Дневное дежурство

Зайдя в комнату, Чин почтительно поклонился настоятелю и сифу Бо. В каком бы она ни была состоянии, этикет требовал почтительного отношения к старшему мастеру. Одного взгляда на ауру было достаточно, чтобы понять, в каком тяжелом состоянии находится воительница. Болезнь задела каждую из чакр, её не удастся просто локализовать, чтобы выгнать из тела обычным способом. Чин внимательно выслушал все наставления Учителя, который всю ночь провел возле тигрицы. Ирбис явно устал, и ему необходим отдых. Нужно поддерживать печень, следить, чтобы заражение крови не добралось до почек, и чтобы давление держалось хотя бы в пределах относительной нормы. Жара сейчас не было, скорее был упадок сил. Чин мельком посмотрел на подошедшую Даниэлу. Ему было неловко из-за того, что он видит сифу Бо в таком состоянии. За то время, что они провели в клане, он успел понять, что тигрица никогда не показывает своей слабости. Она должна выжить, Чин хорошо знал, как на неё рассчитывает клан. Рана уже была обработана, только слишком поздно. Перевязку можно сегодня не делать, да и вряд ли Шэн Бо ему это позволит. Ученик ирбиса молча сел на колени возле тигрицы и поднес ладони к её правому боку, сосредоточившись на энергии, идущей от печени. Энергия была горячей, она даже в норме горячее, чем остальная ци в организме – температура печени почти сорок градусов – но сейчас воспаление ещё усиливало жар. Золотые нити энергии Анахаты окрасились в фиолетовый цвет, помогающий бороться с заражением. За окном вставало солнце, лучи которого пытались пробиться через закрытые шторы. Огненная стихия, родная для воительницы, должна придать ей сил.

- Дани, открой, пожалуйста, шторы, - попросил Чин, не оборачиваясь на девушку. Он боялся упустить концентрацию, ослабив поток целительной энергии.

Ещё один урок смирения. Из всего, что сейчас с ней происходило, Шэн тяжелее всего принимала понимание собственной беспомощности, тем более сейчас, перед учениками ирбиса. В отличие от своего учителя, Чин не касался её во время врачевания, и от этого становилось немного легче. Шэн не открывала глаза, повторяя упрямо твердить слова мантры, чтобы избавиться от лишних мыслей. Нужно дождаться, следующей ночью Луна будет полной, если помощь приедет до ночи, есть шанс выжить. Сейчас нужно бороться и беречь силы до вечера, до решающего боя, пока светит Солнце и горит пламя свечей. Днем проще, это – время магов Огня. Уже не так клонит в сон, уже проще оставаться в сознании и следить за собственной энергией. Анахата слабела, Шэн чувствовала, что давление вновь снизилось, не было жара, вместо него – озноб и упадок сил. Тигрица сняла со лба почти высохшее полотенце, от которого сейчас не было никакого толка. Она надеялась, что никто, кроме ирбиса, Руж и его учеников не будет знать о том, в каком она сейчас состоянии. Предсказательница позаботится о тигрятах, но они наверняка будут спрашивать, что с ней. Им нельзя знать этого. Она выживет, ради них, она никогда не преступала данные ей клятвы, а сейчас она поклялась. Она обязана выдержать, дождаться вечера, чтобы помощь успела приехать. Шэн знала, что вождь, получив письмо, сразу отправит целителя, но путь до монастыря долог. Выдержать, бороться, смириться с тем, что нельзя изменить, и бороться за то, чего ещё можно добиться.

