Внезапно

Ян оказался в Пекине немного раньше, чем планировал. Чжэнь заранее сказала ему, по какому адресу остановились Шири и Цирилла, поэтому раннем утром такси из аэропорта оказалось у подъезда нужного дома. Это место Лю хорошо знал, как и весь веселый квартал, и в любое другое время он бы не позволил своей жене здесь находиться, но тут за безопасность девушек лунтао отвечал лично. Так и сказал.

Дверь квартиры была открыта, и это уже настораживало. Ян зашел в квартиру и почувствовал едва уловимый запах перегара, говоривший о том, что девушки времени даром не теряли. А с кухни доносился до боли знакомый голос. Лю повесил куртку при входе, затем пошел туда, где разглагольствовал Гунмао. Нагулявшиеся мартовские коты выглядят именно так. Только этот будто бы ещё предварительно нализался валерьянки.

- Какие люди, - усмехнулся Лю, окинув четыреста двадцать шестого придирчивым взглядом строгой мамы, дочь которой завалилась домой под утро и пьяная. – Кого охраняем?

Шири он сейчас безоговорочно верил, значит, Гунмао здесь был по душу Цириллы. И, судя по его помятому виду, ночь они провели ударно. Ян предпочитал не лезть в те дела, которые его не касались, но Тан был его учеником. И пусть его какое-то время не было в монастыре, было несколько неприятно видеть, что его девушка развлекается с главным бабником пекинской триады.

- О! – Многозначительно сказал Кот, заметив в дверях паяца. Он вновь закурил и присел на край подоконника.

Ян казался злым и недовольным. С чего бы? Придумывает, как весело было Шири? Да он видел, как самозабвенно Чжэнь тянулась за оружием, отстаивая честь Лю тайтай? А, ну да, не видел. Голова болела все сильнее, ещё хотелось пить и спать. А объяснять Лю, что ему незачем нервничать, не хотелось.

- Большой брат приехал, - Гунмао формально поклонился, стараясь вложить в этот жест всю возможную язвительность, но в итоге только голова сильнее закружилась, напоминая о вреде чрезмерного употребления алкоголя. – Да не парься ты, не лез я к твоей Шири. Она как немного выпила вчера, так Чжэнь её спать и отвезла. Пива хочешь? Ян, и вообще, не смотри на меня так. Я тут тружусь в поте, можно сказать, лица, охраняю мирный сон их светлостей.

Из спальни доносился какой-то шум, которому гунмао не хотел придавать значения. Если паяцу интересно – пусть бегает и смотрит. А то кто его знает, что он подумает.

- Не будем говорить, в поте чего ты тут трудишься, - фыркнул Ян. – Пива не хочу.

Он поставил чайник, и, пока вода закипала, достал чай и чашки. Было видно, что Лю хорошо ориентируется в этой квартире, где он был далеко не впервые.

- Слушай, в Пекине девушки перевелись, да? – спросил Ян. – В Ванцзы их днем с огнем не сыскать, нужно обязательно лезть к тем, кому сомнительные связи не нужны? Март настал?

Чайник закипел, и Лю заварил две чашки чая. Затем сел за стол и стал смотреть за Гунмао, которому утро явно казалось кармическим проклятьем. Только жалеть его не хотелось. Цирилла была не из тех девушек, кому к лицу случайные связи, в монастыре её ждали дети, да и домашняя она слишком для того, чтобы быть в списке побед Кота. А он повелся. Ян неплохо знал Гунмао, которого интересовали только те женщины, которые могли его чем-то зацепить. А тут европейка, блондинка, вполне себе симпатичная, да ещё и под крышей лично у лунтао – стопроцентное попадание в целевую аудиторию.

- Пей чай, - Ян кивнул на вторую чашку.

- Куда нам, грешным, до вас, бодхисатв! – Гунмао выбросил окурок в окно и сел за стол. – Охотно выслушаю лекцию о том, почему нельзя отдыхать в компании правильных английских девочек.

