей провести занятие в том формате, в которой она планировала его сделать, но утром, торопясь на общую медитацию, бросив взгляд на небо, поняла, что ее опасения беспочвенны и дождя сегодня не будет. Позже, после завтрака, она собрала учеников в мощенном каменными плитами Храме, где всегда горели свечи и витал нежный запах благовоний. В дальнем углу из подсобного помещения торчали рукоятки, очень похожие на рукоятки швабр, и стояли небольшие ведра, полные воды.

- Доброе утро, - ученики собрались вокруг нее, и Таптим поклонилась, сложив ладони вместе. - Сначала каждый возьмите по кисти и по ведру с водой вон в том углу, потом соберитесь вокруг меня снова, и я объясню, что вы будете делать.

Она подождала, с любопытством наблюдая за учениками, пока все возьмут рабочий инвентарь и вернутся в кружок вокруг нее.

- Вы не будете мыть полы, как вам могло бы показаться. Вы будете учиться пользоваться всем своим телом при написании иероглифов. Как важна постановка руки, когда вы держите кисть, так важно и ваше положение тела в тот момент, когда вы плавно чертите хэн, шу или гоу. Ваше тело должно быть собрано, но не зажато, стремительным, но не резким, плавным, но не мягким. Представьте, что не вы держите кисть, но все ваше тело - это кисть, которой вы можете управлять. Разойдитесь по залу, пожалуйста. Вам нужно будет написать одну единственную фразу “世上无难事，只怕有心人”, если кто-то не знает, как выглядят иероглифы, используемые в этом выражении, оно написано на тех листах на скамейке, можете взять с собой и положить перед собой, чтобы у вас был наглядный пример. Постарайтесь написать всю фразу целиком до того момента, как первые иероглифы начнут сохнуть и исчезать. Или вам придется начинать все сначала.

Народная мудрость гласила: "большая кисть пишет большие иероглифы". Этот ченъюй обычно обозначал, что великие люди были созданы для великих дел. Но вот сегодня Дину предстояло проверить практичность большой кисти буквально. Он никогда прежде во время занятий каллиграфией ни с чем подобным не сталкивался. Он взял ведро с водой и кисть, по размеру сопоставимую со шваброй, окунул кисть в воду, смахнул излишки о край ведра и принялся писать иероглифы. Хэн, две вертикальные, еще одна хэн, длинная вертикальная чуть левее и хэн, которая подчеркивала иероглиф "ши". Снова окунуть кисть в ведро. Вертикальная, немного похожая на написанную зеркально единицу, две хэн, короткая и длинная. Четыре элемента, которые составляли иероглиф "У", снова обмакнуть кисть в ведро.

Дину было неудобно обращаться с такой длинной кистью. Он отступал назад по мере того, как вырисовывалась фраза, и, видя результат своих трудов, оставался многим недоволен. "Нань", "ши" - чуть лучше, но все равно элементы шли более криво, чем хотелось бы Дину.

"В мире нет трудных дел, нужны лишь усердные люди", гласил ченъюй, который нужно было написать огромной кистью. Дин прилагал все возможное усердие, чтобы получалось хотя бы терпимо, но задание было очень сложным. Горизонтальная, две вертикальные, горизонтальная - ключ "коу", под ним откидные вправо и влево. Сердце, солнце, "па", затем "йоу". Под конец стало получаться чуть лучше. "Синь", "жэнь". Фраза, написанная водой на каменных плитах храма, уже понемногу подсыхала, что стирало ошибки Дина, совершенные им при её написании. Для первого раза получилось терпимо, но Дин все равно считал, что мог справиться намного лучше. Просто ему пока было очень сложно соотнести те знания, которые у него были, с той кистью, которая досталась ему на время этого занятия. Но ведь в том и был смысл.

