Ты заставляешь меня чувствовать себя (не) так

Попытка Эвы красиво хряснуть дверью об косяк оказалась немедленно пресечена. Даже удивительно было, как Гийом так ловко переобулся: казалось бы, только что сидел себе на травке, не шевелился, а потом как-то мгновенно подпрыгнул вслед за Эвой и уже намертво держал дверь. Валлийка рванула раз, другой, вложилась в рывок всем телом - не помогало, несмотря на его внешнюю субтильность, с Гийомом оказалось нелегко справиться. Тогда Эва ощетинилась и с неприязнью сказала: - Отпустил! Быстро!
И вот где-то тут из Гийома неожиданно посыпались извинения.
Эва изумленно уронила челюсть. Вот подобного хода она совсем не ждала. Ей казалось, Гийом так вечно и будет стоять в позе оскорблённой невинности, и длиться этот конфликт будет бесконечно, никогда не кончится, и никак они мимо друг друга не пройдут, не сцепившись. А теперь... блин, да как это получилось? Почему? Но Гийом выглядел вполне искренним, когда извинялся и убеждал, что никому они с Эженом ничего не рассказывали. Эва так растерялась от неожиданности, что даже не сообразила, что можно было проверить искренность парня беглым взглядом на ауру. Ей оставалось только скрипеть мозгами, пытаясь полуобморочными логикой и наблюдательностью что-то сделать.
Ну, если подумать... мастер Алексиу так до валлийки и не добралась, ведь верно? А, наверное, уж прищучила бы ее, если бы действительно имела перед собой такую цель? Значит, получается, по меньшей мере в этом Гийом был честен.
- Ну хорошо. Прощаю, - решила наконец Эва. И посмотрела на Гийома уже чуть теплее, и все-таки снизошла: - Так о чем ты там хотел поговорить? Зачем шамана искал?
Может, он так быстрее отцепится, если просто взять и рассказать ему то, что его интересует.

Гийому казалось, что он уже неплохо понимает Эву, а потому он готовился к тому, что извинениями в той форме, в которой они прозвучали, отделаться у него не выйдет. Что придется извиняться и пресмыкаться еще какое-то время прежде, чем получится до девушки достучаться. Эта необходимость была понятной, но откровенно неприятной, и Гийом готовился к ней заранее, настраивал себя, топил внутренний огонь раздражения в елее смирения и кротости. А потом это ему внезапно бац, и не пригодилось. Потому что Эва, ощетинившаяся было поначалу, вдруг резко сменила гнев на милость и сообщила, что все прощает. Гийом к такому повороту оказался откровенно не готов, он даже не осилил придать в эти мгновения своему лицу какое-нибудь осмысленное выражение, а не потерянно-тупое.

- Прощаешь? - растерянно переспросил он. И даже старательно подавляемый жар внутри как-то остыл, потому что а куда его теперь и зачем, если Эва согласилась временно убрать топор войны подальше. Гийом даже не сразу смог вспомнить, что волновало его изначально, он все пытался осознать, как вдруг так вышло, что наступило перемирие. Словно непримиримый доселе морской шторм вдруг сменился безмятежным, даже нежным штилем - а Гийом теперь и понятия не имел, что ему с этой безмятежностью делать.

- Да ничего такого серьёзного я не хотел, на самом деле, - сказал он наконец, когда в нём снова прорезалась внятная речь. - Меня просто интересовало в общих чертах, как здесь устроена шаманская община. Она ведь есть в Линь Ян Шо? Раз шаманов много? Что вы - собираетесь время от времени, делитесь знаниями, помогаете друг другу с проблемами? Или как все происходит? Мне было интересно, как расскажешь ты, - честно добавил он. Потому что в такой форме - вопрос Гийома и правда был ерундовый. С ним к кому угодно из старших преподавателей можно было подойти. Например, вот как раз к тем, которых Эва назвала немногим ранее. Так что в своём интересе к конкретной шаманке, пожалуй, все же стоило признаться уже сейчас.

