Пекин. Встреча на площади Тяньаньмэнь.

После того письма, что буквально поставило все с ног на голову, Цирилла уехала из монастыря, забрав детей и отправив их в поместье, чтобы немного отдохнуть. Съездила на средиземное море, чтобы немного отвлечься, не сказав никому не слова и не предупредив, когда вернется. Просто нужно было. Уйти от проблемы, не решать ее. И хотя проблемы больше не было, как таковой, все же осталось что-то такое, от чего становилось неприятно, и снова хотелось замотаться в одеяло, свернувшись комком и просто бездумно смотреть в потолок. Нужно было учиться жить без него.

Наотдыхавшись, Цирилла устала от одиночества и вернулась в Пекин, чтобы назавтра прибыть в монастырь. Билета не было, ничего запланировано не было - она просто пустила все на самотек, положившись на случай. Похорошела, загорела, волосы на солнце выгорели, да в глаза вернулся живой блеск, а то страшно вспомнить, что напоминала с той памятной ночи - скорее была похожа на смерть, случайно покрасившую волосы в светлый, чем настоящую девушку.

Решила напоследок прогуляться по площади, нарисовать пару эскизов - с отдыха накопился целый альбом набросков, которые англичанка планировала закончить уже в Линь Ян Шо, теперь вот остановилась напротив Мавзолея, чтобы зарисовать понравившееся здание, с головой погрузилась в работу, чувствуя, что возвращается к нормальной жизни. Она занималась любимым делом, и в жизни у нее - отнюдь не черная полоса, а всего лишь мелкое недоразумение. Она ведь сильная. Карандаш порхал по бумаге, оставляя четкие штрихи, и скоро уже начала формироваться основа здания. Вокруг сновали люди, туристы, Цирилла то и дело слышала родную речь, вскидывала голову, чтобы проследить взглядом за англичанами в тяжелых туристических ботинках и с рюкзаками за спиной, после чего возвращалась к рисунку.

- До сих пор не было? – Кот злился, глядя по сторонам и отмахиваясь от мельтешившего рядом сорок девятого, как от назойливой мухи, при этом он говорил по телефону, и тон был более сдержанным, чем те признаки праведного гнева, что можно было бы увидеть со стороны. – Я с ним вчера выходил на линию, не проникся? Босс, что он ловит? Поймают дети грома, обеспечим личную жизнь, и женский монастырь ему там не светит. И молчит? Ну, ставка выше стирки салфеток, я помню. Не вопрос, босс, завтра жду звонка.

Кот убрал трубку в карман и перевел дыхание. Он устал ловить мелкую шайку очень шустрых ребят, которые были занозой как для лунтао, так и для копов. Вроде и договорились обо всем, а они снова сбежали, не заплатив, но из Северной столицы не уехали. Гунмао закурил и остановился, глядя на площадь вокруг. На сегодня он был свободен, при этом понятия не имел, чего хочет. Завтра будет понятно, чем лечить этих школьников, и нужно ли их вообще лечить, а сегодня ехать в Ванцзы было тошно, домой – скучно. Кот стал по привычке разглядывать прохожих, среди которых было несметное множество туристов. Одни фотографировали мавзолей, другие таращились по сторонам, а одна даже села что-то рисовать. Стоп.

- Иди-ка в машину, - сказал он сорок девятому, не отворачиваясь от девушки. Он пока не успел увидеть её лица, но уже узнал в этой фигуре, этих светлых локонах и грациозных кошачьих движениях ту, что по-прежнему оставалась непривычно ярким воспоминанием всего лишь об одной ночи.

Он тихо подошел к девушке, затем осторожно приблизился к её уху и с самодовольной улыбкой произнес:

- Здравствуй, кошка.

Каждый раз, начиная рисовать, Цирилла делала это по одному и тому же шаблону. Так, последовательность действий выверена и совершается без особого участия мозга, а сама она может в это время думать совершенно о другом. Сейчас Цирилла думала отнюдь не о том, чтобы правильно сохранить и передать на бумагу проекцию здания, а о том, как ей хорошо среди всех этих людей, которым до нее нет дела, которые бегают, снуют и заняты своими делами - а она своим делом, никто никому не мешают. И ты вроде бы и в стороне, но вроде бы и в людях, и вроде бы наблюдаешь за всем этим, и становится так хорошо-хорошо, что сразу понимаешь - есть еще места, которые не потеряли своего очарования.