Эстер только начала изучать каллиграфию, но ей было интересно, что за задание предложить мастер из Цитадели Птиц. И уж, конечно, она не предполагала, что ей придется писать иероглифы кистью, больше смахивающей на швабру. Выслушав задание и получив экземпляр с фразой, которую нужно было написать, Эстер направилась за ведром и кистью, удивляясь тому, что это и правда может быть каллиграфией, просто очень большого масштаба. Она с обычными-то палочками для письма на песке не справлялась, а тут целая палка...Уж очень хотелось назвать это шваброй.
Эстер несколько раз прочитала иероглифы на бумажке, постаралась по максимуму их запомнить и сжала бумагу в кулаке, чтобы у нее была возможность всегда в нее заглянуть. Потом окунула кисть в ведро с водой, сняла лишнюю воду, потому что не хотела оставлять кляксы, и принялась выводить иероглифы на каменном полу. Она очень старалась делать их ровными и красивыми, с усердием выводя каждую черту, и в итоге добилась только того, что уже на пятом "Ши" первые почти высохли и начали исчезать.
Пришлось начинать все с самого начала.
Эстер страдальчески выдохнула и постаралась писать быстрее, чем до этого. Было неудобно работать с такого размера кистью, потому что это требовало от нее хорошей физической подготовки, а как раз ею слабенькая Эстер никогда не могла похвастаться, и вскоре начали болеть руки и даже тело. Ей даже пришлось ненадолго остановиться, чтобы размять затекшие руки и перехватить кисть поудобнее.
Иероглифы снова начали высыхать, и Эсти снова ускорилась, надеясь, что успеет до того, как символы на камне начнут окончательно пропадать. Она макнула кисть в воду еще раз, все-таки поставила большую водяную кляксу и дописала последний "Жэнь", который получился ужасно уродливым и вообще больше похожим на перевернутую кривую галку, чем на красивый иероглиф.
Наконец-то это закончилось. Эстер осталась собой ужасно недовольна, потому что если она начинала стараться и выводить каждый ключ, то опаздывала, а если торопилась, то получалось очень некрасиво. Надо было больше работать над каллиграфией, поняла она, поставила инвентарь на место, поклонилась мастеру, поблагодарив ее за занятие, и пошла в отведенные ученикам кельи. Но по пути передумала и завернула в библиотеку, чтобы посмотреть там какие-то нибудь задания или прописи для каллиграфии. Она серьезно подумывала о том, чтобы стать младшим мастером, а для этого одних трав было недостаточно.

Каллиграфия была возможностью привести в порядок мысли и сосредоточиться на процессе, а не на результате. Сонгцэн уже добился небольших успехов в этом навыке, хотя пока практиковал только официальный стиль кайшу, не замахиваясь на что-то более сложное. Сегодняшнее упражнение было для него новым. Он видел нечто подобное в одном красивом старом фильме, но сам никогда не пытался писать иероглифы огромной кистью, по размеру напоминавшей швабру.

Он взял кисть и ведро, отошел в сторону так, чтобы не мешать другим, и стал выписывать заданный мастером чэнъюй.

В иероглифе ши 世 он приноровился выписывать хэн так, чтобы начало и конец черты были утолщенными, а во время проведения самой горизонтальной кисть двигалась легко и быстро. Для этого нужно было расслабить локти и плечи, чтобы они не сдерживали движение.

Иероглиф шан 上 показался самым простым. Он начинался с вертикальной черты, которая немного напоминала зеркально написанную единицу. Затем две уже привычных хэн - короткая и длинная.

В иероглифе у 无 впервые попались откидные, но оказалось, что огромной кистью их писать довольно удобно. Сонгцэн намочил кисть в ведре с водой и отряхнул излишки о края ведра, стараясь придать инструменту форму кончика копья.

Иероглиф нань 难 уже вызвал первые сложности, потому что элементов было много, их нужно было аккуратно разместить, чтобы они были читаемыми, а вода растекалась сильнее, чем тушь, да и пол, в отличие от бумаги, ничего толком не впитывал.

С ши 事 проблем было еще больше, особенно с ключом стяга победы, который обычно выходил у Сонгцэна не без сложностей. Но все равно иероглиф вышел читаемым и довольно аккуратным. Просто пришлось жертвовать скоростью написания элементов, что делало их менее уверенными внешне.

Постепенно Сонгцэн приноровился к непривычной кисти. С чжи 只 проблем не было, ключ "рот" был написан уже почти на автомате, как и короткие откидные влево и вправо. Сонгцэн снова намочил кисть водой и перешел к иероглифу па 怕, состоявшему из сердца и солнца с точкой сверху.

Иероглиф йоу 有 использовался очень часто, поэтому и проблем с ним не было: хэн, откидная влево, шу, три хэн, шу. Кисть двигалась по полу все увереннее и быстрее, но теперь Сонцгэн старался не спешить, чтобы торопливость не вредила качеству.

Последние два иероглифа, синь 心 и жэнь 人, были самыми простыми, и теперь Сонгцэн мог со стороны посмотреть на свою работу. Иероглифы довольно ровно шли один под другим, но в этом помогала естественная разметка, получавшаяся благодаря тому, как были выложены плиты на полу. Сонгцэн видел, где можно было написать иероглифы чище и аккуратнее, но в целом он был доволен своей работой. Он поблагодарил мастера за урок и отнес на место ведро и огромную кисть, с которой за время мастер-класса почти сроднился.

Каллиграфия наводила порядок в мыслях. Движение оставляло след, и по нему было видно, когда ты отвлекся от работы, постарался недостаточно, или что-то неверно понял. И по результатам собственной работы можно было видеть, насколько открыт для обучения твой разум. Именно за это Сонгцэн ценил возможность практиковаться в каллиграфии.