Пренеприятнейшее известие

Одной из особенностей характера пекинского лунтао было то, что его эмоции были тем меньше заметны, чем ближе ситуация приближалась к фатальной. Он мог понять, почему Гунмао сейчас так себя ведет, но не мог этого допустить. Хуже, что пока не видно никаких решений, чтобы взывать к здравому смыслу Кота и что-то ему обещать. Пока его можно удержать только силой, единственный человек, кто может его уговорить по-хорошему – это его супруга. Если у неё получится, проблем станет чуть-чуть меньше, Ху не мог выводить из дела несколько опытных бойцов, чтобы они караулили сходящего с ума фу шан шу.

Нужно было просто принять ряд решений, а потом следовать разработанной стратегии. И запретить себе анализировать собственные эмоции, сейчас в семье предостаточно тех, кто попсихует вместо лунтао. Кота нужно любой ценой угомонить, чтобы выбросил всю эту дурь из головы. Нужно разделить его работу между четыреста двадцать шестыми, затем искать, кто может творить чудеса. В этой стратегии было одно слабое место – «чудеса» противоречили здравому смыслу. Но существовал паяц, которого можно развести на нужные дела. После того, как Кот достаточно успокоится, чтобы его не пришлось привязывать к кровати.

Ху не знал, кто из его людей смог бы сейчас нормально объяснить все это Цирилле, поэтому решил поехать к ней лично. Гунмао будет не рад тому, что его жена обо всем узнает, но в данном случае его мнение следовало игнорировать. Как только снотворное подействовало, и Кот уснул, Ху уехал из клиники и уже через полчаса звонил в дверь квартиры фу шан шу, где сейчас должна была находиться леди Грей.

Самым неприятным для Цириллы за последние несколько недель было то, что она почти перестала видеть Мао в стенах дома. Она свыклась с мыслью, что работа все равно будет стоять для него на первом месте, что иногда нужно просто молчать и ждать, что он все равно ничего не расскажет, что по каким-то загадочным причинам, которые он ни в коем случае не хочет озвучивать, приползать домой пьяным, подраным и побитым, пропахший порохом и кровью. И все бы ничего, что он задерживается или уезжает рано, но когда он начал уходить по звонкам прямо посередине ночи - Цирилле почему-то начало казаться, что Мао женат на своей работе.

Пошли уже вторые сутки, как благоверный ее уехал по делам, а ей только и оставалось, что сидеть дома, неприкаянной, да ждать, как обычно. Пялиться в стену напротив, в окно, в книгу - да куда угодно, только не на часы и сотовый телефон. Несколько раз Цирилла протягивала ладонь к телефону, борясь с настойчивым желанием позвонить и узнать хотя бы что-нибудь, но каждый раз что-то останавливало - то ли гордость, то ли...воспоминания о том, как негативно Кот относится ко всем этим нерабочим звонкам в рабочее время. Телефон все также лежал на журнальном столике, Цирилла все также сидела на диване, время все также медленно тянулось, словно издеваясь, когда домашнюю тишину разорвал звонок в дверь. Только вот легче не стало - звонок был чужой, посторонний. Настойчивый, наглый и уверенный. Но не такой, как обычно. Цирилла поднялась с дивана и, открыв дверь, пытливо воззрилась на - кто бы мог подумать - самого Ху.

- Чжу сяншен, добрый вечер, - вежливо поздоровалась Цирилла, сразу же подразумевая недоброе - ну стал бы Ху к ней в гости кататься, если бы ничего серьезного не произошло. Свежо в памяти, хоть и прошло... сколько лет? Девушка пропустила Тигра в квартиру и прикрыла дверь.

Цирилла быстро открыла дверь, и Тигр зашел в квартиру. Он ненадолго задумался, подбирая слова, потому что, как оказалось, говорить о таких вещах непросто.

- Добрый вечер, леди Грей, - Ху говорил спокойно, но все равно можно было заметить, что он нервничает намного сильнее обычного. – Мао ранен, и мне нужна ваша помощь.

Он зашел в комнату и сел на диван, жестом пригласив Цириллу сесть неподалеку. Ху казалось важным не создавать излишней паники, не ехать в клинику, сломя голову, как только леди Грей будет готова, а объяснить ей ситуацию, чтобы она знала, к чему ей нужно быть готовой. Лунтао невольно вспомнил, что при похожих обстоятельствах познакомился с подругой Кота, но тогда все было несколько проще.

