Let the Hunger Games begin

Этот экзамен должен был состояться несколько лет назад, но лучше поздно, чем никогда. Если он пройдет успешно, в Покхаре в касте воинов клана окажется ещё одна женщина, Юэ, дочь Рё Шэ. Многие относились к этому испытанию скептически, несмотря на то, что наставницей девушки была Шэн Бо, которая сидела сейчас на ступенях храма подле вождя и старейшин и готовилась вместе с ними следить за тем, как будет выполнена первая часть экзамена – огненное ката. Эту технику обязан знать любой тигр, она должна быть отточена до совершенства в каждом движении, дыхании, пламени – всем, что выражает мастерство мага Огня – ведущей стихии Белых Тигров.

Началось. Ещё утром перед экзаменом Юэ нервничала, сейчас нервов уже не осталось, она просто знала, что должна доказать всему клану свое право носить оружие. Огненное ката она знала так, что могла повторить его ночью, не успев толком проснуться, и сейчас от этой решительности казалась бледнее обычного, лишь стального цвета тигриные глаза блестели решительностью. Юэ была одета в черную шелковую форму своей матери, которая сейчас была ей в пору, и она собиралась сегодня показать, что не только ростом вышла в Рё Шэ. Она поклонилась вождю, старейшинам и наставнице, показывая, что готова к началу ката.

Барабаны начали отсчитывать ритм огненного ката. Шаг влево, переход в низкую стойку, с бросками пламени огненной ладонью, быстрая смена стойки, тело, подобно пружине, меняет позиции, а стихия будто сама формирует языки пламени из движений и дыхания. Удар левой рукой в форме тигриной лапы, сразу следом – правой, со меной стойки, движение вперед с комбинацией ударов руками, которое завершается ударом локтя, серия ударов ногами, и огненная ладонь – уже в противоположную сторону. Барабаны стучали громче и быстрее, и они помогали Юэ, наполняя её уверенностью в том, что она все делает правильно. Шаг вправо, серия ударов руками, затем – ногами, на этот раз влево, подсечка.

Юэ показалось, что сейчас она видит в шаге перед собой изящную фигуру в черной форме, которая выполняет те же самые движения. Темные волосы заколоты спицами из черного дерева, на брови ещё нет шрама, а серые тигриные глаза полны той же решимости, что у Юэ сейчас, только девушка перед ней лет на пять младше. В углах губ дочери Рё Шэ мелькнула тень улыбки.

Разворот, два удара руками, удар ногой, движения становятся размашистыми, так тигр бьет противника лапой, вкладывая в удар весь вес своего тела. Вспышки пламени были почти белыми, иначе воздуха в легких казалось бы слишком много, энергия не находила бы выход. Низкие стойки и другая форма кисти: удары наносятся кончиками пальцев, а рука движется волной, доставая солнечное сплетение противника. Стойки сменяются по квадрату так быстро, что четыре огненные вспышки срываются почти одновременно в разные стороны, и Юэ кажется, что рядом мелькнули ещё четыре, точно такие же.

Юэ провела стремительную атаку из двух ударов руками, затем двух ударов ногами на разном уровне, второй из которых был мощнее из-за кругового движения, низкая стойка, два шага назад, блок, и снова атака ладонью, сложенной в форму тигриной лапы, сопровождающаяся громким киаем, похожим на тигриный рык. Юэ перешла в позу всадника, затем выпрямилась и провела руками жест «дарую». После этого Юэ вновь поклонилась.

Все это время она чувствовала, будто Рё Шэ находится рядом, что она готова направлять её и делиться с ней своими силами. Юэ нащупала на шее кулон с эмблемой клана и коснулась его губами, когда закончилась первая официальная часть экзамена, и на неё не смотрели зрители.

Первая часть закончилась успешно для Юэ, настало время ката с бо. Боевой шест – главное оружие воинов клана Белых Тигров, обращению с которым учат с раннего детства, и к моменту экзамена каждый тигр должен в совершенстве знать ката, включающее все основные приемы работы с бо.

Один из учеников вынес Юэ шест, украшенный алыми шелковыми лентами. Это оружие было стандартной длины, несмотря на то, что девушка была ниже ростом, чем большинство воинов клана. Это – тоже традиция, которую нельзя нарушать. Центральная площадь резиденции затихла, дожидаясь, когда барабаны обозначат начало следующей части экзамена. Шэн Бо следила за ученицей таким взглядом, будто хотела заметить мельчайшие огрехи в её выступлении, она явно помнила о том, кого Юэ хотела вызвать на поединок.

Последние года три Юэ тренировалась с шестом стандартной длины, поэтому была готова к тому оружию, которое ей принесли, и даже шелковые ленты не отвлекали. Это ката она выполняла так, как требовал канон, несмотря на то, что была левшой, поэтому взяла оружие в правую руку перед тем, как поклониться перед началом второй части экзамена.

