Внезапно

Ответа Цириллы было вполне достаточно, чтобы закрыть тему. Ян погладил Шири по голове, затем внимательно посмотрел в её глаза, заметив, что она понемногу начала понимать, что же там произошло.

- Ты молодец, что волнуешься за подругу, но я уверен, что ей же будет лучше, если мы закроем эту тему, хорошо? – Лю говорил ментально, чтобы все это слышала только Шири. – Ну, отдохнули, расслабились, со всеми бывает, – он хитро улыбнулся. – Сама-то как себя чувствуешь?

Их светлости категорически нельзя пить из-за того, что по утрам ей приходится тяжело. И сейчас её недогадливость была явно связана с количеством выпитого накануне, потому что не нужно обладать волчьим нюхом, чтобы таким утром почувствовать, что Шири хорошо вчера отдыхала.

- Кот, у меня к тебе никаких вопросов. Тебе вон, Бог пистолеты дал, - сказал Ян, не оборачиваясь на Гунмао. – Так что вали отсыпаться, чтоб глаза мои тебя здесь не видели. Девушки, вам чай сделать?

Когда вопросы интимной жизни трехзначных номеров пекинской триады были более-менее улажены, нужно было приступать к реанимации английской аристократии, что Яну сейчас казалось первостепенной задачей. Ему их обеих ещё везти в Лхасу, а оттуда до монастыря, и после перелета из Лондона как-то не улыбалось нести девушек на себе.

Шири поморщилась, слушая ответ Цириллы. Несмотря ни на что, она прекрасно понимала подругу. Голос у той был не особо радостный, хотя претензий к Кысе она и не предъявляла. Девушка вспомнила свои мучения, после того, как оказалась вместе с Яном в Пекине. Безысходность, злость, а еще жутко действовали на нервы язвительные высказывания самого Лю. Англичанка внимательно посмотрела на мужа и ответила.

- Не считай меня дурой. Если бы до меня сразу дошло, в чем дело, я бы рта не раскрыла… Молча бы пришибла этого бандита… Шучу… - Ментальная магия давалась с трудом. Словно она вновь стала новичком в этой способности и не могла толком сформулировать пару фраз. Энергия шла рваными ошметками, вот Ян повеселится, услышав эти ее потуги. Она проводила взглядом Гунмао, ни словом больше не обмолвившись с тем. Цири взрослая девочка, справится. А она ей поможет, в случае обострения у той совести и раскаяния, ведь для этого и существуют подруги. Голова продолжала напоминать о себе, и Шири, отпустив, наконец, Яна, опустилась на табурет возле стола. – Ужасно. Дурной какой-то день, дурная ситуация.

- Да, я бы не отказалась от чая. – По прошлому своему похмелью девушка помнила, что надо есть и пить, даже через силу. Она помассировала виски пальцами, да так и осталась сидеть ровненько, опустив голову и страдая молча. К чисто физической прибавилась моральная, непонятная. Было жутко неудобно из-за своей бестолковости, за которую она еще не раз будет извиняться перед Цириллой. Но потом, в другое время и в другом месте. Когда пройдет первое послевкусие этого чудовищного утра.

- Слухов не будет, - категорично произнесла Цирилла – этот цирк с конями (и, надо сказать, с котами) ее уже откровенно вымотал. Грей была уверена в том, что и Шири и Ян будут молчать, хотя бы потому, что не по характеру обоих было что-то кому-то рассказывать. Все, что было сказано тут, в пределах этой комнаты, должно было тут и остаться навсегда.

Хотелось либо спать, либо в ванную. Но так как скорее всего сегодня они уже вернутся в монастырь, лучше всего было принять ванную. Холодную, чтобы не так болели синяки. Цирилла сделала несколько глотков молока, не придав особого значения робкому и будто случайному касанию к своему запястью. Ночь кончилась – они разошлись, и настало время снова надевать маски. Наверняка Шири хочется побыть с мужем наедине, и она не будет им мешать.

– Надеюсь, никто не будет против, если я займу ванную? Ну и отлично. Чун сяншен, всего доброго.

