Моя картонная крепость

Со старшим сыном что-то происходило, и Цирилла это прекрасно понимала. Вместо привычного сочетания насыщенного зеленого и темно-коричневого в его ауре сейчас преобладали салатовый, грязно-розовый и серый цвета. Он стал раздражительным и вновь начал избегать общения, неизвестно где проводя все сове свободное время. Цирилла видела сына только во то время, когда, по ее расчетам, молодому мальчишескому организму нужно было закинуть в себя что-то съедобное, да еще Тай всегда появлялся вечером, часам к десяти. Впрочем, нередко он пропадал и ночами. В монастыре для него это было обычным делом - и Цири часто не придавала этому значения. Его все равно не запрешь дома - сбежит. Но все же его состояние ее порядком беспокоило. Цирилла отлично знала, что означают эти цвета в ауре - для мальчика возраста Тая нормально найти себе объект для восхищения и внимания, но влюбленность должна приносить ярость, а не серость и злость. Возможно, Тай не может разобраться в себе - и его это угнетает, поэтому Цирилла предприняла единственное - договорилась с сыном на занятие по ментальной магии, которое должно было помочь ему немного успокоить ворох мыслей в голове. Цири, наверное, все же была в чем-то очень мудрой и умной женщиной, придумав такой вот маленький обман под прикрытием благой цели.

Она первая, чуть-чуть заранее до назначенного времени, вошла в Храм, поклонилась статуе Будды, но не стала задерживаться в зале, а прошла в соседнюю маленькую комнату, где обычно занимались каллиграффией. Зная склонность Тая к магии земли, она полагала, что непосредственная близость песка не будет ему мешать. а только поможет успокоиться и размышлять здраво. Сама она никогда не понимала стремления быть ближе к земле - вся ее жизнь проходила на крышах высоток, где ветер норовит сорвать тебя за один единственный неверный шаг, но уважала привычки своих детей. В особенности теперь, когда у нее их был целый выводок.

Вокруг было слишком много людей. Особенно девчонок. И от них никуда было нельзя деться, потому что это были сестры. И они были везде - от них невозможно было спастись. Хорошо еще, когда они сидели в своей клетке - то бишь, манеже - но совсем беда, если манеж открывали и девчонок пускали по всей комнате. Таю они нравились только в том случае, если они сидели тихо и молча, в то же время он покорно позволял себя мучить, особенно этой, старшей, Янлин. На самом деле, Тай все же любил своих маленьких сестер, каким бы шумными они не были. Они были забавные, и на их фоне Тай чувствовал себя совсем взрослым и сильным. Но когда ни начинали баловаться, то вот тут мальчишка просто не выдерживал - как выяснилось, не только один он. За целый год, с того момента, как родились близняшки, Тае и Тео проводили вместе гораздо больше времени, чем раньше. Ну правильно, сейчас у них была одна цель - выжить. А если хочешь выжить - то лучше держаться вместе.

А тут еще и это странное состояние, связанное с сифу Риверой. Так что, даже несмотря на то, что с братом ему сейчас было бы намного комфортнее - тот все, оказывается, прекрасно понимает, но (!) молчит, Тай все же проводил время в одиночестве, стараясь избегать любого общества и пореже появляясь дома. Но от матери все равно не спрячешься, да и честно - не хотелось. Тай, конечно, всегда гордился тем, что может спокойно жить без разговоров и чужого внимания, но по матери все же скучал. У нее сейчас было мало свободного времени, и то время, что раньше она тратила на них, она теперь тратила на Айлин с Янлин, и Тай был не против провести с мамой какое-то время. С ней хорошо молчать - она никогда не полезет выяснять.

Так что предложение занятия Тай принял даже с радостью, к тому же ему было интересно получше узнать об этой ментальной магии - кажется, так это называлось, когда он иногда слышал чужие мысли - чаще всего мысли Тео. То, что это именно мысли брата, Тай не сомневался - ни в одной другой голове не может быть такой глупой мешанины, кроме как у него. Мальчишка поднялся в Храм Будды, вежливо поклонился статуе и сразу же направился в маленькую комнату, где уже сидела мама. Тай сдержанно поклонился и ей тоже, как мастеру, но потом все же не выдержал, прижался к боку, как-то неуклюже, но с той уверенностью, которая отличает детей, невозмутимых в своей правоте.

