Некогда объяснять

Коротко коснувшись губ Сина в поцелуе, Анита отстранилась, когда он все-таки признался, что рана болит. Это было закономерно, и Анита не видела в этом признании момента слабости, ее скорее бы насторожило, если бы Син взял с нее дурацкий пример никогда не жаловаться и не доставлять тем самым никому проблем.

- Не извиняйся. Сейчас найду полотенце, - она поднялась с его колен и сходила в спальню, чтобы принести в ванную чистое, а потом вернулась на кухню, чтоыб убрать остатки ужина со стола и приготовить все для свежей перевязки, потому что как бы Син не старался не намочить пластырь, у него это вряд ли получится. Из верхнего ящика на кухне она достала внушительную коробку с лекарствами, аакуратно разложенными по нескольким отсекам. - Я сделаю тебе антибиотик и еще обезболивающее.

Она не задавала лишних вопросов по то, как Син получил рану, но могла себе представить, что порзался он вовсе не ножницами и не канцелярским ножом. И даже не скальпелем, поэтому лучше было перестраховаться, чтобы не развилась никакая инфекция.

- Ванную найдешь, или проводить? - она с озорством подмигнула Чжу Сину.

- В другой раз, - пообещала она и все-таки не пошла показывать Сину, где находится ванная, в противном случае сырым бы оказался не только его пластырь на боку, но и вообще все вокруг. Вместо этого она навела на кухне порядок, нашла Чжу Сину запасные ключи от квартиры и написала адрес тетушки Цяо и адреса доставок на дом, несколько раз протерла кухонный стол и разложила на чистом полотенце все для перевязки, сразу набрав два шприца - с антибиотиком и с новокаином.

И все равно она не отказала себе в удовольствии засмотреться на Сина, когда он вышел из ванной без футболки. У него была типичная для ханьского происхождения смуглая кожа, а частые тренировки все же приносили свои плоды. Анита подавила в себе желание подойти ближе, чтобы коснуться пальцами смуглого торса, обрисовав выступающие мышцы, потому что прекрасно понимала, чем это может закончиться.

- Да, оставь в ванной, я попозже запущу машинку, - усилием воли заставиви себя думать о ране на боку Чжу Сина, а не о самом Чжу Сине, ответила Анита и кивком указала на кухонный стул, который развернула так, чтобы ей было удобнее. - Садись.

Она осторожно отклеила пластырь, который, размокнув, легко отошел от кожи. Края раны немного опухли и покраснели, но как раз это было нормально. Анита сняла колпачок со шприца с новокаином.

Син заметил, как внимательно его рассматривала Анита. Ему это было приятно, хотя боль в боку отвлекала от этой приятной мысли, поэтому он послушно сел. Когда Анита сняла пластырь, он сам посмотрел на рану, которая выглядела хуже, чем он себе представлял. В первую очередь из-за наложенных на неё швов, они сразу создавали впечатление, что все серьезно, хотя на фоне того, что остальные инфорсеры получали в боях за родную триаду это было царапиной и ерундой.

Если бы не превращение, порез был бы меньше и тоньше, Син это понимал, но другого способа сбежать и остаться незамеченным у него не было. Как и возможности не тревожить Аниту таким странным появлением. Сейчас он смог не оставить следы ни в одной из клиник, а там можно будет помочь, чтобы потерялись следы ДНК с места, где найдут почившего снайпера.

- Я старался не намочить пластырь, но он все равно промок, - сказал Син. - Как часто нужно будет обрабатывать шов?

- Выпрямись, а то промахнусь и уколю в ляжку, - пригрозила Анита, когда Син полез смотреть шов, наклонившись так, что ей ничего не было видно, а ведь она как раз сейчас собиралась колоть обезболивающее. Конечно, она бы не промахнулась, но ей нужно было заставить его сидеть ровно. Она намочила марлевый тампон хлоргексидином и протерла место раны, а затем сноровисто обколола вокруг шва новокаином - лидокаина у нее дома не оказалось. Она дала шву немного просохнуть перед тем, как заклеивать ее свежим пластырем.

