Основы магии Огня

Хоть в чем-то он оказался прав, правда, это все равно не порадовало угрюмого, как туча, мальчишку. Тео только еще больше насупился, потому что что понимай ключи, что нет, магия от этого все равно не появится. И даже если он сейчас внезапно поймет,что все проблемы от его "хочу" и вдруг чудесным образом направит это "хочу" в нужное русло, то все равно ничего не изменится. И Тео как был дубом, так им и останется, вот хоть ты тресни. Можно бы было сказать, что он обозлился на самого себя, на собственную бестолковость и глупость, но на себя долго злиться почему-то не получается.

Парнишка сел поудобнее, глубоко вдохнул и закрыл глаза, чтобы немного успокоиться и настроиться на позитивный, насколько это вообще сейчас было возможно, лад. Он постарался сосредоточиться на солнечном сплетении и на той чакре, которая располагалась в этой области - желтой Манипуре, хотя все еще путался в названиях чакр, их расположении и вообще считал, что эти чакры придуманы только для того, чтобы их всех хорошенько запутать. Младший задышал животом, изо всех сил ища в себе это чувство горячего и солнечного внутри и что его дыхание это что-то усиливает. И думать о том, что ему не дает покоя. И Тео думал о том, что он никогда-никогда в жизни не станет магом огня, и вообще нормальным магом, и все, что он может - это превращаться в собаку и бегать за мячиком. И ему представлялась ужасная картина, как он становится все старше и взрослее, и вместе с ним взрослеют все остальные - и Дин, и Кассий, и Тай, и Сонгцэн, и Лан, и все остальные его друзья, и у них у всех появляются какие-то удивительные способности, а он остается все таким же маленьким и неумелым.

Спокойное глубокое дыхание? Я вас умоляю, Тео едва не разрыдался прямо вот тут от таких-то перспектив. Он даже чуть приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, что делают другие, и слегка запаниковал оттого, что ничего не чувствует. Вот вообще ни капельки, ничего подобного. И никакого тепла, и ничего горячего, и ничего у него не сжигалось, наоборот, раздувалось только еще больше.

Да растудыж твоюжешь...
Что этому двухметровому парню вдруг взбзденькнуло в башку, Эрика не понимала совершенно. Ну прямо загадка от и до. И еще и подмигивания какие-то пошлые пошли... Это что, он к ней типа пристает, что ли? Ривер оторопело заморгала - и отодвинулась еще. Примерно так сантиметров на тридцать. И не надо с ней заигрывать - у нее, может, гигантофобия...
Правда, слова мастера о том, что не так уж мексиканка и промазала мимо правильной версии, быстро вернули девушку в бодрое расположение духа - и Эрика даже честно попыталась приступить к выполнению полученного задания. Ну, без воспоминаний о всякой мути, было такое дело - всякую бякость Ривер старалась по возможности забывать сразу и вообще ни при каких обстоятельствах не вспоминать - но как смогла, так выполнила. Раскинула руки в стороны, запрокинула голову, максимально подставляясь под солнце... и неизвестно, чего уж там упомянутая не к месту Манипура в это время делала, но вот Ривер откровенно балдела. Как холоднокровная ящерица, каждой клеточкой кожи солнце ловила... а кто-нибудь подскажет, лягушки, они тоже такие холоднокровные и так же греются? Или там как-то по-другому все обстоит?...

Сонгцэну упражнение с самого начала показалось интересным, но сложным. Он долго пытался придумать, какие мысли ему не нравятся. Например, он волновался, когда родители куда-то уезжали. А ещё он не знал, что все-таки от него надо, как от принца клана. И считал, что ничего толком не знает и не умеет, хотя становится все старше.

Мальчик закрыл глаза и представил, как на живот светит солнце. Такое яркое и горячее, как в Покхаре в сезон засухи, когда больше хочется прятаться в тенистых садах вокруг дворца клана Королевских Кобр, а не бегать по берегу озера. Этот свет солнца должен был сжигать неприятные мысли, и стало получаться. Например, мама и папа всегда возвращались, и Сонгцэн был уверен, что так и будет, как бы он ни боялся, пока оставался без них. Мама и папа сильные, и им виднее, когда и что ему нужно учить. Папа – тоже принц Королевских Кобр, он все расскажет, когда решит, что так нужно. А взрослеть вообще хорошо: становишься выше и сильнее, а разрешают намного больше. Можно дольше гулять, ходить в сад одному и даже залезать в библиотеку, надеясь найти там что-нибудь интересное. Когда-нибудь он даже сможет читать все эти старинные книги, пока больше с любопытством разглядывал старинные печати на древних свитках, которые можно было смотреть только не доставая с полок.

