Меч, который хочет быть сильнее воли воина

Лан едва заметно передернула плечами, когда сифу сказала, чтобы она не отвлекалась. Вселенская несправедливость. Кто же знал, что на занятии по катане они будут сидеть и рассуждать на какие-то непонятные, и, по мнению девочки, непонятные темы. Ей было сложно понять, как оружие может быть сильнее воина, потому что именно воин держит в руках оружие, а оружие не живое, следовательно воин может делать то, что ему вздумается. Неодушевленное оружие же не может его заставить сделать то, чего он делать не хочет, да? Еще сложнее было понять Лан, зачем оружию нужна какая-то философия. Какой дурак это вообще придумал? Ей прямо представлялось, как сидят где-то в уединении старые дядьки, которым делать нечего, и вот они придумывают всякую философию ко всему, чему видят. Может еще какая-то философия камня есть, или мухи, а она не знает...

Лан честно пыталась сидеть тихо и не вертеться, но на долго её не хватило. Мальчишка ей ответил, Лан помолчала пару секунд, а затем решила продолжить знакомство. Странно, что она прежде его видела мельком, и Тео никогда о нем не говорил. Они, вообще-то, более-менее общались со всеми детьми в монастыре.
- А меня Лан. Сколько тебе лет? Ты умеешь что-нибудь с катаной делать? - всё так же шепотом поинтересовалась она, изо всех сил надеясь на то, что Шэн не заметит и не услышит. О том, что у наставницы слух тигра, она, разумеется, даже не подозревала.

Дольше всех говорил Максим, и Лан потеряла смысл в его словах уже на втором предложении. Явно он обращался в сифу Бо, и Лан было слушать не обязательно. Всё равно ничего не понятно.
- Основателя религии зовут Будда, но это не его настоящее имя, а настоящее у него длиннее... какое-то на букву С. Его чаще всего изображают в виде мужчины, который сидит в позе лотоса. Возникла религия в Индии, - удивительно, но тут даже Лан смогла что-то ответить. В своё время родители занимались с братьями, много всего рассказывали на всякие разные темы, и о буддизме рассказывали. Лан тогда еще была совсем маленькой, но на занятии ей сидеть разрешали. Из всего объема информации она запомнила только то, что сказала. О религии Лан никогда не задумывалась, и о Боге никогда не думала.

Курук снова решил выждать удобный момент для ответа. Уже все ответили - и сама Шэн, Юэ, Макс, Николай. Терус с Катарой сидели и молчали вместе - они что-то замышляют? Парень недоуменно посмотрел сначала на Катару, потом на Гранда. Да вроде ничего... Затем Нори высказала свое мнение и Лан, которой, кажется, было наплевать на катану. Пришла, так сказать, ради маленьких милых мальчиков. Северянин только удивленно пожал плечами, мол, я тоже пришел поглазеть на Юэ.

- Ага, значит, катана создана для убийства - медленно проговорил юноша. - Ну, что ж , раз все так серьезно, значит сделаем все возможное и невозможное, чтоб меч не затупился - снова взгляд в сторону Николая. Нет, ну а почему бы и нет? Ведь сама Шэн Бо сказала, что им убивают... Мол, вся вина на учителе останется, да..

Ответ Юэ ввел парня в недоумение. Так, выходит, няш - милаш знает и плохие словечки? Атата, нехорошка какая, сифу Бо это явно не понравится. Вон, как она накуклилась уже... Северянин медленно переводил взгляд с Юэ на Шэн и смех изнутри разбирал его все больше и больше. Нет, она ж нее ее мамочка, почему она так печется о ней? Складывалось впечатление, что Юэ провинилась в чем-то перед ней и поэтому так скромно себя вела. Ну, ладно, идиот так идиот.

Следующий кадр - Триколенко. Северянин в ответ на его колкое замечаньице только кивнул ему, мол, завидуй молча и учись, пока жив. А жив я буду всегда... Курук догадывался, что у тигрицы помимо слуха есть глаза, которыми она видит все обычное и необычное. Использовать какую-либо магию - вынести смертный приговор для себя. Ну, ничего, после тренировки разберется. Если надо будет - не побоится, врежет.

