Приказа верить в чудеса не поступало

-Разговаривать человек не умеет. Будем учить. Тем более такое вот соперничество что мне что ему не помешает.-подмигнул Джозеф.-Я не сильно его, сейчас очнётся.
И как будто услышав магическое слово, Курук поднялся. Какое то время помотылял бошкой, вспоминая своё имя и тому подобные вещи. Увы, память восстановилась и северянин вспомнил что да как. Вместо того что бы поумерить пыл, северянин снова начал шипеть какие то гадости. Ещё один удар, было бы очень весело. Что то вроде дежавю. Да и забавно... Но второго раза Джо позволить себе не мог. Придётся учить позже...
-Как только научишься разговаривать вежливо, тогда я и припомнишь. Не на того напал, дружок.-тихо ответил Блэйд.
Он мог бы добавить о том что таких как Курук по десятку на завтрак съедал, но не стал. Чего доброго, испугается человек.

-Нострадамус скучный.-пробурчал Джозеф, понимая что нуждаясь в одном единственном варианте, он останется в меньшинстве.
Он был уверен что Мэйлин поддержит Курука и Ульяну. Несмотря на это он ограничился лишь тем, покачал головой в знак того что против Нострадамуса...

В следующий раз буду учить огнём. Сожгу ему одежду, пусть бегает голышом. Ещё пятки пообжигаю, что бы бегалось не так весело.
Джозеф не был мстительным парнем, он был предусмотрительным. Он понимал что теперь Курук не успокоится, и будет всячески гадить на порог американцу, а значит надо заранее обдумать методы обучения и наказания...

Курук зашевелился и вскоре был уже вместе с ними. На вид все с ним вроде было нормально, даже чересчур нормально, так что опасений в том, что ей мозги перетряхнуло ударом не было. К тому же наконец выдвинули дельную мысль, и Мэй незамедлительно за нее уцепилась, потому что переживала за время.

- Я тоже за него, иначе так и не договоримся никогда, - сердито произнесла Мэйлин, которой надоело сидеть и просто обсуждать, хотелось уже перейти к самому действу, а то время-то утекает, оно ж не на месте стоит. - Нас трое против одного, больше придумывать не будем, иначе не успеем. Зря, что ли, собирались?

Она строго осмотрела свою компанию, дожидаясь яростных возражений. У Мэй сегодня было одно преимущество - именно она подготовила все для ритуала, поэтому могла спокойно командовать и капризничать, подгоняя толпу на действие.

- Ну что, начинаем? - поинтересовалась Мэй у своих заговорщиков, но сделала это скорее для того, чтобы дать себе какую-то отмашку, мол, можно уже. - Тогда давайте руки все на тарелку, хотя бы пальцы, и не отпускайте вообще ни под каким предлогом, а то ничего не выйдет.

И первая положила пальцы на край тарелочки, так, чтобы не загораживать руками стрелку. Вот оно, началось.

- Мы вызываем дух Нострадамуса, - замогильным и как можно более таинственным голосом, но боясь говорить сильно вслух, произнесла Мэйлин, держа пальцы на тарелке и внимательно следя за ней. Девушка была максимально серьезна, даже как-то торжественно серьезна, прямо как на каком-то экзамене, и очень волновалась. Потому что никогда раньше не вызывала духов. Но она тут ведь не одна, не так страшно, ад и мальчики, если что, есть. Правда, непонятно, как парни будут защищать их с Улей от чего-то невидимого и бестелесного, но все равно как-то чуть спокойней. - Если ты нас слышишь, дай знак!

Можно подумать, больше некому. А, ну да, кроме них с Лив больше некому, поэтому они с Лив опять патрулировали территорию монастыря, договорились встретиться возле жилых корпусов и оттуда поменяться местами. Но Цирилла пост не сдала, так как заметила очень интересную деталь. Что-то намечалось. Что-то очень интересное, и что-то явно запретное, так как происходило после отбоя. И все были слишком заняты, чтобы заметить в полночной мгле и возле крыльца белую кошку. Прекарсно слышались разговоры за дверь, а потом подтянулась и Лив. И тут-то Цири поняла, что настал их звездный час. Потому что думали они явно об одном и том же.

