И тогда я стану рыцарем тайного ордена!

Они слишком хорошо сидели друг напротив друга и слишком хорошо болтали ни о чем и одновременно - обо всем на свете... Из таких, казалось бы, мелочей зачастую и возникает привязанность - сильная, страстная, до крови вонзающаяся в сердце, прорастающая в нем виноградной лозой... Мари думала, глядя в потолок, словно там были чьим-то каллиграфическим почерком написаны ответы на ее вопросы - а Джильди неотрывно смотрел на девочку, и в то же время - куда-то мимо нее, за нее, и думал... о своем, мрачном, беспокойном...

- Ты сорока, - добродушно улыбнулся португалец. - Это сороки любят все красивое, матовое и блестящее, твердое и пушистое... только они еще и тащат все это к себе. Ты, надеюсь, не имеешь такой привычки? А мне, - Рейс принялся было задумчиво вращать в руках чашку с чаем, но уже через пол-оборота нашел ответ. - Мне, пожалуй, больше всего в этом мире нравится пламя... и сам, наверное, не скажу, почему... - точнее, если начать рассказывать, то можно никогда не закончить. И сам - огневик, и "дама сердца" - тоже, и отец, с которым нынче вышло помириться и найти общий язык, и наставница... куда не взгляни, всюду пламя...

Мари удивлённо посмотрела на Джильди. Пламя и всё? Ей, конечно, тоже нравился огонь, но не так что бы сильнее всего прочего. Одно из многих... Хотя, возможно, её рыцарь просто всё сравнивает с огнём, есть же такие люди? Вот мама как-то говорила что один из художников долгое время всё сравнивал с квадратами, наверное у того художника квадраты были любимыми... А есть ещё фильм, его сценарист всё сравнил со слогом "Ку!", тоже, наверное, что-то любит. Кукушек, например.

- Я ничего чужого не тащу, я вообще без спросу только Поню один раз взяла, но его выкинули, а он скучал один на свалке, это не как сорока, это просто... Ну, как бездомного щенка взять, только крокодила. А почему огонь? А тебе какой огонь нравится? Мне зелёный, знаешь, это когда соль жгут. Он такой красивый, а ещё иногда он меняется и становится малиновым или оранжевым или синим или фиолетовым... А у тебя есть замок, или тут, если монастырь, тогда келья... Ой, а мне тоже нужна келья, да? А я никогда не жила одна, это наверное здорово, тебя спать никто не гонит и не командует... Хотя если ты будешь мной командовать, то я не против, ты же мой рыцарь... А ты почему чай не пьёшь? Он ещё не остыл, да? А я люблю холодный чай, потому что так он слаще получается... А ты любишь каркаде? А твою даму как зовут? А она просто дама или как и ты, рыцарь? А ты почему такой лохматый?

Девочка всё же стала пить чай, так как он, наконец, остыл. Ну, как остыл... просто стал несколько холоднее. Ожог, при большом желании, получить ещё можно было. Но зачем получать ожоги, если можно просто пить, правда?

- Я и не говорил, что ты тащишь, - усмехнулся Джильди. И еще раз легонько описал в воздухе чашкой круг. - А насчет Пони... может быть, ему небольшая косметическая операция не повредит? К примеру, вот по тому шву его заштопать? А то лезущая наружу вата его совсем не красит, как считаешь? - Ну, крокодил выглядел и впрямь как-то совсем несчастно, бомжевато и жалостно... Если не удастся уговорить Мишель поработать иголкой и ниткой - что ж, возьмется сам, не в первый раз, в конце концов... - Почему огонь... знаешь, давай как-нибудь потом объясню? И почему, и какой... Просто в двух словах непонятно будет, а подробно сейчас все равно не объясню... А чай не пью, потому что постоянно на твои вопросы отвечаю, никак рот для чая не освободить, - улыбнулся Рейс. Взял небольшую, но многозначительную паузу, отхлебнул чай, смачивая пересохшее горло, и продолжил отбиваться от потока вопросов:

- Каркаде - это, конечно, прекрасно. Но я предпочитаю кофе. Даму зовут Мишель. И сразу - нет, это не мужское имя, не путай. Пока она просто дама - но, насколько я знаю, планирует в будущем тоже стать рыцарем и тренировать своих оруженосцев. Лохматый... не знаю, так складывается. Я редко причесанный бываю - я же не девушка, о своей сногсшибательной красоте не забочусь. И еще - здесь ни замков, ни келий, - покачал головой португалец. - Здесь в основном у всех комнаты - но некоторые люди ухитряются жить со своими вторыми половинками в отдельных домиках. В частности, я именно такой везучий человек... и знаешь, тут как раз-таки гоняют и командуют. Есть достаточно строгое расписание - подъем, завтрак, обед, занятия, ужин, отбой... Ты как предпочитаешь, чтобы тебя гонял именно твой главный рыцарь - или кто подвернется? - Да что же дикие идеи так любят рождаться в мозгу, и совершенно невовремя, невпопад...

Девочка представила кучу всяких правил и неизвестную толпу народа, которая приходит её по этим правилам гонять... Как-то это странно, не надо никаких кого попало, Джилдик ведь не отдаст её этим кудапопальцам, так что пусть сам гоняет. А лучше пусть не гоняет, пусть просто любит и отгоняет гоняльщиков. Вот. А то бедный Поня уже не справляется. Прав Рейс. пора ему делать операцию, вот только она не умеет, а мама даже притрагиваться к нему отказывалась, собственно как и все её, то есть мамины, подруги. Так что как-то с красивым видом у крокодила не складывалось. Зато душа добрая...