Нападения со спины Цирилла ну никак не ожидала - она вообще ничего не ожидала. Поэтому, напугавшись, подпрыгнула, врезавшись во что-то головой, выронила карандаш и только после этого обернулась, намереваясь наорать на всех и вся, кто посмел ее так напугать.

- Нельзя же так подкрадываться! - гневно выпалила она она на английском прямо в лицо Гунмао, и притихла, осознав, кого видит перед собой. Тщательно уложенные в коробку и перевязанные подарочной лентой воспоминания появились, как подарки на Рождество, заботливо положенные под елкой Сантой. Цирилла нащупала карандаш и выпрямилась, переходя на путунхуа, - Мао...Здравствуй.

Цири пристроила руки на груди, обняв планшет и прижав его к себе, чтобы не дать возможности мужчине взглянуть на рисунки. Один раз уже показала - теперь поплатилась за это. Нельзя никого подпускать близко - лучше держать на расстоянии вытянутой руки. Она правда не знала, что еще сказать, поэтому просто молчала, смотря на Кота и ожидая, что скажет он. Ее жизнь изменилась. Интересно, изменилась ли его?

Кот отошел на полшага и дождался, пока Цирилла его узнает. Он был уверен, что она его запомнила, и не ошибся. Он улыбнулся и показал европейке открытые ладони в знак того, что намерения у него исключительно мирные.

- Прости, что напугал, - Гунмао чуть поклонился. – Не думал, что тебя можно вот так случайно встретить на улице, - добавил он с хитрой улыбкой и посмотрел прямо в зеленые глаза Цириллы, которые сейчас казались даже ярче, чем в воспоминаниях.

Он не привязывался к женщинам, но память о некоторых хранил особенно бережно. Они не были победами, они были воспоминаниями – яркими, ценными, наполнявшими прошлое смыслом. Человек состоит из своих воспоминаний, и как-то неправильно, когда все, что ты есть – перестрелки, разборки, терки и пьяные ночи в Ванцзы. Должно быть и что-то такое ценное и красивое. Как квей-джин, что питаются ци живых людей, такие, как Кот, коллекционировали тени собственных влюбленностей, и это на взгляд Гунмао было куда правильнее, чем наркотический бред, в котором находили отраду многие, кто его окружал в триаде.

- Позволь в знак извинения угостить тебя кофе, - Кот улыбнулся, посмотрев на то, как трепетно девушка прячет рисунок, будто на нем был не Мавзолей, а что-то из Камасутры. Впрочем, в зависимости от её художественного таланта и авторского видения там могло быть что угодно.

- Я тоже думала, что ты все дни проводишь в клубе, окутывая себя облаком дыма, - съязвила англичанка, не отводя взгляда и с вызовом глядя на Кота. - А ты оказывается и на свет выбираешься.

Нет, конечно, просто по привычке, а не из стремления зацепить. Она сейчас взъерошенная, немного на нервах, потому что прошлое так просто не проходит, но старается быть ласковой и улыбчивой, иногда только пробивается что-то колючее и царапающееся сквозь надетую маску. Цирилла сомневалась, соглашаться ли ей или нет. Она боялась опять к кому-то привязаться настолько, чтобы это была зависимость - как плохая привычка. Только избавишься от одной, как к тебе уже липнет другая. С такими мыслями она скоро подастся в движение феминисток, поэтому Цирилла упрямо тряхнула головой, вздернула подбородок и решила, что для завершения ее отдыха ей не хватает только вот этого - приятного вечера в компании приятного мужчины. Главное, чтобы не вышло как в прошлый раз.

- Ну...- протянула Грей, все еще сомневаясь в своем решении. Что и говорить - с ним было приятно. Легко. Только все еще маячил где-то там, за спиной, страх, что все повторится и она в очередной раз оступится, стоя на кромке черной пропасти. -...ну если только кофе.

