Бред

Когда Сантана уехала, Чжоу перебрался на кухню, чтобы покурить. Вэй вечно мельтешил рядом, Чжан и Фын, наоборот, старались не отсвечивать. Состояние было мерзким: вроде как хотелось спать, но из-за того, что Чжоу волновался за Сантану, спать он не шел. Рана стала болеть сильнее, от неё по телу шел неприятный жар. Кажется, поднялась температура. Син говорил, что об этом ему нужно срочно сказать, но сейчас Живодера скорее хотелось послать к чертовой матери, чем звать на помощь.

Чжоу попил чай, покурил ещё, потом послал Вэя, чтобы тот принес халат – знобило, несмотря на то, что дома не было холодно. Сантане нельзя звонить, чтобы не отвлечь. Чжоу казалось, что его нынешнее состояние – расплата за Цянвэй, которая постоянно ждала, не зная, где он и что делает. Только он, в отличие от бывшей подруги, при этом мог в красках представить, что может грозить Сантане во время этих разборок. Чжоу закутался в халат и облокотился о стол, стараясь сесть так, чтобы как можно меньше чувствовать боль под ребрами.

- Босс, может быть Вы спать пойдете? – робко предложил Вэй.

- Отлезь, - мрачно сказал четыреста двадцать шестой, снова закуривая.

Парень не стал настаивать на своем предложении, хотя объективно был прав. Чжоу посмотрел на лежавший на столе телефон: Чжэнь восстановила сим-карту, а кто-то добрый даже перенес на неё самые важные номера. Сейчас записная книжка в новом телефоне четыреста двадцать шестого была образцово-показательной: ни одного номера левой девушки, только телефоны тех, с кем приходилось работать. И номер Сантаны, причем скорее из-за её должности, а не личных с ней отношений.

Чжоу затушил сигарету, от табачного дыма першило в горле. Глаза закрывались, при этом становилось все холоднее. Вэй, мать его за ногу, прав, что нужно просто идти спать.

- Разбуди, если будут какие-то новости, - сказал четыреста двадцать шестой, поднимаясь из-за стола.

Он облокотился и стену, чтобы устоять, потому что сильно кружилась голова. Вэй уже мельтешил рядом, но не решился без разрешения ловить едва стоявшего на ногах начальника.

- Отлезь, - ещё раз мрачно повторил Чжоу.

Сейчас гордость не позволяла принять помощь, при этом сил хватило, чтобы самостоятельно вернуться в спальню. Чжоу бросил халат на пол и с головой забрался под одеяло, показавшееся холодным. Стоило закрыть глаза, как начался какой-то тяжелый, муторный, но при этом довольно крепкий сон.

Вокруг была холодная мутная вода, вытягивавшая силы. Она была грязной, в ней чувствовался металлический запах крови. Чжоу казалось, что он пытается выплыть наверх, чтобы глотнуть воздух, но никак не получается. Становилось все страшнее, солнце, светившее где-то над рекой, было горячим, но недостижимо далеким. Чжоу рванулся куда-то вверх и с жадностью вздохнул. В следующий момент он открыл глаза и проснулся, не сразу поняв, почему вокруг темно.

- Где я? – тихо спросил он, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте.

Вспышка света от включившегося настенного светильника буквально ослепила, больно резанув по глазам, и стало ещё сложнее что-то понять.

- Босс, Вы в доме мэймэй. Вам приснился плохой сон? – странно, но голос Вэя Чжоу узнал сразу.

Следом за этим он вспомнил и о том, что ранен, и о том, что Сантана среди ночи уехала на разборки. Чжоу перевернулся на спину и поморщился.

- От неё что-нибудь слышно? – спросил он скорее у потолка, чем у Вэя.

- Пока нет, никто не звонил, - это подал голос Чжан.

- Угу, - непонятно к чему ответил Чжоу, вновь закрывая глаза.