Сонгцэну сейчас казалось, что он физически чувствует жар где-то в животе, там, где желудок. Это было очень приятное тепло, от него начинало казаться, что сил хватит на все, все желания сбудутся, а проблем просто не может быть. Мальчик улыбнулся, затем открыл глаза. Он решил, что справился с упражнением.

Дин понял, что теперь начинается что-то полезное. Он закрыл глаза и представил, что лежит на берегу моря под лучами теплого летнего солнца. Он любил загорать, за лето становился смуглым, как тибетец, и обычно гордился тем, что у него такая кожа. Ему казалось, что солнце его особенно любит, раз почти никогда не оставляет ожогов. А лицо и руки могли загорать даже зимой, потому что около Лхасы солнце находится очень близко и почти никогда не прячется за тучи.

Плохих мыслей у Дина было хоть отбавляй. Он во многом уступал Тео, а Таем уже было бесполезно соревноваться. Родители возились с Мином, которому нужно было уступать, а ещё папа довольно часто запрещал гулять и заставлял помогать маме по дому. Мама тоже иногда ворчала, иногда даже на папу, и от этого становилось совсем неприятно. Ещё Дину казалось, что он слишком низкого роста для своего возраста, а он хотел вырасти таким, как папа. И ещё он был тощим, а у мужчин должны быть мышцы. И ещё он дрался хуже близнецов, из-за чего часто ходил с подбитым глазом или разбитым носом.

Ху-младший попытался представить, как эти мысли копятся в животе, а потом сгорают под солнечными лучами. Сначала было сложно, а потом он увидел перед глазами желтый свет, яркий и теплый. И этот свет, заполняя живот, стал заполнять все остальное, стирая, как ластиком, все эти мысли. Дин вообще ни о чем не думал, кроме желтого света и тепла. Он чувствовал себя сильным, взрослым и уверенным в себе, и это ощущение ему нравилось.

Отличненько, значит, её зовут Эрика. Артем мысленно поблагодарил мастера за то, что тот называл всех по именам, еще поблагодарил некую Катару, что чихнула. Небольшой анализ, и он уже знает имя "малышки", которая его почему-то боялась. Наверное, у неё действительно гигантофобия... Ну, ладно - ей займемся после урока, сейчас надо сконцентрироваться на Манипуре...

Но сначала надо было побороть свой внутренний конфликт. Артём еще не окончательно свыкся со всеми этими премудрыми названиями восточной системы, почему бы её не называть нормально : Перси? Ладно, модно было предположить, что азиаты стырили у древних русов их системы чакр, но чтобы не выглядеть плагиаторшами - "случайно" пропустили две грудные чакры - Ладу и Лелю. А остальные чакры все находятся на своих местах и выполняют те же функции, что и в славянской системе. Предположение, конечно, грубое, но Артем тупо не успел сходить на занятие по целительной магии - чтобы там, как он надеялся, разузнать, что к чему и с чем едят эти "чакры".

Так, практика. Артем поставил ноги на ширине плеч и стал медленно дышать. При каждом вздохе его грудная клетка вздымалась, легкие наполнялись чистым кислородом, в области чакры зарождался маленький огонёк. Руки при вздохе парень поднимал ладонями вверх, задерживая их у себя над головой скрепленными друг с другом, а на выждохе - глубоком и не менее продолжительном - опускал их ладонями вниз. При выдохе он уничтожал этим маленьким огоньком, что находился в животе, всю муть, которая мешала ему жить. Например, он считал себя недостаточно тренированным, ему хотелось обгнать своего отца по всем параметрам - как по физическим, так и по умственным. Больше ничего в голову не приходило, нужен был детальный разбор самого себя, а на это просто не хватало времени. С каждым вздохом огонь разгорался все сильнее, а комплекс все тоньше и тусклее. В конце концов - он находится в Храме Мудрости, здесь есть все условия для того, чтобы обогнать своего отца! Ведь каждый ребёнок должен превосходить своих родителей, иначе, как не трудно заметить, в будущем можно скатиться до уровня обезьяны.