Он сцепил руки в замок и очень внимательно посмотрел в глаза Яна, даже для солидности нахмурил брови, но при этом всем своим видом старался напоминать психиатра, слушающего бред буйнопомешанного.

- Ты, случаем, не в рыцарском турнире заслужил право тра… жениться на Шири? Али подвиги какие совершал? – он вопросительно поднял брови. – Ей пятнадцать лет? Я её куда-то силой тащил? Ты в конце концов у неё спрашивал, довольна она или нет? Нет, надо с утра пораньше пристать к больному человеку с морализаторством. Спасибо за чай, твое здоровье, - Кот поднял чашку, затем, обжигаясь, с жадностью выпил пару глотков чая. – Ян, расслабься. Погода чудесная, весна на дворе, Лю тайтай скоро проснется, небось соскучился. Или тебе завидно? – Гунмао недоверчиво нахмурился.

- Да пошел ты, - вздохнул Ян.

Разговора не получалось. Да и не хотелось. Ничего не изменить, во многом Кот прав, и тут уж не бывшему Джокеру судить Гунмао за немонашеское поведение, а поступки Цириллы пусть касаются её саму. Справедливости ради, Тан на ней так и не женился, и не хватало ещё следить за тем, чем заняты его женщины в его отсутствие.

- У меня одна просьба. Давай как-нибудь так, чтобы о твоих подвигах поменьше народу знало. Ей это ни к чему. Понял? – сказал Лю после недолгого молчания.

В ночном Пекине есть неисчерпаемая тема для сплетен, которые пересказывают все, начиная от лунтао и заканчивая армией сорок девятых: личная жизнь Гунмао. Это вам даже не дорама в жанре уся на полсотни серий, это эпос. Кот – абсолютный чемпион по раздаче зеленых шапок сильным мира сего, при этом ни одни из его отношений нельзя было считать достаточно серьезными. Он коллекционировал женщин, как яркие фантики, и этим немало гордился. Раньше уж точно, а сейчас слава шла далеко впереди него, потому отдельная категория типа правильных женщин давала ему из-за того, что по легенде иначе не бывает.

- Сейчас покурю и пойду, - усмехнулся Гунмао. – А вообще обижаешь, брат, - он нахмурился скорее от головной боли. – Разве могу я компрометировать даму?

Он допил чай и налил себе ещё, потому что сушняк этим утром был как-то особенно суров. Интересно, с чего бы Яну так переживать за моральный облик Цириллы? Они живут дружной шведской семьей или так, из природной вредности? Первый вариант нужно было отмести, потому что к своей женщине паяц никого бы без боя не подпустил, а ссориться с ним из-за этого было бы глупо.

- Так, ты свечку не держал, правильно? Правильно. Мы всю ночь играли в го и обсуждали поэзию Ли Бо и Ду Фу. Внезапно наступило утро, в которое внезапно явился ты и несешь какой-то бред об её девичьей чести, - тон Кота был почти серьезным. – Ян, я всегда знал, что ты – извращенец, но как вообще можно так все опошлять? Говорить противно. Глаза б мои тебя не видели.

Гунмао откинулся на спинку стула с видом угрюмым и крайне задумчивым.

Ян усмехнулся, но ответом остался доволен. Сейчас ему было более интересно, что за шум доносился из одной из спален, где, как он догадался, спали девушки. Или уже не спали. Он специально не стал будить Шири: Кот сказал, что она вчера выпила, а опыта в этом у неё практически нет, потому утро у их светлости будет тяжелым.

- Ты только в следующий раз осторожнее с классической поэзией, а то, вижу, она у тебя с непривычки тяжело идет, - сказал Лю, допивая чай.

