В рабочий полдень я проснулся стоя

Кот обнял севшую возле него Цириллу, и многое этим утром стало казаться намного прекраснее, чем прежде. Ему досталось минимум полчаса безраздельной власти и не где-нибудь, а на кухне у лунтао. Причем на столе был завтрак, девушки сварили даже кофе, он вспомнил про Чжэнь, Бизона заткнули минимум дважды и все было чинно-благородно, что аж тошно. Гунмао считал, что сейчас он справляется ничуть не хуже самого Тигра.

Он не питал иллюзий насчет того, что смог бы не хуже лунтао вести масштабную войну, потому что там нужно думать, а думать он не любил, но вот погонять братву утром иногда даже весело. Особенно когда с бодуна хочется творить пакости.

- Бизон, позволь моей жене самой решать, как я сегодня выгляжу. Без твоих наводящих вопросов, - Гунмао исподлобья посмотрел на четыреста двадцать шестого. – Ли, босс точно никуда из дома не выходил? Ты спрашивал у охраны?

Тигр настолько приучил своих людей к тому, что все в его доме происходит по заведенному порядку, что любое нарушение этого порядка рушило привычную картину мира. Если бы Конфуций жил в двадцать первом веке, он наверняка бы стал фанатом пекинского лунтао. Кто угодно из семьи мог забыть, забить, проспать, устать, влипнуть в неприятности или заболеть с бодуна, но не Ху, и Гунмао знал это даже лучше, чем остальные собравшиеся.

Впервые за утро Бизон решил, что разумнее будет промолчать. Возможно, его на это смотивировал не внезапно проснувшийся здравый смысл, а тот факт, что на столе появилась еда, так что бугай, не отвлекаясь, принялся за завтрак.

- Точно, - Ли кивнул. – Я спрашивал у дежурных. Обычно он часов в семь бегает, перед этим заходит к ним проверить, спят или нет. Сегодня он не выходил из дома и не спускался со второго этажа. Старший брат, ты сам знаешь, что отсюда никто не выйдет незамеченным. Тем более босс.

Ли был профессионалом. Он не первый год занимался охраной лунтао и не только знал, как организовать работу, но и изучил в подробностях привычки Тигра, которые не отличались разнообразием. Если Гунмао могла в какой-нибудь момент укусить какая-нибудь вша, чтобы он среди ночи подорвался пить или гулять, да ещё и не предупредив охрану, с лунтао такого никогда не случалось. Если бы он захотел побыть один, он скорее разогнал бы всех, чем незаметно сбежал куда-то сам, на то он и глава пекинской триады.

Начальник охраны был уверен, что Ху спит, причем, возможно, в комнате у Чжэнь, потому что трое суток до этого он почти не спал. Непонятно только, что в этом так удивляет Гунмао и вымораживает остальных.

Бразильянка, покинув кухню, направилась в ту часть дома, где находится спальня лунтао и комната, где в последние дни обитала Чжэнь. По соседству. Все было тихо, что совершенно не удивительно, поэтому в голову не закралось ни малейшего подозрения. Она на пару мгновений помедлила, прислушиваясь к звукам за дверью. Тихо, как всегда. Она хотела было постучать, чтобы как-то оповестить четыреста тридцать вторую о визите, но руки были заняты подносом, поэтому она кое-как извернулась и просто открыла дверь, отчего заходить начала своими вторыми девяносто вперед. А когда повернулась, то потеряла дар речи, побледнела до такой степени, что могла бы сравниться с леди Грей и едва не выронила поднос, просто вовремя спохватилась и вспомнила, как его правильно держать.

В комнате спал лунтао. И нет, не на кресле. На кровати. Но не в одежде. А рядом, в таком же обнаженном виде мирно спала Чжэнь, такая маленькая и хрупкая по сравнению с тигром. Нет, по сравнению с драконом на его спине. Она простояла так, наверное, с минуту, прежде чем поняла, что надо быстренько убраться из комнаты, пока ее не спалили. И чтобы лунтао со своей помощницей, тоже не спалили. Ривера рещко развернулась и едва ли не бегом бросилась нафиг из комнаты, не забыв аккуратно закрыть дверь, чтобы не разбудить. Это было состояние аффекта.