От солнечного света становилось легче сосредоточиться на энергии врачевания. Чин прикрыл глаза, стараясь ни на что не отвлекаться, но почувствовал, что его энергия и энергия тигрицы сплетается с новыми зеленовато-золотистыми нитями. Маг посмотрел на Даниэлу. Не хотелось выяснять отношения при сифу Бо, она и так наверняка без особой радости воспринимала их здесь присутствие, но итальянка рисковала, работая без воды – она немного хуже владела врачеванием, чем сам Чин, и вряд ли научилась сбрасывать энергию болезни. Заражение было сильным и опасным, но легкомыслие Воздуха – пожалуй, единственная постоянная черта в характере магов этой стихии. Не хватало ещё, чтобы это заражение затронуло Дани. Болезнь тигрицы была опасной, и Чин хорошо чувствовал, что у них при всем желании не хватит сил долго поддерживать её жизнь. Об излечении речи вообще не шло. Возможно, настоятель уже что-то придумал, и им есть откуда ждать помощи, иначе все это бессмысленно. От этого Чин чувствовал странную горечь, он помнил, как после боя воительница перевязывала его рану вместо того, чтобы помочь себе, и он очень уважал тигрицу, не веря, что она может умереть, вот так, из-за того, что вовремя не обработана рана. Что Юэ и Лун останутся сиротами не дважды, а трижды, что погибнет, пожалуй, лучший из воинов клана Белых Тигров. Если бы он не напросился в этот бой, возможно, все было бы по-другому. Чин заметил, что его руки едва заметно затряслись. Он сделал глубокий дох, сосредоточившись на нитях энергии. Задание настоятеля предельно понятно – дождаться, пока он их сменит, и дать тигрице возможность дожить до этого момента.

- Дани, давай, чтобы друг другу не мешать, ты будешь следить за селезенкой. И тебе лучше работать с помощью воды, только не трогай область Манипуры, - негромко сказал Чин, хоть и понимал, что Шэн Бо все равно услышит его слова. Селезенка частично относилась к зоне Сваттхистханы, и Дани будет немного проще работать с ней через родную стихию.

Комната наполнилась солнечным светом, который, как и энергия горящих рядом свечей, придавал новые силы. Когда-то Будда Гаутама от усталости упал в реку. Течение несло его несколько часов, пока он не смог уцепиться за какую-то корягу и выбраться на берег. Лежа под деревом и приходя в себя, он понял, что постоянный путь, отнимавший у него силы, едва не лишил его жизни, в то время как он не замечал главного. Так Сиддхаратха Гаутама обрел Просветление. Наверное, сейчас нужно не думать о том, куда ещё нужно бежать, на какие ещё дела нужно подняться, едва накопив силы, и принять реальность такой, какая она есть. Дыхание, сердцебиение, солнечный свет. Если есть малейший шанс выбраться – она им воспользуется. Сейчас нужно лишь избавиться от лишних мыслей. А это сложно, когда тебя пытаются лечить двое учеников ирбиса, которые не могут толком договориться, кому что делать. Шэн суть приоткрыла глаза, почувствовав, что из-за низкого давления сильно кружится голова. Сейчас утро, нужно биться до вечера. К полудню Солнце будет на другой стороне, станет сложнее, но все равно рядом есть свечи. Сифу учил выживать, не сдаваться до последнего, дышать через боль, хвататься за стук собственного сердца, подниматься и возвращаться. Странно, что среди белых тигров до сих пор не подтвердилась легенда о квей-джин, если бы они существовали, ни один воин бы не погиб, не превратившись в движимое усилием собственной воли умертвие.

- Чин, Дани, берегите сейчас энергию, - тихо, но уверенно сказала Шэн. – Пока в комнате Солнце, мне хватит сил, но после полудня мне нужна будет ваша помощь.

Ученики ирбиса – не сам ирбис, если они сейчас будут старательно переводить собственные силы, вечером без сознания окажутся трое. Боль теперь растекалась нытьем мышц и костей во всем теле. Вновь начался озноб, вызванный упадком сил. Ещё повоюем.

Девушка хотела было что-то сказать, но вовремя прикусила язык – не время и не место для лишних слов. Чин был более опытным врачевателем, потому наверняка прекрасно знал, что говорил, а страх девушки помешать свое Водой, что она всегда использует при врачевании, Огню сифу Бо, что дает ей сил бороться дальше, был всего лишь страхом. Дани легонько кивнула, в секунду откидывая крышку с бурдюка и набирая необходимое количество воды из него. Работать с сакральной чакрой проще – она работает с ней каждый раз, когда использует родную стихию. Работа с оранжевой энергией, что питала чакру, была для девушки легка. Тем более, что по рекомендации самой тигрицы, сейчас она питала селезенку через Сватхистхану лишь необходимым количеством энергии, чтобы она поддерживала и сплеталась с целительной энергией самой тигрицы.