Почему бы не попробовать. Это ведь всего лишь кофе. "Хотите кофе? Это как объятия, только в чашке". К тому же она обещала себе не повторять своих ошибок. Они просто попьют кофе, как старые знакомые, а потом вновь разойдутся по своим путям. Ведь правда же?

Цирилла аккуратно убрала планшет в сумку, стараясь не помять листы, повесила ее на плечо, взглянула на Гунмао. Ощущение было такое, что она вновь наступает на одни и теже грабли.

Если Цирилла и сомневалась, то очень недолго. Даже пытаясь казаться строгой и неприступной, она оставалась по-прежнему наивной, и этим ещё сильнее будоражила память, ставшую мгновениями настоящего.

- Порой и на свет выбираться приходится, - улыбнулся Гунмао. – Пойдем. Тебе помочь? – он потянулся к планшету с рисунками, который казался довольно неудобным.

Невероятно, но казалось, что они знакомы давным-давно. Кот был вынужден признаться себе, что рад этой встрече. Он не стал бы явно надеяться на что-то подобное, считая это немыслимой глупостью, но сейчас ему было хорошо. Красивая девушка, которая умеет цеплять, и в ней вновь явно чувствовалась эта натура белой кошки, которая может долго казаться дикой, но при грамотном подходе все равно в итоге окажется довольно мурлычущей у тебя на коленях. Просто незачем сообщать о подобных планах заранее, кофе так кофе. А дальше уже будет видно.

- Скажи, а ты всегда пьешь черный кофе без сахара? – спросил Гунмао, с интересом посмотрев на Цириллу. – Или только по особым случаям?

Он повел девушку к краю площади, затем свернул в один из переулков, где сейчас было много народу, и по-прежнему много европейцев. Дневной Пекин был ещё более шумным, чем ночной, и он не спал ровно до восьми вечера. После этого волшебного часа оставались работающими только клубы и круглосуточные магазины. И парикмахерские, но не будем о пошлостях при дамах, о работе можно забыть до завтрашнего утра.

- Нет, не нужно, спасибо, я привыкла - мягко отказалась Цирилла, вызывая перед внутренним взором слова "Держать на расстоянии". А сумка - не чемодан, весит не две тонны. К тому же, у нее даже и не было чемодана - путешествовала налегке с одним купальником, чтобы не заморачиваться.

Цирилле, попав в толпу, чтобы не отстать, пришлось схватить Гунмао за руку, так как переулки на подходе к центральной площади были традиционно заполнены постоянным притоком туристов, желающих посмотреть на достопримечательности Пекина. Естественно, это было ближе, чем вытянутая рука, но тут дело касалось ее безопасности - в толпе легко потеряться, а она плохо ориентируется в принципе в любой плохо знакомой местности, к тому же так меньше вероятность, что к ней пристанут или подрежут сумку.

- Обычно не пью вообще, - призналась Цирилла. - Я люблю латте, но вряд ли он был у тебя в офисе. Поэтому можно считать, что это был особый случай.

Цирилла не знала о чем можно разговаривать, памятуя об обещании пристрелить ее, если она будет задавать много вопросов. Вполне вероятно, что тогда он сказал это даже в шутку, но у него было оружие, и Цири могла бы с уверенностью сказать, что сейчас оно тоже при нем, просто хорошо убрано, так, что не заметишь с первого взгляда. Англичанка не боялась, просто не переходила грань.

- А тебе не надо сегодня разве работать? - робко спросила. Сегодня вторник, наверное в Китае это не выходной день. Или в его обязанности входит сопровождение ее по местным кафешкам? Да нет, скорее всего никто не знает, что она в городе, она ведь только сегодня утром сюда приехала.

- Не стоит недооценивать мой офис, там может оказаться что угодно, - Кот самодовольно ухмыльнулся.