- Привет, заяц, - поприветствовала Цирилла сына, обнимая его за плечи одной рукой, и касаясь губами темной макушки. Подобное проявление нежности с его стороны было чем-то очень редким, вроде снега летом, и воспринималось как некая ценность, которую Цири каждый раз ждала с замиранием сердца и затаенным дыханием. Она застывала на месте, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть старшего близнеца, позволяя ему проявлять ровно столько внимания, сколько он посчитает нужным сам и никогда не удерживая, если он считает, что показал достаточно. Была бы ее воля, она бы никогда не выпускала его из своих рук, как можно дольше удерживая возле. Пусть она растит из него мужчину, пусть он считает, что все это - девчоночьи нежности, от этого он не перестает быть ее первенцем, ее старшим сыном.

Рассеянно и ласково поглаживая Тая по встрепанной, как у задиристого воробья, темной голове, Цирилла думала, что четверо детей - все же, наверное, какой-то ее предел. Если она всегда мечтала о большой семье - семье, в которой ее любят и ценят, то она ее в конце-концов и получила. Рождение близняшек стало приятной неожиданностью - настолько неожиданной, что она первоначально боялась кому-либо рассказывать о беременности. И теперь Цирилле приходилось все внимание делить между четырьмя детьми, а это все таки намного сложнее, чем окутать достаточной любовью всего двоих детей. Надо проводить со старшими близнецами больше времени - после рождения девочек она почти совсем их забросила, позволяя расти, словно диким зверенышам.

Огромного труда стоило отпустить сына, когда почувствовала, что он освобождается из ее объятий - Цирилле не хотелось его отпускать. Даже занятие по ментальной магии перестало казаться ей таким уж особенно важным и значимым - она бы все отдала, лишь бы еще немного вот так посидеть и помолчать наедине с Таем. Уютное у него молчание.

Как бы ни хотелось ее отпускать, как бы ни хотелось и дальше просидеть вот так, рядом, в предельной близости от матери, понимая, что нет ничего на свете теплее и уютнее ее ласковых и очень легких объятий, пришлось высвободиться. Не потому, что Тай считал такие проявления нежности по отношению к маме чем-то постыдным или уязвляющим его достоинство, в конце концов, она всегда останется его мамой, сколько бы лет ему не было, просто он пришел сюда на занятие, а вовсе не на обжимания с матерью. Лучше он еще дома. Там и не увидит никто.

Тай нехотя, но уверенно отстранился, словно опасаясь, что она сейчас начнет его удерживать - и он, ей-богу, он ведь подчинится. Останется и дальше в ее ласковых руках, наслаждаясь тихой и робкой лаской. Он никогда не мог пойти против нее - при всех своих уверенности и упрямстве, сопротивляться матери у Тая никогда не получалось. Только ты хочешь настоять на своем, сделать суровое лицо, твердо сказать "Нет", а тут...она вот как-то делает так, истинно по-женски, очень вкрадчиво и незаметно, что ты, теряя голову и млея от восторга, сразу с ней соглашаешься и теряешь всякое желание спорить. Вот как она так делает? Тай даже вздохнул от удовольствия - мама у него какая замечательная.

Мальчик уселся на подушку напротив матери и вопросительно на нее глянул, без обычной настороженности и агрессии, которую от него мог наблюдать каждый второй. Конечно, тут были и исключения - брат, родители, дедушка, сифу Ривера, Дин, Кассий, близняшки, как ни странно Бизон и сифу Коллинз. Вероятно, странный подбор окружения, но Таю с этими людьми было комфортно настолько, что он мог выползти из раковины отчуждения и заставить себя быть приветливым и в меру дружелюбным. Конечно, улыбаться он не обещает, но хотя бы не огрызается.

