Комната Джильди Рейса. Бреда милые страницы

Откуда-то шли волны бреда. Катились по комнате, отражались от стен, создавали какое-то потрясающее хаотичное движение... Джильди это спинным мозгом чувствовал. В такой атмосфере жить и бредить просто невозможно - старый бред забивает вербальный фонтан. Наглухо. Поэтому сейчас Рейс метался по комнате и искал источник этого самого бреда. а тот маскировался. И весьма хитро...

Но комната все же была не настолько необъятной, чтобы что-либо могло прятаться там вечно. В конце концов враг был вычислен и обнаружен. Хм, а с виду вроде самый обычный листочек. Но вот бред на нем был - наифеноменальнейший. Отдающий... гадостью какой-то, в общем, отдающий. Джильди посмотрел на листочек и так, и эдак, и даже вслух прочитал:

Ты музам больше не жена:
Союза шаткого отныне
Ты не участница. Остынет
Тобой забытая строка...
Продолжить тщетную борьбу
Я остаюсь, один, как прежде -
Покуда за дождями между
Упрямых строк не пропаду...
Финал печальный? Нет, ничуть.
Смириться с мыслью этой просто.
Не нужен буду, как апостроф,
На волю не пускай слезу -
Причина этих слез смешна...
А ты отныне на свободе,
Знакомство наше на исходе.
Ты музам - больше не жена.

О небо, неужели он и впрямь это когда-то написал? Своей рукой? Своим карандашом? Но вот прямо так комкать и выбрасывать листок было жалко. Джильди жестом фокусника извлек из-за уха карандаш и привычно принялся его грызть, параллельно размышляя, нельзя ли все-таки как-нибудь уменьшить количество бреда в этом, блин, "шедевре"...

Катара в этот день по обыкновению прогуливалась по корпусу. Хотела было зайти к Куруку…Поговорить о том да о сем. Два месяца она уже как находится в Храме, за это время хорошо выучила китайский язык. И английский тоже. Могла свободно говорить с любым. Не зря она до последнего сидела в библиотеке и зазубривала новые слова. Не зря!

Сегодня события пошли не так, как хотелось бы. Катаре ничего не снилось – а сны ей снились часто – и проснулась она в небольшом замешательстве. Ибо нечего было писать в сонник. Не самой же сон придумывать…А потом и по пути к Куруку случилось нечто неожиданное. Когда она шла по коридору, она услышала чей-то знакомый голос…который читал стихи. Ну, надо же! Любопытство взяло вверх над осторожностью, и юная ученица подошла к двери. А стихи то были не в японском стиле! Какие-то другие, необыкновенные. Катара стояла и слушала, пока паренек не закончил их читать. Потом подумала – подумала и постучала легонько в дверь. Если откроет – спросит про стихи. Нет,…пойдет навещать дальнего родственника. Давненько они не видались, поговорят по душам…

"Шедевр" не сдавался. Погибал, но не сдавался. Тут уж либо наплевать и оставить висеть на стенке, что есть - либо браться за карандаш и сносить стихотворение просто кусками, если вообще не переписывать заново. Джильди упорно искал промежуточный вариант. Оставлять такое творчество бредозавра было как-то уж совсем позорно - а сносить под корень и переписывать жалко. Поэтому Рейс по десятому кругу перечитывал стихотворение, все надеясь, что можно где-нибудь как-нибудь поменять парочку слов и выражений - и все наладится. Так с головой ушел в строчки - аж самому непонятно,как услышал стук в дверь.

- Открыто! Входите! - крикнул Джильди, оглядев хаос на полу - как только умудрился? вроде и вещей у него не так много - и осознав, что со стихотворением наперевес, которое требовало срочного разрешения, он скорее ногу сломает, чем дойдет до двери и откроет ее. - Слушаю вас всеми ушами! - Нет, стихотворение однозначно отдавало разной гадостью - а местами так вообще даже чем-то непристойным. Даже вроде как уже отыскался источник этой непристойности - но если его убирать, то от стихотворения точно ничего не останется. Что ж за наказание такое...

Катара удивилась немного. Вроде она постучала несильно. А ее услышали…да еще так громко пригласили войти внутрь…Что ж…Удача улыбнулась девушке и она сможет полюбоваться стихами неизвестного автора…А может и застанет самого автора в комнате.

Катара приоткрыла дверь – и – о Боже! – она увидела Такой беспорядок! Листочки, какие-то вещи – и посреди всего этого сидел Джильди и мирно грыз…. карандаш что ли? Южанка приоткрыла дверь еще больше и зашла в комнату. Несмотря на весь беспорядок стих завладел ее любопытством окончательно и девушка начала расспрашивать об этом юного поэта.

