Все ли кошки умеют ловить мышей?

К дверям амбара Гунмао подошел уже в зверином облике. Он выглядел куда менее нагло, чем обычно, потому что должен был охотиться, а охотиться не умел. Здоровый матерый котище, представитель, между прочим, аборигенной породы, который ни разу в жизни не поймал ни одну мышь. Мэйн кун сел в дверях, обвился пушистым хвостом и курлыкнул, подзывая Цириллу, которая вызвалась быть сегодня его наставником.

При этом кот бдительно слушал, нет ли здесь случайных свидетелей. Очень не хотелось, чтобы за обучением смотрел кто-то кроме Цириллы. Это она его видела уставшим, пьяным, раненым и даже небритым, а при других нужно было особенно старательно держать лицо.

Пахло пылью и как раз мышами. Гунмао понял, что знает этот запах. Кот стал присматриваться внимательнее. Сквозь небольшие окна проникало совсем немного света, и обычному человеку здесь было бы темно, но для кошачьих глаз такое освещение казалось самым удачным, потому что яркий свет не слепил.

Цирилла мигом появилась из зарослей пожухлой травы, как всегда белоснежная, чистая, изящная, высоко поднимая лапки и инстинктивно выбирая пятачки чистой земли, куда бы можно царственно ступить, чтобы не испачкаться. Она коротко муркнула в ответ, направляясь прямо к коту, чтобы сначала вдоволь намиловаться с ним, и только потом устроить в амбаре мышиную возню.

Кошка вытянулась в струнку, даже чуть приподнялась на задние лапки, чтобы приветственно ткнуться щекой в шею коту, потерлась ласково, зажмурившись от удовольствия, даже чувствуя, как внутри щемит от сильного чувства, которое сейчас было ни передать словами, не выразить поступками. После рождения девочек они так редко выбирались погулять вместе, что Цирилла почти забыла, когда это было в последний раз.

Но нужно было охотиться. Цирилла с грустью в изумрудных глазах отстранилась от кота, села рядом и прислушалась к тихому попискиванию в амбаре. Один достаточно крупный выводок, мышей десять, но не больше. Но даже десять мышей - это уже значительная угроза для запасов монастыря, учитывая, что они могут прогрызать насквозь даже плетеные корзины и деревянные ящики, не говоря уж о чем-то другом. Кошка резво развернула уши в сторону особенно заметного писка, а потом вся сжалась в тугую пружину, припала к земле, замерла на одном месте. Зеленые глаза не мигали, Цирилла вообще не двигалась, не воспроизводя ни единого шума. Мыши сначала слышат, а потом чуют запахи - и это нужно было учитывать.

Кот тихо замурлыкал, когда кошка его так нежно приветствовала. Цирилла в зверином облике была диким зверем, и самолюбию Гунмао льстило, когда он понимал, что так она себя может вести только с ним. Он потерся щекой о спину кошки, но в этот момент она отошла в сторону и явно принялась за охоту.

Пока больше хотелось наблюдать за ней, а не за мышами и процессом охоты. Изящная и ловкая, она гипнотизировала каждым своим движением. Вот сейчас она замерла, напоминая фарфоровую статуэтку, а не живое существо, и принялась что-то высматривать и выслушивать. Она не двигалась и, казалось, даже затаила дыхание, а кот так и сидел, щурясь и любуясь белой кошкой.

Краем уха кот услышал тонкий писк, слышал также какое-то шебуршение за стеллажами, но это все казалось ему второстепенным. Он тоже не шевелился, но не из-за того, что боялся спугнуть добычу. Просто не видел пока смысла в том, чтобы бездумно повторять действия за Цириллой, когда с этой точки обзора за неё наблюдать удобнее, чем сидя в засаде ближе к ней.

Самое муторное - это сидеть в засаде. Долго, нужно и скучно, потому что приходится не шевелиться и даже едва дышать, чтобы не спугнуть мышь. Цирилла просидела, не двигаясь, наверное минут десять, прежде чем первая мышь, достаточно крупная, дробно стуча крохотными лапками, выбежала из-за корзины с рисом чуть ли не на центр амбара. Кошка не шевельнулась, уткнувшись внимательным взглядом в свою первую на сегодня добычу. Мышь нагло уселась посередине комнаты спиной к кошке и принялась грызть какое-то семечко, чувствуя себя в полной безопасности.