Значит, ментальная магия. Говорят, с ее помощью можно защищаться от всех тех эмоций, которых можно просто нахвататься неосознанно. Было бы неплохо...

Цирилла внимательно смотрела сына, когда тот уселся напротив нее на подушке и, и какое-то время они не сводили взгляда друг с друга. Девушке внезапно подумалось, что ее старшему сыну очень подходит ментальная магия - она избавит его от необходимости говорить вслух, но позволит разговаривать так, как ему удобно. она до сих пор не до конца понимала, почему ее отпрыск питает такую неприязнь к тому, чтобы говорить вслух, но в это старалась не лезть, оставляя ему пространство для маневра. Кажется, его собственная молчаливость не особенно напрягала, значит, нет повода для беспокойства.

- Давай-ка начнем с самого начала. Энергия ментальной магии, сосредоточена в лобной чакре Аджне, или чакре Третьего Глаза, - англичанка пальцем дотронулась до своего лба, показывая, где располагается эта чакра, скорее просто для порядка, потому что была уверена, что он это знает. - Она представляет собой вихрь энергии синего цвета. Ментальная магия - это магия разума, магия порядка и системы, я думаю, у тебя с этим точно не возникнет проблем. Невозможно научиться пользоваться ментальной магией, если делать это хаотично, неосознанно, урывками, бросать на половине пути, забывать, а потом возвращаться. Ментальная магия представляет собой довольно широкий спектр умений - начиная от пресловутой и довольно известной мыслеречи и заканчивая сложными внушениями и манипуляциями с человеческой памятью.

- Мы можем начать с мыслеречи, а можем с ментального щита. В первом случае ты научишься общаться ментально, минуя ту стадию, когда нужно говорить вслух, во втором - защищать свое сознание, чтобы больше не происходило внепланового восприятия чужих мыслей, как тогда на Цинмине. Что выберешь?

Таю всегда нужно оставлять выбор. Вернее так - предпочтительнее оставлять ему выбор, чтобы он чувствовал, что сам несет ответственность за свой выбор. Для него это было важным, а портить отношения с сыном только из-за того. что он хочет учиться мыслеречи, а она - учить его ментальному щиту - будет совершенно неправильно.

С порядком, системой и разумом у него точно не должно возникнуть проблем. Хотя сейчас сосредоточиться на чем-то конкретном было очень сложно - в голову постоянно лезли мысли о сифу Ривере. Думать о ней не хотелось, но все равно думалось, причем как-то не сильно навязчиво, но фоном, незаметно, отчего Тай только изредка ловил себя на то, что опять о ней думает. Это значительно изматывало - он привык держать все в своей голове под строгим контролем. А теперь выясняется, что есть вещи, которые он при всем своем желании не может контролировать. Кому ж это понравится?

В целом объяснения матери были предельно понятны, Тай сделал себе зарубку, что за ментальную магию отвечает синяя чакра - хотя это понятие ему вообще ни о чем не говорило. Энергия и энергия, где-то в точке в центре лба, потом разберется, когда к практике приступит.

- Лучше щит, - поразмыслив, решил Тай. Что мыслеречь, уж если возникнет острая необходимость, он и поговорит вслух, не велика беда. а вот если у него опять будет болеть голова от тысяч чужих мыслей - вот тут трижды подумаешь о результате своего выбора. Повторять печальный опыт Цинмина у Тая не было ни малейшего желания - еще неделю после валялся, не способный даже связно думать, не то чтобы что-то делать. Еще и эти превращения, которые он до сих пор не мог научиться подчинять своим желаниями и своему ритму, тоже добавляли масла в огонь. Тай не высыпался, постоянно пытаясь унять волнения своего зверя, от этого чувствовал себя более уязвимым, чем обычно - в голове прочно засели мысли Тео, как самого близкого ему человека. Против мыслей Тео Тай ничего не имел, но должны же быть какие-то рамки, в конце-концов, не постоянно же слушать трескотню младшего?