Бразильянка слетела на кухню и какое-то время просто нервно металась по этой самой кухне с несчастным подносом в руках, пока не додумалась куда его поставить. После этого не менее нервно оглядела собрквшуюся братию, взяла чьи-то сигареты и, сев на столешницу попыталась не то закурить, не то отдышаться. В более нелепом положении она себя еще не чувствовала. Кажется, никогда.

Чжоу закурил, проводив взглядом Сантану. Он посмотрел, с каким усердием Бизон принялся завтракать: у того разве что за ушами не трещало, будто до этого его не кормили неделю. В общем, все было предсказуемо, пока на кухню не влетела мэймэй, которая выглядела так, будто только что увидела призрака. Он встал из-за стола и помог её поставить на столешницу поднос, который она не оставила в комнате Чжэни.

- Что случилось? – немного испуганно спросил он, видя, как нервно закурила Сантана. – С ней что-то произошло?

Чжэнь в эти дни была не в себе, она, по мнению Чжоу, могла придумать какую угодно глупость, особенно если лунтао заснул и не следил за ней. От догадок было только страшнее, поэтому хотелось услышать внятный ответ от Сантаны, а та почему-то отмалчивалась. Она все же когда-то была копом, а потом – инфорсером. Если бы, не приведи небо, она увидела в комнате что-нибудь натворившую с собой четыреста тридцать вторую, она бы, наверное, сказала об этом прямо.

Чжоу обернулся на Гунмао, дожидаясь его реакции. Как-никак, главным здесь сейчас был он. Странно, но по Сантане казалось, что она скорее смущена, чем напугана, хоть это пока было просто догадкой или даже попыткой выдать желаемое за действительное. Интересно, что она могла такого увидеть наверху, чтобы об этом было страшно сказать в присутствии всей верхушки триады, потому что нервно она озиралась не на близнецов или Цириллу, а именно на братьев.

Он молчал с самого утра и абсолютно не испытывал по этому поводу никаких неудобств. наоборот, это давало ему великолепную возможность сидеть тихо и просто смотреть, потому что Тая не было ничего занимательнее, чем наблюдать за людьми, особенно теми, которые работали на его отца. Было в них что-то такое, чего он пока никак не мог понять, но упрямо пытался разгадать. То ли та причина, по которой они так свободно, но и в то же время настороженно обращаются к отцу, то ли почему они при появлении мамы вдруг предлагают ей свою помощь, но игнорируют Риверу сяоцзе, которая, к слову, ушла с подносом к Лау нюйши. За все три дня Тай ее так ни разу и не увидел, да и, в общем-то, желанием лицезреть и не горел. Короче, мужчины на кухне были странные, Таю было интересно, он уже доел оладьи и теперь пил чай, из-за чашки посылая на окружающих серьезные задумчивые взгляды.

От чая его отвлекла влетевшая на кухню Ривера сяоцзе, которая потом еще едва всех не затоптала, пока металась туда-сюда с подносом. Она, наконец, угнездилась на краю столешницы, но при этом выглядела так, словно все мертвые мира явили ей свои лики одновременно. Тай негромко фыркнул, хотя, очень может быть, что это было от запаха сигарет. А может быть и не совсем.

Он некоторое время с профессиональным интересом опытного палача наблюдал за замершей за кухонным столом толпой, потом аккуратно сложил палочки на пустую тарелку, отнес ее в раковину, по пути прихватив еще и тарелку брата, деловито налил в высокий стакан воды из графина и, вернувшись к обеденному столу, протянул Ривере сяоцзе воду. Убедившись - а он был убедителен, как оползень: встанешь на дороге - рискуешь быть раздавленным - что стакан она держит крепко, насколько это вообще было возможно в ее нынешнем состоянии, мальчишка сел обратно на свое место с таким невозмутимым видом, будто сейчас посмотрел в окно и рассказал, какая там погода. Погода хорошая, все было нормально.

Гунмао бычил, и это было очень правильно, потому что мирный и довольный он терял весь свой шарм, особенно если таким был в присутствии посторонних. Поймите правильно, наедине он должен быть милым и довольным, но вот в качестве фу шан шу его милота как-то неуместно выглядит. Все было очень тихо, по-домашнему и даже как-то по-семейному, пока влетевшая в кухню Сантана (вместе с полным подносом - это Цирилла как-то автоматически подметила) не порушила всю картину спокойного мира. Цири даже не сразу сообразила, куда ей бечь и что делать, и вообще в чем причина, тока застыла на месте и уставилась на мэймэй, которая по бледности могла посоревноваться не то, что с ней самой, но уж, наверное, с фарфором точно.

