Знакомьтесь - ботва.

Идя на занятие по травам, Уля никак не ожидала, что это будет еще и практика по врачеванию. Это не могло не радовать блондинку, тем более что теории было много, и она начала путаться в голове. То, как уменьшать себе или другим болевые ощущения, Подольская знала и уже практиковала. Тогда она использовала синюю энергию, тут же предстояло изменить цвет на желтый и ускорить процесс регенерации.
Ульяна кивнула малышу, когда он демонстрировал ее лист подорожника.
-А кто такая Лин?, - задала отвлекающий порос Уля. Девушка сосредоточилась на чакре , почувствовала как где-то в теле она разгорается, и ее энергия течет по рукам. Подольская нежна взяла за подбородок озорника, а пальцы второй руки задержала в сантиметре от губ пострадавшего. Она окрасила энергию в желтый цвет и потихоньку стала выпускать ее из кончиков пальцев. Параллельно Подольская смотрела на ауру малыша, боясь что, если что-то пойдет не так, она сразу заметит. Желтым цветом стала напитываться аура в районе губ, впитываясь моментально. Уля не спешила, она сначала напитала клетки по всей зоне поражения, потом начала с одной стороны раны и смотрела на результат своих трудов. Рана была сначала красной, потом появилась темная корочка… когда нужно было остановиться блондинка не знала, она только надеялась, что мастер подскажет ей.

- Лин же, - мешая работе девушке, произнес мальчишка таким тоном, будто был несказанно оскорблен тем, что Уля не знает Лин. Хотя да, откуда же ей знать, Лин давно не было в монастыре, так что и сам мальчишка успел по лучшей подруге соскучиться. Она ж не просто лучшая подруга, она настоящая жена. - Лин Лю. Она моя лучшая подруга. Ей на День рождения один раз подарил сначала змею, но она испугалась, и змею пришлось отпустить, а потом еще ящерицу, потому что ящериц Лин любит. И ромашки я ей дарил.

Тео с такой гордостью это все рассказывал, что почти даже не слушал то, что говорит мама про ромашку. Потому что ромашки, в итоге, нужны просто для того, чтобы их дарить девочкам, и никакие иные ее свойства его сильно не интересовали. А куда ее там прикладывать - да фигня все это, если есть мама и вот Уля, и они могут все залечить. Кстати, губа замерзла и говорить было не очень удобно, а еще он не чувствовал и не видел, что с ним делали. Конечно, он привык, что мама часто лечила ему всякие ссадины, особенно на локтях и коленках, но там хотя бы видно было, чего она там вытворяет.

- А как ты делаешь? Ну, вот это с руками и губой? - совершенно непонятно вот тут, кто еще кого отвлекает от процесса - то ли Ульяна Тео, то ли он, наоборот, ее. Тео бы еще и к зеркалу сбегал посмотреть, что там меняется в его внешнем виде, но был надежно зафиксирован руками матери, так что был лишен возможности слишком рьяно дергаться. Мальчик опустил взгляд на ромашку и еще раз рассмотрел ее, зажатую в ладони. Вот была бы Лин. он бы ей этот цветочек подарил. Хотя...нет, она же девчонка, а он теперь знает, какие девчонки на самом деле. Конечно. Лин ни разу в него из рогатки не стреляла, но, может быть, и стрельнула бы, будь у нее рогатка.

Цирилла начала было рассказывать про ромашку, но поняла, что младший близнец интерес к ее рассказу уже потерял, поэтому даже не закончила, прервавшись на полуслове.

- По ощущениям, - коротко сказала Цирилла, заметив, что Уля немного замешкалась с определением конечной стадии процесса. - Всегда ориентируйся на свои ощущения. Если рана серьезная, то нужно стараться всегда вылечивать ее до максимально возможного уровня. Но если ты чувствуешь, что уже находишься на пределе, то, во-первых, можешь и навредить, потому что теряется концентрация и ухудшается собственное самочувствие, во-вторых, от того, что ты рухнешь рядом в обморок, больному легче не станет. Вот такие ссадины, конечно, можно закрывать до болячки - она сама потом отвалится. Но Тео у нас красавец, ему моську портить нельзя, поэтому нужно вернуть ему первозданную красоту.

Мальчишка весь извертелся, как уж на сковороде, мешая работе девушке, да еще и к тому же резво перебирал губами, рассказывая про свою ненаглядную зазнобу. Скучает, видимо.

- Тео, сиди ровно, пожалуйста, иначе у тебя вырастет второе ухо рядом с носом. Это называется врачевание, когда врачеватель, такой как Ульяна, лечит твои всяческие болячки и ссадины своей целебной энергией. И чем меньше ты ей будешь мешать, тем быстрее она это сделает. Иначе так и будешь тут сидеть целый день, а потом еще и будешь жаловаться, что Тай тебе высказывает свои претензии, - осадила она сына, заставляя его сидеть неподвижно, что для такого живчика, как Тео, было почти что равносильно смерти. - Я могу закончить, - предложила она Уле.

