А не то мы завоем

К мысли о том, что ему нужен наставник (читай - личный, персональный учитель) Валентин пришёл достаточно быстро и очень просто. Это же очень удобно, когда не надо со своим вопросом носиться по всему монастырю и судорожно искать, кто бы ответит. Когда можно просто пойти к конкретному человеку и у него всё вполне конкретно выспросить. Вон, как ходит умная соседка Кристина: прямиком к своему мастеру, с конкретными вопросами да на конкретное занятие. Красота же.
Придя к такому выводу, Фельтин немедленно развернул целую огромную подковерную компанию по поиску наставника. Подковерную - потому что тайком от мамы. Потому что иначе она, естественно, из лучших побуждений, начнёт помогать, подсказывать так, как считает правильным, а в итоге может получиться вовсе не так чтобы очень хорошо. Строго самостоятельно Валентин всё разузнал, высмотрел, оценил, взвесил и решил - а потом каким-то непостижимым образом ухитрился проколоться на самом последнем этапе, и обо всей затее узнала Дарсия. И тоже немедленно захотела себе наставника. Мальчик попытался объяснить дурочке на пальцах: он себе выбрал, к кому под крыло лезть, исключительно опираясь на свои интересы и способности, без учёта сестры. Дарси в ответ уперлась и заявила, что ей тоже будет очень хорошо и интересно. Ну, будет так будет. Её проблемы.
- Прилично себя веди, - строго напомнил Валентин сестре, увязавшейся за ним в жилой корпус к мастерам. Дарси, конечно, не Эмиль, но тоже иногда может такое учудить, что только успевай стыдиться. Проинструктировав сестру, Фельтин сделал суровое лицо и постучал в дверь. Через маленькую паузу постучал ещё раз - вдруг мастер сразу не услышал? Надо тогда немедленно повторить.

Дарси не отрицала того, что Валентин зачастую думает сильно лучше неё. У него это, как его - стратегическое мышление. Это вещь шикарная. Поэтому за старшего старшего брата стоило держаться. Руками и зубами. И немедленно подхватывать его классные идеи.
Например, идея с наставником - очень получилась классная. Дарси немедленно глубоко позавидовала, что не смогла сама до такого додуматься. Валентин не иначе как чудом проговорился девочке об этих своих планах, и Дарсия поспешила сообщить, что тоже так хочет, причём вотпрямщас и вместе с братом. Потому что Фельтин негодящего какого наставника себе не выберет, у него там наверняка всё круто продумано. Брат попытался отбрыкаться. Дарси вцепилась крепче. И всё же вытребовала себе право пойти вместе с братом к тому же самому мастеру проситься в ученики.
- Сам себя прилично веди, - сердито ответила Дарси, вовсе не считавшая, что она какой-нибудь там дикий зулусский подросток типа Эмиля. Немедленно захотелось оспорить и даже поругаться. - Чего ты колотишь, как заяц в барабан? Не ломись! А вдруг мастера там нет? Вдруг он ушёл, а мы тут стоим? - забеспокоилась Дарси. И взяла Валентина под руку, чтобы он тут двумя руками не вздумал по двери лупасить. - Ты откуда знаешь? Ты же не знаешь!
Как правило, старший брат вообще-то знал. Но Дарсия, когда начинала волноваться, сомнению подвергала всё подряд и что попало. Даже обычно незыблемый авторитет мудрого старшего брата.
Дарси решила, что вот сейчас она сосчитает до пятнадцати, и если за это время мастер им не откроет - значит, его там и нет, ушёл куда-то. Значит, надо не позориться и уводить Валентина отсюда, пока старший брат не предложил пойти до конца и влезть в окно.

Рокэ уже так давно полноценно не участвовал в жизни монастыря, что, пожалуй, успел и позабыть, как это - когда есть к персонально твоей шее прикрепленные ученики, за которыми надо следить и за которых надо нести ответственность. Кажется, малышка Джулиет была одной из последних учениц, только с тех пор она давно уже успела вырасти, стать красивой девушкой и больше никоим образом не соотносилась с прозвищем "малышка". Поэтому стук в дверь откровенно застал шотландца врасплох - Рокэ попытался торопливо перебрать в голове как можно больше доступных вариантов, но даже на уровне предположения не сообразил, кому это он вдруг мог понадобиться, так срочно, без предупреждения и без объявления войны. Одна из наиболее жизнеспособных догадок заключалась в том, что это опять у кого-то из учениц загорелось немедленно взяться за фехтование, но, подчиняясь интуиции, Придд в эту догадку не слишком-то верил. Оставалось только открыть дверь и узнать, что ж там такое судьба приготовила на самом деле.

Пока Рокэ раскачивался, стук в дверь успел повториться. Открыв, шотландец обнаружил в коридоре двух детей. Спустя секунду память услужливо подсказала: это не просто два абстрактных ребёнка, а дети Арлетты. Поэтому вариант, что они праздношатаются по коридорам и пробуют на прочность все двери подряд, отметается немедленно и с негодованием - Рокэ верил в воспитательные способности Арлетты и в то, что американка способна объяснить своим детям базовые принципы вежливости. Придд чуть отступил от дверного проёма, продолжая гадать, что детворе могло внезапно от него понадобиться, и приветливо сказал: - Ну что ж, заходите, раз стучали! У вас какой-то вопрос?