- Раз в день, через неделю нужно будет снять швы. Можешь выдернуть сам, можешь обратить в вашу клинику, без разницы. Корочки не обдирай, пока сами не отвалятся. Я старалась шить аккуратно, чтобы шрам был поменьше.

Но все-таки она была стоматологом, а не пластическим хирургом, и в ее случае красота заключалась в несколько ином итоге лечения, чем то, насколько эстетичными окажутся швы на боку после резаной раны.

- Тебя раньше никогда не ранили? - она не заметила на его теле каких-то застарелых шрамов или следов от пулевых ранений, но у нее пока и не было такой уж прямо возможности тщательно его рассматривать. Надо будет это обязательно исправить, потому что Аните нравилось наблюдать за Чжу Сином. У него было красивое тело человека, не пренебрегающего физической нагрузкой, и не было ничего такого в признании, что ей приятно его рассматривать.

Син послушно выпрямился и сел ровно, чтобы не мешать Аните. От уколов кожа снова онемела, но боль быстро ушла, позволяя нормально дышать. Хотелось верить, что этого хватит, чтобы заснуть.

- Мне всегда везло, даже когда другим доставалось очень сильно, - ответил Син.

Когда погиб весь отряд, кроме него. Когда ранили Тео, и он держал салфетки у раны, надеясь, что они успеют довести его до больницы. Когда был ранен Феникс. Можно было считать это удачей, можно - проклятьем, а можно логичным следствием того, что снайпер оказывается дальше остальных от линии атаки. Глаза Сина в этот момент потемнели от воспоминаний.

Син и в этот раз мог не нарваться, если бы был внимательнее. Но у него не было времени, и он считал, что все сделал правильно. Его рана была царапиной, но он успел среагировать и остановить противника.

- Я же снайпер, я нахожусь дальше остальных. Но зато на тренировках мне достается за троих, - добавил Син.

Ей был знаком этот взгляд. Когда внутри появлялось что-то темное, другое, как тогда в их первый совместный вечер в Пекине. Анита отложила шприц на стол.

- Эй, - она постаралась заглянуть в глаза Чжу Сина, не испугавшись этой темноты, потому что уже знала, что за ней кроется. Анита обхватила лицо Сина ладонями, чтобы тот и не думал отворачиваться. - Ты ни в чем не виноват. Каждый должен быть на своем месте. И я уверена, никто бы не хотел оказаться на твоем.

Анита никогда не попадала в перестрелки до того момента, как в нее стреляли в Макао, да и полноценной перестрелкой в ее случае это было сложно назвать, потому что все, что ей нужно было делать - это держаться возле Сина и слушать его указания. Но она могла себе представить, что чувствует человек, который через прицел оптической винтовки видит, как редеют ряды его людей, и при этом не может ничего сделать.

- И никому не будет лучше, если в следующий раз с тобой случится что-то более серьезное. Прости. Не хотела бередить воспоминания.

Син встретился взглядом с Анитой, когда она обхватила ладонями его лицо. Тепло её карих глаз будто разбивало тот лед, что сейчас застыл в его глазах. Син почувствовал, как от её взгляда по его спине бежали мурашки. Она не знала толком ничего о том, что сейчас было в его мыслях. Но она просто верила. И просто хотела, чтобы ему стало легче. И это очень нравилось Сину. Это было похоже на то тепло, которого ему не хватало всю жизнь.

- Тебе не за что извиняться, - ответил Син.

Он обнял Аниту за талию и прижался щекой к её щеке. Ей не стоило знать подробности всех перестрелок, в которых он побывал. Она привыкла к тому, что рядом есть люди, которые не делятся такими воспоминаниями. Но ему было очень важно чувствовать, что она на его стороне.

- Спасибо, - Син немного отстранился, снова ловя взгляд Аниты. - Пойдем спать? Сегодня был бесконечный день, а тебе завтра еще на работу.