- Прощаю, - подтвердила Эва почти торжественно. И преисполнилась собственной значимости, сделала очень важное лицо и несколько секунд даже его держала. А потом, не сдержавшись, сбилась на хихиканье - уж больно забавно выглядел Гийом, которого решение валлийки явно застало врасплох.
- Ну и лицо у тебя сейчас было! Ты бы видел! - сказала Эва, продолжая хихикать. И чуть мечтательно добавила: - Надо почаще тебя прощать. Это прикольно, оказывается. - Да конечно. Так он и даст ей еще поводы. Но все равно, немножко пофантазировать об этом было приятно. От таких фантазий Эва совсем смягчилась и щедро махнула рукой: - Ну валяй уже, спрашивай. Чего там у тебя за такое срочное и важное?
Оказалось вообще-то не срочное. И даже как будто не очень важное. Может, в мире Гийома оно, конечно, и было важно до трясучки - но вот у Эвы в голове не укладывалось. Ей скорее показалось, что парень спросил у нее нечто банальное и вот совсем ни с какой стороны не горящее. Но... мало ли.
- Да как устроена... Не то чтобы она здесь прям была, - в легком замешательстве сказала Эва. - По-моему, ты с тем же успехом можешь заявить, что у нас тут община магов огня, прорицателей, фехтовальщиков и кто там еще по просторам монастыря пасется. Везде одинаково работает. Есть повод объединиться с другими учениками по интересам - объединяетесь по интересам. Есть вопросы - идешь к мастерам и дергаешь их, пока на эти вопросы не ответят. Все. В Линь Ян Шо шаманизм - это точно такая же учебная дисциплина, как все остальные, и с ней точно так же помогают мастера. Не знаю, что за жуткие картины ты там притащил у себя в голове, но можешь их уже выкидывать. Они точно неправильные. - Выдав эту речь залпом, Эва несколько секунд посидела в неловком молчании - а потом озадаченно спросила: - Ты что, так сюда ломился только ради этого вопроса? Дурной, что ли?

На мгновение Гийом едва не обозлился на ровном месте, ему пришлось сделать усилие и задавить снова полыхнувший в груди раздраженный жар, чтобы взять себя в руки. Задевает даже не то, как Эва снисходительно прощает его, а то, как она при этом высмеивает. Гийому на ее смех, направленный в него, как укол, немедленно захотелось обозлиться, и он едва то и не сделал с места в карьер, и с трудом удержался. Гийому было искренне сложно представить себе что-то унизительнее высмеивания, но он не менее искренне попытался спустить этот момент на тормозах. В конце концов, он уже задал Эве вопрос и хотел бы всё-таки услышать на него ответ. Иначе окажется, что все усилия, пущенные на то, чтобы разговорить девушку, окажутся просто выброшенными на ветер.

Ответ, который Эва в итоге дала, одновременно и устроил Гийома, и отчасти разочаровал. С одной стороны, получалось, что шаманы были в Линь Ян Шо чем-то обыденным, а значит, не было никакого повода ожидать к ним какого-то особенного отношения, в частности - негативно особенного. С другой же стороны, втайне Гийом надеялся, что, раз в Линь Ян Шо практикуют шаманизм, то здесь все устроено как-то более централизованно и сплоченно. А не пущено на самотек - но пока что именно самотеком и пахло до неприятного.

Наверное, можно было принять всю эту информацию как-то позитивнее - но завершила Эва свое выступление тем, что обозвала Гийома дурным и этим в очередной раз озлила. Злость Гийом в очередной раз героически проглотил и мысленно сказал себе: ладно, надо считать, что Эва ему послана в качестве тренировочного снаряда. Потому что пока он будет так вестись на малейшие провокации, огненный маг из него будет нестабильный и слабый. А тут Эва его стабильность чудесным образом проверит и натренирует. Да, пожалуй, лучше было стараться воспринимать все так. Уговорившись на этом с самим собой, Гийом сухо кивнул: - Спасибо. Это все, что я хотел узнать, - и встал, намереваясь уйти. В конце концов, других вопросов к девушке у него и впрямь не было.

