В своем не слишком умелом желании приносить пользу Ирина была, возможно, смешна - она этого делать категорически не привыкла, гораздо больше склонная ломать, чем строить. Но, за неимением других идей, не зная, чем еще занять себя в монастыре, рыжая назойливо вертелась возле лазарета, предлагая мастерам себя в помощницы. Какое-то время на нее смотрели с удивлением, потом привыкли. И, что не могло не радовать, никогда не отказывали в том, чтобы подбросить девице задание-другое. Сперва поручали незначительную фигню всякую, вроде унеси-принеси, потом потихоньку Ирина доросла до более ответственных заданий. Вплоть даже до того, что в один распрекрасный момент ей аж доверили дойти до огорода, поковыряться в грядках и принести некоторое число полезной и нужной ботвы.
В ботве Ирина разбиралась лишь немногим лучше чем никак, вычленяя лишь наиболее популярную и общеизвестную зелень, а все остальное либо узнавала с гигантским скрипом, либо не узнавала вообще. Но разве ж это повод отказываться от порученного ей задания, да ни в малейшей степени. Поэтому рыжая подхватила корзину и ломанулась на огород.
На огороде в первую очередь пришлось признаться себе в том, что за три минуты она необходимую целебную ботву не распознает и с полчаса точно на огороде проторчит. С некоторым усилием согласившись с этим, Ирина принялась рассматривать содержимое грядок, опять же уговаривая себя не торопиться. Вот будет весело, если она поспешит и припрет в итоге вообще не то, что от нее хотели (ни разу не весело).
Мы можем вам выдать кровь и любовь без риторики или кровь и риторику без любви; но я не могу дать вам любовь и риторику без крови. Кровь обязательна, сэр.