Теория и практика врачевания: заживление ран

Сонгцэн отрицательно покачал головой – он не знал, где находятся почки. Кажется, он был первым, кто в этом сознался, и потому ему было неловко перед мамой. Он постарался сесть ещё прямее и сделать вид, что слушает ещё внимательнее, очень уж не хотелось расстраивать мать, которая всегда старалась, чтобы он хорошо учился. А она сама хорошо знала врачевание, даже лучше, чем папа.

Сзади кто-то перешептывался, но Сонгцэн не решился обернуться и посмотреть, кто именно. Вместо этого он стал вспоминать свою теорию о разрушенной крепости. Если стена сожжена, её сложнее восстанавливать, а вражеская армия быстрее проникнет внутрь. Наверное, вода уйдет на тушение пожара, и тогда её будет не хватать жителям. Снова было все понятно, кроме того, где находятся почки.

Если стена крепости горит, нужно, чтобы кто-то тушил пожар, кто-то боролся с вражеской армией, а кто-то начинал чинить эту стену, чтобы остановить наступление. Ожоги явно были сложными ранами, которые залечивать дольше, чем остальные. И от них могло быстро начаться воспаление, потому что через сильно разрушенную стену проще проникнуть большому количеству врагов.

Сонгцэн сегодня понял, что врачевание – это не так уж и сложно, примерно как военные трактаты. Достаточно пересказать то, что рассказывала мама, более понятными словами.

А дальше - еще страшнее. К голубой энергии, с которой Рут только-только вроде бы разобралась, что она снимает воспаление, добавились еще желтая, красная, синяя и еще бог знает какая, и все они отвечали за разное и лечили разное и брались из разных мест. Голова шла кругом от новой информации, Татрис почувствовала, как у нее начинает ломить виски - то ли от напряжение, то ли от того усилия, с которым она пыталась все это как-то технично освоить. Девушка позволила себе коснуться прохладными пальцами ноющих висков, отстранено подумав о том, что ей сейчас точно не помешает эта самая синяя энергия, которая якобы снимает боль, а потом, воспользовавшись паузой в словах лектора, быстро осмотрела собравшуюся аудиторию, снимая напряжение с глаз. На очи попался какой-то юный паренек, один из тех четырех, чьи темноволосые макушки виднелись среди прочих шевелюр учеников. Мало того, что мальчишка постоянно вертелся, так еще и вертелся в ее сторону. Рут, несмотря на ноющие виски, все же нашла в себе силы лукаво подмигнуть мальчику и улыбнуться, но почти сразу же перевела свое внимание обратно на беловолосую женщину, чтобы прослушать очередной блок занимательной, но абсолютно непонятной информации.

Понятнее не стало. Особенно про область Свадтхистханы - Рут подмывало спросить, где это, там, где она подумала, или все же где-то в другом месте. Но раз у остальных эта сложная номенклатура не вызывала трудностей, то вылезать вперед с собственным незнанием было даже стыдно. Был еще вариант, что другие просто не слушали, но это тоже было не вариантом. По меньшей мере просто невежливо по отношению к мастеру. Впрочем, та часть лечения, где не использовалась загадочная энергия, была понятнее всего. И было еще одно.

Единственное - она точно знала, где находятся почки. Это радовало.

"Малышня. Сколько здесь было малышни... хотя ребята значительно подросли: та же Вика, которую николай помнил еще совсем ребенком, тот же Тео, с которым они украшали площадь... Новенькие вроде девчушки с татуировкой на лбу, или знакомой с тренировки по стрельбе из лука Рут, вспыльчивый Курук... Все они были веселые, беззаботные, никто из них еще не знал о том, что надвигалось, и дай Бог, чтобы большинство из них и не узнали. В великой мудрости много печали. Вот уж точ... ЕПТ!!!"
Николай сам не заметил, как залип. Казалось бы, знал ответ на вопрос, мог хорошо ответить... решил подождать, пока остальные ответят, и нате вам. Они, оказывается, уже совершенно новую тему разбирали. Ожоги, обезвоживание, почки... Нужно было быстро сориентироваться, чтобы не ответить как Вовочка про страусов.