- У вас можно курить? – спросил Ху и положил на журнальный столик перед собой сигареты и зажигалку.

Обычно у Кота можно было курить где угодно, этот вопрос он задал просто из вежливости.

С ее склонностью все преувеличивать, Цирилле после слов Ху стало плохо. Пришлось схватиться за угол комода, чтобы переждать вспышку невиданной доселе слабости. Блондинка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, чувствуя, как у нее предательски дрожат колени. Если бы было что-то мелкое, он бы просто отправил Кота домой, зализывать свои раны и лечиться, а у Цириллы прочно отложилось в памяти - если приезжает сам Тигр, да еще и говорит, что Мао ранили - то тут Гунмао одной ногой практически в могиле, но, что примечательно, все еще каким-то чудом жив. Цири на ватных ногах, но стараясь не подавать виду, что волнуется, дошла до дивана и села, бросив какой-то полный звериной жадности взгляд на телефон.

- Да, пожалуйста, - Цири вновь встала с дивана, принесла с подоконника - куда обычно прогоняла Кота курить - пепельницу и поставила ее перед мужчиной. Опять села. Опять бросила взгляд на телефон - потом на часы. Сцепила пальцы в замок. Попыталась принять полный достоинства вид, но попытка с треском провалилась. Нельзя, нельзя сейчас паниковать - твердила самой себе, уговаривая себя не бросаться на Ху, чтобы вытряхнуть из него все сведения. - Что от меня требуется?

Она не знала, в курсе ли Ху про ее неординарные способности. Огромного труда стоило сидеть прямо и не дергаться, внимательно выжидая ответ, хотя все ее существо рвалось прочь из квартиры, подгоняя себя криками и воплями о том, что надо торопиться, надо, ей просто надо. Увидеть, почувствовать, узнать, что с ним действительно все в порядке. Стоит в жизни появиться одному мужчине, которым ты начинаешь дорожить, как становишься бестелесной и безвольной амебой, лишь бы только быть рядом с ним. Не потому, что тебе надо а, может быть, ему надо.

Бред какой-то. Первые секунд тридцать Цирилла просто отупело смотрела на самого Ху, пытаясь осознать масштаб случившейся проблемы. Вторые тридцать - раздумывала, как он отреагирует, если она вдруг отнимет у него тлеющую сигарету и крепко затянется, так крепко, насколько только можно, до боли в горле, до надсадного кашля, до слез в глазах, до дурмана в голове. Услышанное совершенно не укладывалось и не воспринималось, отторгаясь сознанием. Это все какой-то вздор - привычка, утверждающая, что кроме легких, рук и ног, больше ничего повреждено быть не может. И...глаза. Цирилла могла себе представить, как себя чувствовал в тот момент Кот. Ощущение приговора, нависшего Дамокловым мечом, когда принимать реальность отказываешься во чтобы то ни стало. Мир уже не рушится - от него остался лишь пепел. Бескрайняя черно-серая пустыня, каждый след в которой остается лунным кратером. Жить в таком невозможно, можно только существовать. Любой нормальный человек подобному существованию предпочтет смерть. В конце концов, она знает, что это такое. Глупость, какая же это глупость...

- Я уверена, Эскулап поторопился с окончательным прогнозом, - может быть излишне жестко поправила Цирилла, вызывающе задрав подбородок, но так и не решившись отнимать сигарету у Ху. Она должна, даже если ее сил не хватит, она должна вернуть ему зрение. Она найдет способ - вернее - она знает способ, она найдет человека, даже если ей придется перевернуть для этого весь мир с ног на голову. - И я сделаю все, что в моих силах.

Даже если ей придется удерживать его грубой силой. Да, она обещала не применять к нему ментальную магию. Но это тот случай, когда честь должна помалкивать в стороне, стыдливо пряча глаза. Обещания для того и создаются, чтобы иногда их можно было нарушать. Глаза не сердце. Когда глаза слепы - нужно учиться видеть сердцем.

Ху не был так уверен в том, что сказала Цирилла о прогнозе, потому что эти слова были эмоциональными, она ещё не видела Кота. Но он не стал её разубеждать, ей нужна какая-то надежда, за которую она будет держаться. Сейчас она стала решительнее, так лучше, потому что ей будет сложно.

