Львица и другие боги

Мир делает обратное сальто так резко, что даже в глазах рябит.
Ещё секунду назад Оливер переживал худшее унижение в своей жизни — ему искренне казалось, что хуже не было никогда, что так глубоко на дно его ещё не погружали. И ему хотелось только как-нибудь найти в себе силы, чтобы перестать лезть туда, где ему агрессивно не рады, отодрать себя от пола, к которому тяжело прилипали словно налившиеся свинцом ноги. А потом всё вдруг изменилось, как по мановению волшебной палочки. И вот уже Розмари не нападает на Оливера, объединившись с рыжей мегерой, а как будто наоборот, как будто сама готова объединиться с Оливером против рыжей, защищает его.
Это... сладко. Боже, как же сладко. Словно в груди расцветает мучительно яркий алый цветок, распирает рёбра изнутри, заполняет собой всю грудную клетку, но это приятно как ничто другое. И вот уже Оливер, воспрянувший и воодушевлённый, готов снова броситься в конфликт. Заступаться за Розмари, как она заступается за него.

— А кто иначе здесь крайний? Чего ты вообще влезла не в своё дело? — запальчиво выкрикивает Оливер и снова суётся вперёд. Он уже даже не чувствует, как ноет от удара щека, — и, в общем-то, даже готов получить по лицу ещё пару раз. При условии, что все оплеухи от рыжей так на его лице и осядут, что Розмари она не коснётся. — Катись отсюда, мы без тебя разберёмся!
Он не уверен, что в случае драки сможет сцепиться с рыжей на равных — больно уж опытная рука чувствуется в том, как она бьёт, да и тревожный колокольчик интуиции у виска не умолкает, тоже подсказывает, что в случае серьёзной стычки рыжая Оливера выпотрошит, а то, что останется, узлом завяжет. Но зато уж точно он осилит вцепиться в рыжую, повиснуть на ней и максимально путаться под ногами, чтобы добираться до Розмари пришлось через его труп. На это Оливер готов пойти.

Розмари терпеть не могла находиться в неконтролируемом состоянии хаоса — а сейчас именно туда все и скатывалось, именно к этому ее и толкали Оливер с Ириной. Причем вряд ли из каких-то дурных побуждений. Просто оно у них так получалось. Два огненных мага со скверным характером — естественно, при соударении начинали лететь искры, а дело пахло пожаром. Вот только Розмари совсем не улыбалось, чтобы этот пожар разгорелся прямо у нее под дверью. Ей надо было эту буйную парочку или как-то успокоить, или куда-то выгнать. И пока еще Розмари возлагала надежды на то, что у нее как-нибудь выгорит первый вариант.

— Не лезь скандалить, — недовольно сказала она и потянула Оливера за плечо, пытаясь заставить мальчишку не выскакивать вперед и не бросаться на Ирину грудью. Спорщиков надо было постараться максимально развести по углам. Пока они будут сшибаться лбами и высекать друг из друга искры, ничего не кончится, ор и драка продолжатся. Проконтролировать Оливера в этом плане было проще чем Ирину, в силу целого ряда обстоятельств. Поэтому Розмари еще раз, уже жестче дернула паренька за плечо, стараясь задвинуть его себе за спину, и велела строже прежнего: — Прекрати. Не то выпорю.

С Ириной было сложнее, она себя накручивала за считанные мгновения и легко переходила на ор. Розмари вскинула руки, демонстративно прикрывая уши ладонями, чтобы переждать громкое возмущение Ирины. И, кое-как вклинившись в худо-бедно подходящую паузу, возразила: — Но не сжег же. "Чуть" не считается. И вообще, пока у всех более-менее целые лица, давайте притормозим и разойдемся. Он мою дверь околачивает, вот я с ним и разберусь. Сама, уж спасибо. Ты ведь не против, чтобы я с тобой разобралась? — уточнила Розмари, оглядываясь на Оливера. И как могла просигнализировала бровями: соглашайся, мол, а то хуже будет. Если за себя британка еще отвечала, то за рыжую — вообще нет.

Ирина по-прежнему упускала, в какой момент произошел тот восхитительный в своей бесстыжести финт ушами, из-за которого крайней в ситуации резко стала рыжая. Но ей так-то этого понимания и не требовалось, это мелкие детали, особенно если дело всё-таки дойдёт до потасовки.
А оно к ней как будто как раз и двигалось.
- Я тебе сейчас еще раз втащу, - предупредила Ирина неугомонного паренька. Он все лез на нее башкой так, будто вообще страха не имел. Или мозгов в глупой башке - вот второе вероятнее, потому его, похоже, и оплеухи не брали, и лупить требовалось по каким-нибудь другим местам, чтобы дошло. У Ирины, впрочем, не было никакого желания заниматься экспериментами и выяснять, где там волшебные точки, которыми можно чего-то там включать или отключать. Да еще к тому же, рыжая подозревала, что под взглядом прекрасной дамы у мальчишки начинает на полную катушку работать пламенный мотор в жопе, и там вообще любым способом обрабатывать бесполезно. Только с самой дамой переговоры и вести.
- Еще как считается. Сегодня мы его не научим огненные лапы держать при себе, а завтра он таки кого-нибудь обожжет, не такого проворного и огнеупорного, как я, - настойчиво возразила Ирина. И удивленно крякнула: обещание Розмари разобраться самой в совокупности с тем, как она полминуты назад угрожала пацану поркой, звучало крайне двусмысленно. Не без труда снова обретя голос, Ирина предупредила: - Слышь, ты с такими разборками осторожнее. За всякое садо-мазо с участием малолеток тебя по головке не погладят.
Или как ей, блин, все эти рассказы надо было воспринимать?

Угроза от рыжей Оливера нисколько не пугает. Сейчас, когда он чувствует, что Розмари больше его не гонит, а наоборот, временно занимает его сторону, он натурально готов хоть к дракону в пасть лезть, если девушка это одобрит. А что до обещания "втащить"... Ну, вот рыжая уже втащила ему один раз. И что? Даже зубы все на месте. Поболело и прошло — во всяком случае, сейчас взведённый Оливер уже никакой боли не чувствует. Поэтому в ответ на угрозу он только неприязненно скалится да вонзает в рыжую злобный взгляд. Пускай машет руками, это ничего. Челюсть — кость терпеливая, она как-нибудь выдержит.

Потом Розмари вдруг говорит, что она "сама им займётся", и у Оливера что-то сладко сводит в груди, и спазм кажется таким сильным, что можно прямо сейчас упасть к ногам девушки обессиленной влюблённой тряпкой.
Оливер, конечно, понятия не имеет, что Розмари на самом деле имеет в виду. Но ему уже и не надо. Он уже начинает домысливать себе что-то захватывающе-чарующее, и даже если это неправильно, Оливер предпочитает заблуждаться. Тем более, что пока это как будто и к лучшему. Если на этом можно договориться и поставить точку в назревающей драке... ну, ладно. Оливеру совсем не хочется, чтобы Розмари каким бы то ни было образом, прямо или косвенно, пусть даже случайно, пострадала в драке.

— Я согласен. Разбирайся со мной как посчитаешь нужным, — горячо говорит он. И смотрит на Розмари преданными глазами, и правда готов поступить в её полное распоряжение. Даже если девушка возжелает оттаскать его за уши и это будет единственное, чего Оливер от неё дождётся, — что ж, это всё ещё лучше, чем новая порция оплеух от рыжей. Глупо возражать.