Теперь было жарко, при этом любая попытка пошевелиться вызывала сильную боль под ребрами, но Чжоу было невыносимо думать о том, чтобы дотянуться до таблеток. И эта боль позволяла отвлечься от мыслей о том, что сейчас происходит с Сантаной.

…Ринг, в котором сразу четверо противников. Вместо того чтобы вступить в бой, Чжоу расталкивает толпу кричащих зрителей и пытается выбежать из ангара, чувствуя лишь страх за собственную жизнь. На улице бесконечные ряды веревок с мокрым холодным бельем, за ними не удается спрятаться, зато не видно тех, кто бежит по пятам. В следующий момент вокруг оказывается рынок, полный людей. Чжоу побежал по длинному ряду палаток, споткнувшись о какой-то таз со скорпионами и еле устояв на ногах. Он знал, что те, кто бежит следом, почти не отстают. Где-то впереди было место, где можно спрятаться, он был в этом уверен, иначе не мог бы найти в себе силы терпеть боль и бежать. Взгляд скользнул по следующему ряду палаток, у которых толпились люди, затем Чжоу остановился и обернулся, переводя дыхание. Он не мог бежать, не имел права.

За спиной знакомый голос окликнул его по имени, но Чжоу не обернулся. Он ждал, пока покажутся его преследователи, которых нельзя пропустить. Он должен был найти в себе силы, здесь и сейчас, чтобы победить любой ценой. И снова знакомый голос за спиной.

- Сяобао! Сколько тебя можно ждать?

Услышав это имя, Чжоу лишь нахмурился, зная, что не имеет права оборачиваться, как бы ни хотелось. В проходе между палаток он уже видел силуэты преследователей, но те повернули в другую сторону, кажется, его не заметив. А голос, назвавший его молочное имя, звучал все дальше.

- Сяобао! – уже невозможно было понять, звал ли его кто-то, или просто хотелось услышать этого голос среди шума рыночной площади.

- Мама! – Чжоу обернулся, вглядываясь в толпу возле торговых палаток, но все вокруг начинало исчезать, распадаясь, подобно миражу.

В комнате все ещё горел свет. Чжоу не знал, говорил ли он во сне, но Вэй был подозрительно молчалив и, казалось, он пытается не встречаться с начальником взглядом. Мокрая пижамная рубашка прилипла к спине, кожа под повязкой горела, хотелось пить и очень не хотелось двигаться.

- Может быть, позвонить Сину сяншену? – спросил Вэй.

- Нет, - ответил Чжоу.

Он снова прикрыл глаза, но теперь не получалось заснуть. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Вэя и не понимал, что сейчас происходило. В голове был туман, как будто Чжоу был пьян.

- Что-то случилось? – спросил он, не открывая глаза и не оборачиваясь.

- Нет, все в порядке, - поспешно сказал Чжан. – Никаких новостей.

Чжоу с силой зажмурился, увидев перед глазами какой-то странный рисунок из переплетений светло-зеленых сфер и темно-красных полосок, прораставших сквозь них. Эти образы гипнотизировали, затягивая вглубь сна.

Кот недостаточно доверял тем людям, которые были его личными телохранителями, чтобы надолго оставлять их с Чжоу. Сантана ещё ничего не сообщала, потому сложно было рассчитывать на её скорое возвращение, и Гунмао решил проведать четыреста двадцать шестого лично.

Он открыл дверь квартиры Сантаны своим ключом, чтобы никого не будить звонками. Свет горел на кухне и в спальне. На шум не сразу вышел Чжан, следом показались ещё двое.

- Он спит? – тихо спросил Гунмао, закрывая за собой дверь.

- Да, босс, недавно снова заснул, - также тихо ответил Вэй.

- Хорошо, - Кот кивнул.

Он прошел к спальне и мельком взглянул на Чжоу, по виду которого нельзя было сказать, что он здоров. Гунмао подошел ближе и провел ладонью по лбу четыреста двадцать шестого.

- Сину звонили? – спросил он у Вэя.