Цирилла наградила мужчину прямым открытым взглядом, совсем не похожим на те, что посылала в его офисе, глядя снизу вверх, хотя сейчас стояла перед ним несуразная, растрепанная, в смешной синей пижаме, босиком, с бутылкой молока в руке и к тому же мучающаяся похмельем, после чего развернулась и, унося с собой бутылку, направилась в сторону ванной, уже мечтая о том, чтобы поскорее залезть в холодную воду. Болело все, начиная от горла, вчера надышавшегося сигаретным дымом и заканчивая ногами, которым половину ночи пришлось провести на каблуках.

И все же, вечер определенно удался. Во всяком случае, один из тех, которые вспоминаться будут еще долгое-долгое время.

- Всего доброго, - ответил Гунмао, поклонившись Цири. После этого он махнул рукой чете Лю и вышел из квартиры, не оглядываясь.

Он обратил внимание на то, как изменился взгляд Цириллы. Она будто повзрослела этим утром. Сразу вспомнились её сомнения в правильности происходящего, но столь же быстро удалось от них отмахнуться. Ночь прошла хорошо, сегодня новый день, и уже к вечеру все это будет казаться лишь приятным воспоминанием. Белая кошка, которой лишь кажется, что она гуляет сама по себе. Слишком наивное создание для ночного Пекина, обаяние которой не может не втягивать её в приключения. В этот раз главной из неприятностей, внимание которой она привлекла, был Гунмао, и неизвестно, можно ли считать это удачей или бедой прошедшей ночи. Лично для себя Кот прошедшее знакомство считал приятным событием.

Гунмао не нравилось, что утро началось с обвинений и неприятного разговора, который может усилить сожаления Цириллы, ему казалось, что есть такие вещи, которые должны касаться только двоих, и каждый сторонний свидетель превращает сказку в пошлость.

А такси уже ехало среди плотного потока гудящих машин к дому, и глаза сами собой слипались, стоило лишь вспомнить, как долго он не спал. Пьянящая ночь осталась позади, а утро встретило похмельем, этим отличается жизнь жителей дневного Пекина от жизни жителей Ночного Пекина, к которым относился четыреста двадцать шестой номер столичной триады.

Шири вяло пошевелилась, провожая мутным взглядом Цириллу. Все происходящее казалось каким-то кошмарным сном, из которого нельзя было выбраться. Девушка даже ущипнула себя за руку в надежде открыть глаза и найти себя любимую в кровати с мужем. Вариант, гораздо более лучший, чем посиделки с похмелья на кухне. Подняв руку, Шири ухватила чашку и сделала глоток. И чуть было не поперхнулась, услышав ментальную речь Яна. Медленно отставила горячий напиток, стараясь, чтобы трясущиеся руки были не особо сильно заметны. Переплела пальцы и уставилась на них.

- Хорошо. Я помогу. Хватит! – Из глаз полились слезы. Мало того, что она подставила подругу, устроив ей такую вот веселую ночку, так еще и будет унижать ту объяснениями простых истин. Какая-то дикость. При всей безалаберности Яна, тот никогда не поступал с ней так. Не бросал, сам искал эту чертову точку, да и за здоровьем своим следил. Шири была уверена, что подруга сама об этом не подумала, все же они были очень похожи. И сейчас нужно было решать проблемы, в которых Цири не была виновата вообще. Девушка откинулась на табуретке, прижимаясь затылком к стене. Было противно и больно. За то, что Грей не повезло, за то, что она осталась одна. За то, что решение подсказывает Ян. За то, что они вообще вынуждены все это обсуждать. Болела голова, пульсировали виски, но при этом Шири искренне верила, что будь здесь Гунмао, она смела бы его с лица земли. Просто за то, что устроил такую кучу проблем и вышел сухим из воды. Девушка открыла блестящие от слез глаза. – Ян, извини. Просто… Ты не похож на него. Ты поступал со мной лучше. Честнее.

Казалось, что по итогам этой ночи больше всех загоняется именно Шири. Ян некоторое время настороженно смотрел на девушку, пытаясь понять, в чем дело, потому что она будто чувствовала свою вину за то, что подруга отдохнула.

- Милая, в чем дело? – Лю начал осторожно разминать плечи девушки, при этом стараясь убрать накопившуюся в Сушумне ша-ци, добавлявшую особых мрачных красок этому утру. – Подумаешь, отдохнула, вырвалась на волю из монастыря. Ты так говоришь, будто она – подросток, а Кот её подло совратил, обещал жениться и внезапно сбежал, – он стряхнул с пальцев негативную энергию, затем задержал ладони на затылке Шири. – И то, что ты любила меня и не любишь Гунмао ещё не значит, что я поступал с тобой честнее. Вспомни, как ты вообще оказалась в Пекине. Впрочем, я рад, что твоя память делает из меня едва ли не ангела, – Ян коснулся губами волос девушки, затем сел на табуретку напротив неe и пристально посмотрел в змеиные глаза супруги, чуть улыбнувшись.