А если мама научит его защищать свое сознание. может быть, прекратится это постоянный потом чего-то чужого извне, и ему удастся хоть на какое-то время остановиться в этом вихре, спокойно подумать, встряхнуться, словно дикому зверю, и с новой уверенностью ринуться снова в бой? Нет, он не сдался, он прошло ненадолго вышел из строя.

Значит, щит. Цирилла кивнула, соглашаясь с выбором сына. Цирилла чаще всего и сама старалась учить учеников ментальному щиту, а не мыслречи. Все же защита - первостепенная задача любого ментального мага. В частности, большинство людей и начинают ее изучать только для того, чтобы защититься. А затем уже рассматривают целый список атак и прочих манипуляций. Но мыслечерь, чтение мыслей и щит - три слона, на которых строится вся ментальная магия. Без этих основ трудно идти дальше. Трудно изучать сложное, когда и простое осталось за гранью понимания.

- Давай начнем с самого простого, - предложила Цирилла. - Не потому, что я недооцениваю твои способности, поверь мне, я о них прекрасно знаю. Перед тем, как строить ментальный щит, сознание нужно очистить от лишних мыслей. Сядь поудобнее, закрой глаза, настройся на серьезную работу. Постарайся сосредоточиться на области лба, на чакре, почувствовать ее, как она неспешно и медленно вращается в вихре энергии. Попробуй представить ее себе, постарайся ощутить ее. Я знаю, ты проделывал такое упражнение с энергией земли, но теперь мне нужно, чтобы ты сделал тоже самое с чакрой ментальной магии.

Цири ненадолго замолчала, давая мальчику время подумать о своих ощущениях и начать работу. Она всегда думала, что по част магии будет Тео - она все с ужасом ждала, что у него проявится магия воздуха, и тогда на всем обучении можно будет ставить крест, потому что о воздухе Цирилла только и знала, что он есть и им иногда можно управлять. Эту стихию она понимала чуть хуже, чем воду и огонь, и уж точно не взялась обучать бы ей учеников. Но для нее стало неожиданностью, когда способности к магии начали проявляться именно у старшего сына, который был оплотом логики, здравого смысла и реальности всего, что только есть в мире.

- Какая она? - негромко спросила Цирилла сына, наблюдая за тем, как его Аджна начинает сиять все ярче.

Первым заданием нужно было просто послушать свои ощущения. Такие медитативные упражнения Тай легка не любил, потому что сразу же начинал засыпать, но раз уж надо, то таки быть, подумает, послушает, посмотрит. Он с удобством расположился на подушке, скрестив ноги и расположив руки в положении мудры медитирующего, когда обе ладони повернуты тыльной стороной вниз, а правая рука лежит поверх левой с соединенными большими пальцами. Такое положение было ему привычнее из-за того, что в этот момент руки оказывались в непосредственной близости от Муладхары, и, хотя чакра сейчас была абсолютно иной, привычка осталась.

Мальчик закрыл глаза и затих, делая глубокие и равномерные вдохи и выдохи, стараясь выкинуть все лишние мысли и головы. Получалось плохо, потому что мысли о наставнице прочно укоренились и изгоняться не желали. А еще в голове постоянно плавал образ сифу Риверы, словно назло ему. Тай сделал еще несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоить нарастающее раздражение по тому поводу, что он не может выполнить даже это самое легкое задание, которое дают самым зеленым новичкам на первых занятия. Надо. Надо-надо-надонадонадонадо...Это звучало чуть ли не мантрой, когда, наконец, удалось просто сосредоточиться на области лба и представить себе синюю вращающуюся воронку - визуализация чакры позволило вытеснить из сознания образ улыбающейся сифу Риверы, так что Тай даже успокоился.

Глубокий вдох...и выдох...Перед внутренним взором разгоралось синее пятно, потом удалось выделить в этом пятне отдельные потоки, медленно вращающиеся, словно лениво и сонно. И еще вдох-выдох. Энергия течет медленно и плавно, и по ощущениям она совершенно другая, не такая, как энергия Муладхары. Нет агрессивной красноты и тяжести, нет упрямства и твердости.