- Почки находятся у человека сзади чуть выше поясницы вроде как. А оранжевой энергией обрабатывается обожженное место, насколько я понял, уже после гашения боли и обеззараживания, так?

Нужно было обязательно включаться в обсуждение, пока тигрица не заметила, или хотя бы не заострила внимание на его "выпадении в астрал". Да и вообще, пофилософствовать можно в любое время, а на занятии есть более полезные вещи.

Как же тяжко иметь не разбирающуюся во врачевании, да и в анатомии тоже, сестру... Мишель кинула короткий взгляд на мастера Бо, прикидывая, сильно та пнет за разговоры на занятии или не слишком. По беглой оценке вроде как вышло - не слишком. Затем бразильянка одарила долгим взглядом Джулиет, размышляя, а можно ли за три минуты кратенько втолковать ей основы врачевания. Ну, хотя бы попытаться-то всяко можно...
- У недосеу были ребра сломаны. А почки - это вот здесь, - доходчиво объясняет Мишель, надавливая большими пальцами сестре на спину, по возможности напротив почек. - Цвета -чакр. Семь чакр. Красная - Муладхара, в основании позвоночника, красный цвет применяется при нехватке энергии, - наплевав на то, что на себе обычно не показывают, Мишель честно обозначает местоположение каждой чакры ладонью, пытаясь рассказывать максимально толково и коротко. - Оранжевая - Сватхистхана, на два пальца ниже пупка, оранжевым цветом восполняют энергию, когда к красному есть противопоказания. Желтая - Манипура, расположена в солнечном сплетении, желтый цвет нормализует обмен веществ. Зеленая - Анахата, сердечная чакра, на середине грудины, зеленый цвет восстанавливает баланс систем организма, еще может применяться для омоложения. Голубая - Вишуддха, в области щитовидной железы, на горле, голубая энергия успокаивает, применяется при боли, воспалении или жаре. Синяя - Аджна, чакра третьего глаза, находится на лбу между бровей, синий цвет лечит бессонницу, боли и жар. И фиолетовая - Сахасрара, она примерно на макушке, фиолетовая энергия обеззараживает и лечит бактериальные инфекции. Врачевание всегда идет от Анахаты, просто в зависимости от ситуации выбирается энергия нужного цвета. Мозг не вскипел? - заботливо поинтересовалась Мишель. Ну надо же, как мутировала рядом с Джильди,в заботливую сестру ухитрилась превратиться...

Большинство учеников либо знали, где находятся почки, либо сделали вид, что знают, но Шэн все же решила, что это нужно будет объяснить отдельно. Как и то, что она требует дисциплины на своих занятиях.

- Если у вас возникают вопросы, задавайте их вслух мне, все разговоры, не имеющие отношения к занятию, оставьте до того, как я скажу, что вы свободны, - строгим тоном сказала Шэн. – Тео и Дин, вы после занятия будете мыть крыльцо перед храмом. Джулиет и Мишель – вы будете мыть полы в лазарете. А теперь попрошу всех ещё раз сосредоточиться на занятии.

Она обвела учеников строгим взглядом, дожидаясь, пока в лазарете будет тишина. На занятии было много людей, и если каждый из них произнесет полушепотом хотя бы пару слов, гул будет слишком сильным, чтобы в нем нормально слушать лекцию.

- Сзади, в верхней части поясницы. Николай, оранжевой энергией нужно поддерживать почки либо просто область Сватхистханы. Если смотреть со стороны живота, эта область находится на два пальца ниже пупка. Если сзади – это область поясницы и крестца, - сказала Шэн. – Дальше, в лечении ожогов, особенно у детей, такни важнее всего восстанавливать в области суставов, иначе быстро могут сформироваться контрактуры – такие рубцы, которые делают сустав неподвижным. Ваша задача – вылечить ожог, пока этого не произошло. И точно также, как и со всеми ранами, лечение начинается с более глубоких тканей, завершается верхними слоями кожи.

