Лунтао

Цирилла проспала. Причем едва ли не все на свете - она поднялась только к трем часам дня, удивив даже саму себя, а потом удивившись, что Кота еще нет. Сходила в душ, провела там с полчаса, вышла, и вновь удивилась, что Кота еще нет. Провела экскурсию по холодильнику, напилась молока, а потом еще раз удивилась, что Кота все нет и нет. Впрочем, обед - у некоторых людей понятие растяжимое. Начиная с двенадцати и заканчивая шестью вечера - все обед и обед. Промежуточный. Поэтому Цирилла заставила себя перестать бегать по потолку, прошлась по комнатам, чтобы переместить всю разбросанную одежду Гунмао в корзину для белья, разместилась на диване, включила телевизор и приготовилась ждать.

Ждала долго. До пяти - потом устала. Подергала входную дверь, она оказалась закрытой. Цири почувствовала себя загнанной в клетку, вздохнула и приуныла. Ни тебе ни мужика, ни свободы, ни даже никакого занятия. Грей нашла свою сумку, достала оттуда планшет, пролистнула, не зная, с его начать - несколько десятков набросков требовали доработки, но заниматься ими англичанка хотела уже в Монастыре. Ну, раз уже делать нечего - то можно и сейчас порисовать. Цири опять устроилась лежа на диване, положив перед собой планшет, нашла самое первый сделанный ею набросок еще в аэропорту в Пекине - какой-то мужчина, с первого взгляда ничего необычного, просто для упражнения. А сама, того не осознавая, прислушивалась чутким кошачьим ухом - вдруг шаги за входной дверью?

Цирилла не гадала - приведет ли женщину или нет - скорее всего нет. Потому что если с женщиной - то точно не поведет ее туда, где уже есть одна женщина. А зачем ему две женщины на одну квартиру, если они тогда точно устроят выяснение отношений. Наверное просто проблемы на работе - не зря же что-то чувствовала, хотя и старательно отгоняла чувство.

Шаги услышала, но не его. Чужие, не похожие. Кот шагал мягко, как будто крадучись, этот же шаг чеканил по полу, как уверенный шаг военного. Звук поворачивающегося в замке ключа заставил англичанку сжаться в комок, словно перед броском. Про телефон предупредил, а как насчет двери? Что теперь делать? Цирилла приготовилась к двум вещам, точнее даже к одной - атаковать ментально, если вдруг кто-то, чеканящий шаг, будет опасен.

Цирилла настороженно смерила взглядом представившегося мужчину, забившись в дальний угол дивана, и едва ли не прикрывшись планшетом, как щитом. Значит, не приедет. Цири прищурилась. Что же такого случилось, что он присылает вместо себя своего, так сказать, начальника? Мао не походил на тех мужчин, которые подсылают кого-то другого, чтобы сказать женщине, что она ему больше неинтересна. В тридцать восемь лет все свои проблемы со своими женщинами обычно решают сами, и Цири никак не могла поверить в то, что Гунмао повел себя как мальчишка. И в это не хотелось верить. Категорически.

- Добрый вечер, господин Чжу, простите, а почему я должна Вам верить? - максимально вежливо поинтересовалась англичанка, свалив все предложения в одно и чувствуя себя ощетинившимся ежом, выпустившим иголки. - Это Гунмао сам Вам сказал?

Не то, чтобы Цирилла была такой ханжой и вообще, собиралась своим сарказмом съесть Чжу сяншена без соли и перца просто вприкуску, просто она ждала объяснений. А когда входят в комнату и с порога начинают гнать - это как минимум - невежливо, как максимум - неудачный ход. Она может быть и послушная в руках Мао, и старается не задавать ему вопросы, но вот к счастью, Мао тут нет и она собиралась выяснить, что же такое случилось с его обещаниями вернуться к обеду.

Ху прошел в комнату, затем сел на диван с противоположной стороны от забившейся в угол леди Грей. Его ничуть не задевало её недоверие, потому что даже не очень внимательного взгляда на лунтао было достаточно, чтобы заметить, что он сильно не в духе, потому не собирается никому ничего доказывать. Если тебя слушаются все отморозки столицы, как-то привыкаешь говорить один раз и по делу.

- Сам он мне этого сказать не мог, но после разговора с хирургом, который его оперировал, я могу с уверенностью сказать, что сегодня он домой не придет. Подозреваю, что завтра тоже, - ровным голосом сказал Ху. – Если Вы мне не верите, я могу уйти, снова закрыв дверь. Решайте.