Тай проявил себя истинным джентльменом в той ситуации, когда у всех дикие глаза и не соображают мозги, его спокойствие подействовало на девушку отрезвляюще, так что удалось взять в себя в руки. Цирилла поймала взгляд старшего близнеца, едва заметно одобрительно ему кивнула, благодаря, и дала им понять, что их присутствие на кухне может считаться необязательным. Если что-то и произошло, то Цири не собиралась выяснять подробности, пока мальчики находились тут и могли безнаказанно греть уши, пока их не прогонят. Мало что на самом деле произошло - им это знать необязательно.

- Если бы с ней что-то произошло, Сантана не прибежала бы обратно, словно за ней гонятся, а осталась рядом, я думаю, - нужно было постараться начать думать связно, чему значительно мешал шок, буквально огромными пылающими буквами написанный на лице мэймэй. Не призрака же она там увидела, в самом деле. - Мне сходить посмотреть?

Она честно даже не знала, что ей теперь делать. То ли ждать, то ли идти. Не то, чтобы Цирилла думала, будто у нее нервы крепче, чем у Сантаны, но с ума одновременно не сходят, это только гриппом все вместе болеют, так что...Цири вопросительно глянула на Кота, как и все в кухне ожидая его решения. Хорошо, когда есть человек, на которого можно свалить всю ответственность за свои действия.

Возвращение Сантаны было весьма внезапным, при этом по её поведению было невозможно понять, что такого она увидела, что бы могло таким образом повлиять на её неокрепшую детскую психику. Но Кот заметно усмехнулся реакции Тая. Он все больше уважал старшего из близнецов, который при таких реакциях на внештатные ситуации далеко пойдет. К тому же, видя его спокойствие, было как-то не круто нервно спрашивать у Сантаны «кого убили?». Оставалось только разруливать ситуацию, раз уж оказался за старшего.

- Нет, не нужно, - ответил Гунмао Цирилле, чуть улыбнувшись. – Я думаю, к мэймэй сейчас вернется дар речи, и она нам расскажет, что стряслось. Правда, мэймэй? – спросил фу шан шу у Сантаны.

Он так и остался сидеть за столом, даже не закурил следующую сигарету. Первое правило руководства братвой: когда все психуют, будь спокоен. Потому что авторитет в конечном итоге будет у того, кто принимает решения, пока остальные паникуют. Гунмао уже был готов снять шляпу перед лунтао, поняв, что руководить верхушкой триады в мирной жизни значительно сложнее, чем в бою. Там люди как-то ориентируются на инстинкт самосохранения, а тут превращаются в малых детей, за которых за всех надо подумать.

Вряд ли наверху случилась какая-то катастрофа, иначе Сантана доложила бы сразу. Значит, либо просто нарвалась на лунтао, либо не просто, но тоже нарвалась. Выглядела она скорее пристыженно, чем напугано. Зато Чжоу был уже готов поднять панику, чему он отлично научился за то время, что строил любовь с четыреста пятнадцатой. Увидев его вопросительный взгляд, Гунмао показательно закатил глаза.

- Чжоу, это ты её научил таинственно молчать? – спросил фу шан шу с заметной иронией в голосе.

Ли не на шутку переполошился, когда Сантана вернулась на кухню, и даже Бизон сделал вид, что наконец-то проснулся. Бугай прищурился, рассматривая мэймэй.

- Молодец, пацан, - сказал он Таю, когда тот проявил себя истинным джентльменом.

Пока висела немая сцена, Бизон не мог не проявить всю многогранность своей не оцениваемой по достоинству фантазии. Тем более он не мог промолчать, пока Сантана не ответила на вопрос фу шан шу.

- Дайте угадаю. Там прилетели инопланетяне, босс и Чжэнь с ними пьют и нас не позвали? – он нахмурил лоб. – Нет, вряд ли. Мэймэй бы с ними осталась. Или в Ванцзы стали работать мальчики, Чжэнь позвала их в гости, а тут заглянула Сантана, не вовремя?