Уля кивала головой, слушая Тео, параллельно наблюдая за процессом заживления.
-Ты молодец, уже с ранних лет знаешь, как должен себя вести настоящий мужчина. Дарить цветы! - Блондинка улыбнулась, глядя на мальчика. – А маме цветы даришь?
Ульяна тоже безумно любила ромашки, как только начиналась пора цветения, все вазы в доме были заполнены букетами. Она плела венки, засушивала цветки… Красивый цветок, напоминает солнышко.
-Как я заставляю твои раны быстрее заживать? – переспросила Подольская у мальчугана, - Я использую энергию сердечной чакры, окрашиваю ее в желтый цвет, таким образом эта энергия заставляет твои клетки быстрее делиться. И ранка исчезает на глазах.
Блондинка немного повернула голову Тео, чтоб посмотреть на ранку под другим углом. По ее ощущением, процесс был почти завершен.
-Мне бы ватку с перекисью или даже в воде можно намочить, чтоб корочку стереть, посмотреть на кожу, - попросила Ульяна мастера. – Чтоб даже намека не осталось от трагедии. Да?
Она подмигнула Тео, еще раз внимательно осмотрев губы мальчугана.

- Маме папа дарит, - серьезно ответил Тео. - Раньше, когда папы не было, дарил я, а теперь папа. Он ей розы покупает.

Тео помнил, как они еще тогда не совсем с папой, но просто с дядей Мао покупали маме розы. Он тогда еще маленький был совсем, и помнил весьма смутно. Что они, кажется, были синие, что ли. Вот когда они все вместе - имеется в виду Тай, Тео и мама - были у дедушки, у не всегда цветы на столе стояли, но чаще - белые розы. она их очень любила.

Тео не очень-то среагировал на угрозы матери, потому что точно знал - не вырастет у него еще одно ухо, это она сказки тут брешет. Но он все же постарался некоторое время сидеть неподвижно. Практически не вертясь. Получалось, конечно же, очень плохо. Она даже объяснения Ули почти все пропустил - уж больно там слов незнакомых и непонятных полно. Чакры, энергия какая-то...Ну их всех нафик, у него катана вот есть, еще он драться умеет - ему хватит. А все остальное слишком непонятно как-то. Это Таю нравится все непонятное, вот пусть он и учит.

- Угу, - подтвердил мальчишка, во все глаза разглядывая девушку. У нее волосы, как у мамы или как у Лин, светлые-светлые. Интересно, почему так? Тео вот никогда не мог понять, почему если у него у мамы волосы светлые, глаза красивые, зеленые - а у них с Таем - и волосы темные и глаза тоже. Он, правда, знал, что они на папу очень похожи, но настоящего отца уже абсолютно не помнил на внешность. Но должно же ведь все равно что-то было остаться от мамы? Он почему-то никогда об этом не спрашивал. Потом вспомнил, что они о чем-то говорили. - Тай мне не разрешает драться, поэтому если узнает, что я дрался - обидится. В ухо даст. Или в нос. Мне еще долго так сидеть?

- Желтая энергия рассасывает не только отеки, но и вот такие болячки. Когда кожа полностью заживет, корочка сама отпадет за ненадобностью. Сейчас она выполняет роль естественного препятствия для бактерий, чтобы они не попадали в открытую рану.

Конечно, каждый врачеватель врачует все равно по-своему, несмотря на то, что действует по общему принципу. Уля, как и Ян, заговаривала зубы своему пациенту, стараясь таким образом отвлечь от процесса. Цирилла редко так делала сама, она целиком поглощалась в работу, каждый раз с искренним интересом естествоиспытателя наблюдая за ходом заживления. Она могла поддержать разговор, ей было не трудно, но, как натура увлекающаяся, предпочитала все же хранить молчание, чтобы не отвлекаться. Гораздо проще закончить с делом и потом уже поговорить.

- Впредь, - заметила Цирилла, - если ты приступаешь к врачеванию, сразу подумай, что тебе может понадобиться в работе - полотенца, бинты, вода, может быть какое-то медицинское оборудование, вроде пинцета, зажима или стерильных ножниц. Потому что когда ты уже начнешь - отвлекаться будет некогда.

- Чун сяншен - их отчим, не отец, - негромко пояснила она, когда Тео, добрая душа, сдал собственную мать с потрохами, и его слова "когда папы не было" могли звучать несколько двусмысленно. В монастыре, те, кто жил тут достаточно давно, прекрасно знали о том, что Тан давно ушел, и теперь уже не винили за то, что она окунулась с головой в новый роман. Вначале казалось, он станет мимолетным, и спустя какое-то время Цирилла смогла успокоиться, даже начать жить дальше, но судьба все повернула иным боком.

- Как закончишь - обязательно вымой руки, чтобы смыть ша-ци, - попросила Цирилла.

