Из-за острова на стрежень

В последнее время Гунмао вел себя прилично. Он смирился с мыслью о том, что теперь умеет превращаться в кота, что живет с ведьмой, и что ей ещё время от времени нужно уезжать на Тибет, почти привык к неожиданным вопросам Тая и постепенно свыкался с новым для себя образом жизни. Но работа оставалась работой, отношения в триаде – отношениями в триаде, и поэтому сегодня нужно было появиться в Ванцзы по случаю одной успешной сделки, которую провернул лунтао. Кот отправился в клуб вместе с Цириллой, чтобы ещё раз подчеркнуть её статус в качестве его постоянной подруги. Благо Ху уже почти перестал язвить на эту тему.

Автомобиль остановился напротив клуба. Кот взглянул в зеркало на лобовом стекле, поправил выбившуюся на лоб прядь волос, затем вышел из машины и помог выбраться своей спутнице. Начальник службы безопасности нынче выглядел солидно: черный костюм и алая шелковая рубашка, без галстука и с расстегнутой парой верхних пуговиц. Ремень, часы, начищенные ботинки – все это было традиционно продумано до мелочей, впрочем, как и перо, закрепленное под левым рукавом. Огнестрельное оружие Гунмао с собой не брал, все равно сдавать при входе. Он сам был инициатором этого правила, и потому строго ему следовал.

- Много не пей, к ребятам не приставай, чарасом не увлекайся, - ухмыльнулся Кот, приобнамая Цириллу за талию.

Все эти рекомендации было бы логичнее выдать ему, но лучшая защита – это нападение.

Цирилле такая жизнь нравилась. Она не была скучной и однообразной, она была словно другой, не такой, как раньше, какой-то новой, как будто заново начала жить. Конечно, многое еще было не решено и не рассказано друг другу, но это волновало Цириллу в самый последний момент. Девушка чувствовала себя нужной, чувствовала, что ей нужен Мао. Все текло своим чередом, события не торопились, они оба просто наслаждались тем, что у них есть. Цири привыкла просыпаться, зная, что он рядом, привыкла провожать его на работу и первой встречать, едва заслышав, как поворачивается ключ в двери, привыкла звать его с собой в прогулки по крышам, даже привыкла, что свободы уже меньше, чем было. Изредка уезжала в монастырь, потому что остались ученики, и было бы совсем наглостью вообще там не появляться.

- Не обещаю, что буду вести себя прилично, - в ответ улыбнулась Цирилла, одергивая платье, которое сегодня выбрала по случаю официального выхода в свет. К слову сказать, платье было то же самое, что и в первый день их встречи. Англичанка посчитала символичным появиться в Ванцзы именно в нем, ну и к тому же у этого платья была наиболее короткая юбка - ценное качество, особенно когда ты идешь рядом со своим мужчиной. И ему приятно, и тебе приятно, и всем вокруг приятно. Сплошная выгода. Проверив, все ли в порядке с ее внешним видом - как всегда восхитительна - Цири перевела взгляд на Кота. Она редко видела его таким...сияющим. Но от этого он нравился ей еще больше.

- С удовольствием бы избавила тебя от этого костюма, - проурчала Цири на ухо Мао, мстя ему за столь нелестные советы, но, впрочем, тут же приняла благопристойный вид, гордо вздернула подбородок, показывая, какая она вся шикарная из себя женщина, достойное украшение для такого мужчины, как Гунмао, и к тому же умница-скромница, ну просто приятно посмотреть. И она не делала тут никаких намеков, вам показалось.

Лунтао задерживался, а у входа в Ванцзы собралось несколько бойцов, которые о чем-то переговаривались, в основном слушая Цзисюя – одного из братьев, входивших в группу Толстого. Когда подъехала машина Гунмао, ребята притихли и выстроились полукругом перед четыреста двадцать шестым, недобро поглядывая на его спутницу.