- Заткнись, - не очень вежливо попросил его Ли, дожидавшийся ответа Сантаны.

- Погоди, - отмахнулся от него Бизон. – Неужели босс и Чжэнь там вместе спят? – он потер переносицу. – Хотя, инопланетяне вероятнее. Мэймэй, ждем твою версию.

Он удобнее уселся на табуретке, с трудом выдерживавшей его вес, и закурил, глядя на Сантану взглядом офицера Кима, ведущего допрос.

Версии Бизона были одна другой занимательнее. Бугай вообще напоминал анекдот про моряков, согласно которому самая длинная снасть на корабле – язык боцмана, и тут даже непонятно, к кому в итоге больше претензий у Гунмао: к бугаю за разговоры или к Чжоу за молчание.

Но вот реакция Сантаны и левая отмаза насчет кипятка, который она не разлила даже по дороге обратно на кухню, заставили Чжоу удивленно вытаращиться на девушку, затем посмотреть на Бизона. Он угадал. Причем явно не насчет инопланетян. Так рушится картина мира и остается ошалело смотреть по сторонам, решая, какая реакция будет достаточно политкорректна, когда хочется искренне рассмеяться этой удивительной новости. Хотелось задать миллион уточняющих вопросов, но их и так зададут остальные, а Сантану вроде как нужно в этой непростой ситуации поддержать. В общем, Чжоу выбрал для себя тактику «молчи и улыбайся», но заранее предчувствовал, что он в ней будет одинок.

Он прислушался, чувствуя, что в разгар такого разговора большой брат может проснуться и спуститься на кухню. Последствия этого могут стать непредсказуемыми, особенно если лунтао проснулся, когда к ним заглянула Сантана. И все же одну вещи не ляпнуть он не мог.

- Меня ты обливать не боялась, - он постарался сказать это тихо, но не был уверен, что услышала его только Сантана.

Близнецы испарились с кухни, правильно истолковав ее взгляд, так что теперь разговор мог войти в чуть более свободное русло, можно поговорить и о призраках и о том, чего такого необычного можно увидеть в комнате Чжэнь с утра пораньше. одиннадцатый час - еще вурдалаки в могилы не улеглись, так что все возможно. Девушка согласно кивнула, показывая, что останется на кухне (как хорошо, что ей не пришлось принимать самостоятельных решений!) и не менее требовательно, чем остальные, уставилась на мэймэй, когда, наконец, Сантана над ними сжалилась и начала рассказывать. В установившейся следом тишине можно было повесить топор. Два топора. Сейф, рояль и наковальню. Парочку сражающихся сумоистов. Годзиллу. Трех китайских драконов и несколько свинцовых гирек.

- О, - многозначительно изрекла Цири. Спят оба в комнате Чжэнь. Вроде бы, что тут такого. Все чинно, мирно, благородно, но...как-то все равно не так. А что конкретно не так в этом - она так и не смогла определить. И, наверное, Цири бы удовлетворилась таким ответом, если бы Сантана не продолжила дальше. Вот тут уже начали всплывать вопросы.

- Он на пороге что ли спит, что ты его облить испугалась? - с искренним интересом во взгляде, как умеют интересоваться только кошки, наблюдая за трепыхающейся в их лапах добычей, ляпнула Цирилла, прежде чем поняла, что вот ей этого точно говорить не следовало. Аристократка, леди-миледи, все такое прочее. Короче, человек воспитанный и образованный, должна вести себя соответственно. С другой стороны, попробуй вести себя иначе в окружении китайских гопников и уголовников. С кем поведешься, от того блох и нахватаешься. Цири, кажется, только что собственными руками порушила все устоявшиеся об ней мнения, отчего приняла вид суровый и непреклонный, какбэ намекающий всем, что спросила чисто с точки зрения уточнить конкретное местоположение лунтао в доме, не иначе. Не должно ее волновать, на самом ли деле спит лунтао вместе с Чжэнь именно в том смысле, который вкладывают в эти слова все взрослые люди, или это просто она такая испорченная, ой, ну вот, все-таки ее это волнует, да еще как...