Артем открыл глаза. Он выполнил задание. В области солнечного сплетения уже вовсю полыхал огонь. Хоть бы не обжечь кого-нибудь ненароком...

Ага, кажется, перешли к практике. Сейчас Катара познала ключ огня - желание, стремление. Это было, наверное, самым главным для неё. Ведь если на сможет нагнать на огненных магов страх - значит, они не смогут пользоваться Манипурой, ведь так? Напугает своим могуществом, они врятли после такого захотят с ней связываться. Девушка кивнула сама себе, конечно, дальше продолжать занятие было бессмысленно. Но уходить - не вежливо, поэтому девушка осталась. Даже сымитировала попытку активизировать огненую чакру. Четвертая стихия, да еще и противоположная её родной воде. Брр, чуть какая, хоть бы в обморок не упасть, а то точно не поверят ей...

Катара закрыла глаза. Почувствовать тепло в области Манипуры. Да, конечно, на улице стояла жара, для девушки привыкшей к низким температурам, можно было б без труда представить себе, как солнце своими лучами сжигает свсе страхи и неудачи девушки, наполняя её чакру целительным желтым светом. Страх, что Катара не сможет победить магов. Страх, что бабушка умрет раньше, чем Катара вернется в деревню. Страх, что Катара потеряет смысл жизни и...и... нет, Катара больше не может думать о таком. И вообще - как какое-то тепло в груди может уничтожить такие страхи? Это просто чушь какая-то! Абсурд!

Южанка тупо сидела с закрытыми глазами и ничего не делала. И пусть. Свои страхи ей все равно не прогнать, пока она не сразится с магами. Если её выгонят с занятия - она уйдет незамедлительно. Ей, в принципе, только этого и надо было. Пока ничего нового мастер Ху для неё не сказал, за исключением информации о ключах.

Чин дал ученикам время, чтобы они настроились на упражнение. Они должны были найти верное ощущение, при котором огненная чакра давала им ощущение уверенности, а желтая энергия свободно текла по телу, не встречая препятствий в виде негативных мыслей.

- Теперь выставьте руки перед собой ладонями вверх, - продолжил Чин. – Почувствуйте, как от солнечного сплетения по сухожилиям рук течет эта желтая энергия Огня. Внимательно, она не поднимается на уровень сердца. Сразу проходит от Манипуры к вашим рукам. Затем просто позвольте ей выйти, создайте пламя у себя на ладонях. Следите за дыханием, можете открыть глаза и смотрите, как от вашего дыхания и вашей уверенности Огонь становится сильнее и при этом ровнее. Дышите глубже, усильте энергию, затем, также уверенно, уменьшите количество энергии, которое передаете в руки – пламя уменьшится.

Это было первым практическим упражнением, с которым новички могли не справиться. Но Чин верил, что те, кто верно поймал ощущение во время медитации, смогут впервые создать Огонь на своих ладонях. Эта стихия была сложной и опасной, и магу требовалась уверенность для того, чтобы сначала преодолеть собственный скепсис и создать пламя, а затем для того, чтобы этим пламенем управлять, а не подчиняться ему.

Чин поднял вверх одну ладонь, и на его руке появились всполохи пламени, которые горели ровно и поднимались не выше уровня его глаз. Он держал этот Огонь, но при этом внимательно наблюдал за учениками, потому что такое упражнение у него самого практически не отнимало внимания.

Тео удалось себя, наконец, убедить, что он что-то там чувствует, хотя, вполне вероятно, что это была великая сила убеждения и ничего более. Но так ему хотя бы сделалось чуть спокойнее, быть может, у него просто эта чувствительность понижена, вот он и не ощущает. И если дальше продолжать делать, то все получится. Он с готовностью выставил руки вперед ладонями вверх, представляя себе, как сейчас у него все выйдет. Хренушки.