- Босс, разговор есть, - чуть дрогнувшим голосом сказал один из ребят. Затем обернулся на Цзисюя, дожидаясь его кивка. – Нам кажется, что Вы в последнее время…

- Стали уделять меньше внимания делу, - подхватил Цзисюй. – Мы в последнее время все больше здесь, Вы заняты личными делами. Братья обижаются.

Остальные стали что-то поддакивать, но было заметно, что бойцы боятся своего лидера, несмотря на свое численное преимущество.

Приятное начало вечера было испорчено самым наглым образом, так, что Кот ничего не успел ответить на, как ему казалось, комплимент Цириллы.

– Кошка держись, пожалуйста, у меня за левым плечом, - негромко произнес Гунмао, почти не оборачиваясь на девушку.

Он вышел вперед, внимательно глядя на каждого из собравшихся. Первый оратор был обычной малолетней сявкой, которому напели на уши, что нужно говорить, командовал парадом Цзисюй, прочие реплики из зала подтверждали его слова. Девять человек, в основном новичков, охочих до легкой наживы и пока толком не обстрелянных.

- И Вам добрый вечер, господа. Чем имею честь? – Кот чуть прищурился. – Цзисюй, на правах солиста озвучь суть претензий, а то мне неудобно слушать, когда вы говорите хором. Верно ли я понял, что кто-то из братьев попутал свою работу с моей личной жизнью? С каких пор она должна интересовать вас? – он вопросительно поднял бровь.

Психология бойцов, привыкших держаться в стае, всегда одинакова – они идут за вожаком. Если перед тобой десяток шакалов, без мазы бить каждого, достаточно шугануть того, чей взгляд покажется самым наглым. Гунмао пока не мог понять, с чего вдруг бойцы решили устраивать разборки сегодня, да ещё и при входе в клуб, будто верили в свою полную безнаказанность. Он приехал одним из первых, потому что Ху просил присмотреть за порядком, а молодежь уже с самого начала что-то попутала. А драться страсть как не хотелось, потому что рядом – Цирилла, а сам он при параде и намеревается отдыхать.

Жизнь - штука недружелюбная. Мало того, что он нее обычно умираешь, так еще она и портит тебе все планы, подкидывая вечные неприятности. И ладно, если бы по собственной глупости влезла в какую проблему, так нет же, велв себя идеально, никуда не совалась - и все равно оказалась во что-то втянута.

Неприязненные взгляды яснее ясного говорили ей, для чего все тут собрались - не просто поприветствовать Кота и пожелать ему удачного вечера. Однако англичанка была особой наглой и самоуверенной, поэтому позволила себе кинуть презрительный взгляд холодных изумрудных глаз на главного, этого, Цзисюя (черт бы побрал их непроизносимые имена), после чего дернула плечиком, как будто испачкалась в какой бяке противной. Знала, что ее мужчина сильнее, сильнее всех их взятых, и не боится толпы, потому что умеет держать ее в своих руках и управлять ею.

Цирилла без вопросов и пререканий переместилась за левое плечо Гунмао, отвечая недоброжелателям еще более недобрым взглядом. Девушка прищурилась, поочередно разглядывая каждого из говоривших, и молчала, так как к ней конкретно не обращались, а рядом был Кот, на которого она привыкла полагаться в любом вопросе, доверяя его опыту и умению быстро договариваться. Все же, противников было десять, а их полтора бойца, так как себя Цири могла считать едва ли за половинку - многого она не навоюет. Девушка чувствовала, как непроизвольно концентрируется на энергии Аджны, готовая подхватить, в случае чего - запугать молодых у нее получится, еще бы их не было так много вокруг. Но, скорее всего, к ней они не полезут. Ладошки сжались в кулачки, но Цири не показывала страха - его попросту не было. Да и как можно бояться, если рядом ее Гунмао?