Очевидно, что Гийому ответ не понравился. Причем Эва безо всякого прорицания могла сказать, в каком именно месте. Она довольно отчетливо услышала, как у Гийома аж скрипнули челюсти, старательно удерживаемые сведенными, в момент, когда Эва брякнула, что парень дурной, не сдержав своего скоропостижно сложившегося мнения. Гийом, похоже, все силы приложил, чтобы не проораться прямо тут же - это, конечно, было приятно, но не очень понятно. У Эвы уже сложилось о нем прочное впечатление, как о человеке, который и огрызнется, и проорется, если надо будет, и вообще ничего неприемлемого в этом не увидит. А тут... чего это он вдруг? Учитывая, что до этого они с Эвой отличненько друг на друга орали и ничего, никакой катастрофой это не заканчивалось.
Поэтому, когда Гийом пробурчал сдержанное "спасибо" и попытался уйти, заинтригованная по уши Эва рванула за ним.
- Нет-нет, а ну постой! Да постой же ты! - потребовала она, повисая у Гийома на руке. И с нажимом повторила свой вопрос: - Ты реально пришел сюда только для того, чтобы спросить вот эту ерунду? И все? А в чем смысл? И почему ты пришел именно ко мне? Это же, блин, самая очевидная база, которая только может быть! Тебе бы ее кто угодно разъяснил, а мастера, так вообще на раз-два, только моргни. Но ты притащился сюда, стал ломиться ко мне, устроил целый спектакль с извинениями... - перечисляя, Эва стала загибать пальцы и опрометчиво выпустила руку Гийома. Ненадолго, впрочем: едва осознав, что эдак парня уже ничто не удерживает рядом и он запросто может удрать, валлийка поспешила снова повиснуть у него на локте. И кое-как закончила свою подзатянувшуюся логическую цепочку: - И все это ради того, чтобы услышать от меня парочку очевидных чемоданов, которые вместо меня мог бы изложить практически кто угодно! Я не понимаю! Тебе не кажется, что, эээ... объем вваленных усилий ни фига не соответствует полученному результату? Что ты жестко переусердствовал?

У Гийома не создалось впечатления, что Эва получает хоть какое-то удовольствие от общения с ним, поэтому он искренне полагал разговор оконченным. И уже начал было на ходу размышлять о том, что услышал, стремительно проваливаясь в свои мысли. То, как Эва вдруг метнулась за ним и попыталась продолжить беседу и достать из Гийома какие-то объяснения, стало неожиданным. Тем более неожиданным, что Гийом вообще-то не считал, что задолжал девушке хоть какие-то объяснения своих поступков - во всяком случае, до тех пор, пока они ее не обижают и никак ей не вредят. Но Эва вцепилась в него цепко, как клещ, и, судя по всему, уходить без объяснений не планировала.

- Ну, если это очевидная база - тогда у тебя не менее очевидно нет с ней никаких проблем? В чем вопрос? - хмуро ответил Гийом и несколько раз дернул рукой, пытаясь высвободиться. На несколько мгновений это ему удалось, когда Эва увлеклась перечислением аргументов и загибанием пальцев, но девушка быстро осознала свою ошибку и снова повисла на Гийоме хуже репья. Пришлось повторить ей еще раз то, что Гийом уже озвучивал: - Мне было интересно, что расскажешь ты. Твоя версия.

Его неприятно покалывало ощущением, что на этом Эва не успокоится. Что такие объяснения ее не удовлетворят, она потребует больше деталей и выкопает что-нибудь, что ее в очередной раз обидит. Тем более, что копать было недолго, мотивы Гийома, которые можно было счесть оскорбительными, были примерно на поверхности. Поэтому Гийом все же попытался оборвать разговор сейчас, пока до воплощения в жизнь всех этих не самых приятных перспектив дело не дошло. И сухо спросил: - Все? Ты успокоилась? Я могу уже наконец идти?

Не то чтобы Эва рассчитывала на какой-то конкретный ответ со стороны Гийома, и потому то, что она услышала, ее удивила. Она не рассчитывала ни на что, потому что просто с чистой совестью понимала в поступках Гийома примерно целое ничего. Но удивилась, да. Она-то думала, у Гийома там какие-то заковыристые скрытые мотивы - а они оказались просто мутные. Ишь ты. Интересно ему, что она скажет.
- А чего я-то? - совершенно неинтеллектуально растерялась Эва. И искренне попыталась вспомнить, когда кто-то в последний раз вот прямо интересовался ее мнением. Не так, чтобы на занятии и мастера в попытках понять, ведает ли ученица, что творит, и куда ее несет, - а вот так, вне занятий, да еще и на условно интеллектуальные темы. Пока получалось, что особо не интересовался никто, разве что от Доминики иногда можно было этого дождаться. Ну, так на то Доминика и была лучшей подругой - и то, с тех пор, как она выскочила замуж и отчалила в семейную жизнь, в дружбе естественным образом наступили перебои. Поэтому теперь Эва обнаружила себя в довольно странной ситуации. Ей невольно захотелось зачарованно раскрыть рот и попросить поинтересоваться у нее чем-нибудь еще. А то ее все держат за дурную, а она же... ну, не совсем!
- И как? Моя версия тебя устраивает? Ты услышал все, что хотел? - спросила она, старательно сдерживая довольную улыбку, которая так и норовила вылезти до самых ушей - чтобы было хоть немножечко не так очевидно, как, оказывается, просто купить ее с потрохами. Но почти сразу Эву что-то дернуло за язык, и она все-таки попыталась выяснить: - Так почему именно я-то? Чем тебя другие шаманы не устроили?
У нее немедленно появилось очень неприятное, царапающее предчувствие, что ответ ей не понравится. Но что уж теперь, не всасывать же вопрос в себя обратно. Все равно ведь не получится.