- Я. Нормально. Стучу, - терпеливо сказал Валентин, для большей доходчивости отчеканивая каждое слово как отдельное предложение. И попытался отобрать у сестры руку, но та в панике вцепилась накрепко, как утопающий - в спасательный круг. - Не галди. Ну и что, если нет?
Лично Фельтин считал, что никакой трагедии в том, что он стучится в пустую комнату, не будет. Точнее, как: будет, конечно - это значит, ещё один заход надо будет делать, ещё раз собираться, приходить и стучать, а сейчас, значит, все старания впустую - но явно не того рода трагедия, о которой сестра беспокоится. Эта, наверное, думает, что если слишком настойчиво стучать, то в пустой комнате на неё за это стены обидятся и дверь.
И Валентин как раз придумывал, как бы ему доходчиво и по возможности кратко выразить это всё вслух, когда дверь открылась.
- Здравствуйте. Спасибо. Мы к вам с просьбой, - вежливо сказал Валентин, неторопливо раскатываясь от общих предложений к более конкретным. Обнял сестру за талию и почти потащил ее внутрь комнаты следом за собой. Дарсия, конечно, не пыталась прямо у него в руках немедленно умереть от ужаса, но совсем не помогала себя перемещать, и это было плохо неудобно.
Объяснил бы ей уж кто-нибудь, что в монастыре людям не свойственно немедленно, при первой же встрече друг друга жрать. По меньшей мере, мастерам - уж точно не свойственно.
- Я Валентин. Это Дарсия. Арлетта Давенпорт - наша мама. А вы мастер Придд, мы знаем, - перечислил Фельтин, обстоятельно подготавливая почву для следующего заявления. И торжественно подарил: - Мы пришли попросить вас стать нашим наставником. Очень надеемся, что вы согласитесь.
Во всяком случае, лично сам Фельтин - очень надеялся. Что там думала себе Дарсия, это было неизвестно. У нее, когда она увязалась за Валентином, мысли наверняка какие-то были, но никто же не обещал, что вот ровно такие же.

Пока Рокэ наблюдал за тем, как дети разбираются друг с другом и сами с собою, у него возникало странное, двойственное чувство. С одной стороны, дети были такие славные и обаятельное, что немедленно хотелось начать им помогать всеми силами, всеми имеющимися в распоряжении, доступными способами. Но при этом же с другой стороны - черт побери, это же дети. Ты и со взрослыми учениками уже слабо помнишь как быть и что делать, куда тебе к детям-то лезть. И вот при всём вышеперечисленном, с третьей стороны - дети пришли и постучались в дверь сами. По каким-то своим причинам из всех мастеров монастыря выбрали Рокэ, чтобы именно у него учиться и именно его слушаться как наставника. Возможно, даже в каких-то скобках особо на него ссылаться. Это подкупало. Очень и очень подкупало.

- Здравствуй, Валентин, здравствуй, Дарсия. Приятно встретить вас. Да, конечно, я знаю вашу маму, - кивнул Придд, закрывая за детьми дверь, чтобы не делать их разговор достоянием всего коридора и вообще всего жилого корпуса. И ведь ещё же требовалось сказать очаровательным юным ученикам "да" как-нибудь сдержанно и прилично, а не с отблесками нездорового восторга в глазах. - Хорошо, в чём заключается ваша просьба, я понял. Тогда доя начала расскажите, пожалуйста, что вы уже изучали раньше и какой помощи сейчас ожидаете от меня?

Если бы дети оказались чистыми листами или учили строго недоступные шотландцу дисциплины - Придд всё равно и тут нашел бы куда внести свой вклад, от банальных договоренностей с другими мастерами про "позанимайтесь, пожалуйста, с моими подопечными" до аккуратного, деликатного навязывания ребятам своих предметов. Но интуиция подсказывала: наверное, выбрали наставника не вслепую, а с оглядкой на свои знания и умения, или хотя бы - желания? Уж как-нибудь должна у них найтись хотя бы одна общая тема для разговора?

То, что на руке у Валентина висела злая и отчаянно упрямящаяся сестра, не мешало мальчику смотреть на мастера Придда с внимательным, почти снайперским прищуром и следить - согласие или отрицание должно вот-вот проявиться на лице мастера. Потому что если отрицание, так надо будет немедленно предпринимать какие-то действия, чтобы до отрицания дело не дошло.
Дарсия вот, похоже, ни за чем таким не следила, а просто планомерно пыталась дожать мастера, даже не столько аргументами, сколько своим плюшевым обаянием. Фельтин прикинул, могло ли это подействовать на него, если бы Дарсия к нему применяла это теплое излучение. Вроде как получалось, что могло бы.
А с другой стороны, Дарси - она все-таки сестра, к ней у Фельтина изначально отношение положительно-предвзятое.
- Лично я изучал ментальную магию. Ходил на мастер-класс по прорицанию. Постепенно занимаюсь каллиграфией, немного смыслю в рукопашном бое, а ещё хотел бы изучать рунную магию, - неторопливо доложил Валентин. Вывод о том, что мастеру Придду здесь будет над чем поработать - Фельтин же наставника себе выбирал не абы как, а с умыслом, чтобы было кому привести в порядок его непричесанные знания, - мальчик деликатно оставил за скобками, предоставит мастеру дойти до этого вывода полностью самостоятельно. Вместо этого Валентин серьёзно добавил: - Мне кажется, что мне не хватает в обучении какой-то системности. Большого и серьезного плана, чтобы надолго. Я надеялся, вы поможете мне как минимум с этим. Привести себя в систему, - потому что пока это было очень большой бедой. Вроде бы Валентин и много делал, а в конечном итоге никуда толком не продвигался, оставаясь топтаться практически на месте. И при этом рядом полной противоположностью вызывающе мелькал Эмиль. Брат как раз наоборот, казалось, ничего особенно не делал. Но при этом где-то успел неплохо так, очень основательно навостриться в рукопашном бое, хоть подушку от зависти грызи, на него глядя.