Гунмао спокойно потянулся во внутренний карман пиджака, показательно достал пачку сигарет и зажигалку и закурил, нагло глядя на главного обвинителя. Он не был влюбленным Ромео, который начнет рвать волосья у себя на всех местах, доказывая, что любит эту женщину, остальные ему просто завидуют, потому выдумывают поклепы на ровном месте. Ему не нравились вопросы Цзисюя. Что-то в них было наигранное, и это напрягало несколько сильнее, чем начавшийся разговор.

- Мы добились того, что ты, Цзисюй, можешь сидеть на жопе ровно, а все мы по-прежнему исправно получаем зарплату. Не сидится? – Кот подошел чуть ближе к сорок девятому. – Шило в заднице? Сходи к Эскулапу, вытащит. Или ты накурился?

Он окинул взглядом всех собравшихся бойцов, продолжая вести себя смело, даже нагло, будто специально провоцируя развитие конфликта. Гунмао привык быть единоличным вожаком, и всегда, когда необходимо, демонстрировал силу вместо того, чтобы заминать конфликты.

- Господа, я понимаю, молодо-зелено, но неужели кто-то считает, что мне с леди Грей заняться нечем, кроме как обсуждать работу? Боюсь порушить вашу картину мира. Цзисюй. Продолжай, у тебя забавно получается, - Кот пристально посмотрел в глаза заводилы.

Они были примерно одного роста и схожей комплекции, но Гунмао всем своим видом умел показывать, что с ним сейчас лучше не драться.

Ах, вот в чем, ее оказывается, обвиняют - в том, что она выполняет роль серого посредника, продавая информацию кому-то на сторону. Это звучало как бред сумасшедшего, и Цирилла в ответ на это только громко и показательно фыркнула, как рассерженная кошка, и сложила руки на груди, наградив Цзисюя таким взглядом, от которого он должен был замерзнуть намертво. Либо они считают Гунмао идиотом, либо...они действительно считают Гунмао идиотом. Удивительно, как эти люди до сих пор еще живы? Впору начать верить в чудеса.

Цири хотелось рассмеяться прямо в лицо обвинявшему её китайцу, но вместо этого девушка молчала, сверля его взглядом. Впрочем, с ее внешностью накрашенной куклы только и пугать. Поэтому англичанка переступила на месте, отставив правую ногу так, что короткая юбка задралась еще выше, и тем самым привлекая внимание окружающих. Кругом молодые еще парни, должны хоть как-то отвлечься на нее. Неужели всерьез думают, что, глядя на такие ноги, можно обсуждать какую-то там работу? Нет, правда что ли думают? Если да - то пора надевать монашескую рясу. Не напором, так хитростью - излюбленная тактика водного мага.

Кот всем видом давал понять, что с ним не надо связываться - это англичанка понимала, даже не видя его лица. И, если у ребят есть хоть капля здравого смысла, то они не полезут к Гунмао, потому что он опасен. Хотя, если посмотреть с другой стороны - Цзисюй явно зарвался, и блондинка понимала, что таких нужно ставить на место, иначе наглость ударяет по мозгам и мешает работе. Вполне вероятно, что после сегодняшнего концерта борзый боец больше не будет работать в триаде.

Из машины вышел водитель и подошел ближе к Цирилле. Команды от Гунмао не было, поэтому он держался на приличном расстоянии, но все же счел нужным обозначить свое присутствие.

- Босс, нам кажется, что Вы должны решить, с кем Вы. Если Вы с девушкой – отдыхайте не здесь, если с нами – проходите один. В Ванцзы достаточно красивых женщин, - сказал Цзисюй, глядя в глаза четыреста двадцать шестого. – Вы доверяете нам или ей?

Остальные бойцы неуверенно выстроились между Гунмао и входом в клуб, было видно, что никто из них не хочет драться. Один из парней все же достал заточку, ещё один расстегнул пиджак, показывая рукоять пистолета.

Многим в детстве говорят, что первым бьет тот, кто менее уверен в себе. Нередко дети слышат, что виноват тот, кто первым полез в драку, и что нужно ждать, пока атакует противник. С точки зрения Гунмао это было бредом фанатичных буддистов. Если долго дергать тигра за усы, а он в итоге загрызет, этот никак не показывает его слабость или неуверенность.

