На низком старте

Организацией всего действа занималась Чжэнь. Недавно в пригороде открылся новый ресторанный комплекс с большим садом, саунами, девочками, бильярдом, бассейном и даже небольшой гостиницей, и место это без палева называлось «Речные заводи». Там все было сделано в лучшем виде: дорого, красиво, пафосно и достаточно далеко от города, чтобы даже самые шумные шабаши не привлекали слишком много внимания. Конечно, в обычные дни там могли бывать простые смертные, готовые платить много денег за качественный отдых, но сегодня все было забронировано под мероприятие семьи.

«Речные заводи» формально были сами по себе, но по факту принадлежали Тигру, а управляющим там был один из доверенных людей – двоюродный брат Вонга, недавно вернувшийся из Америки в Поднебесную, поняв, что здесь на ресторанном бизнесе он сможет заработать даже больше. Управляющий Чжан был отличным поваром, толковым руководителем и молчаливым союзником, потому идеально подходил на эту ответственную должность.

Что касалось Гунмао, у него на сегодня было самое ответственное задание: он должен был приехать вовремя и трезвый. Еще он планировал взять с собой близнецов, и лунтао не возражал. Было около пяти часов вечера, общий сбор был назначен на десять. Кот не так давно проснулся, и сейчас вышел из душа, пока в халате и с мокрыми волосами.

- Кошка, мы утром вернемся, - сказал он супруге, заходя на кухню. – Можем часов в шесть-семь после банкета, можем к полудню, отоспавшись, как тебе удобнее?

«После банкета» означало, что Гунмао будет на бреющем полете, а за близнецами по такому поводу будет присматривать Тигр, и всю троицу доставит домой водитель. «Отоспавшись» означало, что Тай и Тео пойдут спать, как только им надоест смотреть на нажирающегося в честь праздника папу, потом папу отнесут тоже спать, часов в одиннадцать все тот же Тигр разбудит фу шан шу пинками, Кот умоется и больной, помятый, но почти трезвый поедет домой с сыновьями и снова с водителем.

У Цириллы было стойко чувство дежа вю, потому что она опять сидела на кухню, собирая своих мужчин на большую тусовку, а сама оставалась дома, вынужденная коротать вечер за бесполезным просмотром сериалов, пока девочки будут мирно спать себе в своей комнате. Ну или не мирно спать, что, впрочем, тоже не вариант,, потому половины ее большой семьи все равно не будет дома. А Цирилла очень не любила, когда кого-то из ее семьи не бывал дома. Пожалуй что, четверо детей медленно, но верно превращали ее в наседку, а ведь она всю жизнь боялась именно этого - что семейная жизнь накинет на нее свою тугую петлю и навсегда привяжет к чему-то определенному, посадив на одно место. Цирилла постаралась об этом не думать - до того неприятно было осознавать, что она хочет сейчас чего-то другого, например, смены обстановки. Сколько она не выбиралась в банальный отпуск? Лет восемь? Еще бы чуть-чуть, и она бы начала себя жалеть, но в этот момент Кот вошел на кухню, так что внимание Цириллы моментально переключилось на него. Черт, и вот в таком вот виде он выходит на кухню? Да лучше бы остался в спальне. Или даже в ванной....

- Оставайтесь там до обеда, - решила Цирилла, героически наступив на горло своему внутреннему голосу, который буквально пытался орать, чтобы сразу домой! Ни шагу дальше! Всем оставаться на своих местах, руки за голову! - Вы же уже взрослые мальчишки, не хочу, чтобы говорили, будто я вас никуда от себя не отпускаю.

Быть женщиной очень сложно. Когда хочется делать одно, а говорить другое. Но на самом деле Цирилла понимала, что не может ограничивать Кота только семьей. Приятно, конечно, что он советуется с ней в таких вопросах, но слишком эгоистично будет рвать его в нестоящем состоянии домой, чтобы самолично убедиться, что кисонька условно жив, практически здоров, но абсолютно не способен реагировать на окружающий мир. И без нее хватит надзирателей. Ну и к тому же Цирилла, чтобы не сидеть все-таки в одиночестве все это время, уже договорилась вызвать на дом маникюрщицу и массажистку, чтобы побаловать себя, не выходя из дома. Быть может, она даже успеет съездить по магазинам.

- Но в таком виде я не хочу тебя никуда отпускать, - Цирилла обняла мужа, хитро улыбаясь. Подло, а что поделать.