Застучали барабаны, и Юэ перехватила второй конец бо левой рукой на уровне лба, после чего с резким выдохом нанесла первый удар - цуки, чуть переступив вперед. Смена стойки, удар нуки справа по корпусу противника с новым киаем, и шелковые ленты резко взметнулись, будто не поспевая за движениями шеста. Укол в область ног противника с разворотом корпуса, в который вкладывается весь вес тела, когда бо скользит в левой руке, задающей направление удара. Разворот на пятках со сменой хвата, ещё один колющий удар, замах и рубящий удар в шею противника.

Мыслей не было, потому что они замедляли упражнение, которое руки и ноги помнили сами, хваленый дзен, когда забываешь даже о том, что находишься на экзамене, что на тебя смотрит весь клан, и что им всем нужно что-то доказывать. Когда они до последнего будут в тебе сомневаться. Просто техника, которая хорошо знакома, и можно чувствовать себя так, будто находишься на тренировочной площадке Линь Ян Шо среди ночи, когда тебя могут видеть только мерцающие далеко на небе звезды.

Удар по ногам, рубящий удар в поясницу, шаг назад и блок, защищающий корпус. Удары нуки с шагами вперед, перемежающиеся блоками, затем резкий укол в горло противника с громким киаем, разворот на девяносто градусов, удар по ногам. Серия колющих и рубящих ударов во время ускоряющегося ритма барабанов, когда достаточно не вспоминать, что сейчас делаешь, и тогда руки сами выполнят все так, как нужно. Даже дыхание отрепетировано так, что можно забыть прошлую присказку «выдох – удар», с которой когда-то шли все тренировки.

Замах, затем резкая смена направления шеста, перешедшего в подсечку, при которой красная лента очертила полукруг по камням площади. Выпад на одной ноге, серия рубящих ударов с киаем на последнем, затем Юэ вернулась в исходную стойку с шестом в правой руке и поклонилась, обозначив окончание ката, успев это на последнем ударе барабанов. Она не ждала оценок, она уже знала, что выполнила правильно оба ката, но впереди были более сложные испытания.

Экзамен продолжался, дальше следовала полоса препятствий. Период засухи ещё не начался, и в то время, когда Юэ должна была приступить к следующему заданию, начал накрапывать дождь, который вскоре должен был превратиться в сильный ливень. Нужно было взобраться по горному склону, достать первый флажок, затем спуститься на берег озера Фева, найти второй флажок среди тростника, и доставить оба флажка на лодку, находившуюся в озере примерно в двухстах метрах от берега, которые нужно было преодолеть в холодной осенней воде. Для этого задания не выдавалось никакого снаряжения, но Юэ сменила парадную шелковую форму на хлопковую, в которой воины обычно участвовали в походах.

Дождь становился все сильнее, и уже к тому времени, когда Юэ разглядела флажок на горном склоне, она промокла до нитки. Склон был крутым, но испещренным трещинами и заросшим мелким кустарником, поэтому небольшой вес девушки должен был ей помочь в этом задании. Все остальное даст упрямство, это задание – середина экзамена, дальше легче не будет.

Юэ нащупала прочный выступ в горной породе и подтянулась, карабкаясь вверх. Пальцы скользили по мокрым камням, ногами было ещё сложнее зацепиться, и сейчас она радовалась, что у неё при себе не было какого-нибудь бо, которое здесь не поможет, зато оружие без присмотра бросать нельзя. Юэ оцарапала руку о корень какого-то кустарника, но лишь закусила губу и полезла выше. Она отплевывалась от волос, лезших ей в лицо, которые она не могла поправить из-за того, что руки были заняты. Расстояние до флажка сокращалось удивительно медленно, и, чтобы отвлечься от дождя и боли в руках, Юэ стала про себя читать «Оду подвигам царя Сюань-вана», которую сифу когда-то заставила выучить. Не бывает бесполезных знаний.

Дождь усиливался, становясь яростной грозой, и Юэ даже побоялась, не слишком ли высоко находится флажок, чтобы опасаться молний. Она была все ближе к цели, а стихия, как нарочно, бушевала все сильнее. Молния, следом за неё по небу прокатился раскат грома, эхом отозвавшийся в горах.

- В молниях будто, обрушился грома раскат, сюйский народ весь трепещет — он страхом объят, – она вслух, стараясь держать ритм.

Цель была все ближе, но рядом с флажком не было удобного уступа, пришлось повозиться, выбирая правильный путь. Интересно, кто этот флажок туда ставил? Ему тоже не повезло.

- Сюйские страны уже не изменят свой путь! Царь приказал по домам наши рати вернуть, - громко прочитала Юэ, на ощупь достав флажок.