Цирилла заговорщицки подмигнула подруге и, кивнув на собрание в комнате, красноречиво провела большим пальцем правой руки по шее тем жестом, которым обычно давали понять «казнить, нельзя помиловать», когда превратилась в человека. Вместо того, чтобы просто разогнать толпу, они решили немного эту толпу проучить, чтобы жизнь медом не казалась, и духи не представлялись добрыми пушистыми дядечками из прошлого века. Лив должна была занять позицию на крыше – оттуда удобнее создавать шумовые и прочие спецэффекты, а вот Цирилла решила, что на ней будет лежать ответственность изображать из себя потревоженного духа древности. Нострадамус, ага, как же. Цириллу Грей вам не подсунуть? Тоже таких предсказаний наделает – закачаешься, фантазия-то больная…

Девушка прижалась спиной к стене жилого корпуса, недалеко от окна Мэйлин Юн, чтобы за сто миль не ходить. А если кто-то сиганет в окно, то уж наверняка не заметит ее дикими от ужаса глазами. И какие-то заросли, естественно, которые густые и ее не видно. Зато она прекрасно чувствовала всех, кто сидит в комнате ученицы, а саму себя ощущала лет на пятнадцать моложе. Не сказать, что она и так старая, но тридцатилетней женщине явно не к лицу ныкаться, как простой хулиганке, в кустах и строить козни против учеников. Ничего не попишешь – иногда и такое случается. Цирилла опустилась на колени, сосредоточилась на Аджне – работа предстояла кропотливая, но ради такой даже не жалко лишний раз себя напрячь. К тому же это обещало быть очень веселым представлением. И, как когда-то училась в диком парке, осторожно широкой волной плеснула в сторону комнаты ментальную энергию, четко ощущая границы и не перекидываясь на соседние кельи. Расчет был такой, чтобы создать слабый ментальный фон, такой, чтобы он подействовал на мозги, как легкое одурманивающее средство. Цирилла осторожно наткнулась на слабые ментальные щиты пары учеников, кажется, Курук и Уля, аккуратно, очень незаметно буквально растворила в себе эти щиты, проникая в сознания заседающих в комнате учеников. Медленно напустить морок, и буквально услышать, как Мэйлин произносит «дай знак». Пора!

- Кто-о-о, - тихий, на грани слышимости, протяжный шепот, похожий больше на слабое дуновение ветра, ощущение могильного затхлого дыхания, седой древности, пахнущей старостью и пылью, усталый голос, без интонаций, пустить туман, заворожить податливые сознания, с легкостью заставить поверить в реальность происходящего. Цирилла улыбнулась. – Кто-о-о зове-е-ет…

Слишком сильный менталитик, чтобы ей не поверили. Слишком опытный, чтобы не подействовало. Тарелка на столе не двигалась. Главное не ржать.

Дежурство - это, на самом деле, невероятно скучно. С тех пор, как Оливия переселилась в общий с Дамьяном дом, честно говоря, её резвость в отношении не спящих учеников значительно поубавилась. Ну всё равно ей теперь, кто там вообще не спит, и кто, чем занимается. Может оно так даже лучше. В конце концов, если бы Кораев слишком рьяно придерживался правил, и заставлял дежурить каждый раз, как она не в своей комнате ночью, она бы может и не вышла бы замуж вовсе. Так что теперь Лив предпочитала думать, что всё, что ни делается, всё к лучшему, и пусть ученики занимаются своими делами.

И всё-таки, дежурства никто не отменял. Еще вечером Оливия порадовалась тому, что снова дежурит в паре с Цириллой, потому что из всех мастеров на данный момент, комфортнее всего общаться было с ней. Даже разница в возрасте ощущалась не слишком сильно, и Хамфри не переставала себе удивляться.