- Ты много на себя берешь, Цзисюй. Тебе лично я не доверяю вовсе.

Взгляд Кота стал плавающим, именно так он выбирал цель для удара. До последнего момента сам веришь, что бить будешь ногой в пах, а затем хорошо поставленный удар кулаком в челюсть достигает портрета противника, отзываясь в костяшках и локте. Гунмао схватил парня за рубашку, закрываясь им на случай, если атакуют остальные, затем просто отшвырнул Цзисюя, не став пачкать костюм дополнительными ударами. Рубашка затрещала, и приличный лоскут ткани остался в руке Кота, когда главарь шакалов летел спиной об асфальт. На открывшейся груди противника был прикрепленный скотчем микрофон.

Гунмао подошел к Цзисюю и брезгливо сорвал жучка. Бросил микрофон на землю, наступил, услышав характерный хруст, затем обернулся на остальных бойцов.

- Всем положить оружие на землю и снять рубашки, - резко скомандовал он, сплюнув в сторону Цзисюя. – Чжоу, этого соловья нужно прикрыть где-нибудь до завтра и обыскать квартиру, - сказал он водителю. – Леди Грей, прошу великодушно нас простить за то, что омрачили Ваш взор этой неприятной сценой. Сейчас будет немного мужского стриптиза, после чего мы с Вами все же пойдем в клуб, - произнес Гунмао, подходя к Цирилле и обнимая её за талию левой рукой, так как костяшки на правой были чуть разбиты.

Не получив желаемого результата, Цири встала прямо и сделала крохотный шажок назад, потому что в глаза внезапно бросилась рукоять пистолета одного из нападающих. Спина похолодела так, что, кажется, вокруг воздух промерз. Только не пули. Только не их. Еще одного такого ужаса она просто не вынесет.

Цирилла едва успела зажмуриться, чтобы не видеть всего этого. Характерный звук удара в челюсть, прозвучавший особенно громко в наступивший тишине, от которого у нее резко замерло сердце, провалившись куда-то вниз. Англичанка прижала ладони к лицу, чтобы сдержать рвущийся наружу испуганный крик. Смелая только на словах, а как доходит дело до серьезного - то как страус, прячет голову в песок. Хорошо стоять за спиной сильного мужчины и делать вид, что не боишься, потому что, глупая, надо бояться. И неизвестно за кого Цири боялась больше - за себя или за него. Девушка поняла, что произошло все гораздо быстрее, чем она бы успела среагировать - просто стояла, приросшая к месту.

Цирилла сделала еще один шажок назад. Не хочу ничего этого, не хочу, не хочу видеть, этой грязи, этого ужаса, хочу просто своего Кота и спрятаться лицом у него на груди, чтобы ничего этого не было. Поздно, теперь слишком поздно что-либо менять, ты сама согласилась, а тебя ведь предупреждали, что хорошего мало. Англичанка боком прижалась к Гунмао, чувствуя, что сердце у нее сейчас просто выскочит из груди - нужно было успокоиться и как-то побороть ужас внутри. Пусть Мао опять будет сильнее ее страха, он всегда сильнее.

- Они записали весь разговор? Тебя подставили? - тихо спросила девушка Кота, глядя на Цзисюя чуть расширившимися глазами. Все это слишком походило на американские боевики. Голливуду в скором времени придется перебираться в Пекин - тут нешуточные страсти, даже выдумывать не надо. - Мао, твоя рука...

Цзысюй от удара Кота отлетел в нокаут, и потому, начав приходить в себя, не сразу понял, что именно случилось. Чжоу уже скрутил его, заломав руку за спину. Остальные бойцы послушно сложили на землю оружие, в том числе заточки, которые носили скрыто. Они сняли пиджаки и рубашки, побросав их также на землю, и ровным строем выстроились перед Гунмао. Было видно, что ребята сильно напуганы открывающимися перспективами.