- Не надо "кого попало", вдруг они будут неправильные? Давай лучше ты, а я тебя причёсывать буду! Вот мой папа всегда говорил то ухоженность и излишний уход за красотой разные вещи. Правда мама говорила что никакой уход лишним не бывает. но для мужчины наверное папа прав. Так что будешь ты не лохматым, а ухоженным. А когда я научусь ухаживать за тобой, то потом ещё научусь ухаживать за поней. его ремонтировать и мыть. и тогда он тоже будет ухоженный! А когда потом ты об огне расскажешь? А я тебя утопила, ой... то есть утомила, да? Ты скажи, если что, я помолчу, просто тут так много интересного и вообще ещё никто так много на вопросы не отвечал, представляешь какой ты хороший? А кофе как можно любить. оно же горькое? Ой, прости, я молчу, да-да!

Девочка улибнулась и стала молча пить ча, хотя по ней было видно что вопросов у неё было много. Но и расстраивать своего рыцаря болтливостью Мари не хотела, потому что редко так бывает. когда мужчинам нравятся болтуньи. Так мама говорила, когда пыталась заставить её не спрашивать. Хотя Мари и не понимала зачем ейй нравится мужчинам, если папа её и так любит. А теперь поняла, это что бы своего рыцаря не расстраивать.

- Легко могут быть неправильные. Это запросто, - согласился Рейс, продолжая задумчиво описывать в воздухе донышком чашки круги и восьмерки. "Неправильных" людей в монастыре было более чем достаточно. Если, к примеру, Мари на растерзание попадется несчастный неслышащий ученик? Жутко представить... то ли Мари загоняет паренька, то ли смертельно на него обидится, то ли все и сразу... В общем, и правда, неконтролируемые столкновения с прочими обитателями монастыря лучше минимизировать. А если девочку еще и поселят в комнате... да хотя бы с той же Мириам - ничего хорошего не выйдет. И пришедшая в голову несколькими минутами ранее безумная идея понемногу начинала казаться не такой уж и безумной...

- Хорошо, договорились. Будешь меня причесывать, - кивнул португалец, заранее уже догадываясь, что ничем ему это обязательство не грозит, вряд ли Мари сможет с ужасающей частотой заставать Рейса дома, прежние ученики и ученицы ведь тоже никуда не девались и с шеи не слезали... - Об огне расскажу... точно не знаю, но постараюсь в ближайшее время выбрать больше пятнадцати минут зараз и во все тебя посвятить. Нет, ты меня нисколько не утомила - просто как-то не приходилось в последнее время отвечать на столько вопросов сразу.Кофе... да, возможно, горький. Не знаю, не задумывался... Но шоколад ведь тоже бывает горьким, его же можно любить, правда? И с кофе, наверное, все так же... Остальные вопросы, пожалуйста, на ходу. Допивай чай и пойдем, - и плевать, что у самого Джильди еще даже и близко дна чашки не видно...да простят ему такое расточительство...

После горячего чая и сытной еды всегда хочется спать. Тем более если ты усталая маленькая девочка. Это правило не обошло и маленькую американку, заставляя её начать слегка сонно тереть стремившиеся закрыться глаза. Но в мире оставалось ещё слишком много интересного и важного, так что Мари мужественно боролась со сном. К тому же Джильди сказал что она его не утомила, так что можно со спокойной душой спрашивать. Да и вообще, люди, как говорил папа, треть жизни на сон тратят. А треть это очень-очень много, так что можно легко с этого "много" оторвать чуть-чуть на важные вещи.

- Шоколад даже горький, всё равно сладкий. А кофе даже сладкий, всё равно горький. Ух-ты, он наверное как две части противоположных! А почему ты чай не допиваешь сам? - девочка взяла свою чашку и быстренько её допила. потом тыльной стороной ладони вытерла рот и, с трудом подавив зевок, взвалила Поню на плечо и схватилась за Джильди. - А мы куда-то торопимся? А тут есть дети? А ты ведь меня в школу не отправишь? Тут ведь нет школ, правда? Школы всех под копирку делают. Ну. так в папиных книгах писали. А я не хочу под копирку! Я уже всё что надо умею. а дальше ты меня сам научишь, правда?

Вообще школу Мари не любила. Сложно любить место где к тебе настороженно относятся и с завидной регулярностью бьют. А ещё ломают деревья и технику, обижают слабых и прочее-прочее.... Нет. такой гадости в этом монастыре просто не может быть. Совсем-совсем.

Девочка с любопытством осматривала домик своего рыцаря. Хотя в принципе домик Мари просто не мог не понравится. Хотя бы потому сто это был дом её рыцаря, а ещё в этом доме был ребёнок. Еле удержавшись от радостного крика, хорошо что Джильди заранее показал что шуметь нельзя, девочка тихонько подобралась к ребёнку и приоткрыв рот уставилась на маленькое спящее чудо. А потом чуть менее восторженно, зато гораздо более удивлённо на непонятно почему уснувшую в неположенном месте девушку. А вообще обстановка в доме была сонная, даже слишком. Девочка опять раззевалась и поняла что ото сна ей не убежать. Но ещё несколько вопросов-то задать было можно?

- А кто это? А как зовут? А сколько ей? А почему девушка спит так странно? А где я буду спать? А где твоя комната? А мне можно поиграть с ребёнком попозже? А ты меня познакомишь потом с дамой сердца? Ну пожалуйста!

Девочка конечно говорила всё шёпотом, но надрыв в голосе от этого меньше не стал. И глаза. просящие глаза брошенного щенка тоже. А то как же. развемогла Мари не обратиться к единственному доступному для неё оружию? Конечно нет. А потом она ещё раз сонно зевнула...