Коту очень повезло найти жену, которая по-настоящему его понимала. Если бы она сказала приехать утром, он бы, разумеется, в любом состоянии утром до дома добрался. Исключение могло быть лишь в случае конца света, нападения на ресторан или чего-то подобного. Фу шан шу триады Пекина почти всегда слушался жену, и не чувствовал себя при этом подкаблучником: он понимал, сколько нервов его супруге выматывает его работа, знал, насколько не подарок он в семейной жизни, и потому очень ценил, что Кошка ко всему этому относилась с пониманием. Поэтому дома он обычно сильно отличался от того человека, каким его привыкли видеть братья: здесь он был шелковым и покладистым домашним котом, и не чувствовал, что при этом наступает на горло собственной песне.

- В таком виде я никуда и не пойду, - Гунмао хитро улыбнулся, обнимая супругу в ответ, затем нежно поцеловал её в губы. – Только мы с тобой детей полный дом развели, и от них сейчас никуда не спрячешься.

На самом деле, сейчас ему было грех жаловаться, потому что он уже давно не лез на стены от недостатка внимания со стороны супруги. Гунмао по-прежнему рвался домой по вечерам, всегда был рад видеть, как Цирилла его встречает в прихожей, еще более рад был проводить с ней ночи, а в зверином облике сейчас был тем самым котом, которому подходило описание «шикарный котище».

Это было интересно: никакие события в городе не сказывались на том, как фу шан шу выглядел в облике мейн-куна. Независимо от того, была ли война, нервотрепка с офицером Кимом или какие-то внутренние недопонимания с братьями – звериный облик выглядел одинаково. Стоило Кошке погрязнуть в заботе о дочках после их рождения – кот облез, отощал и имел самый что ни на есть помойный вид. Ровно до тех пор, пока гармония и взаимопонимание в семье не восстановились вновь.

Цирилла зажмурилась, с удовольствием ласкаясь к мужу, и, едва касаясь, кончиками ногтей поскребла по шее супруга. Есть коты, которых хочется тискать и гладить, потому что они выглядят плюшевыми и такими...тискабельными, что просто невозможно пройти мимо, чтобы не почесать за ушком или не спрятаться лицом в шею. А если они в ответ еще и начинают мурлыкать, то все, финиш, мимимиметр зашкаливает. Но дети - да, это серьезное препятствие. Особенно когда их целая пачка, они по всему дому и от них никуда не денешься, потому что найдут, выволокут на свет божий, да еще и обвинят, что занимаются какой-то фигней вместо того, чтобы собирать старших или следить за младшими. Чем больше в доме детей, тем меньше остается времени друг для друга, а уж когда такие мимолетные поцелуи и объятия перерастают во что-то большее, это придает моменту особую пикантность. Вообще, чем больше становилось свободного времени, которое не было занято постоянной слежкой за близняшками, тем чаще Цирилла ловила себя на мысли, что очень скучает по мужу. Вот и сейчас - стоит рядом с ним - и все равно скучает.

- Наденешь черную рубашку? - то ли попросила, то ли все-таки промурчала Цирилла Коту, наблюдая за тем, как капля воды с еще влажных волос Мао стекает по виску и дальше по щеке вдоль уха. Когда капля проделала свой путь до самого подбородка, Цири вспомнила, что хотела что-то еще сказать, но не сразу смогла вспомнить, что именно хотела сказать. - Как у вас все это будет происходить? Кроме банкета, что он будет - это я уже поняла.

Как будет происходить посвящение - Цирилла представляла себе весьма смутно. Быть может, они и слышала какие-то обрывки разговором и случайно оброненные фразы, но из этого не смогла собрать полную картину. И теперь надеялась, что в этом посвящении, на котором соберется вся семья, нет ничего такого сильно таинственного, что об этом ей нельзя знать. Хотя с Кота станется, опять будет придумывать, что счастливое неведение сможет ее как-нибудь защитить.

В человеческом облике Гунмао не мурлыкал, но сейчас все равно был на грани этого состояния. Любому коту приятно, когда его чешут за ухом, особенно при таких обстоятельствах. Он был готов согласиться и на черную рубашку, и на что угодно другое, хоть прям так в халате ехать.

- Хорошо, надену, - согласился Гунмао, улыбнувшись. – И светлый костюм.

А потом Цирилла почему-то спросила о подробностях церемонии, хоть обычно не интересовалась делами триады. Может, боялась, что нежную психику Тая и Тео могут травмировать особо жестокие ритуалы, проводимые пекинской братвой? Придется её разочаровать, никто не планировать приносить по случаю принесения клятв дюжину девственниц в жертву, рисуя пентаграммы кровью черных петухов.

- Все будут говорить наизусть тридцать шесть клятв. Сначала трехзначные, затем – сорок девятые. Потом по очереди будут заходить в отдельное помещение, где их будут спрашивать, что крепче – меч или их шея. Попугаем их цзянем, потом пойдем отмечать, - объяснил Гунмао. – Полный ритуал не будем проходить только мы с лунтао, мы еще Цзин Вану эти клятвы приносили. Чжоу с Бизоном и еще некоторыми ребятами клятвы когда-то говорили, но ритуал не проходили, так что повторят.