Уговор был, что они встретятся около жилых корпусов, а там дальше поменяются сторонами монастыря. Вот только пантера выползла к лестнице одного из корпусов, начала озираться, а белой кошки нигде увидеть не могла. Это при том, что запах кошки был довольно сильным, то есть, она здесь была совсем недавно, просто куда-то отошла. Интересно, куда? Ведомая любопытством, пантера поднялась по лестнице, так как запах кошки был тут сильнее. А потом увидела Цириллу под одной из дверей. Решительно подошла, замерла, прислушалась. Хотя, наверное, даже прислушиваться не нужно было, она и так прекрасно слышала, что за дверью разговаривают, и далеко не один человек.
После пяти минут подслушиваний, пантера не фыркнула от смеха только потому, что не хотела лишний раз шуметь. Ну это же, блин, надо было! Духов они вызывают! Что за глупости! Вот бы их напугать... Скосив глаза на белую кошку, Хамфри с удивлением обнаружила, что зеленые глаза как-то подозрительно ехидно сощурены. Да ладно, неужели им в голову пришла одна и та же мысль?

Договориться не составило труда, и уже через пять минут Оливия бесшумно направлялась к лестнице, потирая руки, и предвкушая веселье. Её позиция - крыша. С неё хороший обзор, можно скрести чем-нибудь, издавая жуткие звуки, а еще туда залезть не проблема, и искать не будут.
Самая сложная задача - не заржать. Вот это действительно трудно, потому что даже один смешок может всё испортить. Оливия без труда (не без помощи воздуха) забралась на крышу, замерла ровно под комнатой, где проходил "сеанс" и приготовилась. Первое, что почувствовала - это как что-то касается ментального щита. Судя по всему, это Цирилла, а пока это что-то не ломает ей щит, волноваться не стоит, стоит действовать. Хамфри достала из кармана брелок, и острым кончиком провела по черепице. Звук, который даже сравнить ни с чем нельзя, он всё равно будет отвратительным, особенно если у тебя кошачий слух. Далее - манипуляции руками, когда нити энергии скручиваются между собой, образуют сильные потоки воздуха. Оливия хотела, чтобы это было зрелищно, как в фильмах, именно поэтому ветер перед окном развивал большую скоростью и бился в окно, от чего скрипели рамы, и было слышно жуткое завывание.

Отлично. Значит, наконец-таки, они приняли решение кого вызывать. Неужели Нострадамуса? Курук даже не подозревал, что они могут его вызвать. Древний и могущественный дух…Он предсказал многое…В том числе и конец света. Жуть.

Ну да, как же. Джо не согласился на вызов могучего духа. Интересно, почему? Наверняка потому, что предложил эту идею он, Курук. И еще потому, что хотел, чтобы слушали только его и жили по его нормам и правилам? ”Ну ладно, с тобой мы потом разберемся.” – Про себя подумал Северянин. Он все еще не понял. Да, не понял. Самого главного. В ярости не видел Курука. Его вшивые приемчики ему не помогут. Да в школе он с четырьмя боролся, когда был в гневе, а этого бородатого – в миг разнесет. Правда, чем? Тут есть магия. У всех. У него в том числе. Не школа тебе тут….Где прочитал мысли и уже могучий маг. А вдруг он знает секретные приемы? И тогда хана Куруку. Но не сегодня.

Положив пальцы на край тарелочки, парень судорожно вздохнул. Все-таки на секундочку представить…А вдруг это Нострадамус могучий колдун? И помимо предсказаний может вытворять очень и очень серьезные штучки? Кто знает.. Плохая это затея..

Юношу внезапно охватил рьяный ужас. Хотелось бежать и бежать, куда подальше…Как-то слишком зловеще стали хлопать окна и.. голос? Что это? голос духа? Неужели….Какой завывающий голос….Парню также слышались звуки, напоминающие скрежет или скрип стекла. Что это могло быть? Уж не Нострадамус ли к ним прибывает??