Информации было много, и Шэн оставалось лишь надеяться, что ученики запомнят главные принципы лечения ран, чтобы не навредили попытками помочь, когда столкнутся с реальной необходимостью лечить раненых.

- Следующий тип ран, о котором я расскажу отдельно – это огнестрельные раны, - продолжила старший мастер. – Если вы – не мастер врачевания, даже не лезьте, особенно в походно-полевых условиях. Лучшая помощь – снять боль, по возможности остановить кровотечение, закрыть рану чистой повязкой и доставить раненого туда, где ему нормально окажут помощь. Огнестрельные раны воспаляются всегда. Даже после грамотно проведенной операции. Воспаление от раны и заражение крови – главная опасность для таких раненых. Именно поэтому не нужно колупаться в ране подручными предметами, пытаясь достать пулю, мало того, что можно задеть какую-нибудь артерию, можно занести ещё больше заразы. В огнестрельной ране вдоль всего раневого канала остается отмершая ткань, которую нужно удалить, хирургически или, если вы хорошо владеете способностью врачевания, с помощью желтой энергии Манипуры, которая в этом случае будет похожа на энергию Огня. Если мертвые ткани удалены правильно, воспаление пройдет один раз. Если нет – будет вторичное отмирание тканей с формированием большого количества гноя, который нужно удалять. Дальше рана заживает либо нормальным способом, либо через формирование рубца. Помимо лечения самой раны нужно бороться с последствиями кровопотери, то есть следить за энергией Муладхары, которая начнет гаснуть, если кровопотеря несовместима с жизнью, и энергией Сватхистханы, потому что при сильном падении артериального давления могут отказать почки. В обоих случаях нужно спасать жизнь, и только потом снова заниматься раной. Также не забываем, что при таких ранах необходимо обезболивание. Кто знает, чем грозит раненому сильная боль?

В зверином облике Юэ бы сейчас прижала уши. Гнева наставницы она боялась с детства, зная, что мытье полов – это самое минимальное из того, чем грозит за нарушение дисциплины на занятии у сифу Бо. О ней даже в клане говорили, что тяжелее её руки только её характер, и Юэ привыкла при сифу дышать по расписанию и не отсвечивать, это проще, чем потом пытаться доказать свою правоту.

Девушка принялась слушать дальше о ранах, тем более сейчас тема стала более сложной. Огнестрельные раны были очень опасными, часто – смертельными. Юэ опустила глаза, вспоминая, как вообще оказалась в Линь Ян Шо после того, как погибли их с Луном родители. И как в том бою была ранена Бо-джи. Никто ничего не рассказывал, но рана была очень серьезный, иначе не стали бы из Непала присылать лекаря-сову. Тогда Юэ было одиннадцать, она не все помнила, ещё меньше знала наверняка, но по слухам, ходившим в клане, и собственным догадкам девушки Бо-джи пару дней была при смерти и выжила лишь чудом, потому что от раны началось заражение крови. При этом после боя наставница ходила, даже участвовала в похоронах, а потом приехала из Покхары в Линь Ян Шо, и только здесь ей уже стало так плохо, что это было заметно со стороны.

Юэ чуть не прослушала вопрос из-за всех этих мыслей. Она посмотрела на наставницу, вспоминая, что следует сказать. О чем-то таком она читала.

- Осложнения на сердце? – предположила девушка.