Шири была готова оправдать его во всех поступках, при этом для неё все представители пекинской триады делились на редчайших отморозков типа Гунмао, и нечаянно ошибившегося с пути истинного ангела в лице самого Яна. Эта мифология была прочной, продуманной и непоколебимой, и все то, что в исполнении Лю легко находило оправдания, другим не прощалось. В этом бесполезно искать логику, но сейчас Шири была убеждена, что Кот обесчестил ангела Цириллу, в то время как Ян в жизни графини Ириарте оказался прямо-таки принцем на белом коне.

- Цирилла – взрослая девочка. Я сейчас ревновать буду из-за того, что мне ты сегодня столько внимания не уделяешь, – ментально сказал Ян, вложив в интонацию нотки наигранной обиды.

Шири замерзшим цыпленком сжалась на табуретке, опять хватаясь за чашку чая. То, что Ян опять начал говорить, заставило ее немного поморщиться. У нее вообще сегодня был день морщин, чуть что, лицо сразу перекашивало. Однако мужчина начал успокаивать ее, массируя плечи и явно работая с энергией, ведь в голове чуть прояснилось. От сильных рук расходились волны удовольствия. Зажатые мышцы расслаблялись, девушка начала успокаиваться. Он явно не понимал, с чем связаны ее слезы и метания, а как объяснить – Шири не знала. Можно было начать спорить, опровергая слово за словом, приводя свои примеры, доказывая с пеной у рта, насколько Ян лучше Кыси. Но девушке было откровенно лень начинать этот бессмысленный диалог. Живя с Лю, она поняла, что существует две истины. Мужская и женская, которые совпадали крайне редко. Редкие точки соприкосновения воспринимались как шаги к просветлению. А так – каждый оставался при своем мнении.

Шири нашла в себе силы подняться на ноги. В кои-то веки Ян выразил свое недовольство хоть чем-то, так что пора было переключаться на другую тему. О Цирилле она еще успеет подумать, как и помочь, и поддержать в любом случае. А если та попросит, то и прибить противного кота. А сейчас был только муж. И тяжелая пустая голова.

- Извини меня. Я вообще сегодня плохая жена. Напилась вон, сейчас болею. – Шири посмотрела на Яна. Как? Правильно – жалобно. И улыбнулась смущенно, довершая образ упавшего всеми костями на землю ангелочка. Тихонько поцеловала мужа в щеку, провела по ней же пальцами, лаская кожу и стремясь добраться до уха. Недовольство лечится, причем способы могут быть самыми коварными. Вот еще бы выздороветь, и было бы замечательно. – Как долетел? Я очень скучала…

Этот жалобный взгляд их светлости мог кого угодно довести до Просветления, потому что в сочетании с вертикальными зрачками аспида приобретал особые оттенки смысла, причем неизвестно, догадывалась ли о них Шири. Ян усадил девушку к себе на колени, обнял её за талию и нежно поцеловал возле уха.

- Хорошо долетел, только немного устал, - честно признался Лю. – Я тоже соскучился. Приезжаю сюда, хочу тебя увидеть, а тут Кыся на кухне с таким видом, будто всю ночь грузил вагоны с анашой, счастливый и уставший. Потом ты прибегаешь. На меня ноль внимания, зато его убить готова, потом уставшая отдыхать Цирилла. У меня так голова будет болеть сильнее, чем у вас троих вместе взятых.

Сейчас был редкий момент, когда Ян показательно капризничал. Он хотел переключить внимание Шири с личной жизни китайской мафии на свою нескромную персону, потому что за последнее время ему не хватало внимания супруги. Лю стал перебирать волосы девушки, с задумчивой улыбкой разглядывая её лицо.

В тот день, когда он увидел графиню Ириарте во время купания в реке, он бы ни за что не поверил, скажи кто ему, что дело кончится свадьбой и двумя детьми. В тот день Ян вообще не стал бы делать ставку на то, что проживет дольше недели, и потому не стоило опрометчиво считать, что он руководствовался каким-то особыми моральными принципами, добиваясь внимания Шири. Это в течение долгих лет совместной жизни шаг за шагом он менялся или, как говорила Шэн, медленно эволюционировал из долгохвостки в человека.