Цирилла еще ниже прижалась к земле и, низко стелясь, сделала несколько первых мягких шажочков, не сколько шагая. сколько перетекая из одной точки пространства в другую. Шаг плавный, легкий и немного семенящий, и до мышки остается всего один короткий прыжок. Кошечка переставила задние лапы поудобнее, поближе к туловищу, чтобы в следующий момент сильно распрямиться, устремляясь в вперед, к жертве и одним точным укусом сломала ей хребет.

Каждая, ну почти каждая кошка знает, что мышь не должна издать ни единого писка перед тем, как пасть смертью храбрых, иначе остальные услышат и разбегутся по норам. Выковыривать мышей лапой из какого-нибудь узкого отверстия - дело неблагородное, да еще и неблагодарное, потому что смешно, бешено и вообще. Хищница высоко подняла голову с зажатой в пасти мышкой и повернулась так, чтобы удостовериться, что Кот наблюдал за ее мастер-классом, сверкнула зеленым глазом, смешно топорща усы.

И, гордая, вернулась к коту, чтобы бросить добычу ему под лапы.

Кот чуть повел ухом, когда заметил мышь, но ничего более решительного не сделал. Он любовался охотой кошки: как тихо и незаметно она подбиралась к добыче, как ловко бросилась и мгновенно загрызла, как изящно и гордо вернулась к нему, неся трофейную мышь. Любо-дорого смотреть. И смотреть приятнее, чем идти позориться самому.

Говорят, мейн куны больше специализируются на птичках, а не на мышках. Гунмао в силу своей натуры и воспитанных с детства привычек предпочитал воровать то, что было уже поймано, убито и приготовлено в виде колбасы. Плюс он был значительно крупнее, что в сочетании с грациозностью тюленя, а не представителя семейства кошачьих, не внушало надежд на блистательный дебют в роли охотника. Гунмао прищурился, благодаря кошку за принесенную дичь. Он даже подтолкнул мышь лапой, но не стал играть, чтобы не поднимать шум. Кот поднялся на ноги, потянулся, потершись боком о кошку, затем сел снова и принялся смотреть на кошку. Мол, я не понял, покажи еще раз.

Интересно, сколько всего мышей в этом амбаре, и нужно ли переловить их всех? Потому что за корзинами и стеллажами кто-то продолжал копошиться, и того гляди придется приниматься за дело самому. А если их распугать одним гарантированным неловким движением (первым, которое будет при попытке пекинского фу шан шу гнаться за мышью), потом лезть за стеллажи? Только бы Айлин и Янлин поняли, что нужно как следует отыграться на Яне.

Цирилла недовольно прищурилась, когда Кот вместо того, чтобы повторить ее героический подвиг по ловле мышей, лишь уселся обратно, глядя на нее такими честными и ясными глазами. Либо ленился, либо не хотел позориться. Честное слово, кот, который не умеет и не любит ловить мышей - это что-то новенькое. Но она решила еще раз показать коту, как это все делается, а то мало ли, действительно настолько мышеголовый, что с первого раза понять сложно, это ведь она уже десяток лет мышей ловит, а у него опыта в этом маловато.

Кошка дернула хвостом, отвернулась от кота и вновь замерла на одном месте, выслушивая и высматривая добычу. Белые ушки развернулись в сторону корзин с рисом, Цирилла туго обвила себя хвостом, стараясь сделаться еще меньше, чем была сейчас. Ее белую шерстку было видно издалека, особенно в траве, на дереве или на камнях, зато на снегу она могла подходить практически вплотную к добыче, разве что нос нужно было прикрывать лапой, как северному мишке. Только вот снег на Тибете выпадал раз от разу, да и лежал недолго, а про Пекин вообще можно было молчать. Снег там порой даже не долетал до земли, тая в воздухе и превращаясь в противный холодный и мелкий дождь.

Через какое-то время следующая мышь появилась из-за корзины, но побежала уже не в центр комнаты, а вдоль стены в сторону ящиков с овощами. Цирилла тихонько и осторожно начала красться следом, и, дождавшись, пока мышь займется своими делами по уничтожению запасов, прыгнула вперед. И снова вернулась обратно к коту, бросая ему под лапы вторую мышку. Два ноль в пользу белой кошечки.