- А я вообще не придерживаюсь буддизма - внезапно перед самым ответом тигрицы вставил свои пять копеек парень -не верю и все. Нет богов, мы сами живем, без них.

Все же в клане с вопросами религии все намного проще. Сонгцэн, Тео и Юэ ответили в пределах своего незнания, а вот остальные ученики начали реагировать кто во что горазд. Такими темпами лекция грозила превратиться в долгий религиозный диспут, которому мешала ещё и страдавшая на занятии дисциплина.

- Юэ, хватит вертеться, - резко ответила Шэн. – Все разговоры, не относящиеся к занятию, отложите до его окончания. Кому неймется – выйдите, чтобы поговорить, - эта фраза уже относилась ко всем ученикам.

Шэн привыкла к военной дисциплине, когда влететь могло даже за слишком долгий взгляд, обращенный на мастера. Местные же ученики вели себя так, как школьники на европейских занятиях, а не как разумные люди, пришедшие учиться владению мечом.

- Максим, перед тем, как отвечать, будь добр внимательно выслушать то, что говорится в вопросе, чтобы не перевирать мои слова. Будда учил, что жизнь в нашем круге Сансары – это испытание, которое нужно пройти. Каждая прежняя жизнь связана с последующими, и в каждом из перерождений мы отвечаем за те поступки, что совершаем. Важна любая жизнь, как воина, так и его противника. Если есть возможность защититься, не убив врага – это добродетель. Убивать направо и налево, даже тех, кто не нападает сам – это страшный грех, но самураи нашли способ себя в нем оправдать. Если человек, следующий определенному кодексу, позволяет себе убивать невиновных, оправдываясь этим кодексом – это проблема скорее кодекса, чем общества. Если бы общество безоговорочно позволяло право на пробу меча, в нем не возникли бы техники владения саями, крестьянским оружием, эффективным для защиты от катаны. И важно понимать разницу между менталитетом убийцы, считающим, что жизнь – тлен, и менталитетом человека, который может оказаться в ситуации, когда он должен воевать и даже убивать в случае острой необходимости.

Шэн знала, о чем говорила. Она была воином клана и воевала с детства. Первого противника в бою она убила, когда ей было пятнадцать лет. Она владела катаной, она использовала этот меч в бою, но она считала высшей задачей воина находить способ, чтобы обходиться минимальным числом жертв. И однажды именно это позволило положить конец войне между Белыми Тиграми и Королевскими Кобрами. Когда Кэйлаш в бою не нанес смертельный удар после её ошибки, когда она отказалась его казнить по приказу вождя.

- Чтобы вы поняли, о чем я говорю, призывая вас не забывать ценность человеческой жизни, вспомните Нанкин, - сказала Шэн. – Когда японские войска захватили Южную Столицу в декабре 1937 года, они казнили триста тысяч солдат, добровольно сдавшихся им в плен, потому что сочли экономически неэффективным их кормить. Солдат, которым они обещали жизнь в обмен на капитуляцию. После этого было убито двести шестьдесят тысяч мирных жителей. И все это за несколько недель, когда город был захвачен японскими войсками под руководством принца Асаки. Немецкие фашисты, находившиеся в Нанкине, были в ужасе от того, что творили войска Асаки. Йен Рабе, который позже в Германии был осужден как нацист, создал Зону Безопасности, где спасал десятки тысяч китайцев от японцев. При этом правительство Японии до сих пор утверждает, что резни в Нанкине не было, несмотря на документальные свидетельства европейцев, находившихся в то время в городе, и несмотря на найденные групповые захоронения тех времен. При этом я не считаю, что в резне были виноваты рядовые японские солдаты, за неё отвечали офицеры, допустившие резню. При этом генерал Иванэ Мацуи, который с самого начала оккупации старался предотвратить беспорядки и резню, по итогам войны был казнен за военные преступления, а принц Асака прожил до глубокой старости и считался едва ли не национальным героем. Японские офицеры в Нанкине, считавшие, что следуют кодексу бусидо, устраивали соревнования по отрубанию пленникам голов катанами на скорость. И им было плевать, если в числе пленных были дети, старики и беременные женщины. И я не считаю это менталитетом жителей Японии и не вижу в буддизме оправданий подобной жестокости. Это то, как любой человек, имеющий силу, и не имеющий морали для её сдерживания, способен превратиться в чудовище. И среди японских мастеров меча были люди, понимавшие, что оружие – это ответственность в большей степени, чем свобода. И среди любых других воинов любой другой нации были те, чья сила затмевала их разум. Но раз мы сегодня говорим о катане, я хочу предупредить вас о том, каким путем идти не следует. Это то, о чем каждый из вас должен помнить, беря в руки оружие. Дает ли оно право просто убивать, или должны быть из ряда вон выходящие причины, чтобы отнять жизнь другого человека, пусть даже кровного врага.