Он взял Цириллу за руку, но не стал сильнее сокращать дистанцию, потому что торопиться было некуда, а самоуверенности вполне хватало Гунмао на то, чтобы он не сомневался, каким будет сегодняшний вечер. Пока же можно просто пойти и выпить по чашке кофе, не переходя за грань фола раньше времени. Цири была кошкой, и этим её реакции были отчасти предсказуемы: ей нужно создать иллюзию свободы выбора, и тогда она поступит так, как хочешь ты, потому что и сама не против, но нужно же порой вспоминать, кто тут принадлежит к кругу английской аристократии.

- Я уже работал сегодня, - ответил Гунмао на неожиданный вопрос. – И сейчас как раз освободился. Ты надолго в Пекине?

Должность четыреста двадцать шестого не подразумевает возможность обсуждать работу с девушками, и им так безопаснее, и для тебя правильнее, потому что как бы ни хотелось безоговорочно доверять этим глазам или этой улыбке, Кот не дожил бы до трехзначного номера, если бы не был достаточно осторожен.

Они зашли в небольшой ресторан, убранство которого по-китайски громко кричало о том, что это место не так просто находится в самом центре города. Здесь все старательно делали вид, что все в этом заведении сделано как на западе – официанты в строгих костюмах, европейский дизайн без каких-либо драконов, красного шелка и прочей национальной атрибутики. Мода на такие заведения пришла из Гонконга и казалась Коту как минимум забавной.

Официант проводил их в отдельный кабинет, расшаркиваясь перед Гунмао и его спутницей так, что не возникало ни малейших сомнений в том, что владелец этого заведения оплачивает стирку салфеток в триаде. Посетителям принесли кофе, причем Кот сразу заказал для Цириллы латте, в то время как себе взял обычный американо. Также официант подал какую-то выпечку, которой гордился местный шеф-повар.

Господи. Слово "работать" порой повергало англичанку в культурный шок. Она вообще удивлялась, как некоторые могут работать. Ну правильно, у нее же никогда не было необходимости в том, чтобы самостоятельно зарабатывать деньги. При желании, конечно, она бы смогла найти работу, и даже наверное смогла бы на ней работать. Как хорошо, что ей это не требуется.

- Не знаю. Как захочется. Взяла себе отпуск от монашеской жизни, - ответила Грей, лавируя по густой толпе. В Пекине англичанка была не в первый раз, но никогда до сих пор не прогуливалась вот так, по улицам. Чаще старалась брать такси, чтобы не заблудиться в каких-нибудь городских лабиринтах, ну и чтобы никто не пристал. А то один раз вцепились в руки, насилу отмахалась. Пришлось даже применить силу. Так что было странно просто вот так идти, чтобы тебе вслед оборачивались - ты ведь шикарная блондинка, идешь рядом с мужчиной. И сразу становится понятно - что к тебе лучше не лезть. Они с Таном редко куда выбирались вот так, вместе. Они были только в Лхасе пару раз, и обычно их совместные вылазки ограничивались только деревней возле монастыря. Цирилла поймала себя на мысли, что невольно сравнивает Мао с Таном и запретила себе думать о бывшем.

- Перед тобой все так бегают на задних лапках? - достаточно громко, чтобы слышал официант, поинтересовалась Цирилла у спутника - азиат в смокинге казался ей забавным. Обычно в Европе, если открывают китайские или японские рестораны, то стараются брать на работу лиц определенной национальности, дабы уничтожить в посетителях уверенность в том, что они все еще в странах Первого Мира. А тут...суррогат европейской жизни. - Сразу возникает ощущение, что с тобой лучше не связываться, - добавила она уже чуть тише, чтобы слышал ее только один Кот. Руки привычно обняли кофейную чашку, Цирилла взглянула на спутника, грея ладони о горячий кофе.

Кошачья дерзость Цириллы не выходила за те рамки, в которых она была очаровательной, и лишь дразнила желание флиртовать с этой женщиной. Несмотря на свои слова, девушка вела себя так, что казалось безоговорочно уверенной в своем влиянии на Гунмао, и он сам был готов охотно ей в этом поверить.

- Не все, только те, кому выгодно сотрудничать с моим боссом, - улыбнулся Кот, проводив взглядом чуть смутившегося официанта. – Но в Пекине таких довольно много.

