Очень сложные вопросы

Гунмао сделал вид, что пропустил замечание Тигра мимо ушей. Пока Син в Англии, лунтао явно не может найти, кого ему повоспитывать. Кот не считал, что периодически произнесенные им слова типа «ихние» и «ложить» являются более серьезными грехами, чем те поступки, что он совершал в должности пекинского фу шан шу. К тому же он считал, что при желании может говорить правильно.

- Не о телефоне, - сказал он Цирилле, когда Ху уже не должен был их слышать.

Лунтао не был любопытен, когда разговоры не касались интересов триады. Он умудрялся прикидываться статуей и пропускать мимо ушей все ненужное, даже если разговоры велись в его присутствии, и в то же время Тигр всегда был в курсе последних сплетен, удивительный талант.

- Пойдем. Тебе это не повредит? – на всякий случай уточнил Кот.

Он не стал отказываться от помощи. Гордость гордостью, но сейчас нельзя выбывать из строя, и даже ограниченная догадливость Гунмао позволяла понять, что Цирилла обидится, если он откажется сейчас, а потом попросит о помощи мэймэй. Женщины бывают ревнивыми в очень странных ситуациях.

- Я хотел посоветоваться, когда мы скажем новость близнецам, - сказал Кот. – Нужно же их как-то предупредить.

Гунмао опасался, что Тео и Тай не обрадуются новости о грядущем прибавлении в семье. Сейчас они были единственными детьми, поэтому не было заметно, что они вспоминают, что Кот не был их биологическим отцом. Гунмао понимал, что ответственность за то, чтобы мальчишки не чувствовали себя обиженными, лежала на нем. Он считал их своими сыновьями, но не был уверен, что они достаточно ему в этом верят.

- Нет, все будет нормально, - ответила Цири, которая сейчас едва ли не пальцем в небо тыкала. Кто-то, помнится, говорил ей, что в беременность нежелательно пользоваться магией, потому что равновесие в ауре становится очень хрупким, но Цирилла нагло это правило игнорировала. Они и так достаточно мучилась в тот раз, когда лишилась своих способностей, и не хотела добровольно лишать себя своих маленьких радостей. Хватит и того, что она не может превращаться долгих девять месяцев. Девушка поднялась на второй этаж, ведя мужа за руку и вернулась в комнату, которую уже называла "их комнатой". - Пойдем в ванную, там видно лучше.

Цирилла, не особенно церемонясь и сохраняя максимально серьезное выражение лица, расстегнула пуговицы на рубашке мужа, чтобы он особенно не двигался и не причинял себе лишней боли, а потом внимательно осмотрела бинты с проступившей на них бурой кровью.

- Нужно, - не стала спорить Цири, направляя синюю энергию на область раны, чтобы наименее болезненно снять прилипшую повязку. - Я опять боюсь Тая. Тео скорее сего отреагирует нормально, а вот Тай - мне кажется, иногда я совершенно не знаю, о чем он думает.

О том, что говорить они будут вместе, даже не стоило и заикаться. Это папа им о тренировках может наедине рассказывать - мужские дела все-таки, а такие большие перемены, как еще два новых человечка в семье - это не только папина проблема, но и еще мамина. Девушка осторожно сняла последний слой бинтов и бросила их в мусорку, а затем включила воду, окутав ею правую ладонь.

- Но я не хочу сильно долго тянуть с такими новостями, может быть, скажем им сегодня вечером? Если у тебя не будет других дел, - Цири смирилась с тем, что иногда ее мужа не бывает дома, да что там, его часто не бывает дома, и с показательной покорностью принимала все его решения насчет того, что "сегодня нужно задержаться". Обычно Мао всегда о таких решениях предупреждал, так что в какой-то мере блондинка к этому даже привыкла.

Кот не сопротивлялся, когда Цирилла помогла ему снять рубашку и стала возиться с повязкой. Он давно перестал удивляться её магическим способностям, и холод, который шел от её рук, сейчас помогал не чувствовать боль от раны. Плечо немного онемело, но и это ощущение было знакомо Гунмао.

- Если ты не против, я сам им сегодня скажу, - предложил он, когда девушка призналась, что боится реакции Тая.

Старший мог обидеться на новость, и Кот не хотел, чтобы Цирилла из-за этого волновалась. Ему сейчас показалось более правильным, если он сам обо всем договорится с близнецами. В то же время он не был уверен, что сегодня вечером сможет рано вернуться домой: в свете последних новостей Тигр мог устроить собрание четыреста двадцать шестых. Если туда придется ехать сразу после тренировки, то близнецы будут присутствовать на более важной семейной встрече, чем празднование Цинмина.