Путь вниз был проще, но во время него Юэ порвала рубашку и расцарапала локоть. Она заткнула флажок за пояс сзади, затем побежала к берегу озера, где среди болота и тростника нужно было искать второй флаг. Тростника там было не просто много, а очень много, и тут можно было провести неделю, пытаясь его весь обыскать. Юэ остановилась и прикрыла глаза, ещё никогда она так не хотела быть прорицателем, ещё никогда так не кляла себя за то, что недостаточно овладела этой способностью. Дождь отвлекал, от холода зуб на зуб не попадал, а Юэ все пыталась понять, какое ощущение должно подсказать ей правильное направление.

- Юэ, Сояюэ, - казалось, что это пел сам дождь или тростник, но девушка открыла глаза и пошла в ту сторону, откуда ей мерещился голос.

Она сделала пару шагов, провалилась по колено в лужу с жидкой глиной, затем выбралась и, раздвигая хрупкий тростник, пошла туда, где, как ей казалось, был флажок. Она хотела верить, что слышала голос матери, но он мог просто померещиться ей за шумом грома и дождя. Когда Юэ снова упала, споткнувшись о поломанный кем-то тростник, она улыбнулась: тот, кто оставил флажок, не умел летать, и вскоре по следам сломанных тростин ей удалось отыскать второй флажок.

Купание в ледяной воде уже не пугало Юэ: она и так была мокрой с ног до головы, да ещё и от души извалялась в прибрежной глине, поэтому она лишь потуже затянула пояс, за которым были оба флажка, и нырнула в озеро. Она знала, что тигру плыть теплее, но тигру неудобно держать в пасти два флажка, особенно во время плавания.

Юэ выбралась на лодку, где дожидался наблюдатель, принявший у неё флажки. Она устала так, будто неделю лазала по горам, а впереди было ещё два испытания.

Сейчас Юэ чувствовала не гордость и решительность, а ярость и голод, поэтому у неё была двойная мотивация поймать кабаргу, которой предстояло стать её обедом. Белая тигрица отряхнулась, щедро обрызгав сидевшего на лодке наблюдателя, затем спрыгнула на берег и стала красться в ту сторону, откуда очень смутно из-за дождя доносился знакомый запах мускуса. Дождь был её союзником, он создавал много шума, поэтому можно было сначала бежать, а не красться, и лишь в зарослях кустарника с подветренной от кабарги стороны затаиться, чтобы выбрать момент для прыжка.

Горный олень был напуган грозой и дождем, он метался в поисках укрытия, а подходящий склон находился метрах в четырех от того места, где затаился тигр. Юэ приготовилась к прыжку, задние лапы сейчас напоминали сжатые пружины, передние впускали и выпускали длинные острые когти. Она не имела права на промах, когда на кон было поставлено все, но при этом сейчас она скорее была голодным тигром, чем воином клана, сдающим экзамен, и именно инстинкт подсказал момент, когда нужно было одним прыжком сбить с ног легкую кабаргу и разорвать острыми клыками её глотку. Кровь кабарги казалась обжигающе-горячей.

Тигрица распорола когтями брюхо добычи и принялась с жадностью есть, не боясь испачкать белоснежную шкуру. Она периодически рычала, когда терзала то, что осталось от кабарги, и даже не вспоминала о том, чтобы вернуться на лодку, до тех пор, пока от горного оленя не остались тщательно обглоданные кости. Сейчас ни дождь, ни холод, ни груз ответственности не имели значения. Она уже была белым тигром, она никогда так остро не чувствовала свою звериную сущность, никогда не была с ней единым целым, никогда не растворялась в инстинктах священного хищника – хранителя Запада.

Юэ тщательно умылась, чтобы на белоснежной коже не осталось следов крови, затем вернулась к лодке и лишь на берегу снова приняла человеческий облик. Ей не было страшно перед поединком. Она не отказалась от своего решения. Она ни в чем не сомневалась.

Предпоследняя часть задания была выполнена, Юэ доставили к резиденции клана. Дождь все ещё шел, но он уже не был таким яростным. На камнях центральной площади местами были видны лужи, зрительские места под навесами и те немного промокли, лишь места на ступенях Храма Будды были по-прежнему комфортными. Старейшинам, вождю и наставнице Юэ принесли горячий чай, все ждали решающего поединка, без которого все остальные четыре части не значили ничего.

Никто не знал, кого девушка вызовет на этот решающий бой. Те, кто недавно сдал экзамен, привычно волновались, потому что обычно выбор падал на них, мало кому хватало дерзости или безрассудства вызвать опытного воина, хоть те и редко дрались на победу во время таких испытаний.