Он замолчал, не желая дальше обсуждать эту тему. Они друг друга поняли, незачем дальше упражняться в словоблудии, когда в квартире спят девушки. Кота можно было поздравить уже с тем, что в этом разговоре он умудрился сберечь свой смазливый, но опухший не иначе как от игры в го портрет от хорошо поставленного удара старшего мастера. Говоря человеческим языком, Кот отмазался, и единственным кармически наказанием за прошедшую ночь для него было похмелье, для диагностики которого можно было даже ауру не смотреть.

Уже на подходе к кухне Шири начала что-то подозревать. А остановившись на пороге подозрения ее превратились в уверенность. На кухне кто-то был. Девушка, изгибаясь как лоза, пошаталась и, ойкнув, вцепилась в дверной косяк. Злой взгляд змеиных глаз обвел всю территорию. Остановился на Яне. Однако понимания не было. Как и осознания того, что вообще-то муж прилетел черти откуда, и его надо встречать весело и радостно. Англичанка хмыкнула, вяло икнула и перевела взгляд на второго участника маленькой посиделки. Посмотрела сначала сверху вниз, а затем снизу вверх таким взглядом, что любой бы каток обзавидовался. Таким взглядом можно было закатывать врагов в асфальт или даже бетонировать.

- Ну, ты. Гей недоделанный. – Шири еще раз покачнулась, и медленно, но верно, как танк, поперла вперед, на Кысю. И цедила сквозь зубы, потому что полноценная речь все равно бы не получилась. Змеиные глаза остановились на лице почти покойника. – Ты чего творишь, а? Думаешь, раз тебе Бог пистолет выдал, значит все можно? Тебе мужиков мало, да? Нашел, с кем связаться. Она маленькая, хрупкая девушка! Домашняя! Красивая! Не чета тебе, огрызок ты эдакий. Ну че молчишь, отвечай, скотина, тебе что, мужиков мало? С Яном бы вон попробовал связаться, а не с ней!

Шири почти добралась до жертвы и протянула вперед правую руку, стремясь схватить эту Кысю за воротник и придавить, как котенка. Не было бы похмелья, лежать бы уже Гунмао размазанным по полу, а сейчас приходилась давить разве что моральными силами.

- Сволочь, иди сюда, я тебя убью сейчас. Ты ее видел, а? За что ты ее так избил?! – Шири не выдержала и на ее глазах блеснули слезы. Слишком яркими были впечатления от собственных обид, перенесенных от этих бандитов. Девушка чуть повернулась, и совершенно не понимая, что говорит и кому, вякнула на Яна. – А ты то, ты куда смотрел!

Судя по звукам, на кухне происходило взятие Бастилии. Цирилла старательно тянула шею вперед, как гусь, чтобы рассмотреть, что там происходит, но из-за угла ничего не было видно, поэтому пришлось поменять свою дислокацию на более удобную - то есть сесть в проходе двери в спальню и оттуда наблюдать. Поначалу Цири было видно, что Шири куда-то идет, и идет целенаправленно, а потом и она пропала из поля зрения, видимо, достигнув нужной ей точки. И опять ничего не видно. Слышно только, что Шири ругается, шипит и едва ли не плюется ядом. Так, вот там сейчас опасно показываться на кухне. Но любопытно - аж жуть как.

Цири некоторое время мыкалась, не зная, то ли ей соваться на поле боя, то ли лучше не стоит, но потом любопытство все же пересилило, и она поползла на четвереньках (так ее меньше заметно, в синей-то "вырви глаз" пижаме, конечно) по направлению к кухне. Не доползла, остановилась, уселась на пол, снова выглянула из-за угла, показывая половину лица с заинтересованно блестевшим глазом. По виду и не скажешь, что избили - бодренькая, ну голова немного болит да и тело ломит, а так ничего, огурчиком держится.