- Я пока не знаю, когда вернусь, - признался Гунмао. – Может быть, после тренировки Тигр устроит совещание, я ребят тогда с собой возьму.

Он умолчал, что такого рода совещания обычно устраиваются в Ванцзы, потому что близнецы ещё немного не доросли до возраста, когда можно отдыхать в этом клубе. Сыновей фу шан шу туда не могут не пустить, но вряд ли он поймут, что люди обычно находят в таких местах. К слову, Коту сейчас там тоже было нечего делать: местные работницы его не интересовали и до свадьбы, а пить ему сейчас запретили.

- Тая полностью понимает только он сам, - через какое-то время добавил Гунмао. – Он для себя четко знает, что хорошо, а что – нет, даже если остальные считают как-то иначе. Ты и Тео для него – святое, всему остальному он готов объявить войну, если ему не докажут, что в этом нет необходимости.

Девушка скрупулезно осмотрела место повреждения на плече мужчины. Рана была чистой, но в любой ране все равно развивается воспаление, вызванное нарушением целостности тканей, и первым делом Цирилла направила голубую энергию, пропуская ее через воду, чтобы не тащить ша-ци на себя.

- Думаешь, так будет лучше? - с некоторым сомнением уточнила Цирилла, когда первая вода помутнела, и Цири смыла ее под струей воды из под крана. Воспаление спало довольно быстро, и девушка, окутав ладонь новой порцией воды, поменяла энергию на оранжевую, чтобы ускорить заживление. Можно было бы использовать красную, так быстрее, но она намного агрессивнее действует на организм, к тому же она сама по себе очень тяжелая - работать с ней Цири попросту не любила. Цири понимала, почему Кот хочет сам разрулить эту ситуацию - так он заручится уважением и поддержкой близнецов, да и к тому же они все словно сговорились в настойчивой уверенности ее не беспокоить ни под каким предлогом, словно она сахарная и вот-вот развалится от любого слова.

Цири вскинула бровь, услышав о совещании и о том, что Кот предположительно сможет взять мальчишек с собой. Она догадывалась о том, что офис Хусин выглядит только как уверенное прикрытие всей бурной деятельности пекинской триады, и никому в голову не придет устраивать совещания внутри семьи в кабинете Ху. Так что скорее всего оговаривать какие-то дела они будут в Ванцзы. Не то место, куда нужно и можно водить девятилетних пацанов, но уж лучше пусть будут рядом с отцом хоть в какой-то безопасности. С другой стороны, блондинка не знала, что вообще сейчас можно назвать безопасным.

- Он уже намного лучше к тебе относится, - заметила Цири в ответ на слова мужа, наблюдая за тем, как рана затягивается буквально на глазах. - Он ценит тебя, по-своему, но ему легче это не показывать, чем сказать открыто. Я просто не хочу, чтобы они чувствовали себя...оставленными.

Теперь от рук Цириллы шло тепло. Рана немного зудела, но Гунмао уже знал, что скоро от повреждения не останется и следа. Он предпочитал не думать о том, как это происходит, потому что привык относиться к способностям супруги как к чему-то полезному, но непостижимому.

- Я думаю, что смогу с ними договориться, - Кот все же недоверчиво покосился на плечо, заметив, как затягивается рана.

Сомнения Цириллы насчет реакции близнецов были ему понятны. Именно этого опасался он сам, и именно поэтому хотел поговорить с ними лично, как отец, а не как муж мамы. И Гунмао, конечно, замечал, что Тай относится к нему лучше, чем в начале их знакомства. Старший даже пару раз ему улыбнулся, а это было на грани ненаучной фантастики. Кот уважал Тая, который уже в восемь лет подавал большие надежды, потому что у него был железный характер.

- Мне нужно будет проводить с ними больше времени, потому что ты будешь занята с младшими. Я хочу, чтобы они понимали, что они – мои старшие сыновья, и этот статус у них никто не отнимет, - сказал Гунмао. – Я горжусь тем, что они меня признали, особенно, что меня признал Тай, я не хочу их разочаровать.

- Спасибо, - девушка почувствовала сейчас некую слабость, вызванную тем, что она слишком активно использовала энергию Сватхистханы, но все было в пределах терпимого, так что блондинка не придала этому особого значения. - Для меня это очень важно, - произнесла она в ответ на его последние слова. Она сейчас так сильно любила своего мужа, что, наверное, могла бы разрыдаться на ровном месте.