Шэн ненадолго замолчала, чтобы собраться с мыслями. Тема Нанкина была болезненной для любого китайца, в то же время она подогревала неприязнь многих азиатов к Японцам. Но и это было несправедливо, потому что важно понимать грань между тем, кто реально был виновен, и теми, кто может лишь озлобиться из-за априорной неприязни окружающих.

- Но также позвольте вам напомнить, что военачальники принца Асаки – это не те японцы, которых вы встретите сегодня. Что в стране Восходящего Солнца есть горстка императорских потомков, не считающих нанкинскую резню преступлением, и есть миллионы тех, кто её таковой считает. И я надеюсь, что вам хватит разума не ставить между ними знак равенства, как вы не уравниваете деятелей Культурной Революции и современных китайцев или фашистов и современных жителей Германии. Вопросы есть?

Тео даже удивился, что сифу начала рассказывать про Нанкин. Ей, как и папе, эта тема была, по видимому, тоже очень неприятна. На уроках истории он очень много времени уделяли подробностям этого события, которое так и называлось "Нанкинская резня". Даже книгу нужно было почитать, Тео, правда, так к ней и не прикоснулся. Хотя Тай вот пытался, периодически отпуская какие-то замечания вслух, особенно по тем темам, которые его по какой-то причине заинтересовали. Так что о содержимом книги сладший примерно, но знал.

Дедушка как-то сказал ему, что если хочешь увидеть истинное лицо человека - дай ему в руки силу. Или он говорил про власть? По сути, это одно и тоже. Если человек не умеет сдерживать свою силу, то он превращается в чудовище, для которого убийство ничего не значит, и убийство - всего лишь очередная веха на пути к достижению задуманной цели. Тео вспомнил тот памятный вечер, когда на их квартиру напали. Он точно не знал, были ли это японцы, хотя вроде бы, если они верно подслушали, то это были кантонцы, но даже если и так. Папе тогда пришлось убить всех троих, потому что иначе убили бы их, вместе с мамой и с ними, близнецами. И Тео не знал, почему на них напали, но одно знал точно - если ты не выполняешь приказы - то тебе становится непросто жить.

- Сифу? - осторожно позвал Тео, опасаясь, что сейчас его опрос всколыхнет просто бурю негатива со стороны Тигрицы. - А если стоит приказом убить?

Тео был далек от философии кодекса Буси-до, ему гораздо ближе была философия та, что преподносилась в школе или в монастыре. То есть тот буддизм, который в чистом виде был учением Ситхартхи Гаутамы. Ему было сложно даже представить тот факт, что он может кого-то убить крупнее таракана, поэтому в большей мере он учился не нападать, а защищаться. Крепковато вбилась папина мудрость, что за самозащиту не наказывают...

Тэрри усмехнулся, когда примерно услышал реплику Николая в адрес Курука. Надо будет познакомиться с ним. Такое знакомство кажется знакомым. Он посмотрел на Николая, неизвестного ему парня, и поднял большой палец вверх, мол, круто. Всё равно делать сейчас было нечего, и парень зевнул. Высказались почти все, только Катара молчала. Наверное, она тоже не знала, что говорить. Он подмигнул девчонке.