- Я должен Вас предупредить, - лунтао вновь посмотрел на девушку. – Сейчас возле него будет охрана. И его будут охранять до тех пор, пока я не буду уверен, что новых попыток не будет.

Он стряхнул пепел, затем посмотрел на часы. Эскулап обещал, что Кот проспит пару часов, можно было уже ехать в клинику. Гунмао мог проснуться и раньше, как не вовремя очнулся во время разговора о его глазах.

- Леди Грей, если Вы решите, что не сможете ему помочь, сообщите мне об этом. Я помогу Вам и близнецам уехать на Тибет, пока в городе не станет спокойнее. Не знаю, что Вам рассказывал Гунмао, но сейчас наша семья ведет очень опасную войну. Вы вправе сами решить, насколько оправдан будет риск, - сказал Ху.

Если Гунмао не удастся уговорить по-хорошему, леди Грей можно и нужно отправить подальше их города, туда, где она и близнецы будут в безопасности. Ху понимал, что риск для них был одной из главных причин, по которым Кот пытался застрелиться. Будет честно обеспечить безопасность его семьи при любом раскладе.

- Господин Чжу, - Цирилла откинулась на спинку дивана, внезапно обретая все больше и больше уверенности в собственных словах. - Я бы предпочла, чтобы охрана, пока я буду с ним разговаривать, ждала в коридоре. Достаточно изъять у Кота все оружие, которым он может нанести кому бы то ни было вред, а долбиться головой об стену он может сколько угодно - может быть тогда у него появится чуть больше ума. Я не собираюсь сбегать из Пекина, пока не буду уверена, что с моим мужем, - она сделала акцент на последних словах, серьезно взглянув на Ху, чтобы у того не возникало иллюзии, что он сможет ее как-то уговорить или убедить в неуместности этого решения, - все в порядке, насколько это сейчас может быть возможным.

Что, и правда верит, что она вот так бросит его, ненормального психа, одного? Побежит в безопасное место, где спрячется под крыло настоятеля и более опытных остальных магов, чтобы переждать бурю? Оставит все вот так, уедет от мужа? Если действительно верит - значит, слишком плохо ее знает, и его ждет великое разочарование. Цирилла не была уверена, что сейчас находится в том положении, чтобы диктовать свои условия. В конце концов, она в изнанке Пекина никто и зовут ее никак, и единственная крыша, что у нее есть - это Мао, а сейчас к его слову вряд ли будут прислушиваться. Она могла бы еще уповать на Яна, но до Яна - долгие часы перелета, так что логичнее сейчас надеяться только на себя и на свои умения. Достаточно лишь взглянуть в глаза одному единственному человеку - и о, чудо, он сидит прямо напротив нее - и все двери будут открыты. И если бы она хотела, то давно бы уже это сделала. Ей никто не может запретить быть рядом с Котом. И касательно этого Цирилла была настроена весьма серьезно.

Тигр немного удивленно посмотрел на Цириллу. Он был удивлен этой уверенностью и этим упрямством, которые было сложно ожидать от юной хрупкой девушки, которой ему всегда казалась подруга Кота. Её решение граничило с безрассудством, но Ху его уважал. Она была готова рисковать всем, чтобы помочь Гунмао. Трогательная история любви и самопожертвования, которые судьба почему-то редко ценит на изнанке Поднебесной.

- В таком случае, пожелаю вам сил и удачи, - Ху кивнул. – Вы готовы ехать?

Он затушил сигарету. В чем-то он завидовал Гунмао. Почему эта женщина, которой глупо ждать чего-то хорошего от жизни с фу шан шу, сейчас готова спорить хоть с дьяволом за право быть рядом со своим мужем? Лунтао не доверял женщинам, и обычно был в этом прав. Он очень редко верил в их преданность, почти никогда не верил в их искренность. Леди Грей ломала все стереотипы. Если поначалу можно было верить, что обаяшка Кот может любой даме вскружить голову, чтобы она не обращала внимания на то, что он – уголовник и пьяница, а потом в статусе законной жены женщина может радоваться деньгам и власти, которыми обладает её муж, то что заставляет её держаться за Гунмао, когда он сам так рвется уйти из жизни? Кот прав в том, что считает себя опасностью для собственной семьи. Той, где Цирилла и дети, с триадой вопрос был спорным. Все же было в человеческих отношениях что-то такое, что Ху не мог понять. Ему оставалось верить, что именно это сможет спасти Гунмао тогда, когда других решений не видно.