Как только рук коснулась Вода и сквозь нее пошли нити лечебной энергии, девушка только тогда почувствовала, как с рук будто ушла тяжесть, которую она успела на себя перенять за те несколько секунд, что питала сифу Бо целительной энергией без Воды. Если она умудрилась вобрать столько всего за несколько секунд, то что с ней было бы через полчаса или час? Итальянка даже думать о подобном не хотела. Сейчас главное – поддерживать тигрицу и сделать так, чтобы она протянула как можно дольше. Только вот ее приказ… Правильно ли Дани его поняла? И можно ли так поступить… Девушка открыла глаза, взглянув на Чина, давая понять без слов, что не знает, что делать дальше: отпускать полностью или нет.

Чин ещё в Покхаре привык к тому, что слова Шэн Бо нужно воспринимать как приказы, и он отлично понимал, что сейчас она остается таким же упрямым командиром, как и перед ранением. Он помнил, как тигрица разжигала погребальный огонь, уже будучи раненной, когда он был уверен, что её рану успели залечить. Можно было лишь поражаться тому, какой силы может быть маг. Он заметил взгляд Дани, не зная, как правильно поступить: оставлять тигрицу без энергии, послушав её слова, или лишь более разумно расходовать силы. Решение все же пришло.

- Хорошо, сифу Бо, - сказал Чин, коротко поклонившись. Он остановил поток ци и встряхнул руки, сбрасывая негативную энергию. – Дани, последи пока за энергией. Я принесу воды и ещё свечей.

По голосу Шэн Бо маг понял, как тяжело ей говорить. При заражении крови нужно больше пить, чтобы поддержать кровь, при этом возле тигрицы не было ни чашки, ни кувшина. Но и не факт, что ночью она была в сознании. Огонь ей также необходим, он и сам знал, что рядом с родной стихией проще восстанавливать силы. Если бороться, то бороться нужно как можно дольше, хотя бы до того, как их сменит Учитель. Чин вышел из комнаты и набрал в кувшин воды из стоявшей при входе бочки. Он взял в комнате с лекарствами чистую пиалу и вернулся.

- Сифу Бо, вам нужно выпить воды, - сказал Чин, садясь на колени возле тигрицы и наливая воду в пиалу. Он протянул её воительнице, не зная, нужно ли поддерживать Шэн, но не рискуя трогать её без разрешения.

Шэн поняла, что ужасно хочет пить, лишь в тот момент, когда Чин заговорил о воде. Она слишком сосредоточилась на стихии Огня, чтобы понять самой. Даниэла продолжала поддерживать энергию, она работала почти так же, как ирбис – тоже маг Воды, можно не бояться, что она наберет негативную энергию себе. От этого становилось спокойнее. Шэн не хотела, чтобы из-за её ранения пострадал кто-то ещё. Солнце все ещё пробивалось в комнату, и от его лучей золотая энергия, проникая с дыханием, растекалась по Сушумне, придавая новые силы. Доведется ли её ещё увидеть солнце, или в полдень оно скроется от неё навсегда? Прочь ненужные мысли, воля способна побеждать даже тогда, когда все остальное твердит, что бой проигран. Чин принес воду, и Шэн приподнялась на локте, стараясь, чтобы от озноба не тряслись мышцы, и взяла пиалу из его рук. Она ни за что не стала бы просить ученика ирбиса о помощи в том, на что была ещё способна сама. Тигрица с жадностью выпила воду, отдав пиалу, и легла, прикрыв глаза. Снова сосредоточиться на Огне. Вода показалась холодной, и от неё немного тошнило. Это нормально, Шэн ничего не ела со вчерашнего дня, но и чувствовала, что есть не сможет.