- Нет, старший брат сказал не звонить, - сказал Чжан.

- Твой старший брат бредил, по нему не видно? – чуть громче спросил Гунмао. – Вам говорили звонить Сину, если у него будет жар?

Он вышел из спальни, закуривая на ходу. Ребятам нужно было многое объяснить, а кричать возле спящего Чжоу как-то неправильно.

- Давно у него жар? – Кот зашел на кухню и стал искать пепельницу, которую быстро принес Вэй.

- Ну, как мы приехали, он уже был, вроде, - сказал Фын. – Он почти сразу ушел спать. Мы спрашивали, он сказал не звонить Сину сяншену.

- Так и сказал «Сину сяншену»? – Гунмао чуть усмехнулся. – Он точно бредит.

- Если он даже маму звал, - шепотом сказал Чжан, обращаясь к Вэю и не зная, что кошачий слух фу шан шу более чуток, чем человеческий. А Вэй ещё и чуть ухмыльнулся.

- М? – Кот обернулся, посмотрев на Чжана. – Ты сейчас что сказал? – он недобро прищурился.

- Ничего, босс, - парень потупил взгляд.

Гунмао медленно затушил сигарету, затем подошел к Чжану и взял его за грудки, встряхнув так, что ткань футболки затрещала.

- Маму, говоришь, звал? – взгляд фу шан шу не предвещал ничего хорошего, но затем Кот отпустил Чжана и обернулся на следующего из попавших под горячую руку младших братьев. – Вэй, тебе это смешным кажется?

- Простите, босс, - Вэй даже поклонился на этих словах. – Мы должны были позвонить Сину. Мы думали, мэймэй скоро приедет уже.

- Убери из своего лексикона абсурдное словосочетание «мы думали», - сказал Гунмао. – Оно сбивает с толку нормальных людей, а вам дает шанс подозревать, что какие-то бессистемные метания обрывков мыслей в вакууме ваших черепных коробок дают вам повод делать какие-то выводы. Лично я не вижу ничего смешного в том, что Чжоу во сне звал свою мать. И вовсе не потому, что не достиг того Просветления, которое постигнуто вами.

Ребята замолчали, боясь привлечь внимание недружелюбно настроенного фу шан шу. Кот некоторое время с любопытством за ними наблюдал.

- Ждем полчаса. Если от мэймэй, для вас Риверы сяоцзе, не будет новостей, звоним Сину, - решил Гунмао. – Чжан, возьми полотенце, намочи его и положи на лоб Чжоу. Такие вещи вам тоже подсказывать нужно?

Закончили они уже под утро. Ну как, часов в шесть, кажется, она открыла дверь в квартиру. Ничего особенного от ребят они не узнали - просто шайка придурков, которая решила намекнуть триаде, что трогать их нельзя. Уроды. Однако лунтао она отзвонилась, на чем можно было считать миссию завершенной. Если бы не выеживали, а просто пришли бы к Тигру на поклон, то их, возможно, и приняли бы, хотя от таких надо, конечно, избавляться при рождении. Моральные уроды.

На кухне горел свет, это она заметила еще с улицы, но решила, что там сидят Вэй и компания. Она хотела есть, в душ и спать. И поцеловать перед сном Чжоу, чтобы спалось слаще. Но открыв дверь квартиры, она сразу почуяла что-то неладное.

- Босс? - честно говоря, увидеть Гунмао у себя дома и в такое время... как минимум странно. - Доброе... утро. Не спится?

Кот и вся троица сидели на кухне, в которой можно было хоть топор вешать - настолько накуренно. Можно было, конечно, себе польстить и решить, что фу шан шу решил проведать ее после боевого задания, только вот не верилось ей, что Кот предпочтет ее кухню и компанию веселой троицы постели со своей женой.

- Что-то случилось? - Она кинула взгляд в большую комнату, в которой было темно. Значит, свет в ее спальне выключен и Чжоу спит.