Он почти не смотрел на европейку. Его мало интересовало, как она отреагирует на новость о ранении, что за чувства связывают её с Котом и насколько сильно недоверчивость Грей нюйши превосходит её здравый смысл. Тигр точно знал, что она была одной из женщин Гунмао, а не любовью всей жизни, и мог предположить, что приехала она сюда не далее как накануне. Цинизм, воспитанный жизнью в триаде, позволяет не быть сентиментальным на ровном месте, а личная жизнь Гунмао хоть и была темой для бурного обсуждения всей триадой, все же не входила в круг значимых интересов лунтао. Ху достал телефон и положил его перед собой на кофейный стол. Эскулап довольно долго не звонил, от других ребят также не было новостей, и это нервировало, в отличие от недоверчивости подруги Кота.

Спокойно Цирилла, спо-кой-но! Цири глубоко и почти неслышно выдохнула, на секунду прикрыла глаза, чтобы успокоиться, а потом вновь стала приветливой и дружелюбной Цириллой Грей. Если можно так сказать. Брови удивленно взметнулись вверх, скрывшись под заколотой набок челкой. Хирург? Оперировал? Ну почему вот уже второй день они все вокруг говорят о каких-то вещах, о которых Цири не имеет ни малейшего понятия и не видит ни единой связи.

- Простите, господин Чжу, - Цирилла вежливо извинилась, стараясь вести себя как настоящая аристократка, которой море по колено и не впервой вообще все. Только вот эти самые колени как-то подозрительно тряслись, и девушке пришлось сжать их руками, чтобы не показывать слабости. - Расскажите, что произошло?

Цири перестала жаться в угол, отложила планшет в сторону бумагой вниз - по привычке, не иначе - села ровно, сложила руки на коленях и пытливо взглянула на мужчину. Её глодало чувство, что всерьез ее тут не воспринимают, но тут уже скорее надо благодарить цвет волос и национальность, а еще то, что связалась с Котом по собственной глупости, пусть и старалась не жалеть об этом, а вовсе не ее настороженное поведение. Сейчас этот угрюмый мужчина - единственная ниточка к тому, чтобы узнать о произошедшем и Цирилла боялась потерять эту ниточку, потому что тогда это бы означало неведение. А больше всего в жизни Цирилла боялась даже не насекомых - а неизвестности, поэтому и старалась хоть как-то упорядочить, но не особо в этом преуспевая. Просто так спокойнее - когда знаешь. Не всегда, конечно. Но правда иногда все же лучше даже той лжи, которая говорится во спасение.

А внутри как-то гнусно и паршиво билось: "Не женщина! Не женщина!". Даже в такие моменты Цири думала только о себе. Проклятые прорицания - ведь чувствовала, знала, что что-то будет. Уж лучше бы увидела сразу все, либо вообще ничего.

Настроение леди Грей как-то быстро изменилось, и Ху показалось, что она готова слушать и слышать. Лишнего говорить не хотелось – ни ей это не нужно, ни Коту, ни, тем более, лично лунтао, но она может знать правду в общем виде. А там уж пусть сама думает, что будет делать. У подруги Лю тайтай крыша всяко паяц, потому стоило достаточно внимательно к ней отнестись.

- Гунмао сегодня ранили, - все тем же спокойным тоном сказал Ху. – Он находится в одном из наших госпиталей. Я сейчас жду новостей от его врача, когда мы созванивались в прошлый раз, Кот все ещё был без сознания. Но сказали, что жить будет. Охрана в подъезде доложила мне, что Вы его ждете, поэтому я приехал. Поверьте мне, леди Грей, тут его ждать бесполезно. Так что давайте решим, что будем с Вами делать, а потом я поеду к нему.

И ведь Кот как никто другой знает, что дома даже хомяка держать нежелательно: случись что, он сдохнет. Хомяков тут не было, а вот девицу оставить одну, уезжая на стрелку – это мы запросто. Можно было послать за леди Грей кого-нибудь из сорок девятых, но Ху поехал лично, чтобы немного потянуть время и не мешать Эскулапу слишком ранним визитом. А телефон все молчал, и это начинало бесить. Просто неправильно самому звонить раз в полчаса, отвлекая врача и показывая, что у лунтао бывают нервы. Нет их, не должно быть. Атрофировались за ненадобностью. За все нервничать – кондрашка хватит раньше, чем догонят пули таких молодых и борзых, каких сегодня Гунмао воспитывал с переменным успехом.

Цириллу будто обухом по голове ударили. Она сидела на диване, вся такая из себя прямая, ровная, спокойная внешне, держащая себя в руках, не подающая виду, а внутри нее исходило кровью и болью. Глупая-глупая Цирилла, когда же до тебя дойдет всего лишь одна правда жизни - ты слишком быстро привязываешься, и тебе достаточно одной ночи, чтобы начать себе обещать что-то. Ты не ждешь обещаний от него, но даешь их сама себе, а потом расплачиваешься за это так, будто в чем-то виновата.