- Спокойная и уверенная. Но не такая, как красная. И она легче, прохладная. Непривычная, - Тай чудом услышал вопрос матери, засмотревшись на свой вихрь. Но все слова, сказанные им сейчас в слух, казались ему лишь убогим отражением того, что он чувствует на самом деле.

Было интересно наблюдать за работой сына. Цирилле всегда нравилось видеть его серьезный подход к выполнению данных ему заданий. Тай не знал слов "не могу", он всегда ставил выше всего слово "надо", несмотря на то, что ему было не так много лет, чтобы с такой уверенностью смотреть на свою жизнь. Цири считала, что, не уйди Тан от них почти десять лет назад, все бы было по-другому. И Тай вырос бы другим, да и вся жизнь оказалась бы иной. Конечно, сама Цирилла сейчас была счастлива - у ее наконец-то есть семья, которой она всегда были лишена, но вот счастливы ли ее дети в этой семье? О чем думает Тай, когда засыпает вечерами? О чем мечтает? Спрашивать все равно бесполезно - не скажет...

- Пока непривычная, согласна, - с мягкой улыбкой ответила Цири, возвращаясь из своих мыслей обратно в реальность. - Но стоит тебе уже один раз попробовать - уже не остановишься. И ты сам поймешь, почему. Теперь приступим непосредственно к ментальному щиту. Ментальный щит - это стена, плотная, прочная стена, которая огораживает тебя и твое сознание от всего остального мира, даже от меня. Представь себе эту стену - может, она будет каменная, или бетонная, а может, стеклянная. Пока не думай о том, идеальная она или нет, красивая мили нет, ровная в онце концов, или нет - главное, что она будет твоей стеной. Твоей защитой. А затем построй эту стену, напитывая каждый ее участок метальной энергией, словно ты напитываешь водой губку. И постарайся удержать ее некоторое время, а я буду за тобой наблюдать.

Ментальная магия, как способность, примечательна еще тем, что ее не видно со стороны. И тут на помощь приходит умение видеть ауры. Сейчас Цирилла с удовлетворением отметила, что в области лба сына хорошо заметно яркое сияние лобной чакры, а вся остальная аура очищается о негативных эмоций вроде грязного розового и серого, становясь более близкой к зеленой и синей, что символизировало задумчивость и душевное равновесие. Именно этого она и добивалась этим занятием, кроме обучения сына ментальной магии, конечно.

Тай хотел фыркнуть в ответ на слова матери о том, что он не сможет остановиться, но вовремя передумал. Она еще никогда в жизни не обманывала его, во всяком случае, он за ней этого не замечал. Он всегда мог надеяться на честный ответ, когда что-то у нее спрашивал, поэтому имел обыкновение безоговорочно маме. Может быть действительно что-то есть в этой ментальной магии, что-то...умиротворяющее, что хочется наблюдать за этим синим вихрем еще и еще?

Представить себе стену...Если бы у Монастыря были стены, то стенами его сознания были бы стены Монастыря. Но у Монастыря не было стен, были только ворота. А ворота - не стена, это уж точно. Каменная стена, но каменная стена казалась Таю недостаточно крепкой, ведь не все стены могут выдержать уверенного натиска. Нужно что-то иное, что-то более крепкое, высокое и незыблемое, что-то такое, что очень трудно сдвинуть с места, что-то такое же величественное, как горы...Горы! Непреодолимые горные кряжи и пики, столь же недвижимые, сколь и завораживающие своим видом, горная цепочка, опоясывающая все его сознание, подобно Гималаям с самой высокой точкой - священным Кайласом. Это решение показалось ему настолько логичным и правильным, что перед глазами незамедлительно начали вырастать горные массивы, защищая его от всего остального мира. Казалось предательством закрыться вот так от матери, ведь она от него никогда не отворачивалась, но раз она сказала. что так надо и правильно, что ж...