Курука охватила паника. Он держался до последнего. Нельзя было подавать и виду страха, ведь тут Уля…Она может разочароваться в нем и тогда они снова не друзья. А еще этот Джо…Р-р-р…Умел бы Курук превращаться в волка с удовольствием откусил бы ему…палец хотя бы.

Голос становился все заунывнее, ветер дул все сильнее и сильнее. А тарелочка не двигалась. Как это? Ведь во всех фильмах по вызову духов она движется по столу как сумашедшая…Но парню было не до тарелки. Паника сковала его ноги и руки, и хотел бы он сбежать да не смог. Только получилось выдавить Мэйлин что-то вроде –* может, не надо?* и с глазами полными ужаса продолжать сидеть прикованным пальцами к зловещей тарелочке и держать все сове мужество в кулаке.

Очередной раз Курук придумал себе проблемы. Это не сильно удивило блондинку, но и влазить в их разборки ей не хотелось. Наконец-то они остановились с выбором, Уля даже глаза закатила, благодаря всевышнего, что пустые разговоры теперь закончатся.
Теперь началось самое интересное. Адреналин стал зашкаливать. Блондинка положила пальцы на тарелку.
-А что может случиться? – шепотом спросила Уля у подруги. Она не совсем представляла зачем нужна тарелка и каким образом дух давно умершего мужчины их услышит.
От голоса Мэйлин у Подольской волосы зашевелились на затылке, ей эта идея уже перестала казаться любопытной и интересной. Тема смерти была не самой любимой для Ульяны. Прозвучали последние слова Мэйлин, и все замерли в ожидании знака. Такая звенящая тишина просто оглушала…
А потом этот леденящий кровь голос, который раздавался, казалось, прямо в голове. И потом началась какофония звуков. Казалось, что сейчас обрушится крыша. От страха Подольская пискнула и закрыла глаза, но пальцы от тарелки так и не оторвала.
-Мэйлин, скажи ему что-нибудь, - дрожащим голосом, клацая зубами от страха, прошептала Уля.

Вот и всё, избранником стал тот самый Мюнхг... Нострадамус. Сам Джо не очень любил этого прорицателя. То есть он вообще прорицателей не очень то жаловал, но Нострадамуса - больше всех. Наверное за то что он был более-менее точен. В любом случае единственной отрадой было то что они наконец займутся делом, и в связи с этим азарт Джо разгорался всё больше и больше. Вот начался сам призыв. Положив пальцы на тарелку, Блэйд стал наблюдать за своими соучениками.
Вместе со странным голосом, зазвучали странные звуки. Комнату окутали воздушные аномалии, и в округе воцарился шум, который, как ни странно, никого не разбудил. Одним из первых порывов, было закрыть нос что бы избавиться от этих ужасных запахов...

Глянув на лица окружающих, парень понял что он, кажется, был единственный кто остался более менее спокоен. Ему, пока что, было больше интересно чем страшно.
-Морду попроще.-натянуто усмехнулся Джозеф Куруку когда тот жалобно попросил Мэй остановиться.
Самому американцу казалось что от сохранения спокойствия зависит исход всего этого веселья.
-Назови своё имя.-достаточно спокойно и громко произнёс парень обращаясь к духу.
Кто знает кого они призвали? Вдруг какого-то русского гопника по кличке Нострадамус... Поглядев вокруг и задумавшись о происходящим, американец остановил взгляд на тарелке.
-Э-э-э... Ребят а почему с тарелкой ничего не происходит?

- Ничего не выйдет, - также шепотом ответила Мэй, хотя, вообще-то полагалось молчать и ничего не говорить друг с другом, пока гадание не закончится. - Вообще ничего, связь разорвется и дух обратно уйдет в...ну, куда он там...