Шири даже мгновения не ломалась, поудобнее устраиваясь на коленках Яна. Последнее время их жизнь напоминала кочевую, отчего редкие встречи становились особенно сладкими. Муж часто мотался в Англию, иногда таскал ее с собой, но чаще всего девушка ждала его дома. В монастыре. Дети не давали заскучать, но по ночам, в редкие минуты тишины и покоя накатывало холодное одиночество. Яна не хватало. Физически. Слов, жестов, прикосновений. Именно поэтому сейчас англичанка, наконец, вздохнула облегченно. Он здесь, пусть и немного капризничает. Это бывало крайне редко, обычно в роли ребенка выступала она.

- Ну… Давай уже не будем о Кысе, а то ревновать начну я. Мы же его поначалу за гея приняли. – Шири чуть дернула головой, однако уже через пару секунд довольно улыбнулась, чуть ли не урча от удовольствия. Зрачки возвращались в свое нормальное состояние, а глаза попросту закрывались. Девушка зажмурилась, глубоко вздыхая и ласкаясь к пальцам мужчины. Пусть бубнит, ему можно. Англичанка медленно приоткрыла глаза и легко поцеловала Яна в самый краешек губ. Рука ее так и продолжала поглаживать короткие волосы возле уха, периодически прогуливаясь по коже шеи. Пару раз пальчики останавливались на том месте, где билась венка.

- Ты о чем задумался? – Тихо шепнула Шири, разглядывая, в свою очередь, собственного мужчину. Хотелось побыть с ним рядом, прижаться посильнее, поцеловать от всей души, но голова продолжала побаливать. – А тут нет таблетки какой-нибудь? Плохо мне.

Как только Шири сказала про гея, Ян не смог не рассмеяться, после чего все же недоверчиво посмотрел на супругу. Их светлость не умела врать, так что Лю успел пожалеть, что не был свидетелем представления, случившегося накануне. Он бы многое отдал за то, чтобы посмотреть реакцию Гунмао на такие обвинения.

- Вспомнил, как ты тогда в реке плавала, - сказал Ян, уже отвечая на вопрос, и улыбнулся. – Закрой глаза.

Таблетки от головной боли здесь были, причем Чжэнь оставила их на видном месте, но на фоне похмелья они внесут ещё больше беспорядка в ауру вместо того, чтобы помочь. Ян провел рукой по голове Шири, собрал в горсть мутную ша-ци, забивавшую область Аджны, и стряхнул негативную энергию в сторону. После этого он очистил поверхность ауры в зонах других чакр. Судя по количеству ша-ци, Шири не так много выпила, скорее с непривычки быстро напилась.

Ян провел кончиками пальцев вдоль ушей девушки, затем нажал кончиками пальцев на несколько точек на шее и у основания черепа. Ощущения от этого могли быть довольно неприятными, зато голова быстро прояснялась, а боль, вызванная спазмом сосудов, должна была пройти.

- Зря ты себя так не бережешь, - с легкой иронией сказал Ян. – Маленькая хрупкая девушка, домашняя, красивая, - он повторил все то, что она говорила Коту о Цирилле, при этом уже став просто легкими движениями разминать зажатые мышцы шеи Шири, - и при этом вот так вот над собой издеваешься. Кто посмел тебя вчера напоить?

В словах Лю сейчас хорошо была заметна ирония, но он не мог изменить своей привычке говорить во время врачевания.

Шири послушно закрыла глаза и улыбнулась мечтательной улыбкой. Вообще, она искренне рассчитывала на очередной поцелуй, но когда в голове начало проясняться, а руки Яна пробежались по шее, поняла, что подобного отношения ждала больше. По коже побежали мурашки, когда мужские пальцы нажимали различные точки. Девушка едва не застонала от такого счастья, не обращая внимания на некоторые неприятные ощущения во время процедуры. Становилось определенно лучше, так что англичанка открыла глаза и чмокнула мужа в нос. И даже простила ему подобный нагловато-язвительный тон. До поры, до времени, конечно.