Гунмао откинулся на спинку стула, придвинул к себе пепельницу и закурил, стараясь не выдыхать дым в сторону своей спутницы. Сочетание вкусов кофе и сигарет было приятным лишь в том случае, если и кофе, и табак были хорошими. Кот мог себе позволить и то, и другое.

- Связываться со мной или нет решать тебе, - улыбнулся Гунмао, хитро глядя в глаза Цириллы. – Но я точно не из тех, чьим обществом могла бы гордиться английская аристократия.

Все это он произнес с таким видом, по которому было понятно, что он совершенно не стесняется сомнительности своей репутации. Кот был самодовольным типом, привыкшим получать то, что он хочет, при этом со стороны это могло обставляться как угодно. И его слова часто противоречили тому виду, с которым они говорились, особенно во время разговора с женщинами.

- А часто в монастыре можно брать отпуск? – с интересом спросил Гунмао.

Цирилла аж даже вся засияла ядовитой улыбкой, стоило ей только услышать одну малюсенькую промашку со стороны Мао. Вот так, все мужчины - всего лишь самовлюбленные коты, а вас стоит только почесать за ухом, как вы сразу начинаете таять и тереться об ноги. И делаете ошибки, на которые не попались бы в любой иной ситуации.

- Французская аристократия, - насмешливо исправила Грей, улыбаясь из-за чашки с кофе. - Видимо, твои источники тебя где-то обманули.

На что это было похоже? Они оба сидят, то и дело кидают хитрые взгляды и словно пытаются подловить друг друга, чтобы заявить - ты такой же кот, как и я - кошка. Это ведь и так понятно, но тем не менее - получаемое удовольствие от этого не уменьшается. Скорее наоборот. Похоже на тихую мышиную возню, когда два хищника сидят в засаде по обе стороны от норки и ждут, кто же сделает первый молниеносный точный прыжок.

- Никогда не задумывалась над этим вопросом, - честно сказала Цири и сделала глоток кофе и автоматически, не отдавая себе отчета, облизнула губы. - Мне нужно уехать - я уезжаю, если только есть на кого оставить учеников.

И детей - хотела было добавить, но вовремя заткнула себе рот чашкой, сделав очередной глоточек. Дети сейчас во Франции, заново открывают для себя мир высшего света и наверняка каждый день у них заполнен чем-то интересным, вроде катания на аттракционах, лошадях и шее дядюшки Матиаса.

- Почему ты так много куришь? - говорят, что это нервы. От Кота постоянно пахло сигаретным дымом, и горло вновь начинало драть, хотя особой неприязни его курение не вызывало. Скорее просто непривычно.

- Это была лишь моя догадка, - Гунмао улыбнулся. – Но ты слишком загадочна, чтобы так легко понять о тебе все.

Он не проигрывал и не сдавался, он снисходительно соглашался признать неточность, считая это частью флирта. По правде говоря, для Кота не было никакой разницы между Англией и Францией, потому что обе эти страны были где-то рядом и многим похожи, но сказать это вслух наверняка означало бы обидеть Цириллу, чего ему делать совершенно не хотелось.

А вот ответ Цириллы о монастырской жизни читался между строк ровным стилем кайшу «я кошка, которая гуляет сама по себе». Благодарю, милая, и так догадался, но приятно услышать ещё одно подтверждение лично от тебя. В этой кошачьей натуре было нечто неизбежно родное, что привлекало внимание в Цирилле, казавшейся Гунмао одной из самых желанных женщин.

- Мне нравится вкус дыма, - Кот стряхнул пепел и внимательно посмотрел на девушку. – И это такой хороший способ остановить мгновение времени, когда знаешь, что пока сигарета не докурена, можешь никуда не идти, а просто быть здесь и сейчас.

Сейчас его взгляд стал задумчивым и чуть более искренним, чем прежде. Как любой, кто несколько раз бросал курить, следовательно, делал это безуспешно, Гунмао искал для себя удобные ответы на этот вопрос. Сигареты – это пунктир дня, такие пятиминутки отдыха, во время которых можно остановиться и о чем-то задуматься. От двадцати до сорока пятиминуток складываются в один день, никак не привязанный к календарю и времени суток и длящийся от момента пробуждения до того времени, когда удастся заснуть.