А Шири уже все как на духу Яну выкладывала. Вот она бы на самом деле предпочла, чтобы кто не знал вообще, даже не догадывался - так это Ян Лю. Ладно Шири, но этот ведь...Цири спрятала половинку лица обратно за угол, чтобы подумать над сложившейся ситуацией. Получалось плохо - голова болела и думать не давала. Зато Шири ее там хвалила, защищала, едва ли не ангелом представляла. Цирилле это, конечно же, было только на руку, поэтому спорить с брюнеткой она не собиралась, прекрасно понимая, что за ней Ян, а значит и почти вся правда, а Грей разве что туфлю может в обидчика кинуть. И то за ней обратно в комнату ползти надо. Англичанка, облокотившись на стенку, поднялась на ноги, неустойчиво покачнувшись, прониклась идеей Шири, что аж взгляд увлажнился сам собой, и медленно выползла на кухню, ровная, как тростиночка и придерживаясь за стеночку. Правда подходить пока не рисковала.

Стоило замолчать одному, проснулась вторая. А то без них утро было бодрым, голова болела недостаточно, и хотелось подискутировать, а не рухнуть спать уже без разницы где. Гунмао поднял на вошедшую девушку взгляд, который подошел бы любому святому великомученику.

- И Вам доброе утро, Лю тайтай, - произнес Кот, не понимая, в чем именно его обвиняют. Не, про невинно совращенных сегодня уже что-то было, а вот насчет того, что ещё и бил – это уже перебор.

А следом за Шири в дверях нарисовалась Цирилла, для которой наступившее утро было ещё более тяжелым. Причем ни слова не сказала о том, что сейчас наговорила Лю тайтай, зато вид жалобный, прям тень отца Гамлета. Гунмао вопросительно посмотрел именно на Цири, при этом он совершенно не хотел обсуждать подробности прошедшей ночи при супругах Лю. Во-первых, он совершенно не был согласен с прозвучавшими в его адрес обвинениями. Во-вторых, только что они с Яном договорились не придавать историю огласке, да и неправильно это в отношении Цириллы, открыто обсуждать интимные подробности их совместного досуга. Не хватало тут только свидетелей со свечками.

- Грей нюйши, у Вас лично ко мне есть какие-то претензии? – спросил Кот, глядя в глаза блондинки.

После долгого перелета Ян надеялся на несколько другие обстоятельства встречи с Шири, а так он оказался ещё и крайний. Здравый смысл упрямо твердил, что он тут был единственным, кого с утра не изводила птичья болезнь, потому, обладая некоторой форой, он должен был думать не только за себя, но и за тех, кому это сегодня делать больно. Он встал из-за стола, сгреб в охапку Шири и отвел её чуть в сторону.

- Привет, милая, я тоже очень рад тебя видеть, - сказал Лю и коротко поцеловал супругу в губы, при этом встав так, чтобы оказаться между ней и Котом, внимательно дожидаясь ответа Цириллы, от которого зависела целостность портрета Гунмао.

Как ни странно, сейчас он был склонен верить четыреста двадцать шестому, несмотря на потрепанный вид показавшейся блондинки, потому что сложно было сказать, что именно её так довело. Однозначно, ночь у неё прошла ударно, только вот пятна, заметные под воротом пижамной рубашки, были не очень похожи на следы побоев. Да и Гунмао при немалом числе нарушенных статей уголовного кодекса с дамами обычно вел себя прилично.

Среди всех эпитетов, которыми их светлость одарила Кота, Ян не искал никакого смысла, лишь подивившись тому, как свободно Шири владеет языком Поднебесной.

Более-менее в себя Шири пришла только после поцелуя. Похлопала глазами, пытаясь сморгнуть слезинки, оглядела мужа и со вздохом прижалась к нему. Жить как-то сразу стало очень приятно, ведь она была с Яном, но в то же время больнее, ведь голова болеть не переставала. А еще этот бандит, что так уверенно разговаривал с Цириллой. А та то, та! Стоит, лопушок, покачивается на ветру. Англичанка опять всхлипнула, утыкаясь носом в плечо мужчины.