-Привет! Помнишь меня? Я Катара. А ты классные стихи пишешь – Катара покраснела.- Красивые очень. И необычные. Непохожи на китайские. Я таких никогда не слышала. Неужели ты сам все это написал – девушка жестом указала на листочки, мирно висящие гирляндой на стене

- Здравствуй, Катара! - тут же доброжелательно отозвался Джильди. - Конечно же, помню! Разве тебя забудешь? - и, в общем-то, даже почти не соврал. Помнит, что да, встречались, лицо четко ассоциировалось с именем, а имя - с лицом, здесь никаких проблем не было. Вот только где встретились, при каких обстоятельствах - вот здесь был полный провал в памяти. Но признаваться в этом Рейс не собирался ни за что на свете. Он скорее сознается, что не знает, чем что не помнит, такой уж уродился.

- Осторожнее! Не споткнись! - предупредил Джильди, наблюдая за отважными перемещениями Катары по его комнате. - Честное слово, мне безумно стыдно за весь этот бардак! Просто привык как-то, что ко мне в комнату никого и никаким ветром не заносит... Я даже сейчас постараюсь подупорядочить весь этот хаос, видишь, как мне стыдно! - Ну, по меньшей мере книги точно можно переместить на стол, там они хотя бы под ноги бросаться не будут. Какой ужас, так скоро вся местная библиотека к нему в комнату перекочует...

Вот как-то Джильди не привык, что его стихи хвалят. Ну совсем. Даже книги чуть от неожиданности на пол не обрушил - вот было бы здорово, просто маленько перегруппировал бы свой бедлам, да и все... Но нет, удержал пытающиеся вывалиться из рук тома и ответил, кое-как связав рвущиеся изо рта звуки в понятные человечеству слова:

- А, стихи?... Ну да, я и пишу. Вот это все безобразие. Тебе нравится? Я рад, - Рейс наконец добуксировал книги до стола, с грохотом свалил их туда и прилепил несчастный листок со стихотворением на место. Ладно уж, пусть живет. - А ты знаешь китайские стихи? На что похожи по звучанию? Может, можешь что-нибудь наизусть прочитать? - заинтересовался Джильди. И пояснил: - Я вот как-то до китайской поэзии в свое время не добрался, да и теперь все никак не доберусь - стоит об этом жалеть?

Катара аккуратно пробиралась вглубь комнаты. Джильди конечно ее удивил. Нет, ну как так можно! В такой маленькой комнатке такой большой беспорядок, хоть парень и стал быстро все прибирать, девушка осталась недовольна. Мало вещей в этом мире могли стереть улыбку с этой невероятно позитивной девушки. Но беспорядок…Как раз одна из этих вещей. Катара пробиралась все вглубь и вглубь, рассчитывая дойти до остальных стихов и прочитать их все. И тут она подскользнулась о какой-то томик и упала. Да ушиблась еще, поди. Катара потерялся свой бок, поохала немного, встала и нахмурилась на Джильди.

-Я тебя научу порядку! А то ишь! Раз ты мой друг, значит я обязана тебя научить тому, чему обучена сама. Хочешь, могу потом провести занятие по магии воды? Или воздуху – как- то невпопад сказала девушка. Действительно, а какое вообще имеет отношение магия к стихам?

-Я так и не поняла, муза – это ты что ли? Прости, я никогда не слышала этого слова. Интересно, а кому был посвящен этот стих? Раз говорится про жену, значит ….Катара покраснела и решила обо всем расспросить юного стихотворца.

-А про чью жену тут говорится? И, кстати, в китайских стихах, насколько я знаю, само построение стиха другое. Они, как тебе сказать – другие просто и все. Там бывали и односложные строчки…Я уже так привыкла к ним, что твои стихи просто в диковинку. Я не помню ни одного стиха, к сожалению, но, наверное, с твоей помощью смогла бы придумать что-нибудь похожее – Южанка с надеждой взглянула на парня.

О. Не совсем правильно получилось. Ну зачем, зачем она это говорит?!! С каждым Джильдиным словом девушка все краснела и краснела. Сейчас, наверное, в помидор превратится…Зачем она спросила про магию? Про музу? Надо было держать язык за зубами! Какая же она все-таки дуура…

-Прости – прости, я не знала – виновата стала лепетать свои извинения девушка. -Я правда первый раз слышу это слово. Женщина…Да…Какой же это странный стих!

-Я просто имела ввиду, что…Ну…Раз ты пишешь стихи…Сам…Мне просто нравились некоторые японские стихи…Мы могли бы вместе придумать что-нибудь в этом духе…Просто я люблю совместное творчество! Оно так непредсказуемо – глаза Южанки горели огнями любопытства.