За все время, что Кот провел в квартире Сантаны, Чжоу не просыпался. Но и лучше ему, судя по всему, не становилось, так что Гунмао не отказывался от идеи позвонить Сину. Никаких новостей ни от Сантаны. Ни от лунтао не было, троица младших братьев по-прежнему мельтешила так, что от них рябило в глазах. Кот ждал либо того момента, когда вернется четыреста пятнадцатая, либо когда он с чистой совестью сдаст Чжоу обратно Эскулапу, потому что на Вэя и его людей не было никакой надежды. Но Сантана вернулась за пару минут до условно принятого Котом дедлайна.

- Привет, мэймэй, - он посмотрел на девушку, отметив, что для неё ночная поездка обошлась без неприятных последствий. – Почему не позвонила после операции?

Остальные вопросы он проигнорировал. Гунмао подозревал, что девушка могла отзвониться сразу лунтао, который давал ей задание, но он привык первым узнавать обо всех силовых мероприятиях в городе.

- У Чжоу поднялась температура. Посмотри, как он, и давай решим, везти его обратно в клинику или нет, - сказал Кот.

Он доверял Сантане как лекарю. С некоторых пор он вообще доверял лекарям-магам больше, чем тем, кто работал в клинике Живодера.

Судя по виду собравшейся компании, что-то, да случилось. Бразильянка нахмурилась, но ничего не говорила. Говорил Гунмао, почти упрекнув в том, что она ему не отзвонилась. Она сообщила все лунтао, который давал задание, а остальные звонки были не столь критичны. Понятно, что Кот, как главный по всем подобным операциям, должен был быть извещен, но она отзванивалась уже на автомате. А вот радостная весть о том, что у Чжоу поднялась температура совершенно не радовала. Более того, заставила забыть о сонливости и голоде.

- Как давно? – уже на ходу поинтересовалась бразильянка, едва ли не влетая в спальню, где лежал Мин. Вопрос Гунмао, естественно, остался без ответа, потому что уже просто не до него.

Сантана аккуратно присела на край кровати и положила руку на лоб. Горячий, слишком горячий. Почему эти придурки, включая фу шан шу не догадались дать ему жаропонижающее?! Идиоты! Ривера отбросила в сторону одеяло и села подле кровати на колени, чтобы было удобнее. Рана была воспалена. Видимо она не до конца сумела подлечить ее тогда, когда они нашли молодого человека, а инфекция слишком хорошо скрывалась, чтобы ее не заметил даже Син. Аура казалась едва ли не одним большим алым пятном, которое брало свое начало именно в месте ранения. Смачно выругавшись, бразильянка вытянула руки над Чжоу и закрыла глаза, снова ориентируясь благодаря собственным ощущениям. В первую очередь надо было снять воспаление, потому как с ним уйдет и жар, а потом уже долечивать саму рану, ускорив регенерацию тканей.

Сны были мучительными и при этом бессвязными. В какой-то момент Чжоу почувствовал, что снова стало холодно, потом он заметил, что рядом кто-то есть. До этого он даже не замечал, что приехал Гунмао, но присутствие Сантаны он почувствовал на каком-то интуитивном уровне. Чжоу глубоко вздохнул, проверяя, насколько сильно сейчас мешает рана. Сильно. Он смахнул со лба уже успевшее стать теплым влажное полотенце, затем открыл глаза.

- Мэймэй, - он улыбнулся, посмотрев на Сантану.

Она вернулась. Она бросилась что-то делать с его энергией, это значило, что после поездки не_в_офис она оставалась в силах работать с магией.

- Что ты делаешь? – лениво спросил Чжоу, чувствуя холод, который шел от рук девушки. – Ложись отдыхать, прекрати.

Он сел на кровати, стараясь не морщиться от снова напомнившей о себе ране, затем взял Сантану за руку. Странно, что от её рук шел такой холод, а ладонь была теплой.