- Кыся ваш и напоил. – Шири посмотрела чистыми невинными глазами в лицо Яна. Мол, не врет, как на духу все рассказывает. – Мы же его за подружку приняли. Кажется. Нет, сперва я ему хотела морду набить, честно. Но потом как-то все само понеслось… А еще он курил кальян!

Сдавала бандита мужу аристократка, поудобнее устраиваясь на его коленях. Ну, сам же спросил, а она что? Ей только за радость гадостей побольше про Гунмао сказать. Любви к нему девушка не испытывала ни капли, а сегодняшний концерт так вообще вымел из души Шири любые положительные чувства по отношению к этому человеку. И нет, она не сравнивала его и Яна. Просто потому, что ее любимый был святым, сумел вырваться из плена ночного Пекина, сумел убить Джокера, сумел стать семьянином. Шири вздохнула и погладила такого хорошего гада по голове. Поправила волосы, заправила пару прядок за уши мужчины, да так и остановилась, продолжая ласкать подушечками пальцев чувствительную кожу шеи и ушей.

- Ты продолжай, продолжай, не останавливайся. Мне очень нравятся твои комплименты. Я тебя тоже могу как-нибудь назвать красиво. – Пальцы правой руки переместились вниз и сейчас щекотали подбородок Яна. – Самый красивый в мире ящер, к примеру. С пятнышками. Помнишь, как ты меня ими завлекал?

В какой-то момент Яну стало почти жаль Кота, потому что сейчас его сдавали с потрохами. Можно было догадаться, что было в его кальяне, зато оставалось вопросом, как его приняли за подружку и ещё большим вопросом – куда при этом смотрела Чжэнь. Он стал массировать легкими движениями виски Шири, затем точки, находившиеся под волосами, чем, конечно, немного её разлохматил.

- Кыся-то гад, я бы даже сказал сволочь. И подружкой прикинулся, и геем, ещё и споил весь цвет европейской аристократии, - с искренним сочувствием сказал Ян, которому Шири сейчас казалась маленьким ребенком, который робко так жалуется на то, что у него где-то что-то болит.

Но их светлость использовали запрещенный прием, добравшись до его ушей. Ян зажмурился, наслаждаясь этой лаской, на которую всегда реагировал очень остро. Шири быстро научилась тому, как даже легкими прикосновениями заставить забыть обо всем остальном. И пятнышки припомнила. В общем, о Гунмао говорить сейчас совсем не хотелось.

- Ящер? – переспросил Ян, усмехнувшись. – Приятно слышать такой комплимент от голубого аспида, - он посмотрел в глаза девушки. – А пятнышки у меня только весной и в начале лета, зато всегда. Но я рад, что ты обратила на них внимание, потому что именно для того они и появляются, - он поцеловал Шири в губы и обнял её, крепче прижимая к себе. – И я горжусь тем, что такой великий ящер как я смог соблазнить такого хрупкого, наивного и невинного аспида, как ты.

Ян был до того милым и согласным на все, что Шири только и делала, что умилялась. Продолжая поглаживать его уши, она не забывала делать совершенно несчастное лицо, моргать невинными глазами, делать бровки домиком и надувать пухлые губы. Мол, все так и есть, как говорит муж. И гад там был, и сволочь, и вообще бедную аристократию все только и норовят, как споить. Под конец монолога по обвинению пекинской триады, англичанка еще и вздохнула так. Жалобно. И посмотрела на любимого мужа, который старательно лохматил ее, прикидываясь лекарем.

- Ящер. Хвостатый… - Шири мечтательно закатила глаза, хитро улыбаясь. – Сейчас, кстати весна подкрадывается. Это значит, что мне скоро стоит опасаться твоей неземной красоты, готовиться к глубоким обморокам и дикой страсти, которой ты накроешь меня, моя любимая рептилия?

Это на нее алкоголь так действовал, не иначе. Подобную пургу Шири не говорила даже будучи сильно выпимши, а вот в период похмелья, пусть и почти закончившегося, слова вылетали изо рта сами. Девушка чуть изогнулась в руках мужа, напоминая о том, что ему достался не просто аспид в теле женщины, но еще и аспид, который неплохо владеет в этом теле собственной гибкостью.

- Да. Я очень хрупкая и маленькая. А еще белая и пушистая. – И вновь легкая улыбка на губах, а пальцы порхают над ушами, едва касаясь кожи. – Милый, ты с дороги не хочешь отдохнуть? А то я тебя совсем придавила.