Почему-то слова и поведение Гийома Эву совсем запутали, наглухо ввели в заблуждение. И все верхние чакры, которые она себе так старательно развивала, разом ослепли, забились и совсем-совсем ничегошеньки не подсказали. Поэтому Эва грешным делом успела нарисовать себе очень приятную картинку. Что-нибудь в духе того, что после ссоры у ворот Гийом подумал как следует и одумался, и понял, как был неправ - ну, или ему кто-нибудь как следует объяснил, это тоже был очень приемлемый вариант, - и вот теперь он, оценив валлийку по достоинству, пришел как минимум с извинениями, а как максимум, с чем-нибудь еще приятным в запасе. И вот кстати, извинения-то уже прозвучали. Поэтому Эва внутренне размягчилась, раскатала губу и приготовилась слушать дальше про приятное.
Ну и Гийом ей ту раскатанную губу, можно сказать, прихлопнул дверью.
Услышав очень нелестные слова, прямо противоположные тому, что она успела было себе придумать, Эва сперва замерла с нелепо приоткрытым ртом, хлопая глазами и пытаясь переварить то, что только что прозвучало в ее адрес. Потом возмущенно взвизгнула. И в итоге, развизжавшись окончательно, пнула Гийома куда-то в район коленки, куда получилось дотянуться.
- А ты подлец! Грубиян и гад, гад! И лицо у тебя кирпичом! - задохнулась она, вся бурля обиженной яростью. - Вот и вали отсюда вместе со своим кирпичом, слышишь? Давай-давай, убирайся! Ну и не надо мне верить, ну и пожалуйста! Я и без тебя прекрасно обойдусь, и не нужен ты мне вовсе! Пошел вон, я кому говорю! - Эва продолжала толкать и пинать Гийома, и ей было жгуче обидно как никогда. Ну это же надо было, чтобы он ей продемонстрировал все худшее как раз в тот момент, когда Эва как раз умудрилась поверить в то, что и хорошее в нем есть тоже, и практически уже подставила ухо, чтобы Гийом ее немножко там почесал. Что ж за подлость-то такая?

Вот он сразу так и думал, что правда Эве не понравится.

Взрыву, последовавшему за его откровениями, Гийом совершенно не удивился, он чего-то такого и ждал. И даже заблаговременно сделал шаг в сторону - впрочем, это его особенно не спасло, разбушевавшаяся Эва все равно влетела в него с очень неприятными пинками. И быстро ухитрилась очень болезненно напинать по голени, так, что Гийом озлился и сдерживался, чтобы не пнуть как следует в ответ. Злость так и клокотала в нем, угрожая все-таки толкнуть на дурное. Потому что Эва напрашивалась. Сильно.

- Кто тебя заставлял это из меня тянуть? Я рассказал только потому, что ты спрашивала и отцепиться не могла! - огрызнулся Гийом и увернулся от очередного пинка, отскочив еще немного в сторону. Он ведь искренне в первый раз попытался неудобный вопрос на тормозах и проигнорировать его. Но Эва подняла его снова, стала настойчиво просить ответа - ну и, в понимании Гийома, сама напросилась. А теперь бесилась и требовала немедленно убираться с глаз долой, мерзкому подлецу, - впрочем, это требование отлично совпадало с намерениями самого Савиньяка.

- Пойду вон с огромной радостью, - заверил он. И, не тратя дальнейших слов, отвернулся от Эвы и зашагал прочь от оранжереи. В груди продолжало настойчиво, яростно гореть, жгло, никак не остывая. Гийом сам не ожидал, что эта недлинная встреча его в итоге так зацепит; он размеренно выдыхал, стараясь подстроить ритм дыхания под шаги, как учили в академии, и всячески старался успокоиться, понемногу хотя бы. Ничего, ничего. Должно пройти. Всегда ведь проходило. И обычно гораздо быстрее - последнюю мысль Гийом отбросил, потому что она сейчас никак не помогала, но это был упрямый факт, над которым стоило подумать позже. Потому что если это симптом, то чего?