Он немного отстранился от Цириллы, но все равно не спешил выбираться из её нежных объятий. С ней рядом время как будто останавливалось. Можно было считать все важное и серьезное не очень важным и не очень серьезным и спокойно рассказывать о том, что в семье считалось тайной за семью печатями. Гёте, до чтения которого пекинский фу шан шу не снизошел, писал, что у женщины всегда соперница идея. В случае с Гунмао у любой идеи соперницей могла стать женщина, если эта женщина – его Кошка.

По всем признакам выходило, что ничего страшного не будет, ну, быть может, кроме того, что будет толпа упившихся парней, которым руководством официально будет разрешено надраться до состояния полного нестояния. Уж неизвестно, чего Цирилла там ожидала - то ли кровавых ритуалов, то ли ангелов в белых хитонах, но ответ ее удовлетворил.

- Они уже оба решили, что когда-нибудь будут работать вместе с тобой? - неожиданно, можно сказать даже для самой себя, прямо спросила Цирилла, имея в виду близнецов. В ее голосе можно было легко заметить некоторую готовность смириться с любым ответом. Впрочем, Цирилла уже почти знала ответ, но до последнего не то, чтобы надеялась, но все еще где-то глубоко внутри себя грела и лелеяла мысль, что все будет не так, как будет, и к чему все идет.

Возможно, формулировка ее вопроса была слегка категоричной по отношению к двенадцатилетним пацанам, у которых семь пятниц на неделе и все зависит от желания левой пятки, но Цирилла прекрасно знала своих детей, чтобы задавать такие вопросы. Быть может, она знала их даже слишком хорошо. От нее тут уже мало что зависело. Точнее, вообще ничего не зависело. Либо они пойдут следом за своим отцом, но сделают это открыто, либо пойдут следом за отцом, но скроют от нее этот факт, желая сохранить ее мнимое спокойствие. Жизнь в пекинским уголовным авторитетом накладывает свои определенные коррективы в любую судьбу. Можешь плыть по течению, а можешь взбунтоваться и взыграть валом против ветра. Ни то, ни другое не будет единственно верным решением, но, в конечном итоге, это было не ее решение, а ее сыновей. И она готова была поддержать их в любой ситуации, потому что для нее они всегда будут оставаться такими же маленькими мальчиками, которыми были когда-то, лет десять назад, когда до них до всех дошла ужасная правда - они остались одни, втроем, без человека, на которого можно положиться. Цирилла не знала точно, в тот ли самый момент решила, что из ее мальчиков вырастут настоящие мужчины, или когда-то в другое время, но, несомненно, их решения - это всего лишь еще один шаг к самостоятельности. Нужно просто всегда быть рядом - не все нуждаются в нравоучениях, но все в той или иной мере нуждаются в поддержке.

Вопрос Цириллы был неожиданным для Кота. Он никогда прежде не обсуждал с ней открыто будущее Тая и Тео. Сам воспитывал их так, чтобы они могли добиться уважения в триаде, чтобы были настоящими пацанами в том понимании, в котором он сам это себе представлял. С другой стороны, он немного боялся, что Кошка будет его обвинять, если он начнет открыто привлекать сыновей к своей работе. Она уже успела насмотреться на его работу и на то, чем это грозит не только ему самому, но и его семье. Понятно, что никто не застрахован от падения кирпича с крыши, но нужно дойти до определенной грани фатализма, чтобы согласиться перейти на сторону Ночного Пекина. И зайти в этом фатализме еще дальше, чтобы согласиться на такую судьбу для детей. И в то же время Кот считал, что и Тай, и Тео смогут продолжить его дело, и что им уже найдется место в триаде, а к окончанию школы они будут готовы сами приносить клятвы.

- Я не говорил с ними, что они решили, - сказал Кот. – Я рассчитываю, что они будут работать со мной, но если не захотят – их право.

В Поднебесной было принято, что дети продолжали дело родителей. Если ты – фу шан шу пекинской триады, странно планировать, что твои сыновья станут певцами в пекинской опере. Близнецам будет немного проще в том плане, что им не придется подниматься со дна, чтобы выбраться в люди. С другой стороны, им будет сложнее решиться на работу в триаде, потому что у них будет больше возможностей выбрать более безопасный путь. И Гунмао понимал, что в этом случае будет не в праве настаивать на своем мнении, потому что у трехзначных номеров в семье есть все, кроме гарантии, что завтрашний день наступит.