А потом словно вату в уши напихали и послышались странные звуки. Их словно прикрыло огромным непроницаемым куполом, девушке показалось, что в комнате звенит от полной и абсолютной тишины, среди которой внезапно раздался голос, будто в самой ее голове. По крыше застучало почти одновременно с голосом. Мэй едва не заорала вслух от неожиданности, но подавилась собственным криком и даже пресловутого бульканья выдать не смогла. Внутри аж все замерзло. У нее, кажется, все волосы дыбом встали, она ж не ждала, что все настолько правдиво будет - как в фильме ужасов.

- Чего я скажу, - тихо запаниковала Мэйлин, бледная, как лист бумаги, на которым были нарисованы буквы. От волнения она аж слова начала забывать. - П..пусть Джо говорит.

С тарелкой и правда ничего не происходило. Блин, наврали в интернете, обещали же, что будет двигаться, а она нифига, лежит себе, даже не шелохнется. Но сомнений в том, что все это происходит взаправду, как-то не возникало. Реальность происходящего сильно пугала, и только нежелание показаться последней паникершей и трусихой останавливало девушку от того, чтобы убежать куда подальше от этого места. Несмотря на то, что это ее комната. Она ж теперь тут спать не сможет вообще.

- Может, ему не нужна тарелка? - запинаясь на каждом слове, пролепетала Мэй, пытаясь как-то инстинктивно оказаться поближе к Уле. - Откуда ж я знала, что она ему не нужна...

Опа, вот это реакция. Особенно порадовал сочащийся, будто жидкий, страх, Цирилла почти чувствовала его. Отдает кислинкой и чем-то холодным, он похож на острие ножа, тонкий, словно стилет, опасный, проникающий в самое сердце. Сейчас, держа учеников под ментальной сетью, она чертовски сильно чувствовала каждую их эмоцию, какое ощущение, воспринимая их практически как свои собственные. И это чувство растерянности и страха, портящееся только мнимым спокойствием Джо... Цирилла поняла, что сейчас нужно запудрить ему мозги. Добавить силы в сеть, проникая глубоко в сознания учеников, но оставляя им волю на действия. Сейчас гораздо интереснее наблюдать за их реакцией, чем превращать в тупое мясо, не способное связно мыслить. Страх? Нет, его достаточно, а любой страх заразен по своей сути, всего лишь следить за тем, чтобы сохранялась уверенность в реальности происходящего. Промозглый затхлый воздух, кажется, выползающий из всех уголков комнаты, ощущение старого могильного склепа, где сами стены уже давят на психику. А потмо Цирилле пришла в голову великолепнейшая мысль. Рассредоточив внимание, девушка захватила Джо в петлю плотнее, ментально беря контроль над его речевым центром. Но при этом оставляя его сознание в его власти. Она просто вплела ему приказ не сопротивляться тому, что она делает - с ее умением это было что поправить себе прическу. Не передать ему никаких своих мыслей, только эти слова, только приказ говорить, только служить посредником. В остальном же Джо был волен делать все, что захочет, даже двигаться и зажимать себе рот руками. Хотя с последним бы сложно было - говорить все равно придется.

- Mon prénom est Michel, mon nom est de Notredame, - на старофранцузский манер проговорила Цирилла от лица Джо, со скрипом в мозгах вспомнив, что предсказатель был французом. С каждый словом старческое дребезжание усталого становилось все менее заметно, словно разрабатывали столетиями ржавевшие связки гортани, но усталость из голоса так и не ушла. Но Джо спрашивал на английском, так что Цирилла сочла, что в пятнадцатом веке грех было не знать английский язык, спишем все на то, что ее личный Ностардамус английский тоже будет знать. - Кто зовет меня и зачем?

Главное теперь чтобы Лив надбавила ужаса своими порывами ветра в окно, можно даже распахнуть и задуть свечи. Интересно, кто-нибудь сиганет от страха в окно? Цирилла бы даже руку на отсечение дала, чтобы проверить это. Правда, рано еще было совсем.