Цири, вероятно, все же не была обделена той женской мудростью, которая позволяет сохранять семьи. Она никогда не спрашивала у Мао, как он относится к близнецам, кем он их считает, и вообще, поменяется что либо когда-нибудь. Она понимала, что они для него чужие - и не просто чужие дети, к которым относишься с со смиренным терпением, потому что не имеешь права как-то на них влиять, а дети от чужого мужчины, мужчины, который был до него. Она просто ждала, на что-то закрывая глаза, что-то задавливая внутри, но не высказывая никаких претензий. Конечно, как и любой матери, ей хотелось, чтобы у ее сыновей было все только самое лучшее - да и просто было все. И слова Мао о том, что они для него - старшие сыновья - дорогого стоят. Но еще больше они будут стоить для близнецов. Тай чувствует фальшь еще на подлете, и никогда не будет уважать человека, который ему в лицо говорить ложь, какое бы честное выражение лица он при этом не делал.

Рана, наконец, полностью затянулась, после того, как Цирилла сменила оранжевую энергию на желтую, ускоряя обмен веществ и провоцируя усиленное деление молодых клеток, так что место ранения вскоре пропало вовсе, напоминая о себе, может быть, еще некоторой стянутостью кожи. Цири еще раз внимательно осмотрела руку мужа, чему-то своему удовлетворенно кивнула, выключила воду и и только потом осторожно прижалась к супругу.

- Готово, ты совсем как новый, - Цири подняла глаза на Мао. - Только уговор? Я хочу знать, как отреагировали близнецы до того, как Тай обольет меня холодным презрением, хорошо?

Цирилла полностью залечила рану, хоть Кот и не был уверен, что для неё безопасно сейчас так тратить энергию. Он обнял девушку и поцеловал её перед тем, как ответить на заданный ей вопрос. Она все же доверила ему сложный разговор с близнецами.

- Договорились, - Гунмао улыбнулся. – Но я надеюсь, что Тай все правильно поймет.

Кот не считал, что близнецы должны обидеться, если о новостях он им расскажет сам, а не Цирилла. Это будет просто нормальный мужской разговор, о результатах которого любимая ими женщина узнает ровно столько, сколько нужно для её спокойствия. Сейчас достаточно того, что Тай вчера впервые превратился, и не в кого-нибудь, а в росомаху.

Гунмао настораживало другое. По-хорошему, близнецов до окончания войны нужно было отправить в Линь Ян Шо, где они будут в безопасности. Цирилле сейчас ни в коем случае нельзя летать. Если отправить их одних, они могут все понять неправильно на фоне новостей, которые сегодня узнают. В этом крылась настоящая дилемма, намного серьезнее той, каким взглядом посмотрит Тай, узнав, что их в семье станет ровно вдвое больше.

Об этом Кот сейчас не стал говорить Цирилле, хватит с ней нервотрепки. Проще решать проблемы по мере их поступления, может, вся война закончится через пару дней, если удастся быстро поймать и наказать виновных.

Сколько бы нервов ни измотал Гунмао своей супруге за то время, что они были вместе, она все равно позволяла ему чувствовать, что он сильный, умный, и она на него рассчитывает. Просто в свете последних новостей было намного сложнее жить одним днем, ничего не загадывая на завтра.

- Можем, конечно, - Кот чуть улыбнулся.

К слову, он не понял, о чем именно хочет поговорить Цирилла, слишком много вчера произошло. И превращение Тая, и нападение, и то, что леди Грей вмешалась в драку, чем спасла его жизнь, и внезапная но очень приятная новость о её беременности. На любую из этих тем Гунмао был готов поговорить, если так хотелось Цирилле. Что-то, видимо, по-прежнему не давало ей покоя. Можно было даже интуитивно догадаться, что именно, хотя Кот уже сам почти поверил тем словам, которые сказал накануне. Ей не в чем себя винить, а ему одним минусом в карму больше – одним меньше, для авичи уже не принципиально.

Сегодня Цирилла выглядела намного спокойнее, чем накануне. Она вообще контролировала себя так, что могла сколотить состояние на игре в покер: подобной выдержкой могли похвалиться далеко не все братья. При этом в ней говорила аристократическая гордость и воспитание, какого никому в триаде и не снилось, в то время как Коту и ему подобным доводилось тренировать покер-фейс исключительно на допросах в полиции. Поэтому Цирилла в своем спокойствии выглядела гордо, а пекинская братва – нагло.