Цирилла поймала вторую мышь, и это удалось ей не менее ловко, чем в прошлый раз. Кот на этот раз более внимательно следил за действиями кошки, потому что должен был хотя бы сделать вид, что тоже приступает к охоте, иначе он показал бы себя клиническим идиотом. Он восхищенно посмотрел на Цириллу, когда она принесла ему вторую мышь, затем сладко зевнул, потянулся и вальяжно направился ко входу в амбар, высоко задрав пушистый хвост. Если и не удастся поймать мышь, то хоть покрасоваться можно. Он повел ухом в сторону шума, затем припал на все четыре лапы и стал вглядываться в проход между стеллажами. Оказывается, мыши довольно шумно ходят, и достаточно было навострить украшенные кистями уши, чтобы понять, где именно водится дичь. Кот на полусогнутых прокрался немного вперед, подметая густой шерстью пол амбара, затем замер и стал высматривать, когда из-за стеллажа покажется мышь.

В какой-то момент проснулся азарт, и он уже внимательно прислушивался и присматривался, чтобы не упустить ответственный момент для броска. И вот шуршание, затем шаги, уже ближе и ближе, и из-за ножки стеллажа появилась толстая серая мышь, которая пошла через проход между стеллажами, волоча лысый хвост по полу и не замечая такой огромной мохнатой опасности. Гунмао так обрадовался, что выследил добычу, что попытался одним махом настичь грызуна , не успев при этом встать в более удобную для прыжка позу. Когтистые лапы коснулись каменного пола в паре цуней от мыши, которая, испуганно пискнув, побежала вперед по проходу, причем почему-то зигзагами. Но кот уже был охотником, потому такими же зигзагами, то и дело врезаясь в стеллажи и корзины, он рванул следом и лишь чудом успел вцепиться зубами в мышь до того, как она забралась в узкую щель между полом и стеной. В момент этого сложного маневра кот врезался в какой-то заваленный ящик, потому триумфальный финал преследования завершился тем, что на голову мейн куна свалилась корзина с опилками, эффектно перевернувшаяся и накрывшая и кота, и его задушенную добычу.

- Мррк, – курлыкнул кот, но можно было догадаться, что на этот раз выражение было матерным.

Цири прикрыла зеленые глаза, наблюдая за красующимся куном и проводив взглядом кончик его роскошного покачивающегося хвоста. Она села на пороге амбара, подвернула под себя лапки, аккуратно обвернувшись хвостом, и приготовилась наблюдать за охотой своего мужа. Ну вот наглость, а! Ну не мог дождаться какой-нибудь другой мыши, помимо этой жирной и крупной, которая и ходит-то с трудом, не говоря уж о том, чтобы бегать. Цири посмотрела на своих двух мышек - обе были довольно толстыми, но на фоне мыши Гунмао выглядели все равно какими-то недокормленными. И Цири чуть было не пропустила начало охоты. Как бы не старался кот прижиматься к полу, все равно выглядел, как огромная гора серо-бурого меха. И призывно торчащие наверх кисточки на ушах. Красавец...

Кошка аж привстала на задние лапы и шею вытянула вперед, когда мышь пискнула, чтобы не пропустить момент истины. Грохот деревянного ящика ознаменовал победу. Непонятно только чью, потому что широкая спина кота и его густая всклокоченная шерсть загородили ей весь обзор. Мыши наверняка там ржали, как полоумные, пока наблюдали за сим цирковым представлением. Это было жестоко со стороны Яна отправлять Кота ловить мышей.

Цирилла подошла ближе, ловко обходя рассыпавшиеся опилки, опустила голову вниз и тихо обаятельно мурлыкнула куда-то в щель между полом и краем корзины, словно бы интересуясь, жив ее ненаглядный или нет. После того шума, что произвел котя, ловя одну единственную мышь, остальных нужно было уже не ловить, а брать измором, так что Цири больше не таилась. За соседними корзинами все затихло, в амбаре не раздавалось ни звука, кроме тех, которые издавал копошившийся под перевернутой корзиной мейн кун. Кошка уселась рядом и царапнула коготками плетенку, но корзина оказалась достаточно тяжелой, чтобы Цирилла так просто подняла ее с первого раза.

Гунмао был напуган и пристыжен, потому не испытывал особого восторга от пойманной добычи. Он высунул морду из-под корзины, фыркнув из-за того, что опилки налипли на усы, затем выпрямился в полный рост, выбираясь на волю. Корзина перевернулась, остатки опилок рассыпались по полу. Кот отряхнулся, но все равно на его всклокоченной длинной шерсти оставалось много следов попадания в позорную ловушку. Он немного виновато посмотрел на кошку, перед которой сейчас наверняка совсем потерял лицо, но затем подтолкнул к ней лапой задушенную мышь – свой первый трофей, добытый в честной охоте.