Тигрица сделала замечание тем, кто разговаривал, и Тэрри посмотрел на Курука. Хотелось выйти только для того, чтобы набить Куруку морду, и он решил заняться самотренировкой после занятия. Вроде бы не было ничего запланировано, и площадка была свободной. А он пока не хотел ничем заниматься, разве то в очередной раз увидеть Арлетту. Но можно ведь и вечером встретиться с ней. А потренироваться - это он любит.

Началась лекция, и парень через минуту зевнул. Нудная история. Ну зачем знать то, что было в каком-то 37 году прошлого века? Через два года, как он помнил, должна была начаться сойна, потом был Перл Харбор, потом Хиросима и Нагасаки. Война, самая кровопроитная, унесла множество жизней. Если копать глубже, то он не был уверен, что японцы тогда пользовались своей катаной. Или в другом восточном мире. Тогда быи автоматы, как и везде. Тогда шальная пуля убивала быстрее, чем самурай вытащит катану из ножен. Так зачем знать историю (с которой у него были небольшие проблемы - ведь в школах он не учился, только до девяти лет), да ещё и на тренироочной площадке? И вроде бы не так холодно, но такие вещи было бы целесообразно преподавать в храме, где хотя бы нет ветра. Просто какая-то нудная лекция. Хотя, если прислушаться, интересные вещи она рассказывала. Оказывается, не только американцы были жестокими, но и сами японцы. Наверное, из-за того, что делали с военнопленными японцы, американцы и сбросили бомбы. Значит, были не только немецкие фашисты, но и японские тоже... но они были более жестокими, нежели немцы. Те хотя бы, как он где-то слышал, не обещали военнопленным свободу. Убивали.

Он был в своих мыслях, но, услышав о вопросах, пожал плечами и решил не озвучивать свои догадки. Он вообще не считал, что люди отличаются. Каждый способен на убийство, и убив один раз, уже ничто не составит труда убивать дальше. Он сам убил одного повстанца. Мастер Бо вообще была воином клана. Так что убить может любой. Всё зависит от воспитания. Можно стать таким же, как Адольфик, а можно и таким же, как эти японцы, сделавшее катану оружием истребления военнопленных. Но вот вопрос мальчика его заинтересовал, и он посмотрел сначала на него, а потом на тигрицу.

- При всем уважении, сифу…
Интересно, почему, когда люди говорят «при всем уважении», им как никогда хочется врезать? Вероятно, дело в том, что уважение не подразумевает под собой возражения на твое высказывание, а после этих слов, почти всегда, следует возражение.
Максим на секунду задумался об этом, но не позволил себе отвлечься и продолжил почти без паузы:
- …скажите, пожалуйста, а каким кодексом руководствовались американцы, когда сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, мгновенно уничтожив, по самым скромным подсчетам, более двухсот тысяч мирных людей? Каким кодексом руководствовались фашистские захватчики, погрузившие в руины половину Европы? Каким кодексом вообще можно оправдать человеческую жестокость?
Макс сделал паузу, прямо глядя на наставницу, но почти сразу ответил на свой же вопрос:
- Никаким! Дело не в кодексе, дело не в оружии, которым убивают, или еще в чем-то. Дело в людях и только в них! Если человек хочет убивать, его не сможет остановить никакой кодекс… И тут уже не имеет значения, катана у них в руках или ядерная боеголовка.
Сбоку полыхнуло чьими-то противоречивыми чувствами, скосив глаза в ту сторону, Максим увидел девушку. Предположительно – японку… Захотелось стукнуть себя по лбу, из-за того, что он тут наговорил, ведь ей-то, наверное, лучше известна история своего народа. А она молчит…
Казанцев понял, что говорит слишком эмоционально, поэтому заставил свой голос звучать на полтона ниже:
- У меня дед вернулся со Второй Мировой, - проговорил он. – У него там два брата погибло… Я вырос на рассказах о том, какие зверства совершали фашисты, и насколько ужасен может быть лик войны… Именно поэтому, точно так же как и вас трясет при упоминании Нанкинской резни, так и меня выбешивает вид бритоголовых русских подростков, ходящих по российским улицам с повязками с изображением свастики на плечах… Но я и не пытаюсь преподавать политологию и религиоведение...
Максим не добавил "в отличие от вас", но это можно было угадать по тону.
Он помолчал, размышляя о том, насколько хватит терпения наставницы, и как скоро его погонят с занятия. Потом пристально посмотрел на наставницу, и тихо спросил:
- Скажите, вы действительно считаете, что Нанкинская резня имеет хоть какое-то отношение к катане? Или сказали это только для того, чтобы доказать свою точку зрения о том, что японские боевые традиции – зло?