У Подольской были странные ощущения. Она по капле добавляла энергию, но возникло чувство, что больше не надо. Это как ощущение, что чашка уже полная и больше не нуждается в жидкости, ей нет больше места. Если именно это имела в виду сифу Грей, то пора останавливаться.
Она кивнула мастеру, не комментируя их семейные переплетения и не задавая лишних вопросов. Главное, что все счастливы.
-Готово, - радостно объявила Ульяна, - теперь все выглядеть должно как раньше.
Девушка с какой-то неимоверной гордостью рассматривала свою первую практическую работу по врачеванию. Бабушка бы ею точно гордилась. Хотелось спросить мастера, а нет ли еще кого-нибудь со шрамами, переломами и прочими заболеваниями. Но напоминание про ша-ци немного отрезвили блондинку. Она еще не сильно представляла всю отрицательную сторону воздействия этой энергии, но это явно было что-то плохое. Ульяна быстро подошла к умывальнику и сполоснула руки, чувствуя прохладу и мягкость воды.
-Расскажите мне про эту ша-ци, пожалуйста… - попросила Подольская. Она встряхнула руками и вопросительно посмотрела на сифу. Было очень заметно, как мать гордится своим сыном, как сильно любит его. Блондинка сфокусировалась на ауре обоих и… еще более вопросительно посмотрела на Цириллу.
«Спросить ее, или потом, когда Тео уйдет?» - гадала Уля, заметив кое-что необычное в ауре наставницы.

Тео едва досидел до конца работы, потому что это было ужасно скучно и вообще. Ну кому может нравиться неподвижно сидеть целых сколько? десять минут? Ой, кошмаааар, десять минут! И как он только не умер за это время, ведь столько всего можно было успеть за эти минуты? Например, подраться с Дином. А, нет, сейчас драться нельзя, ему же ведь только вернули целостный вид. Ну, можно покидаться камушками в озеро или пруд, или поймать у ручья лягушку или ящерицу, или подразнить взрослых учеников, которые занимаются на тренировочной площадке, или даже своей катаной немного порубить макивару, или даже можно просто без катаны отработать на ней удары. Короче, дел было невпроворот, а Тео так бездарно терял время, рассматривая какую-то там ромашку.

Поэтому как только Уля закончила с ним экспериментировать, мальчишка тут же резво выбрался с рук матери, вернул полуизмятую ромашку на столик, воровато клюнул мать в щеку, застенчиво улыбнулся Уле, поклонился ей, словно внезапно вспомнив, и, помахав на прощание ладошкой, смылся с глаз долой, пока не поймали и не вернули обратно. Он уже понял, что с ним все в порядке, потому что губа больше не болела, болячки не было, и сам Тео чувствовал себя каким-то даже обновленным.

Теперь можно было возвращаться домой и показываться на глаза брату, хотя парень и подозревал, что близнец каким-то загадочным и таинственным образом все равно обо всем узнает. Так что взбучки все равно не миновать, но в этот раз хотя бы причин станет на одну меньше. Главное, чтобы Тай не узнал, что он с девчонкой подрался, а то стыда не оберешься.

Тео моментально смылся, подарив на прощание радость и ласку. Цирилла была довольно результатом работы ученицы, потому что делала она все аккуратно, а опыт Цириллы позволял наблюдать за процессов врачевания, так сказать, поэтапно. Девушка одобрительно кивнула Уле и проводила взглядом сына, после чего вернулась к разговору.

- Есть два вида энергии - ци и ша-ци. Ци - жизненная энергия, нормальная, благодаря чему, в общем-то, и существует все живое на земле. Во время лечения маг направляет собственную энергию ци на рану или больной орган, окрашивая её в нужный цвет. Эта энергия и является целительной. Одновременно сам маг принимает в свою ауру энергию боли или болезни, ее называют ша-ци, она негативная. Когда врачеватель забирает на себя ша-ци, он испытывает ухудшение самочувствия - начинает болеть голова, чувствуется слабость, шум в ушах и головокружение, иногда рвота и потеря сознания, от нее начинает сводить запястья. Поэтому от нее нужно всегда избавляться. Очень хорошо ша-ци смывает вода, снимает земля и сжигает огонь. Или можно просто стряхнуть ша-ци с рук, не забирая ее себе. Сейчас, пока знаний и сил не так много, ты пропускаешь ша-ци через себя и пока самостоятельно избавляться от нее полностью не можешь.

Цирилла откупорила бурдюк-флягу, которую носила с собой в монастыре постоянно и окутала руки водой, после чего почти коснулась ими запястий ученицы, вытягивая из ауры в воду негатив. Вода слегка потемнела, стала мутной и грязной на вид.

- Вот так выглядит ша-ци, если ее пропустить через воду, - Цирилла аккуратно "сняла" грязную воду с рук и стряхнула ее в ведро. - Сама понимаешь, ничего хорошего энергия такого цвета не приносит.