- А чему ты учишь своих учеников?

Лесть. Откровенная наглая лесть, но такая аккуратная, что слушать ее - одно удовольствие. Цирилла была самовлюбленной - ну еще бы, она ведь кошка, а значит искренне считала, что все внимание должно быть обращено только на ее царскую особу.

- Мы же сейчас здесь и сейчас и никуда не собираемся идти. Зачем тогда курить, если знаешь, что пока никуда не пойдешь? - Цирилле было искренне интересно - она даже поставила чашку на стол и подалась вперед, облокотившись на столешницу. Она определенно по другому относилась к минутам в частном и ко времени в целом. Ну еще бы - у нее ведь впереди целая вечность, и когда тебе всего двадцать четыре, жизнь кажется почти что бесконечной. И совсем не обязательно курить, отмеряя сигаретами мгновения, чтобы запомнить что-то. Хотя почему бы и нет - не у каждых сигарет такой приятных запах... Вполне вероятно, что она просто не может или не хочет избавляться от этой привычки, поэтому пытается завуалировать ее чем-то другим, что звучало бы более благородней. Впрочем, не ей судить - у нее у самой ворох недостатков, начиная с того, что ночами она имеет обыкновение скидывать подушку на пол. А что, мешается, место занимает.

- Всему, что знаю сама, - неопределенно отозвалась англичанка, водя указательным пальцем по кромке наполовину полной кофейной чашки. Она была не уверена, что стоит ему что-то рассказывать из разряда, что незнающие бы люди назвали трюками в духе Коперфильда - вряд ли Кот догадывается о существовании ментальной магии, или, скажем, превращении. Или знает о том, что можно заставить кофе в чашке подняться в воздух или замерзнуть. Поэтому воздерживалась от рассказов.

- Мне сейчас опять нужно задать вопрос, да? - улыбнулась Цири, хитро поглядывая на Кота, чтобы это не походило на допрос. Она никак не могла определить, что она может спрашивать, а что - нет, потому что не хотелось навязываться и не хотелось привязываться. Это просто кофе. За чашкой кофе положено задавать вопросы.

- Я курю, потому что знаю, что сейчас никуда не пойду, - улыбнулся Гунмао.

Можно сказать, что курил он из-за того, что работа была нервной, а жизнь напряженной. Иначе при его должности не бывает, и сейчас, например, проще просто забыть о том, чем грозит завтрашний день, потому что интуиция подсказывала, что так просто школьники деньги не заплатят. Поэтому нужно складывать жизнь не из каждого её момента, как философы считают верным, а из тех, которые хочется запомнить. Из такого вот пунктира мгновений, которые помнить приятно. Поэтому Гунмао никогда не жаловался на жизнь, она его полностью устраивала, со всем адреналином вперемешку с никотином.

- Если ты хочешь задать вопрос – задай, иначе их буду задавать я, - сказал Кот с легкой усмешкой. – Например, чему такому учат в академиях, что этому же можно учить в буддистском монастыре? Или почему из всего Пекина ты решила нарисовать именно мавзолей?

Он сделал глоток кофе и вновь затянулся, чуть прищурившись. Ему нравилось смотреть на Цириллу, и в этом не было ничего странного. Красивая европейка, не похожая на жительниц Пекина и на уставших от работы девушек в Ванцзы, которые для Кота были суррогатом, а не отношениями. Они стараются нравиться, но в этом нет никакой победы и, следовательно, никакого интереса. Гунмао нравилось нравиться женщинам, он завоевывал их флирт и их взгляды, этим убеждая себя в собственной ценности не только как меткого стрелка. Цирилла была наивной и юной, по сравнению с ним. Она принадлежала другой культуре и другому миру, и это привлекало, а не останавливало и тем более не будило спокойно спящую совесть. Девушка тоже играла в свою игру, ходы в которой было довольно просто просчитать.