Остальные мыши в амбаре притихли, потому что вряд ли среди них были глухие. Гунмао не знал, был ли смысл караулить кого-то дальше, или грызуны теперь до завтрашнего утра будут сидеть по щелям, но зато он очень хотел взять реванш и доказать, что все-таки способен ловить мышей, а не только позориться перед кошками, опрокидывая на себя корзины с опилками. Кот снова отряхнулся, смахнул лапой с усов ещё какой-то мусор, затем пошел вдоль стеллажа, присматриваясь и принюхиваясь. Он хотел расслышать хоть какой-то шум от мышей, вмиг ставших его кровными врагами. Сейчас мейн кун выглядел отчаянно: грязный, лохматый, ошалевший, со следами мышиной крови на морде и взглядом, полным решительности. Он уже забыл, что ему для охоты не хватало практических навыков, он сейчас был готов передушить сотню мышей, пару курятников и одну травяную ящерицу за компанию. Чтобы он, пекинский фу шан шу, сидел в амбаре, в опилках и пыли, накрытый корзиной? Да он пойдет бизоновой Альбе морду бить, не то что переловит тут всех мышей до последней! И, кажется, слева у стены кто-то зашуршал.

Кошка отпрыгнула чуть назад, чтобы не попасть под опилки, которые Кот стряхнул со своей шубы, а потом смешно пошевелила усами, отчего стало похоже, будто она хихикает. Если бы кошки, конечно, умели хихикать. Цирилла тщательно обнюхала мертвую мышь, галантно преподнесенную ей мужем, потом подхватила ее в зубы и утащила на порог амбара, к остальным мышам. В первое мгновение она хотела снова улечься на входе, чтобы Гунмао спокойно охотился, но почти сразу же передумала. Быть может, ей тоже перепадет какая-нибудь приятная мелочь.

Она сомневалась в том, что мыши сейчас сразу же повылезают изо всех дыр, чтобы проверить, кто произвел такой шум, но, оказалось, что грызуны тут совсем непуганные, потому что уже какая-то одна зашуршала у стены, причем, кажется, то ли каким-то пакетом, то ли рисовой бумагой. Цири заинтересовалась своей находкой- она питала некую слабость к шуршащим пакетам и очень любила проверять их содержимое. Ее даже можно было переносить в пакетах, отчего она буквально млела.

Цирилла зашла к стене с другой стороны ящика и резко сунула лапу вперед, в щель, выгоняя живность наружу. Мышь, ополоумевшая от неожиданности, выскочила на открытое пространство и заметалась между двумя охотниками, не зная, куда ей податься и от кого спасаться в первую очередь. Белая кошка склонила точеную головку набок, наблюдая за попытками мыши куда-нибудь заныкаться, но больше ничего не стала делать, позволяя супругу охотиться самому. В конечном счете, она была не прочь поиграться со какой-нибудь полузадушенной мышкой. Охота ведь не только способ добычи пропитания, но еще и отличное развлечение.

Цирилла пришла на помощь, выгнав мышь из укрытия. Она не стала нападать сама, и Кот решил, что теперь точно настал его звездный час. На этот раз он прицеливался очень тщательно, потому что без должной сноровки броситься девятикилограммовой тушей на мышь, а потом ещё и загрызть её, чтоб пикнуть не успела – это сложно. Зато необходимо для сохранения лица.

Гунмао присел, переставил задние лапы так, чтобы было удобнее прыгать, замер на пару секунд, улучая момент, когда перепуганная мышь снова замешкается, но до того, как она найдет новое укрытие, и, наконец-то послушав инстинкт, бросился на добычу с видом как минимум свирепого тигра. Тонкие хрящики хрустнули под мощными зубами кота, и мышь сразу обмякла. Теперь Гунмао был доволен и очень горд собой. Он выпрямился, держа добычу в зубах, и вальяжно подошел к кошке, сияя от чувства собственной важности. Сейчас он сделал все правильно, обошелся без бега с препятствиями, ничего не уронил и не поднял никакого шума.