Тео сначала даже не понял, о ком спрашивает Дин, потому что друг явно смотрел не в ту же сторону, куда Тео, и только потом младший определил, что так заинтересовало Ху-среднего. Девушка в углу. Младший почувствовал нечто странное внутри, как будто что-то заворочалось такое...большое, неповоротливое и недовольное, заворчало и глухо зарычало, но Тео пока еще не понял, что это такое и отчего оно вдруг проснулось. Понял только, что ему не нравится, что Дин пялится на незнакомую темноволосую обитательницу монастыря. Но не скажешь же Дину, чтоб не смотрел - глупо даже как-то.

- Не знаю, она вроде недавно в монастыре, - также шепотом ответил Тео, потому что вопрос приятеля показался ему разумным, и даже неповоротливое что-то не могло помешать ему говорить. Тео решил, что это просто от голода живот подводит.

И вот надо было сифу именно сейчас обратить на них внимание?! Вот как взрослые умудряются все портить в самый ответственный момент?! Тео запунцовел шеей и покорно опустил взгляд в пол. Но, если он правильно понял, то наказали их вовсе не за то, что они вертелись по сторонам, а что они болтали, так что смотреть никто не запрещал. И уже через мгновение Тео скосил глаза сначала в сторону Джулиет, которую тоже наказали за болтовню, потом чуть обернулся, чтобы видеть девушку в углу. Он уже почти не следил за ходом занятия, хотя в иное бы время обязательно заинтересовался лечением огнестрельных ран, потому что папа с такими часто приходил домой или появлялся у Чжу сяншена. Мытье крыльца перед Храмом, даже учитывая внушительные размеры оного, не казалось таким страшным наказанием, как, например, мытье посуды в столовой после обеда, так что Тео решил, что отделался малой кровью. К тому же сейчас ему было море по колено. С одной стороны он мог смотреть на Джулиет, с другой - на новую пассию, и никак не мог определить, что приятней глазу. В груди тянуло. Оттуда уже тянущее чувство пробиралось куда-то в живот.

За свою пока недолгую жизнь Юншэн успел усвоить одно правило, которому его учил папа: не нарывайся сам, смотри, как нарываются другие, и не повторяй их ошибок. Сейчас влетело двум европейкам, а еще Дину и Тео, в то время как Юншэн сел прямо, сложил руки на коленках и принялся внимательно слушать то, что сифу Бо стала рассказывать об огнестрельных ранах. О них он понимал только то, что такие раны возникают от пуль. Пару раз он даже в кино видел, как люди стреляли друг в друга из пистолета, так что знал, что это очень опасно.

Названия чакр он практически не запомнил, но понял, что если кого-то ранят при нем пулей, нужно остановить кровь и звать врача. Лучше, наверное, папу, потому что он мог вылечить кого угодно от чего угодно, и Юншэн этим очень гордился. Папа часто дежурил в лазарете, а еще ходил в деревню, где помогал лечить тибетцев. У него было много книг по врачеванию, в которых Юншэн ничего не понимал, потому они казались ему скучными, а еще отец разбирался в лекарственных травах. Даже иногда рассказывал о них Юншэну, но мальчик пока ничего не запоминал о них, даже подорожник с лопухом путал.

Лю-младший не знал ответ на вопрос, но догадывался, что когда человеку очень больно, это очень плохо. Как минимум неприятно. Больно же даже когда просто упадешь и расцарапаешь колени и локти, а когда в тело попадает пуля – это прям бррр как больно. Можно, наверное, голос сорвать, если громко закричать. Но эту почти гениальную мысль Юншэн скромно оставил при себе, промолчав.

Дина очень расстроило, что Тео не знал имени девушки. Даже сильнее, чем замечание от сифу Бо и дежурство, подумаешь, что там это крыльцо мыть: воду налил, тряпкой повозил и почти чисто. Не будет же сифу Бо стоять над душой и смотреть, как они убираются? Сяохуанди с грустью посмотрел в сторону европейки в углу, вздохнул и попытался слушать лекцию. Не получалось. Стоило зацепиться за какую-то фразу, как мысли все равно перескакивали на незнакомку, и хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она обратила внимание. Но не так, чтобы посмотрела и рассмеялась или вообще посчитала придурком, а чтобы зауважала. Но как это сделать – фантазия не подсказывала.