Большая часть народу, следуя мудрому правилу "дайте учителю выговориться", внимательно слушала... или сделала вид, что солушает, но нашлось и несколько любителей поддержать беседу. Не без доли самокритики, пришлось и себя вписать в эту славную когорту. Спорить, правда, пришлось не с тигрицей, а с Максимом, которого, похоже, начало уносить совсем в другую сторону. Больше всего хотелось выдать широко известное "узбагойся", но народ мог и не понять...

- Макс, ты сейчас слегка путаешь деревянное с зеленым. Во-первых, сифу правильно сказала по поводу "чесания под одну гребенку": определенный процент моральных уродов был во все времена. А что касается самураев, то здесь это больше похоже на наших ментов: опричники, не признающие никаких понятий или моральных принципов, и действующие абсолютно безнаказанно. А народу, чтобы не бухтел, впаривают исковерканные идеалы: у них - что жизнь - тлен, у нас - что все нормально, а на это не обращайте внимания. Как подтверждение: и у них в средневековье и у нас сейчас у простого люда пытаются отобрать оружие, поэтому японцы развили кобудо, а мы его сейчас применяем. А смысл всего обсуждаемого здесь заключается в том, что если попало тебе в руки оружие, неважно какое: катана, пистолет или боеголовка - то нужно думать, когда его применять, и стоит ли это делать. Оружие не виновато. оно - лишь инструмент, а вот если кто хочет взять его в руки - значит нужно иметь прямые руки и адекватные мозги.

Меньше всего парню сейчас хотелось затягивать спор, и он очень надеялся, что собеседник согласится-таки замять для ясности, тем более, что ему-то все равно самому предстоит решать, как распорядиться своими умениями, и никакие кодексы за него это не сделают. Теодору Николай тоже мог бы ответить, в частности то, что солдат, выполняющий приказ командования, неподсуден, но влезать в компетенцию Шэн Бо отчего-то не хотелось.

Сонгцэн поначалу старался понимать то, о чем рассказывала мама, но завязался серьезный взрослый спор, и слушать было все сложнее. При этом мама запретила отвлекаться, так что мальчик старался сидеть ровно, смотреть прямо и бороться с тем, что слипались глаза. Он видел, что мама разозлилась на Максима, который так невежливо заговорил о том, что она считала важным. Другой ребенок, воспитанный другими родителями, возможно, подумал бы в этот момент о том, что за мать нужно вступиться. Сонгцэн же железно знал, что боевой командир клана Белых Тигров вступится за себя сама, а потом ещё и отчитает того младшего, кто посмел лезть поперед неё.

О Нанкине мальчик слышал впервые. Он уже начинал изучать историю под руководством отца и учителя Хо, но пока дошел только до династии Тан, и то так толком и не выучил имена всех императоров и военачальников, которые должен был уже знать наизусть. О японцах тогда вообще ничего не было слышно, а, может, их и не было вовсе.

Сонгцэн знал, что жителей восточных островов в Китае и в кланах не очень любили. Дедушка пару раз говорил о японских кланах, которым нельзя доверять, но с которыми можно работать, а главным потрясением для юного принца в свое время стала его первая встреча с японцами, которые приезжали на встречу с дедушкой в Покхару. Сонгцэн тогда спрятался за ширмой и с любопытством смотрел на этих людей, говоривших между собой на непонятном ему языке. Они были почти такими же, как китайцы! Отличались намного меньше, чем европейцы, которых мальчик встречал в Линь Ян Шо.