Оливия аж губу закусила, насколько сильно ей хотелось подлезть поближе к краю крыши, свесится и поглядеть на реакцию. Но нельзя. Лив прекрасно помнила, как когда-то давно их с Дамьяном решила попугать в комнате Кира. Тогда они первым делом обратили внимание на крышу, и если бы девчонка вовремя не убралась, то её бы наверняка задело огнем. Так что, можно сказать, некое подобие опыта в этом вопросе у Лив было, так что высовываться лишний раз не стоит.
Вместо этого Оливия попробовала снять щит, чтобы лучше чувствовать, что происходит вокруг, ну и чтобы почувствовать эмоции тех, кто внизу. Она слышала испуганные голоса, но этого было не достаточно, хотелось видеть лица и чувствовать. Стоило только одной части щита спасть, как Оливия поморщилась и одним усилием воли залатала брешь. Вокруг была чужая синяя энергия, от соприкосновения с которой становилось неприятно жутко. Ох, вот это да... Оливия даже почувствовала укол зависти. Надо заниматься ментальной магией чаще и больше! Тогда тоже сможет так сделать...

Девушка выждала несколько минут, пока все ребята высказались, а потом снова вдруг резко замолчали. Оливия сделала вывод, что в игру снова вступает Цирилла, имитируя голос... кого они там вызывали-то, Господи? Не то, чтобы Оливия не слышала такого имени, но уж точно не знала, кто такой Нострадамус. В школу надо было все-таки ходить... И книжки читать.
Снова взмахи руками, резкие движения, и вот уже более быстрые потоки воздуха кружат у окон, дребезжат рамы. Девушка закрыла глаза, делая движение руками наподобие удара. Повинуясь этому движению особенно сильный поток воздуха резко рванул окно так, что оно распахнулось, да так резко, что рама ударилась о стену, задребезжало стекло. Этот же порыв ветра задул пламя свечей, и растрепал волосы девушек. И всё еще вой жуткий вой ветра, он не прекращался...

Так. А вот теперь началось действительно самое странное и …страшное. Сначала этот “смельчак” Джо…У него еще хватает духу что-либо говорить! Да еще и в таком тоне! Жуть просто, а не человек. Прям само бесстрашие. Видно было, как трясутся девочки, да и Северянин сам еле сдерживался, чтобы не крикнуть и не сбежать нафиг. Ноги будто прилипли к полу. И попа к стулу.

И все-таки самое неожиданное, похоже, их только ожидало. Ибо не фиг детям совать свой нос…Хоть они уже и не дети, но все же по сравнению с мастерами…Так или иначе, а вдруг с бухты барахты великий Бородач вдруг заговорил…на французском? Голос был другим… не он это говорил. Точно сам Нострадамус. А, знакомая фраза на английском. Нет. Не может этого быть. Неужели они смогли призвать духа? Ликования никакого не было, сердце бешено стучало в груди у парня, ибо звуки ветра и грохот окна явно не давали о себе думать лучшего. Еще поди услышат их мастера… Да какие там мастера! В живых бы остаться да духа треклятого обратно прогнать.

Курук не был трусишкой, но перед бестелесными все же подтрухивал. Да и как тут сохранить самообладание? Вспомнить фильм <Привидение>,где душа умершего не могла найти покоя и где души умерших могли деформировать и передвигать объекты. Еще разнесет всю Улину комнату. И им достанется. Магией тут врятли охватишь…У парня даже намека на мысль не было, что ему вбредило все это в голову…Каакой там! Душа в пятки ушла…Выжить бы!

Что? Что оставалось делать? Звать на помощь? Смешно… Скажут еще, что сума сошли, а потом в лазарете лечись…Магия? Руки так же хотели слушаться, как и ноги. Слушалась только голова, пропускающая несколько мыслей в секунду, будоражащих мозг юноши. Курук смог выдавить духу – мы тебя звали….