Теперь нужно просто сосредоточиться на энергии врачевания. Дыхание ровное, золотистые нити от Анахаты окрашиваются в фиолетовый цвет, который, сплетаясь с бурыми нитями воспаления, возвращает чакрам нормальный цвет. Манипура, затем Анахата. Нити заражения ослабли, возвращая возможность нормально дышать. На лбу тигрицы выступили капли пота, немного поднялась температура. После упадка сил это хорошо. Сваттхистхана, Муладхара… Нет, слишком мало сил, не спасает даже Солнце. Вновь выровнять дыхание, накопить силы для борьбы. Зашел Шэ, чтобы убедиться, что все в порядке. Шэн открыла глаза и улыбнулась ирбису. Ему нужно отдыхать, они справятся, до вечера точно.

Даниэла молча кивнула возлюбленному, вновь закрывая глаза и концентрируясь на ауре и энергетических потоках тигрице. Она чувствовала, как ушел, а потом вернулся Чин. Слышала, как он принес сифу Бо воды. Несмотря на слабость, Шэн держалась более, чем достойно. Она разумно распределяла энергию по своему телу, концентрируя ее там, где это необходимо. Итальянке оставалось лишь поддерживать энергопотоки, добавляя целительной энергии исключительно в необходимом количестве, достаточном для поддержания жизненно важных органов.

Время шло. К ним через какое-то время зашел ирбис, проверяя все ли в порядке. Даниэла лишь немного хмурилась, хотя искренне надеялась, что этого никто не замечал, или, по крайней мере, не воспринимал так, как надо. Точнее не надо. В общем, итальянке совершенно не нравилось, что Сифу, проведя около Шэн всю ночь, потратив массу сил, совершенно не отдыхал. Ну, может он и отдыхал, но в понимании Даниэлы, нескольких часов для полного восстановления сил не хватает. Сама же итальянка чувствовала, как энергия медленно, но верно уходит из ее тела. Несмотря на близость родной стихии (озеро, пруд и ручей, соединяющий их, да еще и родник…) восстанавливать энергию вместе с ее расходом было тяжело. Да, все водоемы были на территории Линь Ян Шо, но в комнате было слишком много чужой ей стихии, да и лазарет располагался не на берегу того же озера… В общем, приходилось быть аккуратной и учиться еще более чутко и кропотливо работать с энергопотоками.

Гордая и упрямая. Чин видел, как тяжело тигрице даже просто подняться, чтобы выпить воды, но он не посмел предложить помощь. Он помнил, как они вернулись из боя, и в каком состоянии сифу Бо шла в храм, и то согласилась лишь держаться за руку своего учителя. Возможно, только это упрямство и позволяло ей оставаться в живых – судя по тому, что вчера творилось в её ауре, заражение началось уже давно, наверное, ещё в день ранения. Чин поставил чашку и кувшин возле тигрицы и вновь поклонился, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на Дани, заметив, что девушке все же сложно справляться с энергией, но не решился говорить об этом вслух. Нужно принести ещё свечей, а потом можно сменить итальянку, чтобы она немного отдохнула. Чин вышел из комнаты и сходил в храм, где в одном из подсобных помещений хранились свечи. Их понадобится много – они быстро горят, а пламя нужно поддерживать постоянно. Маг принес целую коробку свечей, расставив часть из них вокруг постели тигрицы. Те свечи, что стояли здесь с ночи, уже догорали. Чин собрал их в кучу возле входа, чтобы выбросить позже. Заходил Учитель, который сильно переживал за здоровье сифу Бо. Ему предстоит дежурить вечером, когда у воительницы будет намного меньше своей энергии, но он все равно упрямо не хотел нормально отдохнуть. У этих двоих есть что-то общее. Когда ирбис ушел, Чин вновь сел возле тигрицы. До полудня примерно час, и все меньше солнечных лучей проникало в окно комнаты.

- Дани, выброси, пожалуйста, прогоревшие свечи, я пока послежу за энергией, - сказал ученик ирбиса, строго посмотрев на девушку.