Подъехала ещё одна машина, из неё вышли Бизон, Шмыга и Толстый, по нетрезвой походке которых было понятно, что для них этот вечер уже начался. Бизон присвистнул, окинув взглядом открывшуюся ему картину.

- Босс, а чё, уже без нас начали? – спросил он, вставая за спиной Гунмао, куда устремились и остальные приехавшие бойцы.

Толстый посмотрел на Цзисюя, затем отошел в сторону, расстегнул пиджак и положил пистолет на землю перед собой, узнав в зачинщиках своих людей.

- Кошка, не бойся, все в порядке, - прошептал Гунмао на ухо девушке, чуть крепче прижимая её к себе. – В моих словах не было ничего, что окажется ценным на записи, - добавил он с самодовольной улыбкой.

Тем временем бойцы сдали оружие, а к Ванзцы подтянулись Бизон, Шмыга, и, главное, Толстый. Кот потрепал Цириллу по волосам, затем обернулся к сорок девятым.

- Бизон, зато вы можете закончить, - сказал Гунмао, вновь закуривая. – Толстый, с соловьем твоим пусть лунтао разбирается, а вот остальные хлопцы меня сильно огорчили.

Он прошел вдоль ряда бойцов, пристально глядя на каждого из них, в то время как они пытались не встречаться с ним взглядами. Кот и так понимал, что среди них кротов не было, просто они не вовремя наслушались речей Цзысюя. Но и безнаказанным такое поведение оставлять нельзя.

- Поступим пока так, - сказал Гунмао после недолгого молчания. – Дабы у каждого была возможность задуматься о роли личной жизни в досуге людей, всем на месяц сторожить парикмахерские. Без праздников, выходных и прочего ненужного буржуйства. Толстый, прости брат, но ты тоже. Соловья я б тебе простил, а вот идиотизма остальных твоих людей – нет. И, разумеется, это последнее строгое предупреждение, после которого я за каждым очень внимательно слежу. Кто-то ещё здесь думает, что я уделяю мало внимания своим людям?

Девушка оглянулась на подъехавших мужчин, узнала, кивнула в знак приветствия, но почти сразу же перевела взгляд обратно на Кота. Глаза жадно ловли каждое его движение, словно она видела его впервые.

Кого-кого они сторожить будут? - хотела переспросила Цири, которой данное словосочетание было непонятным. Но Гунмао разговаривал со своими подчиненными, поэтому англичанка не стала его перебивать. Решила спросить его потом, когда будет иная обстановка. Она могла бы предположить, что именно это значит, но, скорее всего, Кот имел в виду нечто другое, чем обыкновенное заведение без особого тайного подтекста. Девушка замечала, что с "братьями" Гунмао общается на несколько ином языке, чем, например, с ней, и многое из их разговора казалось какой-то китайской грамотой.

Девушка не могла никак понять, отчего ребята Кота взбесились - оттого, что он теперь меньше просиживает в Ванцзы в состоянии, близком к мордосалатному, или оттого, что им непривычно, что какая-то женщина теперь играет роль постоянной у Мао, хотя раньше за ним подобного не замечалось, или действительно от того, что кто-то сдал информацию, и подумали не нее, потому что кого-то ведь надо сделать крайним, а она так удачно попалась под руку. Или все это наложилось вместе, став последней каплей. Просто англичанка до сих пор не могла осмыслить логику этих китайцев - неужели они всерьез думали, что Кот настолько дурной, что будет с ней обсуждать свою работу, когда сам прекрасно знает опасность этой затеи? На самом деле - он не рассказывал, а она не интересовалась, потому что ей действительно это было неинтересно. Умно ли это было или нет - ее не волновало, иногда ее природное любопытство впадало в спячку, и англичанка становилась довольно апатичной к окружающему миру. К тому же она верила - все, что она должна знать - она узнает тем или иным путем, а порой даже следовала понятию что не нужно ничего просить у тех, кто сильнее вас - сами все предложат и дадут.