Не дожидаясь ответа от немного ошарашенного парня, Южанка поспешила почитать другие его стихосложения. Ну не могла она, не могла она долго смотреть ему в глаза…

Внимание Катары привлек один большой стишок-

На Земле он однажды очнется один,
Проскользнув сквозь столетья, миры и пространства.
Не вскочить на коня средь потоков машин,
В суете городов не сыскать постоянства...
Увядание листьев в фабричном дыму,
Отраженное вечность назад палантиром -
Жизни памятка той, где прошел он войну,
Где когда-то прозвали его Митрандиром.
Митрандир, оглянись! Где остались друзья?
Там, где Гондора стройные белые башни...
И в потоке недель дела нет до тебя
Тем, кому в этой жизни уж мало что важно.
Под сугробами выжив, за солнцем вослед
По весне зацветает вновь Белое Древо -
Только в мире ином, где тебя больше нет,
Где когда-то ты звался Гэндальфом Серым.
Преломление ног, преломление рук
И сплетение тел никому здесь не ново.
Каждым утром толпы многоногий паук
Хищно бьется в метро, под землей, в переходах.
Странник в сером плаще здесь навечно ничей,
Опираясь на посох, к закату стремится.
Нынче солнце - для странника в сером плаще,
Он уходит в закат, чтобы там раствориться...

-Какое красивое стихотворение! – Катара хлопала в ладоши, как маленькая. Хоть она и не поняла, что за странники, *Гондор *и пауки, а еще - *Бред Спятившего толкиниста * - вот что это могло быть?

-Зря ты так себя величаешь! Вовсе ты не спятивший. И это не бред! Это очень, очень – очень красивый стих! У меня нет слов, чтобы описать своего восторга! Право, как ты мог такое придумать! Да ты просто гений – Катара по – дружески обняла хозяина комнаты. Чувства так и распирали девушку. Будь она лучше знакома с Джильди…она бы по – другому выразила свою благодарность…

-Ну что, давай вместе что-нибудь сочиним! В духе китайских стихов!

Какая странная, забавная девушка... То ругается, то хвалит... То задает неожиданные вопросы - а то вдруг выдает не менее неожиданные откровения. Совместное творчество, стало быть, непредсказуемо? Пока Джильди размышлял над этим тезисом, подбирая аргументы ''за'' и ''против'', Катара уже успела прочитать и вусмерть захвалить другое его стихотворение. То самое, к которому даже предупреждение было приписано. Да еще и обняла под занавес. Ну все, полный финиш... Рейс даже предполагать не хотел, какое у него лицо было в этот момент - наверняка что-нибудь странное...

- Ты предлагаешь именно совместное творчество или все же дуэль? - с улыбкой уточнил Рейс. - И учти, что ни в японских, ни в китайских стихотворениях я не разбираюсь, тебе меня направлять придется... А в целом - я не против! - Ну вот, кажется, графомания процветает в наших дружных рядах... А Джильди что, жалко что ли? Он вообще здесь самый главный и страшный графоман, ему уже ничего повредить не может... Вот за Катару вполне стоит опасаться, она же не в курсе, как у Джильди процесс написания стихов проходит и сколько разной дури и придури он в процессе успевает сочинить...

- Дуэль ? – переспросила девушка, - ты что! Какая дуэль! Дурачок! Я же не сочиняю стихов. Хотя….если бы сочинила в духе втоих стихов, то это было бы что-то вроде –
-Сидим мы с Джильди у окна
-И капал дождик, пол ведра
-Картошки чистить мне пора.
-Прощаюсь с Джильди я , пока!

-Вот, как-то так. Не одирили меня даром стихотворца! – Девушка хозотала в пролный голос. Ну на до же придумать такую дурь!! Ага, а потом еще приписать – Катара, совместно с Джильди.

-Смотри, я примерно знаю слог китайских стихов. Ты умеешь сочинять стихи. Значит, вдвоем мы сможем смастерить отличный стишок! Например, слушай. Я запомнила парочку стихов-

Ширь китайской земли омывает разливом Янцзы.
Север с югом связала бегущая вдаль колея.
В дымке ливня сверкающей яркая зелень сквозит.
Защищают Янцзы Черепаха-гора и Змея.
Жёлтый аист от нас улетел далеко.
Только башня осталась, как память о нём.
Наполняю бокал, в реку выливаю вино.
Волны чувств поднимаются в сердце моём.

-Вот! Как тебе такой стих? Я слышала парочку японских стишков, если хочешь, могу и их рассказать. Маленькие такие. Я не понимаю их!