Тео нервно сглотнул и тупо уставился на свои пустые ладони. Ему казалось, что он делает все правильно, ведь он хорошо представил себе, как эта абстрактная желтая и теплая энергия откуда-то из груди идет к ладоням, а потом вырывается наружу ярким пламенем, но вместо того, чтобы увидеть на ладонях два веселых огонька, он не видел ничего, только свои ладони - такие же, как и всегда - слегка грязные, с, кажется, намертво въевшейся грязью, с плотными мозолями и короткими пальцами, с несколькими шрамами на внутренней стороне, такие знакомые ладони. Младший опустил руки, вытер вспотевшие ладони и тренировочные штаны, затем поднял их и попробовал еще раз. Хоть он ничего и не чувствовал, снова, он все равно старался изо всех сил увидеть этот огонь, это солнце внутри него, а потом это тепло направить к рукам, чтобы получить пламя не только внутри, но и снаружи.

Тео снова приоткрыл глаза, осматриваясь вокруг и отмечая, как другие справляются с заданием. Ему казалось, что ни у кого, кроме него, не возникнет никаких трудностей, даже у Дина с Сонгцэном, хотя они тоже были на занятии впервые. И уж точно у Лан не будет никаких проблем, ведь она уже даже умеет зажигать свечи одним только желанием, пусть и не сразу у нее это получается. И он пробовал еще раз и еще, и все без толку, потому что на ладонях так ничего и не получилось. Мальчишка снова вытер ладони об брюки, изо всех сил сдерживая готовую разразиться истерику.

Кажется, еще у него дрожали руки.

Сонгцэн немного испугался, когда сифу Ху сказал, что сейчас можно создать пламя на ладони, но потом, увидев, как легко это получается у мастера, мальчик улыбнулся и постарался почувствовать, как это теплое ощущение в желудке переходит к ладоням. Потом рукам стало жарко, даже горячо, и по коже пробежали маленькие язычки пламени. Сонгцэн был готов закричать в голос от радости, что у него получилось, но сдержался, просто радостно улыбнувшись. Пламя стало немного выше и ярче, а мальчик смотрел на него, как завороженный, не зная, можно ли обжечься таким Огнем. Мама обрадуется, как и дедушка Бо, они ждали, научится ли он магии Огня, которую знают все тигры.

Сонгцэн глубоко вздохнул, потом медленно выдохнул, чуть было не затушив пламя. Он пока не мог сделать так, чтобы этот Огонь его слушался, он с трудом верил, что вообще смог справиться с заданием. Огонь был живым, он двигался, грел, от него казалось, что не бывает никаких проблем, а сил как будто стало во много-много раз больше.

Язычки пламени отражались в темно-карих глазах маленького принца, который не видел и не слышал ничего, что происходило вокруг него. У него на ладони было его собственное чудо, его собственное пламя. А потом закружилась голова, и стоило Сонгцэну закрыть глаза, чтобы отогнать это ощущение, Огонь на его руке погас. Мальчик резко почувствовал себя очень уставшим.

Наконец-то! Дин весь день ждал этого момента, когда ему скажут, как создать собственное пламя. Он сразу представил, как на руке появляется яркая огненная вспышка, представил, как передает для этого желтую энергию, но поначалу ничего не получалось. Дин недоверчиво взглянул на отца, на ладони которого горело пламя, затем мельком взглянул на Тео, у которого тоже ничего не получалось.

Дин очень хотел, чтобы ему удалось. Он хотел, чтобы получилось быстрее, чем у Тео. Хотел стать магом Огня, как папа. Хотел, чтобы вот прямо сейчас, вынь и положь, загорелось это пламя. Несмотря на то, что на улице было холодно, Ху-младшему было очень жарко: его щеки покраснели, а кожа на руках буквально горела, особенно ладони. А потом он глубоко вздохнул, прикрыл глаза и почувствовал, как энергия потекла вдоль руки, выходя наружу через ладонь и пальцы. Дин недоверчиво открыл глаза и увидел, как на его руке появился огонек в три-четыре цуня высотой. Ху-младший задержал взгляд на этом пламене, потом, улыбаясь, посмотрел на отца. Получилось!