Катара сидела и по-прежнему молчала. Хм, вроде бы она пришла на занятие по катане, а тут преподавали какую-о историю. Девушка учила историю у себя на родине, но в исключительно общих чертах. Это, видимо, как-то пересекалось с владением оружия, только она пока не могла уловить - как. Зато эмоции от некоторых личностей шли пластом. Это Южанка чувствовала, уже во второй раз с ней случалось такое - впервые это было на занятии по врачеванию с Мишель. От Максима какую-то вселенскую несправедливость, от юной тигрицы - злобу. Эмоции Казанцева были слишком сильны, чтоб хоть как-то ослабить воздействие, девушка старательно заерзала на месте и ...выкинуть в воздух руку, что ли? Самым наглым образом спросить - мы тут историю пришли изучать или что? Ну, нет, она воспитанная девушка - будет смиренно сидеть и ждать. Не заснуть бы только...

Терус тоже молчал. Эдакие два молчуна - даже малышня высказывалась. И вообще - веяло какой-то необъяснимой атмосферой покорности и послушности от этой Шэн. Казалось, что эта женщина столько всего пережила за свою жизнь...А теперь делится с ними, желторотыми, своей чуть ли не многовековой мудростью. И все-таки Катара не могла молчать вечность. Говорили об убийстве - достаточно больной теме для Южанки, и просто так сидеть и слушать - было очень сложно. Спорить с сифу Бо у Катары не хватило наглости, она вообще хотела как-нибудь аккуратно вклиниться в обсуждение... Но как?

- В наше время, действительно, огнестрельное оружие и порой та магия, которую мы изучаем здесь - используются для убийства и пыток - прошептала девушка. Слышала ли ее Шэн?

Курук молча наблюдал за спорос Макса и тигрицы. Хм, надо же, а про него так быстро забыли! Триколенко переключился на Макса, Терус вообще молчал и сама Шэн никак не прокомментировала его маленькое замечание. Хм, чтобы это значило? Массовый игнор? Он больше не представляет интереса для публики? Так не сойдет! Это надо было срочно исправить, срочно - срочно.

Разговоры об убийствах все продолжались и продолжались и парень начал чуствовать себя немного не в своей тарелке. Что это за лекция по истории и философии? Или, мол, прежде чем держать оружие, вглотните кодекса Буси-до. Ха, да что еще за кодекс такой? И кто его придумал - те, кто стремяться оправдать свои деяния, по любому! Как и те, кто создавал любой кодекс, взять ту же Конституцию РФ. На замечания близнеца Тая(Тео), парень только недоуменно уставился на сифу. Мол, что скажете? Про убийство приказом. Кстати, Курук тоже имел к этому отношение, так как скоро он овладеет ментальной магией настолько, что сможет приказывать другим. А это хорошо или плохо? Смотря для каких целей оно используется. Юноша не собирался кого-либо лишать жизни, тем более - ментальной магией. Разве что тех подонков, из-за которых вся семья ушла на фронт...

- Это, наверное, самое ужасное, когда ты поддаешься воздействию и ничего не можешь с этим сделать. Ментальному воздействию. Я , например, считаю, что бомбы простой человек не может скинуть на целый город. Это ж каким зверем надо быть, чтоб пойти на такое! Не знаю, какими фокусами владел этот Гитлер, но как минимум - порабощением сознанием. Может, это и не ментальная магия, врятли она - миллионы и миллионы людей невозможно подчинить себе с помощью никакой магии. Тут явно что-то более другое, могущественнее любой магии. Дар убеждения... Ораторские искусства...Но все равно - это же бред! - поднять народ на завоевание всего и вся! А еще на вырез евреев. Интересно, правда, мне стало интересно, как катана может противостоять всему этому ужасу...Любой маг, в совершенстве владеющей стихийной магией - и катана сломается пополам. Как и воин, держащий ее. Смешно, да.. - на пол тона ниже добавил парень. Ну не сидеть же молчуном всю лекцию -пусть на него тоже обратят внимание! А то быстро переключились на Макса этого.

Тренировка превращалась в какой-то балаган, и Юэ чувствовала, что за этим последует буря. Была бы она сейчас в зверином облике, она бы уже поджала хвост и прижала уши, потому что слишком многие из выступивших не поняли, что фраза Бо-джи «есть вопросы?» обычно означает «и пусть кто-нибудь что-нибудь только ляпнет». Казанцеву хотелось врезать, просто от души. Нори было жалко, потому что наверняка неприятно слушать разговоры китайцев о Нанкине, будучи японкой.