А дальше - пустить энергию по линии гор, словно насыщая каждый камешек, так, словно работаешь с магией земли, но иной чакрой, ведь горы так близко к земле и одновременно настолько от нее отличаются. Таю казалось, что от него отрезали все звуки, весь мир остался где-то там, позади и снаружи, а он тут, один, внутри, в этом маленьком мирке, который чувствовался таким родным и уютным, таким безопасным и одиноким, что это навевало какой-то холодок. В голове было восхитительно чисто. И пусто. Наверное, таким должно быть его сознание, без всякого мусора и чужих мыслей. И это было удивительно.

Было интересно посмотреть, как ее сын справится с заданием. Обычно с первого раза получается лишь заработать головную боль и усталость, но в упрямстве собственного сына она нисколько не сомневалась. Тот сможет переубедить даже поезд поехать обратно, не говоря уж о ментальной магии и такой ерунде, как ментальный щит. Настоящая ментальная магия приходит позже, когда учишься не обращать внимание на внешние и внутренние раздражители, когда начинаешь понимать, что ментальная магия - это и есть концентрация и сосредоточенность, пусть гораздо позже она занимает меньше времени и сил, когда взгляд обращен не внутрь себя и на свои ощущения, а когда взгляд контролирует все вокруг, продолжая управлять твоими ощущениями и твоими порывами.

Цирилла сидела напротив сына на циновке и беспринципно, но аккуратно наблюдала за его работой, используя для этого собственную ментальную магию. Хороший образ, почти живой, насколько может быть живым представленное махровым магом земли. Но горы? Почему горы? Она думала, что это будет стена, достаточно толстая, чтобы ее было не так просто сломать или пробить, но горы? Цирилла уважительно взглянула на сына - вряд ли в мире есть что-то более твердо стоящее на своей основе, чем горы. Поэтому не одобрить это выбор она не могла. Казалось, если коснешься - ощутить плотность и силу этих каменных непреодолимых скал, покорить которые удавалось не каждому. Сила и уверенность - горы дышали силой и уверенностью.

Тай отлично справлялся с заданием, впору гордиться сыном. что Цирилла и делала, сидя и надуваясь, словно воздушный шарик. Всем бы таких сыновей, да вот беда, таких, как он, больше никогда не будет.

- Продолжай держать образ, - попросила Цирилла, а потом несильно, но достаточно громко хлопнула ладонью по столику. В тишине этот внезапный звук стал едва ли не громом среди ясного неба.

Тай тихо наслаждался одиночеством, в которое угодил, ему казалось, что он может провести внутри этих каменных стен целую жизнь, один, не испытывая необходимости в общении и компании, не чувствуя неудобства. Это был его мир, в который он еще часто будет возвращаться, чтобы побыть в одиночестве и подумать, куда он будет сбегать каждый раз, когда что-то пойдет не так, но пока обо всем он даже не догадывался, в тишине осматривая свое новое убежище, как громкий звук, словно выстрел, выдернул его из тишины.

Горы рушились. Осыпались скалами и камнями, проседали вниз и истончались. Синяя энергия расползалась, как дырявая тонкая ткань, обнажая голые неприветливые участки скал. Тай заметался от одной стены гор к другой, пытаясь собрать все это воедино вновь, его целый новый мир умирал, а он ничего не мог с этим поделать, как бы ни старался оказатся сразу везде и одновременно, чтобы хоть как-то спасти и залатать дыры. Он не хотел возвращаться в тот мир, где от чужих мыслей болела голова и хотелось куда-нибудь уйти, где нет людей. Возвращались звуки, вновь наполняя голову, перед глазами вновь появилась мать, как всегда, с мягкой улыбкой на губах и светящимися любопытством глазами, словно кошка, увидевшая перед собой что-то интересное.

Начала болеть голова ровно в тот самый момент, когда последняя скала ушла из сознания, оставив его таким же голым, как и обычно. И только потом он сообразил, что всему этому виной не он сам и не его неспособность удерживать концентрацию - а невинный звук из реального мира, который воспроизвела, можно было в этом даже не сомневаться, именно она, мама, человек. которому он безгранично доверял. Тай осуждающе уставился на мать, в глаза застыл немой вопрос - "Зачем?".