Дину уже казалось, что он маленький, тощий, глупый и вообще лучше провалиться сквозь землю, пока он не стал взрослым, крутым и сильным. Это на фоне друзей он мог выпендриваться, а эта девушка была старше, и, вообще, она такая, такая… Какая уж там лекция о лечении ран!

А ещё Тео смотрел на эту европейку и на Джулиет, тоже получившую выговор и дежурство от сифу Бо. Дину не нравилось, что они смотрят на одну девушку одновременно, вот пусть свою Джулиет разглядывает, а та девушка заслуживала того, чтобы смотрели только на неё. Как бы узнать её имя? Не спрашивать же в лоб, она может не так понять. Нужно найти кого-то, кто знает, как её зовут, но кто при этом не скажет ей, что у него спрашивали. Сложнейшая стратагема, но что ни сделаешь, чтобы добыть столь ценную информацию.

Мама разозлилась, и Сонгцэн затаился, как мышь, учуявшая кошку. Он боялся, когда мама злилась, хоть на него она злилась довольно редко. Просто все говорили, что у неё сложный характер, а она была боевым командиром в клане Тигров, ей нужно было быть строгой. Хотелось сейчас сказать ей, что они все не нарочно, но мальчик благоразумно решил молчать и внимательно слушать то, что она будет рассказывать о ранах дальше, хоть он уже мало что понимал. Только запомнил, что почки находятся сзади, и даже с уважением посмотрел на европейца Николая, который сказал об этом первым. Этот Николай дружил с Шэ-джи, а она мало с кем общалась, потому, наверное, он был хорошим человеком. И умным, раз правильно сейчас ответил.

Мама стала рассказывать об огнестрельных ранах. Сначала Сонгцэн подумал, что это – раны от магии Огня, но от Огня получались ожоги, о которых сегодня уже говорили. Только потом он понял, что речь шла о пулях и поморщился, представив, как это могло быть больно. Он бы точно ничего не смог сделать, если бы в человека попала пуля, даже не знал, как остановить кровь.

- А человек может умереть от очень сильной боли? – не выдержав, спросил Сонгцэн и замер, не зная, разозлит ли маму этот вопрос. Но она разрешила спрашивать вслух, если что-то будет непонятно.

Ему казалось, что может, потому что если очень больно, то очень плохо, а если очень плохо, от этого, наверное, умирают. И если вытечет много крови. Так говорили в кланах.

Адель хотела было вздохнуть, но потом покосилась на Тео с Дином и передумала. Реакция сифу её ни на шутку перепугала. Она так строго отчитала учеников, и так строго сообщила о том, что они дежурят, что у Адель в груди аж всё сжалось. И удивительно, как эти четверо вообще еще сидят тут, она бы на их месте просто сквозь землю провалилась. А потом провалилась бы еще раз, когда мама бы узнала, что она в первое же занятие заслужила дежурство. Хотя, наверное, для Тео с Дином это не первое дежурство. Но всё равно... Уже заранее понимая, как будет стыдно, и как расстроится мама, Адель решила, что вообще не будет шевелиться, говорить, дышать... и так далее.

Настроение тем временем становилось всё хуже и хуже. Она теперь знала, где находятся почки, и даже пальцем потыкала в то месте, про которое рассказала сифу, чтобы уж наверняка. Но всё остальное понять было невозможно, и Адель от этого очень сильно расстраивалась. Да что уж там, у девочки глаза были буквально на мокром месте, потому что она шла на занятие очень серьезная и сосредоточенная, собиралась стараться, а выходило, что она слишком маленькая и глупая еще для таких занятий. А остальные дети понимали всё это в её возрасте? Наверняка понимали! И наверняка на всех занятиях так же сложно. Не быть ей прилежной ученицей... А еще в школу хотела поступить, позор. Адель опустила глазки в пол, изо всех сил стараясь не зареветь.