Юэ потупила взгляд и закусила губу, надеясь, что сейчас хотя бы ей не влетит за начатую дискуссию. Давно сифу не проводила занятий, что о её характере кто-то забыл, кто-то не знал. Сама Юэ старалась не отсвечивать при наставнице, потому что даже неподобающий взгляд мог считаться дерзостью.

А потом ещё зачем-то выступил Курук, который говорил абсолютно не по делу, будто только что рухнул сюда с Луны. Причем здесь ментальная магия? Как и Катара, которая была неправа в словах «наше время», потому что люди воевали столько, сколько существовали. Небось первые две обезьяны, взявшие в руки палки, уже ими подрались, как только появился для этого повод.

В душе Юэ боролось два желания: спрятаться подальше и громко крикнуть большинству из собравшихся «а ну цыц!». Нечто в более мягкой форме уже проделали Николай и Нори, потому разумнее было промолчать.

Вместо того чтобы замолчать, Максим решил вступить в дискуссию, которую ещё и поддержали остальные. Шэн глубоко вздохнула, с трудом сдерживая бешенство, вызванное такой дисциплиной на занятии. И не просто на занятии, на тренировке по катане, требовавшей строжайшей военной дисциплины. Шэн пыталась донести до учеников мысль о том, что катана требует ещё и здравого смысла, но все происходившее демонстрировало, что мысль понята не была. Тигриные зрачки сузились почти то точек, это было верным признаком того, что мастер вне себя, и лишь привычка к самодисциплине не давала ей выгнать того же Казанцева с тренировки, наорать на остальных, и лишь потом продолжить занятие. Эти зрачки чуть расширились лишь в тот момент, когда заговорила Нори. Шэн было что сказать о Хиросиме и Нагасаки, о концлагерях и о том, почему она согласна с Николаем в том, что Максим «путал деревянное с зеленым», но тогда тренировку можно было бы считать сорванной.

- Нори, я полностью поддерживаю твое мнение, и я надеюсь, что остальные тебя услышали, - произнесла тигрица. – Я спросила, есть ли у вас вопросы, вопрос по делу задал только Тео. Отвечаю, за исполнение приказа несут ответственность два человека: тот, кто приказ отдал, и тот, кто его исполнил. В равной степени, поэтому приказ не может считаться оправданием для поступков, с правильностью которых не согласен. Об атомных бомбах, ментальной магии и прочем, не имеющем отношения к катане, мы сейчас говорить не будем.

Даже если бы время тренировки было неограниченным, или это выступление Казанцева состоялось не на занятии по катане, Шэн все равно не видела смысла в этом споре. Даже не из-за того, что ученик переворачивал все с ног на голову, просто их жизненный опыт отличался настолько существенно, что вряд ли Казанцев в своих смутных теориях мог понять что-либо из того, что Шэн познала на собственной шкуре. Она знала, зачем следует ценить жизнь противника, зачем – свою, и что истинная натура человека познается не в его абстрактных рассуждениях о том, что хорошо, а что – плохо, а в его поступках в ситуациях, когда сложно услышать в себе что-либо человеческое. В её клане катана была одним из традиционных видов оружия, несмотря на то, что Белые Тигры были родом из Китая. И в её клане бесчинства на захваченной территории врага наказывались смертной казнью. У Шэн было много лет, чтобы подумать, откуда брались эти традиции, почему японская армия именно так повела себя в Нанкине, или почему в свое время были казнены военнопленные в Сучжоу. Китайцами казнены, в то время как Иване Мацуи был японцем.

– Для беспричинной жестокости, у которой очень мало отличий от жестокости якобы необходимой, должно сойтись два фактора: фактор обладания силой и фактор внутреннего разрешения эту силу применять, - сказала Шэн. – И я сказала вам о кодексе бусидо как о том, где не нужно искать этих разрешений. Вы можете не исповедовать Буддизм Великой Колесницы, вы можете вообще ни в кого не верить, но вы должны находить для себя лично объяснения, почему вам было необходимо достать катану из ножен. Потом думать будет уже поздно, запомните это раз и навсегда.