- Это называется магия крови, - очень тихо, словно боясь спугнуть тишину, принялась говорить Цири. Слова не находились, было сложно. Ей отнюдь не хотелось, чтобы кто-то знал об этой способности. Не та, которой принято хвалиться. Не та, о которой принято рассказывать. Но промолчать сейчас казалось невыносимым. Если она расскажет. станет ей легче? - Способность достаточно редкая, мало кто способен овладеть ею, и дело даже не в умении, а в том, готов ли сам человек к такому знанию. В полнолуние я могу управлять кровью живого человека, подчиняя его тело своей воле. Я никогда не думала, что столкнусь с тем, что мне придется ее применить. Я просто...баловалась на мышах, наслаждаясь тем, что владею той магией, которой владеют единицы. Мне нравилось это чувство, чувство сильного. Оно завораживает.

Цирилле казалось, что она сейчас разрыдается, но слез, вопреки ее ожиданиям, не было. Она была все также спокойна, хотя внутри ее корежило и переворачивало так, что, казалось, у нее ломает и рвет все внутренности, перемешивая в одну кучу. Хотелось избавиться от этого чувства, хотелось расцарапать на себе кожу, чтобы оно вышло наружу, чтобы покинуло полностью. Хотелось, чтобы все это прекратилось. А для этого нужно было говорить дальше.

- Я разорвала ему сердце. Просто перекрыла выход крови и оно не выдержало. Мне страшно, что я потеряла контроль и оказалась на такое способна, - сейчас уже поздно себя в чем-то винить. Цирилла была готова поверить мужу в том, что она ни в чем не виновата, она была готова подтвердить, что да, она просто сшибла его с Кота, но не убивала. Но знание обратного никуда не денется. И знание того, что магия крови - действительно опасная способность - тоже не исчезнет. почему-то раньше до нее вся серьезность не доходила. Для этого, наверное, нужно наступить на какие-то грабли, чтобы понять.

Наша песня хороша, начинай сначала. Цирилла не только не приняла его версию событий, но и в подробностях рассказала, что сделала с тем отморозком. Звучало… впечатляюще. Повод не приходить домой пьяным в полнолуние, но не повод не настаивать на своей версии. Правда – то, что выгодно, чтобы было правдой. То, во что веришь достаточно сильно, чтобы доказать это остальным. Почти религиозный вопрос. И правдой должно было быть то, что незваный гость погиб от пули, а не от лютой магии, которым его оглушила Цирилла, значит, будет так.

- Кошка, я не могу не верить твоим словам, и я толком ничего не знаю о твоих способностях, - признался Гунмао. – Но я прострелил ему голову. В любое время суток и в любую фазу луны я могу метко стрелять, и пуля девятого калибра люггер парабеллум 9х19 прошла аккурат через лоб и вышла, разнеся ему затылок, наверняка при этом попортив пол. Я видел людей, раненых в сердце, которые после этого выживали. Тот же паяц был ранен в сердце дважды, и бегает. Но я ни разу не видел, чтобы люди выживали, получив пулю в лоб. Так что спасибо тебе за помощь, но его убил я.

Он внимательно посмотрел в зеленые глаза Цириллы. Вопрос был не о том, кто должен рисовать звездочки на фюзеляже, Кот знал, что должен убедить девушку в своей правоте, чтобы она могла принять произошедшее и не терзать себя этим ненужным ей чувством вины. И он доказывал ту версию, в которую свято верил сам.

- Я не сомневаюсь в твоих способностях, но это была не первая и даже не десятая перестрелка в моей жизни, я знаю, о чем говорю. Люди куда более живучие, чем кажутся. Понимаешь?

- Ты бы понимал чуть больше, если бы знал, на что я способна, - тихо сказала она, и это не прозвучало, как упрек. Цирилла и сама старалась лишний раз не шокировать мужа своими возможностями, потому что он из другого мира, мира, который видел магию только в фильмах и читал про нее только в книгах. Он хотел верить в то, что она белая и пушистая кошка, которая сидит на коленях и ласково мурлычет, но все кошки - по натуре своей в итоге дикие звери. И тут ключевым был факт, что пока не попробуешь сам - всего не поймешь. Цири не знала, к кому идти с вопросами правильности своего поступка - кроме мужа, у нее больше никого не было, кому можно бы было все рассказать так, как оно есть на самом деле.

В груди болело, кажется, из-за этого было трудно дышать. Цирилла оперлась на раковину поясницей, чувствуя, что опять подкатывает та странная истерика, от которой хочется только удавиться. Она закусила губу и включила холодную воду, чтобы ей стало немножко легче, а в ванной - не так тихо. В последнее время она делает это слишком часто, чтобы это было нормальным. Она опустила глаза в пол и невесело покачала головой.