Могло показаться, что если бы звериный облик Гунмао был домашним котом, он бы сутками спал у батареи, изредка ел то, что приносили под нос, и проявлял хоть какую-то активность лишь в то время, когда поблизости были кошки. На самом деле, мейн куны очень активные и любознательные. Они любят везде залезать, их охотничий инстинкт настолько сильнее здравого смысла, что они не только легко выбрасываются в окно за птичками, но и легко выбрасываются вместе с противомоскитными сетками и решетками, которые должны были бы их останавливать. Просто эту часть кошачьей натуры в пекинском фу шан шу ещё нужно было разбудить.

Гунмао по-джентльменски принес мышь Цирилле, помня, что все-таки кошка сама выгнала добычу, затем запрыгнул на один из стеллажей и прошел вдоль полки, заставленной какими-то жестяными банками. Где-то рядом снова был слышен шорох, а прыгать на добычу сверху даже удобнее. Пока мышей видно не было, кот принялся умываться от мышиной крови.

Кошечка благодарно и нежно мурлыкнула, принимая добычу в подарок, и села прямо там, где стояла, потому что кот продолжил охоту. Цири проводила зеленым взглядом Кота, осторожно тронула мышь лапкой, словно желая удостовериться в том, что она действительно мертвая, но сделала это скорее просто по привычке, чем из реальной необходимости, потому что чуткое кошачье ухо уже слышало хруст мягких тонких косточек. У этой мыши просто не было шансов против ее холеного красавца. Кошка с гордостью в сияющем взгляде следила за действиями этого любимого комка меха, не пропуская, кажется, ни единого его движения.

Цирилла не любила охотиться сверху, ей нравилось сидеть в засадах внизу, ведь так у тебя нет никакого преимущества перед жертвой, кроме твоих собственных сил и умений. Да, ты сильнее, ловчее и опаснее, но при этом тебя также легко можно учуять, стоит только едва подуть легкому ветерку, тебя также легко услышать, если ты неаккуратно наступишь на хрупкую веточку или неосторожно пошелестишь густой травой, и тебя также можно заметить, если ты будешь недостаточно нетерпелив и прыгнешь раньше или позже, чем в тот самый - единственный - момент, когда финальный прыжок ознаменовывает успешную охоту. Ей так было намного интереснее и азартнее, но, вероятно, коту с его размерами будет удобнее падать на добычу сверху, чем догонять ее по прямой. Все-таки он был таким неуклюжим, ее глупый комок меха.

Кошечка опустилась на пол, уютно улеглась возле ящика, не обращая внимания на то, что за ним кто-то вновь начинает шуршать. Она чуть-чуть зажмурилась, всего лишь создавая видимость, что дремлет, но на самом деле не отводя взгляда от умывающегося кота. В конце концов, ее часть охоты на сегодня можно считать завершенной.

Гунмао умывался очень тщательно, потому что вся шерсть ещё была в пыли и опилках, оставшихся после позорной первой попытки поймать мышь, и, если бы не привычка приводить шерсть в порядок, при своей косматости мейн кун давно был бы похож на некий нерасечываемый валенок. Но вскоре от умывания пришлось отвлечься: шорох стал ближе, а затем раздался чуть слышный цокот мелких лапок по каменному полу. Мышь высунула мордочку из-под стеллажа, не заметила ничего опасного и решила перебежать к противоположной стене. Она ненадолго показалась полностью, затем скрылась в прежнем укрытии, так что коту был виден лишь лысый хвост, но вскоре дичь появилась снова. Гунмао дождался самого удобного момента, чтобы прыгнуть с полки на чуть замешкавшуюся мышь. Он сначала пришиб её лапой, но, не будучи уверенным, что его девятикилограммовая туша убила добычу сразу, перекусил грызуну хребет. Кот дернул хвостом, затем выпрямился, подняв добычу в зубах. Прыгать сверху проще, чем караулить в стороне, но громче. Даже более грациозному животному сложно приземлиться с полки, целясь на добычу, но при этом тихо. А когда в тебе столько массы при недоборе кошачьей грациозности, задача из сложной превращается в нереальную.

Остальные мыши снова стихли, а Кот пошел относить добычу подруге, которая сейчас лишь наблюдала за ним со стороны, делая вид, что дремлет. Это мышей можно обмануть сонным прищуром, Гунмао знал, что Цирилла смотрит за ним не менее внимательно, чем прежде. Он положил мышь возле кошки, затем потерся щекой о белую шейку подруги, довольно щурясь. Мол, вот смотри, какой я у тебя добытчик.