Она нем могла вот так все бросить и уехать, потому что...просто не могла. Да, может быть это было бы и неправильно - ведь чем больше времени проводишь с человеком, тем больше привыкаешь к нему, а потом приходится выцарапывать из себя, выдирать с корнем воспоминания, чтобы жить вновь спокойно и скучно, без потрясений. Но остаться было бы правильным с той стороны, что она обещала его дождаться. Она дождется - просто несколько изменятся правила и поменяется обстановка. Убедится, что с ним все хорошо, а потом исчезнет.

- Это как-то связано с триадой? - задала вопрос англичанка, упрямо глядя в пол и вспоминая все, что говорил Кот. Сказанное ли ненароком или специально - она ничего не забыла, и сейчас опровергала все мировые мнения в том, что блондинки - всего лишь глупые красивые куклы. Она не догадалась сначала, но догадалась теперь, когда пришлось срочно думать и решаться. Она не знала, что такое триада, но судя по тому, что Гунмао называл себя сомнительным типом - это что-то...столь же сомнительное, как и он сам. Цири мучилась, не зная, что ей предпринять. Хотелось увидеть Кота, но в тоже время было отчаянно страшно соваться туда, где такой домашней девочке, как она, определенно не место. Но больше пугало дальше не это - а как он отреагирует на ее присутствие. Мужчины не любят показывать свою слабость - особенно перед теми, кого они видят, может быть, последний раз в жизни. - Могу я...поехать с Вами?

Не успел Ху удивиться первому вопросу, как прозвучал второй. Лунтао вопросительно посмотрел на девушку, задумавшись над её словами. По-хорошему, нужно было слать её к чертовой матери с её догадками и желанием нянчиться с Гунмао. Спросить, что ему передать, а дальше пусть сами разбираются. А то нашли тут Лунного Старца. С другой, леди Грей чего доброго паяца на уши поднимет, а тут только для полного цирка не хватает только его и пары воздушных акробатов.

- Я бы даже сказал, что непосредственно связано, - Ху слегка кивнул. – Раз уж Вам угодно в это все лезть, позвольте для начала объяснить некоторые вещи. Триада в Пекине – это, в первую очередь, я. Во вторую очередь – руководители отдельных подразделений. Например, Гунмао. После этого уже все остальные, вплоть до ребят, что дежурят внизу в подъезде. О триаде не принято много говорить вслух, поэтому объясняю вам все это в первый и последний раз.

Такие вещи знают даже школьники, но английскую аристократию наверняка обучают как-то иначе. Ху сейчас не сказал ничего из того, что было бы большим секретом, и подруга Кота могла сама обо всем догадаться, если бы хотела.

- Если Вы настаиваете, я возьму Вас с собой. Но Вы должны дать мне обещание, что все, что Вы увидите, услышите или заметите, останется в тайне. Это важно в том числе и для Гунмао, потому что в нашем уголовном кодексе почти семь десятков расстрельных статей, и ни мне, ни, думаю, Вам не хотелось бы, чтобы лишняя информация о том же Коте попала в полицию. Мне достаточно Вашего слова. Что Вы cкажете? – Ху внимательно посмотрел на европейку, дожидаясь её ответа.

Цирилла довольно долго молчала, буквально чувствуя всю тяжесть тишины в комнате. Она не должна во все это ввязываться, но раз сказала А, то нужно говорить и Б. Внезапно накатила обида на Шири, которая наверняка об этом все знала. Знала и молчала, таща Цириллу за собой в Пекин. И Ян, и Чжэнь, и Кот - все они - одного поля ягодки, и лучшая подруга знала обо всем этом, но не потрудилась рассказать. Хотя с другой стороны, Цирилла понимала брюнетку - боится. Тоже боится быть ввязанной в эти неприятности, которые совсем не должны касаться посторонних, тем более таких, как они. Ну вот зачем им это - им бы сидеть обеим дома.

- Хорошо, - наконец ответила Цири, ощущая, как собственноручно подписывает себе приговор. Ей не трудно будет молчать, потому что мало кого вообще может интересовать такого рода информация. Нет, даже, наверное, не трудно будет с этим жить. Но все это слишком официально, жестко, и совершенно не нужно ей. Просто уже ввязалась, значит, надо идти до конца. К тому же, она всегда может попросить Шири провести небольшую чистку памяти, чтобы стереть все упоминания о так называемой Пекинской триаде. На крайний случай, к этому прибегать все-таки не хотелось. Память - вещь довольно капризная. - Я буду молчать.

Звучало по-детски и несерьезно, как будто она обещала кому-то держать в секрете местонахождение лучших земляничных полянок в лесу. Им не нужны с ней проблемы, и ей не нужны проблемы. Хотя она уже умудрилась навязать на себя целую кучу, и теперь будет делать вид, что все хорошо. Цири в очередной раз посчитала себя полной круглой наитупейшей дурой, которая сначала делает, потом делает еще раз, потом подозревает, что сделала что-то неправильно, а потом только начинает думать, в чем ошиблась и только после всего этого начинает искать ошибку, которую уже поздно исправлять.