Юэ знобило от холода и усталости. Она все ещё была в порванной форме из плотного хлопка, только поправила прическу, чтобы волосы не лезли в глаза. Сейчас ей казалось, что она должна бросить вызов всему клану. Сегодня она должна стать воином, который будет защищать этот клан, представители которого смотрят на неё, как на редкое животное, разве что ставки не делают, справится она или нет. Большинство наверняка считают, что не справится. Когда-нибудь она тоже получит право пить чай на ступенях Храма Будды, когда ученики будут расшибаться в лепешку, чтобы доказать свое право погибнуть за клан.

Кто-то из старейшин объяснял условия поединка, Юэ слушала в пол-уха, она их и так знала. Она внимательно смотрела на всех воинов клана, которые сейчас смотрели на неё. Кто-то из них знал её мать, все знали Луна, все знали Бо-джи. Какие-то из взглядов были особенно неприятны: в них читалась жалость. Юэ не жалела себя, она приняла решение сдать экзамен и собиралась этого добиться. Любой ценой. И так, как сказала изначально.

- Я вызываю сифу, - громко сказала она, после чего вежливо поклонилась наставнице.

Первые четыре части экзамена Юэ прошла достойно. Лучше, чем от нёе ожидала Шэн, порой подмечавшая, сколько в девушке от её матери. Когда ученица вернулась на площадь, в её серых глазах не пропал этот огонь решительности, хоть она и волком смотрела на воинов клана, выбирая, кого вызовет.

К слову, Шэн не пила чай. Ей с утра кусок в горло не лез, потому что все её мысли были заняты этим экзаменом. Она дала Рё Шэ клятву, что воспитает из её детей воинов, но она помнила и о том, что Юэ хотела вызвать на поединок её саму. Шэн не была готова просто отдать ей этот бой, она скорее не позволит девушке сдать экзамен, чем даст ей право носить оружие, пока та не будет готова стать воином.

А потом прозвучало решение дочери Рё Шэ. Она не отказалась от своих слов, снова приятно удивив Шэн. Боевой командир встала навстречу своей ученице и коротко поклонилась в ответ в знак того, что принимает бой. Она сняла с пояса меч, который передала отцу, и скинула куртку, оставшись в шелковой форме клана, и разулась, так как Юэ также должна была драться без обуви. После этого Шэн вышла на середину площади и приняла среднюю стойку стиля, поймав взгляд ученицы.

Юэ, не шевелясь, наблюдала за приготовлениями наставницы к бою. Запоздало и смутно она почувствовала страх, потому что знала, что Бо-джи не сдастся, она будет её учить даже сейчас, и она, пожалуй, меньше всех верила, что этот экзамен будет сдан. Об этом говорил и испепеляющий взгляд её рыжих глаз, когда она приняла боевую стойку.

Сомневаться поздно, ждать атаки – глупо, и Юэ бросилась на наставницу из низкой стойки, стараясь прямым ударом кулака дотянуться до солнечного сплетения, чтобы сбить дыхание, в то время как её правая рука оставалась на блоке. Все это было верным самоубийством, но если бы она отказалась от своего решения, она не могла бы себя уважать.

Зрители о чем-то переговаривались, вокруг было ощущение опасного оцепенения и звона нервов, или все это казалось Юэ, которая сейчас находилась в положении смертника, загнанного в угол и от отчаянья способного на все. Даже на то, чтобы вызвать на бой Шэн Бо.

Юэ не стала дожидаться и бросилась в бой первой, и Шэн с шагом в сторону ушла с линии атаки, затем перехватила локоть Юэ, но не стала проводить болевой прием, лишь отшвырнула девушку в сторону, вернувшись в среднюю стойку. Она пока не атаковала, она хотела посмотреть, на что способна её ученица, которая показывала пока храбрость, но не технику.

Шэн молчала, у неё не было привычки дразнить противника в бою, а Юэ ей уже было нечего говорить, все будет после экзамена, который пока неизвестно чем закончится.

Дождь не прекращался, у Шэн были все шансы как следует вымокнуть, если этот поединок затянется, а Юэ хотя бы в этом было нечего терять. И она устала, то есть даже не сможет драться в полную силу.

Атака была отражена, но Юэ поняла, что наставница простила ей эту неудачу, не став проводить болевой прием на локоть. Она сделала страховку вперед, затем поднялась и резко развернулась, готовя новую атаку. Нужно было действовать хитрее, использовать преимущества, главным из которых у Юэ было то, что она – левша. Ей наставница знала все, чему она когда-либо училась, например, основные ката стиля Тигра, поэтому можно атаковать из средней стойки, замахнувшись правой…

Юэ бросилась в новую атаку, целясь правой рукой в форме тигриной лапы в шею наставницы, а затем резко атакуя левой прямыми пальцами в область солнечного сплетения. Эта атака сопровождалась громким рыком киая, в который Юэ вложила всю решительность, какая у неё сейчас была. Сифу сама говорила, что нужно орать громче, мол, не ударишь, так оглушишь.