Если до этого момента Кот пытался корчить из себя строгого начальника, то после уточнения Сантаны это оказалось невозможно. Он фыркнул, затем рассмеялся, потом попытался вернуть лицу строгое выражение, но получилось не очень.

- Бизон, бинго, - сначала изрек товарищ фу шан шу, начав подбирать другие слова.

А тут ещё Кошка решила уточнить дислокацию лунтао в комнате Чжэни. Мэймэй можно было пожалеть, ей этим утром просто не повезло. Даже Чжоу не смог промолчать.

- У неё просто холодной воды с собой не было, - пояснил он четыреста двадцать шестому.

В этой ситуации пугало только, что рано или поздно лунтао проснется и спустится сюда, и нужно будет сделать как-то так, чтобы братва не ржала как пионэры, заглянувшие в женскую баню. При этом не мог не ржать даже фу шан шу, потому что новости казались настоящим абсурдом. Не то чтобы он считал, что большой босс не спит с женщинами, или что Чжэнь вдруг решила податься в монахини, но чтобы вот так вот… Картина мира рухнула, розовые пони какают не радугой, а лунтао, сам лунтао, может проспать утром, развлекаясь с четыреста тридцать второй. Гунмао посмотрел на Бизона. Самому задавать уточняющие вопросы было как-то несолидно, но душа требовала сенсационных подробностей.

Ли поднес руку ко лбу и прикрыл глаза, делая вид, что не участвует во всем этом безобразии, хотя при этом закусил губу, явно борясь со смехом. На кухне пробил час бенефиса Бизона.

- Я знал насчет инопланетян, - с серьезным видом сказал бугай. После этого он подпер подбородок кулаком, посмотрел на Сантану и даже похлопал глазками. – Рассказывай, мэймэй. Про кипяток можешь больше не говорить, разрешаю, лучше про остальное: как, что, где и, главное – чё, правда лунтао переспал с Чжэнь?

Этот вопрос оказался настолько животрепещущим, что Бизон даже забыл о завтраке, остывавшем кофе и ждавшем своего часа в холодильнике пиве, потому что ему, в отличие от фу шан шу, было позволено пить в любое время.

Ли с тоской посмотрел на Бизона, затем, с сочувствием, на Сантану, после чего закурил, делая вид, что вообще не знает окружающих его людей. Он не хотел читать проповеди, чтобы не нарваться на сгоравшего от любопытство фу шан шу, но при этом и не горел желанием обсуждать личную жизнь лунтао, ибо им потом ещё много вместе работать, и начальник охраны все равно окажется первым крайним.

Бразильянка была готова удавиться на месте, когда поняла, где именно совершила ошибку. И все, мать вашу, абсолютно все внезапно стали такими разговорчивыми и любопытными, что прям резко захотелось удавиться. Даже Цирилла, уж кто-кто, но она бы могла быть солидарна с ней, в конце концов, обе девочки. От Чжоу, правда, она тоже как-то не ожидала подобных язвительных замечаний, отчего резко зачесались кулаки. Вот вмазать бы ему хорошенько, чтобы научился молчать, когда надо. Так нет. Фу, блин, мужлан.

Но, надо отдать должное, сейчас Ривера успела прийти в себя и у нее включился режим лейтенанта полиции. Лейтенантов, правда, не допрашивают, скорее наоборот, но она слишком хорошо знает как правильно стоит себя вести. Она поджала губы, очень недобро глянула на всех присутствующих, после чего остановила взгляд на Мине, который стал, если верить братве, уж больно разговорчивым.

- Могу устроить показательное сжигание или погребение заживо, если не нравится лед, - прошипела девушка, после чего сделала, наверное, самое умное и идиотское, чего только можно было. Она просто встала и пошла к холодильнику. Нет, на вопросы отвечать она не планировала, более того, разговаривать с этой шайкой оборзевших идиотов тоже. Лучше есть. И пить. Ей за руль не надо, так что можно не напрягаться. Тем более, что она сейчас была уверена, что видела, как в проходе скрылась темная шевелюра старшего близнеца. – Тай, будешь мороженое? – она без малейшего зазрения совести позвала своего друга (наверное, единственного, за кого сейчас можно было нагло спрятаться). Вот если этим сплетницам неженских габаритов так приспичило что-то узнать, пусть задают вопросы напрямую, то есть самому лунтао, или Чжэнь.