Огонь стал ярче, потом ещё ярче и чуть выше, а языки пламени стали двигаться быстрее. Дин хотел дать этому Огню ещё больше энергии, чтобы он стал ещё сильнее и выше. Но папа сказал, что нужно сосредоточиться на дыхании и уменьшить это пламя. Обычно Дин не был таким послушным, но сейчас понимал, что отец лучше знает магию Огня, потому нужно делать так, как он говорит. Дин стал дышать глубоко и медленно, и язычки пламени на ладони как будто замедлились, они стали бледнее и слабее. Огонь зависел от дыхания, и можно было дать ему больше энергии или, наоборот, отнять немного сил. Это было настоящим чудом, первой настоящей магией, которой научился Дин.

Что-то маловато теории, вам не кажется? Вот Катаре очень даже и кажется. Обычно, на всех занятиях по стихийной магии, сначала следует огромный теоретический пласт, занятие само по себе имеет форму "вопрос-ответ". А тут... Какое-то невезение. Сама судьба говорила девушке, что она здесь - синяя курица, ничего не смыслящая в огненной магии, напялившая на себя розовую максу и строющую из себя умную. Пф. Бесспорно, Катара была на занятии далеко не лучшей ученицей, но сегодня это было не так важно. Хотя, внутри у девушки все негодовало от такой несправедливости : это ж как так, чтоб Катара была худшей? Чтоб вообще ничего не прочла о магии огня в библиотеке? Чтоб мысленно не подготовилась к уроку и до сих пор - валяла дурака, а?

Ну, притворяться можно было бесконечно долго, но девушка решила, что хотя бы сымитировать попытку создать пламя не помешало бы. А то ж мастер обидится, наверное... Девушка выдвинула руки вперед ладонями вверх, но тепло по телу разгонять не стала. Постояла так, поохала. Опустила руки. Посмотрела на других. У малявочки этой - и то получилось! Кстати, кажется, Катара её где-то видела... А, на шаманизме с Джильди...

Даже странно, чего это волчик не пришел на урок? Показать себя самым лучшим огневиком среди всех и вся, погордиться, походить павлином...

Чин улыбнулся, заметив, что его сын справился с заданием. Он знал, что Дин – маг Огня, но до сегодняшнего дня эта способность почти не проявлялась, а теперь можно было приступать к более основательным тренировкам. Потом старший мастер обратил внимание на Тео, который явно очень старался создать пламя, но у него ничего не получалось. Видимо, не хватило уверенности и внутреннего настроя, а замешательство, возникшее из-за первой неудачи, блокировало энергию дальше. Это несложно исправить, но не на общем занятии, когда Тео вряд ли захочет, чтобы остальные обратили внимание на его неудачу.

– Погасите огонь, - сказал Чин. – Через стороны поднимите руки вверх и глубоко вздохните, затем опустите руки через центр тела, сложив их ладонями перед собой – выдох. Так вы выровняли энергия в вашем теле после использования стихийной магии. Лучше так делать всегда, если работаете с Огнем, чтобы энергия могла течь свободно.

Этот простой жест, называвшийся «дарую», восстанавливал правильное течение энергии в теле, помогая перераспределить ци после работы со стихийной магией.

– На сегодня все. Тео, подойди потом ко мне, – сказал Чин. – Поработайте самостоятельно с дыханием и в течение недели постарайтесь каждый день медитировать на энергию Манипуры, так, как вы делали только что. Ещё одно домашнее задание – в течение этой же недели попробуйте заметить два или три поступка, которые были вам продиктованы энергией Огня. Я не буду вас о них спрашивать, тем более вам не придется рассказывать о них при всех, это задание будете проверять лично вы. До встречи, - он чуть поклонился ученикам, давая понять, что тренировка закончена, и отошел в сторону, дожидаясь Тео.

Знаете, когда у всех вокруг получается, а ты стоишь, как дундук, и у тебя ничего - то это слегка напрягает. Совсем немного. Чуть-чуть буквально. Что аж хочется зарыться в землю с головой и там остаться на всю жизнь, чтобы не видеть лица и слова тех, кто начнут жалеть, осуждать или смотреть снисходительно. Когда тебя жалеют - это хорошо только если жалеет мама, а когда жалеют остальные, от это становится невероятно противно. При всем при этом его еще никто не жалел, но младший заранее сделал угрюмое лицо, и сейчас стал очень похож на брата. Он был уверен, что проявит в себе так называемые качества Огня и врежет любому, кто начнет на него сейчас косо смотреть. И неважно, будет ли это вон та девушка с длинными темными волосами, Катара, кажется, или тот же Дин, у которого, в отличие от Тео, упражнение все-таки получилось. Тео только для виду, чтобы уж совсем не терять лицо, сделал дыхательное упражнение, хотя ему-то там нечего было выравнивать и восстанавливать, ведь у него ничего не сработало.