Войну конечно Джо не проходил, но человеком он был достаточно "битым". Он бывал тут, и там, попадал в переделки... Но такого, он даже в страшном сне не мог представить. Его рот сам открывался, и сам говорил на ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ, которого Блэйд не то что не знал, даже и не желал знать. Это было всё, полномочия Джо на этом закончились. Парень упал на спину, и пополз в сторону двери. Упёршись в неё спиной, он стал наблюдать за происходящим, полными ужаса глазами. Зрачки американца были готовы вылезть за пределы глазного яблока.

Все остальные были напуганы не меньше чем Джо, хотя сам парень в этом сомневался. Шутка ли, их ртом не говорили духи мёртвых. Наблюдая за всем этим весельем, американец увидел как Курук что то пробормотал. То есть, Джозеф конечно ни черта не понял, и вообще еле слышал, но понимал что северянин обращается к духу.
Всё это было ужасно странно и страшно... Блэйд хотел встать и открыть дверь, что бы народ повыбегал из комнаты, только вот ноги отказались слушаться...

Уля решила не открывать глаз, так безопаснее. Хорошо, что с ними парни, это немного внушает уверенность. Да и что сможет сделать этот дух, он же бестелесный. Повопит и перестанет. Вон как Джо уверенно с ним разговаривает. Если б только не эти звуки ветра и странно скрежета.
А потом неожиданно Джо заговорил на непонятном языке, Ульяна даже глаза открыла. Сам парень имел странный вид, немного удивленный и даже злой. Он двигал странно ртом, как будто его заставляют говорить.
-Ой, в него вселился дух, - запричитала Уля, - что он сказал?
Несмотря на весь страх, от которого просто трясло, как от лихорадки, девушка еще крепче сжала край тарелки, казалось, еще немного и тарелка треснет. На вопрос, вызвал духа, Подольская только пискнула:
-Мы…
И посмотрела на Мэйлин, ища поддержки. Тарелка от дрожания рук тоже дрожала. Джо упал и пополз, бешено перебирая руками и ногами, вращая от ужаса глазами. Мало того, распахнулось окно, чуть не разбив стекло, ветер выл так сильно, Подольская даже успела удивиться, почему никто в корпусе не слышит, не слышно голосов… Потухли свечи и резко наступила темнота. Уле уже ничего не хотелось, от испуга она кинула тарелку и обняла Мэйлин, когда вдвоем не так страшно.

Когда Джо заговорил на незнакомом языке, Мэйлин только заскулила жалобно, не в силах произнести хоть слово. Да и вообще думать она была не в силах, поэтому нервно сглотнула, едва не задохнувшись и, кажется, поседев от страха. Фигня все это - что рядом с парнями не страшно - вот фигня и ересь. Потому что когда такое происходит - когда Джо отползает назад, явно сам находясь едва ли не на грани, когда Курук что-то там давит сквозь шок - тут уже никакие парни не помогут. Какими силами она все еще находилась в сознании - неизвестно, но вот глаза уже сами собой давным-давно закрылись, руки наплевали на то, что надо держать тарелку (Тарелка! Надо ее просто отпустить - и он исчезнет - мелькнуло в мозгах, но в четко оформленную мысль так и не переросло) и в ответ вцепились в Улю.

Не собиралась она ничего говорить этому духу. Говорили ей - нельзя баловаться с духами - разозлятся, начнут буянить - вот, пожалуйста, нужно было умных людей слушать, глядишь, ума бы было больше. Так ведь нет. Цинмин же, нужно попробовать, самим все узнать. Мэйлин дрожала так, что с ней, наверное, тряслась не только Ульяна, но и весь жилой корпус, как это еще странно, что никто не прибежал проверить, что тут происходит.

Когда резко открылось окно и потухли свечи, Мэй только как-то странно и очень тонко взвизгнула. Ей казалось, она даже с закрытыми глазами видит все, что происходит в комнате. Хотелось уже, чтобы все прекратилось. Она больше в своей комнате в жизни одна не останется, тем более чтобы одной спать тут. Лучше в лазарете остается на ночь, или вот к Уле попросится.