Виктория потерла переносицу указательным пальцем, а затем провела кулаком по подбородку. Этот жест можно было часто заметить у неё в последнее время, когда девушка о чем-то размышляла или что-то вспоминала. Вот прямо как сейчас. Отрывки из разных приходили на ум какой-то разноцветной мозаикой, которая больше сбивала с толку, чем помогала ответить. Точнее, Вика предполагала один вариант ответа, но не была уверена в том, что он верен. Нужно еще немного подумать...

Ну или нет... Ответит, как знает. Девушка вскинула руку, дождалась, пока ей разрешат ответить, а затем поднялась на ноги:
- Очень сильная боль обычно называется болевым шоком. Чаще всего болевой шок сопровождается сильной и быстрой потерей крови. Такая потеря приводит к уменьшению объема циркулирующей в организме крови, падает давление, ухудшается снабжение тканей кислородом, в них накапливаются токсичные продукты обмена веществ. Обычно организм реагирует на это выбросом в кровь сосудосужающих веществ типа адреналина, это может помочь с давлением, но в то же время ухудшает ситуацию с циркулированием крови, - про почки она говорить не стала, так как сифу и без неё про них сказала. - Организм может пытаться справиться с болью еще путем увеличения секреции эндорфинов, опять же, падает давление, развивается апатия и заторможенность. У человека учащенное сердцебиение, однако одновременно с этим сильно уменьшен ударный объем сердца, сердечный выброс, то есть, пульс может еле прощупываться. Могут быть проблемы с печенью, так как ей крови тоже не хватает. Если болевой шок не лечить, чаще всего он приводит к агонии и смерти, - последнюю фразу она произнесла, повернув голову к Сонгцэну, как бы отвечая на его вопрос.

Девушка села, уверенная в том, что всё, что она сказала, может и сложно, но точно правильно. Однако ответила ли она конкретно на вопрос сифу, или не совсем?

Чудо какое. Рут едва заметно усмехнулась, когда светловолосая мастерица одернула мальчишек. Значит, с дисциплиной все очень строго. Рут перенесла вес с одной ноги на другую и оперлась плечом на стену, благо что стояла в самом углу и имела возможность сохранять хотя бы внешнее чувство собственного достоинства, ни слова о магии не понимая из лекции мастера. Если поменьше шевелить головой, то виски перестают ныть - в лазарете было душно, что еще и усугублялось такой толпой народа.

Но огнестрельные ранения оказались темой знакомой, даже несмотря на то, что Татрис никогда не интересовалась ни лечением в частности, ни медициной в общем. Браконьеры в Индии были частыми гостями и приходили они не с голыми руками, а вооруженные до зубов не только ножами и кинжалами. И не все из них отменно стреляли. Но чаще всего, конечно, отцу приносили раненых с огнестрельными по глупости или незнанию или неопытности, чем по случайному стечению обстоятельств.

- Скорее это сильная и быстрая кровопотеря сопровождается болевым шоком, а не наоборот, - в наступивший после отповеди девицы тишине поправила Рут из своего угла. - Все вместе - и кровопотеря и болевое раздражение - называется травматическим шоком.

Огнестрельные раны страшнее ножевых в сто крат, потому что ножевые только распускают ткани, а огнестрельные разрывают и повреждают ткани вокруг места соприкосновения. И без должной помощи они действительно заживают очень долго, гноятся и неаккуратно рубцуются, оставляя после себя нелицеприятные отметины. Это если обычная пуля. А если дробь - то тут приходится собирать разорванные ткани буквально частям. И тогда единственным решением становится ампутация конечности. Но тут в монастыре наверное руки-ноги не отрезают, а приращивают наоборот, обратно. Чудо-лекари.