Свечи были лишь поводом, чтобы дать итальянке возможность отдохнуть от врачевания. Чин не хотел при сифу Бо говорить об усталости Дани. Он поднес руки к области солнечного сплетения тигрицы, почувствовав, что та уверенно берет энергию пламени, и лишь после этого задержал руки над печенью, направляя тонике потоки фиолетовой энергии. Пока сифу Бо неплохо справлялась сама, так что участие Чина могло быть минимальным. Но это – последний час, когда солнце уйдет, будет намного сложнее.

Полдень все ближе. Ши Ньяо мог уже добраться до Покхары, если повезло с рейсами. В клане врачевателей нет, по крайней мере, тех, кто был бы сильнее ирбиса и его учеников, значит, сифу будет искать кого-то, с кем работает Альянс. На это тоже нужно время, которого нет. Шэн понимала, что ей не хватит сил пережить ночь, впереди полная Луна, и энергия Огня ослабнет. Пока есть возможность, нужно отбиться от бурых всполохов в ауре, хотя грязно-красные нити уже увили почти все меридианы. Заражение охватывает все чакры и все три канала. Борьба с ним сейчас была похожа на попытки плыть в прохудившейся лодке, вычерпывая из неё воду горстями – воды все равно становится все больше, и каждая новая горсть, оказавшаяся за бортом, лишь на доли секунды отодвигает неизбежное. Шэн заметила, что Даниэла начинает уставать, а ведь ещё не начался вечер. Пока есть силы, нужно бороться, если помощь не прибудет к вечеру, можно запастись смирением и встретить смерть, как подобает буддисту. Тигрица чувствовала, что у неё достаточно сил, чтобы дождаться ирбиса, даже если дальнейшая борьба окажется бессмысленной. Ему хотя бы можно сказать, что делать с Юэ и Луном, не говорить же обо всех этих распоряжениях с Чином и Даниэлой? Шэн, хоть и смирилась с их дежурством возле себя, не могла говорить о многих личных вопросах с учениками.

Солнце постепенно уходило из комнаты, и пламя свечей начало трепетать из-за того, что Шэн не успела настроиться на его энергию, сначала забирая слишком много. Сколько сражений было в её жизни, она не знала сама. Сейчас будет ещё одно, с болезнью. Цель – дожить до вечера. С последними лучами поднимавшегося все выше солнца тигрица сделала глубокий вдох, вновь заполняя Сушумна-нади золотистыми нитями энергии. Она прикрыла глаза, настраиваясь на огонь горевших вокруг свечей.

Дани не привыкла так долго работать с чужими энергопотоками. Слишком утомительно с непривычки. Итальянка старательно прощупывала каждую нить, наполняя ее своей золотистой энергией, чтобы подпитать. Это ценный опыт, которого лучше бы никогда не было… Но делать нечего и разбираться приходилось в течение пары секунд, причем принимать решение быстро, во избежание промедления, ведь сейчас каждая секунда на счету.

- А? – Даниэла сначала даже не поняла, что Чин обращается к ней. Девушка полностью погрузилась во врачевание, прослеживая малейшие изменения в состоянии тигрицы, от того все окружающее ее совершенно не воспринималось, словно сейчас все, что творилось вокруг, было очень далеко. – Да, конечно…

Даниэла не спешила отпускать связь, что была создана между ней и сифу Бо. Нельзя оставлять все это без присмотра даже на секунду. Итальянка убедилась, что Чин начал прослеживать, и только потом отпустила связь. На самом деле, она не очень понимала, почему он сам этого сделать не мог, но спорить не хотелось, да и не было сил. Девушка поднялась на ноги с большим трудом и только сейчас почувствовала, что сил ушло больше, чем она полагала сначала. Из-за резкой перемены, ее слегка штормила. Неужели по ней было так видно, что Чин решил дать ей другое задание? Итальянка сделала глубокий вдох, ловя равновесие, направилась сначала разжигать новые свечи, а потом уже только тушить остатки старых и выбрасывать их – оставлять тигрицу, пусть и на несколько секунд, но без подпитки, - опасно. Заменив все свечи, девушка сделала несколько глотков воды, только сейчас ощутив безумную жажду. Живительная влага придавала сил, проходя по пищеводу и питая мага Воды собственной энергией. Воду девушка теперь всегда набирала в роднике, который был полон энергии, бьющей из-под земли струей Воды.