- Ты в порядке? – спросил он, пытаясь поймать взгляд девушки.

Вы не подумайте, Ривера не была хамкой, по крайней мере по отношению к начальству, просто радостная новость о жаре Чжоу перекрыла все возможные ранее варианты действий. С Гунмао она может выяснить отношения позже – в данном случае не принципиальны минуты, ведь все уже было сделано. Но ей совершенно не понравилось то, что жар начался вскоре после ее отъезда. Почему никто не додумался позвонить Сину или дать таблетки? Хоть полотенце на лоб положили, хоть на этом спасибо, хоть и толку никакого.

Бразильянка аккуратно работала с энергией, обволакивая грудную клетку и брюшную полость молодого человека энергией голубого цвета, которая несла с собой прохладу, постепенно снимая боль и впитывая в себя ша ци. Но нормально работать ей не дали, причем не кто-то там, а сам Чжоу, который решил проснуться и задавать кучу вопросов.

- Ляг, пожалуйста, - спокойно попросила его девушка, когда Мин решил, что нужно не просто проснуться, но еще и посидеть. Но он, кажется, продолжал оставаться упертым бараном даже сейчас. – Все в порядке, честное слово, – ругаться не было сил, поэтому отвечала она спокойно, взгляд не отводила и даже чуть сжала его руку в знак того, что все действительно хорошо. – Если в триаде у меня жизнь внезапно не заладится, то уйду в великие актрисы, - она ласково улыбнулась, молодому человеку, коснувшись губами его руки. – Давай я сейчас закончу, а потом мы все обговорим¸ ладно? Мне и без того сейчас от Гунмао влетит за то, что не доложила и ему тоже, - она улыбнулась и снова принялась шаманить с энергией, периодически стряхивая ша ци к чертовой матери, то есть на пол.

Ну да, лучше ему. Оно и видно. Настолько ему было лучше, что впору было вести в больницу к распростертые объятия Сина. Лучше ему было потому что она принялась работать с энергией и заживлять его рану, вытягивая из нее воспаление, которое и дало резкое повышение температуры тела.

- Не думаю, что есть смысл звонить, - чуть улыбнулась девушка, хоть и сидела снова с закрытыми глазами. Так ей было проще. – Только что случайно встретила его у себя на кухне, так что уже поздно.

Говорила Сантана скорее для того, чтобы отвлечь Чжоу от ненужных вопросов и телодвижений. Это было чем-то похоже на автопилот, потому как сознание, в действительности, было поглощено работой с раной, которую можно было потихоньку начинать затягивать, потому что ша ци уже не осталось.

- Я отзвонилась лунтао, который давал задание, а в шестом часу утра будить Гунмао было бы негуманно. Но, как оказалось, он в гости решил заехать. Наверное, от бессонницы страдает… - она замолчала на некоторое время, еще пару раз стряхнула плохую энергию с рук, после чего уже коснулась места ранения, словно хотела физически убедиться в том, что все в прядке. – Как теперь себя чувствуешь?

- Подожди, - Чжоу нахмурился, пытаясь понять все то, что сейчас сказала Сантана.

Он по-прежнему не всегда понимал её путунхуа, а сейчас, когда она говорила ещё и отчасти намеками, он соображал ещё хуже. На какой кухне? Какая бессонница? Все это сначала казалось бредом, потом сложилось в сенсационную догадку.

- Гунмао здесь? – удивленно спросил Чжоу.

Он снова сел на кровати, тем более сейчас боль отступила, и рана не мешала двигаться, в а голове не было этого мутного жара, мешавшего шевелиться и ориентироваться в пространстве.

- Я в порядке, спасибо, - он запоздало ответил на вопрос девушки. – Сколько сейчас времени?

Чжоу говорил непривычно много, но сейчас он хотел разобраться в том, что происходит. После того, как всю ночь с переменным успехом смотришь бредовые сны, довольно сложно отличать наяву бред от истины и тем паче от бредовой истины.