- Я же как лучше хочу. Я же волнуюсь. Она же моя... Моя... Подруга. Крестная... А этот...- Шири бубнила куда-то в воротник Яну, не пытаясь даже приподнять головы от его рубашки. Любимый аромат, шедший от его тела, приводил в чувство, но на душе кошки скребли. Даже будучи в таком состоянии, девушка наконец осознала, чем являлись укусы и синяки на теле подруги. Поняла и вдруг расстроилась. Грей всегда была с ней, еще с Академии. Они вместе искали приключения, вместе шагали на экзамены и всегда поддерживали друг друга. Родив детей, постоянно сбагривали их друг другу, решая какие-то личные дела. Шири чувствовала ответственность за подругу. И если раньше это слово казалось каким-то эфемерным, то сейчас брюнетку как обухом ударило. Ее Цирилла, домашняя девочка, которая поехала в эту чертову Англию ради нее, попала под дурное влияние. То, что сама она точно также несколькими годами ранее попалась на глаза другому бандиту, ее не волновало. В общем, Шири испытывала крайне противоречивые чувства, начиная с сожаления от такого своего вчерашнего поведения и заканчивая бешенством. Причем хотелось как влепить Грей отеческий подзатыльник, так и начистить морду Гунмао.

Шири чуть повернула голову, глядя блестящими глазами побитой собаки на блондинку. Команды ждала, не иначе. Вот сейчас очухается Грей, как рявкнет, что Кыся гад и ее домогался и все, пойдут от этого кота клочки по закоулочкам. Войны Шири не хотела, но за подругу собиралась стоять горой. Хоть и покосившейся.

И вот когда все взгляды обратились на нее, Цири почувствовала себя не в своей тарелке. Она, конечно, тут сторона явно пострадавшая больше всех, но нельзя же вот так пялиться - это как минимум невежливо. Цирилле отчаянно захотелось спросить: "А че все на меня-то смотрят, я че - крайняя?". Крайняя. Сделали. Спасибо, мы все поняли.

Цирилла вообще ругаться не очень любила, потому что это, сами посудите, негативная энергия, всякая бяка, нервы еще тратить себе. Да и подставлять Кота не хотелось, все таки правды в словах Шири было не больше, чем на ноготь большого пальца, ну кроме того, конечно, она - Цири - маленькая, хрупкая, домашняя и красивая девочка. В этом да, не наврала. Самое главное, что красивая. Это, правда, не только Шири понимает, что уже приятно, но и сам Гунмао, что приятно было вдвойне. Но ее же не били в конце концов. Да и не насиловали, если говорить совсем честно.

- Шири, успокойся, - тихо проговорила Грей, проходя мимо к холодильнику, чтобы поискать что-нибудь. Желательно молока - хотелось жутко. Голова болела и просто так, так еще не было никакого желания разбираться, кто прав кто виноват - учитывая, что в ее личную жизнь сейчас лезли чуть ли не с ногами, намереваясь найти там что-то, что хоть как-то могло помочь Шири отойти от похмелья. Нет, конечно, Цирилла подругу очень ценила и любила, но как-то неуютно, когда тебя буквально допрашивают, с кем ты спала и кто тебя искусал. Англичанка открыла дверцу холодильника, едва целиком туда не залезла, ища необходимое молоко, оттуда проговорила. - Чун сяншен меня не бил, и у меня нет никаких претензий. Никто ни в чем не виноват. Давай закроем тему.

Наконец с радостным писком нашла бутылку, посмотрела на Яна, намереваясь попросить его, чтоб открыл, так как своих сил сейчас хватало только на то, чтобы держаться на ногах и не падать. Хмыкнула, поняв, что отпускать жену Лю сейчас не собирается, повернулась к Гунмао, протянула ему со словами "открой, пожалуйста". И вообще, нужно изображать саму любезность, мол, не надо слез, все хорошо, прекрасная графиня.