Иногда бывает так, чтй, о люди выдумывают себе воображаемые миры, куда могу уйти в поисках более безопасного или подходящего им места. Это не обязательно какая-то психическая болезнь, это обычное человеческое желание быть там, где ему хорошо. Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. В этом нет ничего опасного или страшного, если во всем есть мера. Просто всем иногда нужно отдохнуть от других, собраться с мыслями и силами, чтобы снова вернуться туда, где все реально. Но иногда люди не хотя возвращаться обратно в реальность, предпочитая оставаться там, внутри себя, в своем выдуманном мире, где все идет так, как хочет сам человек. И вот тогда уже становится страшно - ведь так можно потерять тех, кого мы любим.

- Я не хотела тебя потерять там, внутри, - честно ответила Цириллы сыну, имея в виду его созданный мир. Конечно, таким образом она признавалась ему, что видела в его сознании все, что он так тщательно хотел спрятать за горами, но в самом деле, это не столько большая ошибка. как была бы, не сумев она вмешаться. - Поэтому я выдернула тебя обратно. Тай, пойми, нельзя закрываться внутри себя, внутри этих гор только потому, что там лучше и безопаснее. Ментальный щит не может быть твоей защитой на все сто процентов. Только человек, который сопротивляется тому, что реально, полностью защищен от всего того, что приготовила ему жизнь. Ментальный щит - на самом деле, всего лишь оболочка, которая тебе помогает защищаться, но она не гарантирует того, что вся твоя жизнь пройдет внутри. Ведь, как ты уже догадался, одно движение - и я могу твой щит разрушить. И ты окажешься снаружи, выкинутый на поверхность собственным миром, неподготовленный, жалкий и слабый, потому что не будешь уметь защищаться от того, что происходит тут. Я ведь очень боюсь тебя потерять, - Цирилла сделала движение руками в сторону сына, словно подзывая его к себе. Ей хотелось снова почувствовать его уютное тепло, обнять крепко, не отпуская. чтобы ощутить, что он реален, он с ней, он рядом. И никуда не уйдет.

- Расскажешь мне, почему горы?

С каждым словом матери Тай хмурился все больше и больше, никак не понимая того, что она хотела ему сказать. Что значит, останется внутри, конечно же нет. И только когда она договорила до конца. Наконец сообразил, чего она опасалась. Он же не хотел выходить наружу, хотел постоянно быть там, быть защищенным и уверенным, что никто до него не дотянется. Выходит, он понял все слишком буквально, пытаясь попросту спрятаться, как трус, от всех проблем, в теплом и уютном местечке? От понимания этой правды Таю стало аж жарко, так что он, отбросив все свои принципы, ловко перебрался через столик поближе к рукам мастери.

От прикосновения ее ладоней словно бы уходила головная боль, становилось намного лучше. Он не знал, как она это делает, но не знал средства вернее, чем материнские руки - стоит ей только прикоснуться - как сразу становится все по-другому. И разбитый нос не так болит, и голова проходит, да и все в жизни кажется уже не таким страшным. Больше всего Тай боялся показаться слабым или неуверенным, задавливая все свои опасения и страхи на корню, запихивая их поглубже и стараясь забыть. Но все так просто это не забудешь, все оно когда-нибудь выползет наружу, заметно или не очень, но оно станет понятным. Тай когда-то услышал выражение, что все тайное становится явным. Тогда он этого не понял. ведь нет ничего более важного, чем хранить какую-то тайну, а потом все-таки догадался, что как ни прячь, себя не обманешь. Можно обмануть других, на самом деле это вполне реально, но самого себя - никогда не получится. И если чужие не видели его неуверенности и страхов, то самому себе Тай показывал их в полном размере, иногда даже в преувеличенном. Ведь только встречая свои страхи лицом к лицу, можно от них избавиться.

- Они сильные и уверенные. Они никому не подчиняются и подавят любого, кто подумает против них пойти, - эти качества казались ему самыми важными. А то, что они красивые - это все фигня. Нет, приятно, конечно, но никакой ценности лично для него они не несут.