- Даже если и так...- медленно произнесла она, но потом поправила саму себя: - пусть будет так. Мне страшно не от того, что он в итоге оказался мертв, а потому что я опустилась до такого. До этого звериного желания убить и причинить боль. Я так испугалась...Мне противно от самой себя.

Страх - не оправдание наших поступков. Цирилла привыкла требовать от себя и своих способностей максимума, она всегда гордилась тем, что умеет использовать магию тогда, когда это нужно, и обходиться без нее, если требует ситуация. Короче говоря, она верила, что всегда была на своем месте и в свое время. Она всегда старалась контролировать себя, а сейчас выходило, что все это пошло насмарку только из-за того, что она поддалась страху. Да лучше бы она его голыми руками удавила, ей-богу...

Вопросы Цириллы были сложными и философскими, при этом Кот видел, что они её всерьез изводят. Он многое не мог сейчас понять, в первую очередь, почему ей было так страшно от собственной реакции в драке. Телохранитель она, как же. Гунмао обнял девушку за талию.

- У любого человека есть естественные желания – выжить и защитить своих. Когда кто-то нападает, закипает адреналин, и остается либо бежать, либо драться. Не потому что люди плохие, просто по-другому невозможно оставаться в живых, - сказал Кот, глядя в лицо Цириллы. – То, что ты почувствовала – это нормальная реакция на ненормальную ситуацию. Только псих будет бодхисатвой, когда инстинкт самосохранения говорит нападать. Если ты отравилась, и тебя тошнит – это не значит, что ты опустилась до такого, что тебя тошнит, просто нормальная реакция, потому что отравилась. Тут то же самое.

Гунмао пытался подобрать максимально тактичные слова, чтобы объяснить то, что казалось ему очевидным. У него уже много лет проблема была обратной – даже лунтао не раз делал ему замечания из-за излишней агрессии. Когда уже все, бой закончен, противник убит, да ещё для верности с контрольным выстрелом, а кровь все продолжает кипеть, заставляя думать о том, достаточно ли получил тот, кто встал на твоем пути. Когда ещё сутки, а то и дольше, после рискованного боя думаешь о том, мог ли справиться быстрее и жестче. Когда винишь себя за то, что не со всем справился, и пытаешься утопить в алкоголе мысли о крови, пролитой братьями, и о мести, которая ещё не исполнена. И не становится тошно от самого себя, просто кипит адреналин, который скорее провоцирует на драку, чем на бегство, потому что уже не можешь позволить себе бояться. Но Цирилле это вряд ли грозило, она не была фу шан шу в пекинской триаде и, слава небесам, не участвовала в постоянных перестрелках. Ей было достаточно понять и принять тот факт, что она имеет право ненавидеть тех, кто дал для этого все поводы, и что в этом нет никакой её вины.

Если воспринимать все в таком свете, когда нужно защищаться самой, когда нужно защищать тех, кто тебе дорог, когда оказываешься загнанным в угол и угрожающе шипишь и прижимаешь уши к затылку, чтобы спасти тех, кто от тебя зависит - все кажется не настолько ужасным, как она сама себе напридумывала. Кот может сколько угодно ее убеждать в том, что ее вины в том нет, Цирилла готова ему верить, готова перестать себя грызть, но все равно останется при своей версии событий. Ей просто нужно оправдать себя, обелить в собственных глазах, чтобы прекратить гонять мысли из пустого в порожнее. Потому что уже все равно ничего не изменится.

Цирилла ткнулась носом куда-то в ямочку между ключицами мужа, глубоко вдыхая такой родной и теплый запах. Это было почти как раньше - закрой глаза, прижмись крепко, и кажется, будто все проблемы трусливо сбегают, потому что нет ничего такого, с чем бы Мао не мог справиться. Стоит только рассказать ему о своих страхах - неумело, вывалив одну за одной - но огромные, как ночные тени, они сужаются до размеров чернильной точки и в конце концов лопаются, словно мыльные пузыри в солнечный день. И уже наверное не так важно, что в итоге там на самом деле произошло, потому что он все равно будет рядом, несмотря ни на что. Что бы она ни натворила. чем бы все это не кончилось. Просто пусть будет рядом всегда.

- Ты помнишь всех? - внезапно даже для самой себя, отыскать человека в звере, заглянуть внутрь и понять, каково оно - чувствовать на себе все это. Помнить гораздо больше, чем одно единственное лицо. Вопрос, который она бы, наверное, никогда бы ему не задала, если бы не...