- Давай, я продолжу, - тихо прошептала девушка, вновь садясь на колени подле тигрицы. – Ты будешь более полезен, когда солнце окончательно скроется…

Настал неизбежный полдень. Чин невольно вспомнил тот момент, когда вертолет с отрядом приземлился в точке назначения, и свою панику. Сейчас ощущения были чем-то похожи – начинался серьезный бой, ставка в котором – жизнь тигрицы. Тот бой они проиграли, Рё погибла, но сегодня они должны одержать победу. Чин вновь посмотрел на Дани, пытаясь понять, много ли у неё сил. Она уже успела устать, аура слабела, а держаться ещё часов восемь, не меньше. И не забывать менять свечи, их энергия помогала не только воительнице, Чину рядом с родной стихией было проще сосредоточиться на врачевании. Нужно беречь силы, но при этом не упускать энергию из-под контроля. Чин сосредоточился на Манипуре, отвечавшей за печень. Воронка чакры была примерно на четверть оплетена бурыми пятнами воспаления. Маг решил определить это состояние чакры как относительный гомеостаз, сосредоточившись на том, чтобы удерживать её в таком виде. Ели бы запас энергии был больше, работать стоило от Муладхары сразу с кровью, но на это не хватит сил. Сифу однозначно сказал поддерживать жизненно важные органы. Чин прикрыл глаза, сквозь ресницы различая желтую воронку чакры. Левая рука мага находилась над солнечным сплетением, правая – над печенью. Как только грязно-красного цвета становилось больше, чем он определил для себя как норму, он направлял фиолетовые нити на чакру, сбивая воспаление. Чин не мог себе даже представить, какой силы должен быть целитель, способный справиться с подобным заражением. Даже втроем с сифу они бы не собрали достаточно энергии, чтобы очистить энергетические каналы тигрицы от инфекции. Болезнь развивалась, её сейчас нельзя было запереть в одном месте, выгоняя обычным способом через пути и крепости. Чин хотел верить, что у Учителя есть какой-то план действий, что вся эта борьба не бесполезна.

Энергия Сушумны начала понемногу гаснуть, но ученики ирбиса пока справлялись со своей задачей. Шэн перестала расходовать собственную энергию, на которой придется держаться к вечеру, она просто поддерживала центральный канал за счет огненной стихии. Хоть Солнце уже не светило в окно, днем проще, чем ночью, и намного проще, чем ночью полной Луны. Нельзя верить иллюзиям, особенно сейчас. Кто бы ни говорил о том, что она сильная и выберется, она хорошо знала, что без более опытного целителя, чем Шэ и его ученики, ей не пережить эту ночь, в лучшем случае удастся дожить до вечера. Сейчас нужно бороться, все прочие мысли – потом, когда не останется сил на борьбу, и останется лишь принять решение. Нечасто воинам клана доводилось умирать вот так, лежа в постели в окружении целителей. Было ли ошибкой то, что она допустила заражение, или это – воля Провидения? Да, она не стала сразу обрабатывать рану, были другие дела, и кто знает, чья жизнь окажется важнее, её, или Чина и тигрят. В бою и после боя она принимала те решения, которые должна была принять, о собственной жизни воин думает в последнюю очередь. Просто странно сейчас оказаться на грани, осознавая каждый момент борьбы перед смертью. Шэн представляла себе конец пути по-другому – в бою, от меча или пули, но никак не от заражения. За её жизнь сражаются, а она не может даже в полной мере использовать свои возможности врачевателя, и мысли путаются, лишь только начинают слабеть верхние чакры. Нельзя спать и терять сознание. Тигрица вновь начала твердить про себя слова мантры Ганеши.