Он хотел уже технично улизнуть с тренировочной площадки, чтобы гневно высказать близнецу, что тот намеренно выставил его идиотом при всех, уговорив отправиться на общую тренировку по этой магии, хотя и прекрасно знал, что у Тео ее нет вообще. Тео иногда казалось, что у близнеца все очень просто - ведь ему все удается почти с первого раза, и ему не надо напрягаться и работать над собой долго-долго, чтобы получить какого-то результата. Ему достаточно один раз показать, чтобы он запомнил и сделал точно также, как было показано, а Тео постоянно забывал то какие-то движения, то о каких-то отдельных стойках, то вообще какую-нибудь теорию. Тео уже сделал первые несколько шагов, но его буквально на подлете поймал голос сифу Ху, говоривший, что ему надо остаться. Не везет - так во всем сразу.

- Глупости, - только и успела проговорить девочка, как их вдруг окликнул сифу. Лан глянула на него исподлобья, мол, что ты лезешь, у нас тут вопрос жизни и смерти, а ты лезешь. Однако говорить ничего не стала, лишь глянула на друга виновато, мол, это не я, это всё он, и сделала пару шагов в сторону. Всё-таки, стоит хоть немного сосредоточиться на этом занятии. Может расскажут чего умного, например, как вернуть этот огонь туда, откуда он ей достался.

Девочка послушно закрыла глаза, сделала глубокий вдох, но не грудью, как обычно, а животом. И вообще, было довольно забавно, что вдох можно сделать грудью, а можно животом. Потому что легкие, вроде бы, в груди, и дышим мы ими. А когда животом дышим, то чего? Желудком, что ли? Лан вдруг нестерпимо сильно захотелось узнать, но она не стала спрашивать. Может быть как-нибудь потом...
Как назло, в голову ничего умного не шло, и Лан решила думать о том, что её больше всего возмущало: отец, который заперся от всего мира, он же, позволяющий себе поднять руку на неё, на маленькую девочку, магия, которая мешала жить, мастера, которые тоже мешали жить, но по-другому, всякие заносчивые мальчишки, Тай. Девочка наблюдала за калейдоскопом ярких картинок, словно они были отпечатаны на внутренней стороне века, и постепенно ощущала, что злится. Никакого приятного тепла не было и в помине, Лан прислушивалась в ощущениям, но чувствовала только, как воздух разжигает что-то внутри, становится горячо, а воздух, который она выдыхает, и вовсе до боли горячий. Что-то она делает не так, да?
Затем она выставила руки вперед и открыла глаза, заставила то горячее, что наполняло тело, двинуть к рукам, и была несказанно удивлена, когда ощущение стало повиноваться. В первый момент это не был спокойный огонь, это было пламя, которое резко взметнулось вверх, лизнуло воздух, и наверняка задело бы её, если бы она наклонилась чуть-чуть вперед. Как удивительно было смотреть на огонь, который горел прямо на ладони, но почему-то не обжигал...
Лан постаралась привыкнуть к этому ощущению. Дышала глубоко, внимательно глядела на собственные ладони и старалась успокоиться, привыкнуть и смириться с тем, что с ней происходит. Потому что огонь на ладонях вдруг показался красивым... Лан делала глубокие вдохи и видела, как пламя становится спокойнее, меньше, уже не жжет так сильно, а скорее греет ладони.

А потом она отвела взгляд и посмотрела на Тео, увидела, какой он расстроенный, и тут же пламя погасло, словно на руки вылили ведро воды. Девочка растерянно поглядела на собственные ладошки, затем на Тео, на сифу и поднялась на ноги.
- Я тебя подожду там, ладно? - шепнула она ему на ухо, а затем направилась в сторону Храма, собираясь усесться у ограды тренировочной площадки. От расстройства за друга было как-то не по себе. Даже попрощаться с мастером забыла.