- Итак, катана – это оружие, не терпящее ошибок. С мечами этого вида никто не фехтует, исход поединка становится понятен после первого-второго удара, причем обычно такие поединки заканчиваются инвалидностью или смертью одного из противников. Любое движение с катаной должно быть заучено до автоматизма, в момент поединка нет времени на мысли, сомнения и попытки что-нибудь вспомнить. Сомнения заканчиваются в тот момент, когда оружие показывается из ножен. В связи с этим по этикету нельзя заходить в дом уважаемого человека с катаной на поясе, её нужно оставить при входе. Если вы вынуждены разговаривать при оружии, меч нужно достать из ножен и положить у правого бедра рукоятью вперед лезвием от себя. Считается, что из этой позиции сложнее всего начать атаку. Таким жестом вы показываете, что настроены на разговор, а не на бой.

Так как тренировка уже выбилась из спланированного времени, а среди учеников были те, с кем говорить по делу непросто, Шэн решила не останавливаться на обсуждении этикета, а перейти к следующей части занятия.

- Теперь перейдем к практике, - сказала мастер. – Возьмите боккены, - она поднялась на ноги и указала на ящик с оружием, стоявший у забора. – После этого разойдитесь по площадке так, чтобы друг другу не мешать.

Обстановка накалялась, и лучшим предвестником бури была Юэ, на которую Николай время от времени бросал осторожные взгляды. Давно известно, что начальство или учителя со временем узнаешь не хуже любимой (или нелюбимой) супруги: досконально выучиваешь, что означает ее мимика, тот или иной тон, любимые выражения... Юэ, наверняка, знала Шэн Бо именно так. И сейчас девушка сидела сама не своя - смотрела в землю, слегка втянула голову в плечи, словно ожидала взрыва, когда достанется всем: и правым, и виноватым, и тем, кто просто молча сидит.
Подтверждал предположения Николая голос мастера: в сравнении с ним голос робота показался бы верхом эмоциональности. Точно: затишье перед бурей. Поэтому дальше ни спорить, ни переспрашивать Николай не стал, хотя и вскинул удивленно брови, когда тигрица ответила на вопрос Тео: парню было совершенно непонятно, почему ответственность делится поровну, ведь солдат не имеет права отказаться выполнять приказ, в бою солдат есть автомат к оружию приставленный и любые, даже самые бесчеловечные команды старших по званию обсуждению не подлежат. Отвечать должен тот, кто дал подчиненному приказ. Да и по поводу кодекса Николай мог бы поспорить: самые жестокие законы в исполнении хороших судей принесут пользу, и самые справедливые законы в исполнении плохих судей ничего кроме вреда не принесут. Из кодекса Бусидо тоже, наверняка, можно было почерпнуть немало полезного, но сейчас продолжать спор было чревато последствиями. Да и зачем спорить, если искать информацию можно и самостоятельно, свое мировоззрение менять Николай никто не заставлял, а уж менять мировоззрение Шэн Бо украинец не собирался, да и Максим, наверняка, тоже спорил просто ради желания оказаться правым...
Мастер, похоже, тоже решила "замять для ясности" философский спор, и перешла к более практичным вопросам: этикет меча, на котором самураи прошлого были, похоже, помешаны, и на саму практику. Честно говоря, заявление по поводу оружия, не терпящего ошибок Николай по неопытности посчитал слишком пафосным: любое оружие создано для того, чтобы убивать, в любом поединке ошибка может стоить жизни, и неважно чем получать по шее - что катана, что шоттландский палаш убьют одинаково.
Хотелось спросить мастера про наличие литературы по этикету меча в библиотеке, но парень знал, что все равно забудет туда пойти, так что лучше было и не упоминать об этом. Николай встал на ноги, слегка размял успевшие онеметь ступни, подошел к ящику, и взял один из боккенов, после чего вернулся на свое место. Встав, держа боккен за рукоять "лезвием" вниз, Николай стал ждать дальнейших указаний.