Цирилле показалось, что ответ Кота прозвучал как-то холодно, и она мягко высвободилась из его объятий, смутно подозревая, что придумывает проблему на ровном месте. Скорее всего и холод в словах она себе тоже напридумывала. Цирилла очень не любила неопределенность в жизни. Она просто терпеть не могла чувство подвешенности во времени и пространстве, когда не можешь быть уверенным в завтрашнем дне. Даже итог сегодняшнего вечера был для нее неизвестен, потому что обратная сторона Пекина - не тот мир, в котором можно строить долгосрочные планы. Но она смирилась с собственной неизвестностью, согласившись жить с человеком, будущее которого зависит от каких-то исключительно внешних факторов. А теперь она должна была смириться с тем, что будущее ее детей ей тоже неизвестно. И это худшее чувство для матери, которая совершенно нормально хочет лучшего для своих отпрысков. Но и принуждать их к чему-то против их воли тоже не стремилась. Цирилла почувствовала, что совершенно и окончательно запуталась в самой себе.

- Приготовить тебе рубашку? - миролюбиво спросила Цири, решив подумать обо всем потом. В конце концов мальчикам всего двенадцать, все еще может сто раз измениться. - Черную шелковую. Или еще рано?

Она вернулась к Коту и прикоснулась губами к его щеке. Цирилла считала себя мудрой женщиной, просто иногда была способна делать глупости. Например, выдумывать несуществующее и жалеть себя, когда не было для этого никакого повода. И ей не хотелось оставлять разговор вот на такой неопределенной ноте, а перевести его в более приятное русло. Почему бы не поговорить о рубашках? Тем более, что Цирилла очень любила говорить о мужских рубашках. Они очень выгодно смотрелись не только на ее муже, но и на ней самой.

Кот воспринял реакцию Цириллы как то, что своими словами подтвердил её опасения. Вряд ли она хотела сыновьям блестящей карьеры в уголовном мире, но в то же время Гунмао чувствовал, что она готова смириться и с этим. Считается, что в Европе женщины привыкают думать иначе, они более упрямы в своем мнении, но Кошка это опровергала, наверное, потому и уживалась с фу шан шу пекинской триады, и по воспитанию, и по происхождению относясь к совершенно другому миру. Гунмао также поцеловал супругу в щеку, затем провел ладонью по её спине.

- В шкафу, вроде, висит, - сказал он про рубашку. – Я достану, - он улыбнулся.

В семейной жизни есть немало плюсов. Например, Цирилла выгнала горничную сразу, как начала здесь жить, а дома при этом стало намного уютнее. Чистая одежда сама по себе появлялась в шкафу, причем по европейской традиции была выглажена, что позволяло Гунмао выгодно отличаться даже на фоне уважаемых бизнесменов, дома всегда была вкусная еда, и, если бы не тренировки, Кот уже давно стал бы вдвое крупнее, но, главное, что каждый вечер можно было возвращаться, зная, что тебя ждет любимая и любящая жена в окружении целого выводка детей.

- Нужно придумать, в чем пацаны поедут, сегодня будет их звездный час. Лунтао не дал Сину сорок девятый номер, так что Тай и Тео будут там на тех же правах, что и наш наследный принц, - сказал Гунмао.

У Тигра были большие планы на сына на это лето, и как бы хорошо Кот ни относился к Сину, сейчас он на эту ситуацию смотрел с неким злорадством и не без гордости, потому что накануне лунтао сказал, что скорее даст должности близнецам, чем своему наследнику.

Кот также не стал продолжать поднятую тему, а поддержал разговор о рубашках, и Цири была ему за это очень благодарна. Обсуждать, в каком виде дети будут на ответственной встрече не в пример легче, чем обсуждать, чем они планируют заниматься по жизни.

- Рубашки с костюмами, только рубашки не белые и без галстуков, а то Тео меня съест, - ей прекрасна была известна ненависть младшего к тесной и официальной одежде, в которой было невозможно свободно двигаться. Тео, достаточно подвижный для того, чтобы за рекордный срок времени исследовать всю неизвестную территорию, потом всегда жаловался, что у него то спина вся сырая под пиджаком, то воротник его душит. Только недавно Цирилла приобрела на заказ два достаточно легких серебристо-серых классических костюма близнецам, потому что совершенно внезапно для нее старые им оказались критически малы в плечах. Цирилла, подозрительно взглянув сначала на костюмы, а птом на сыновей, риторически поинтересовалась у них, кто их подкармливает без ее ведома, и когда они успели так вырасти. Цирилла находила некое очарование и удовольствие в том, чтобы самой покупать своим мужчинам рубашки, галстуки и футболки, потому что считала, что обладает достаточно утонченным вкусом. Бытует мнение, что мужчине легче легкого одеться к какому-нибудь мероприятию, чем женщине, но сама Цири склонна была полагать, что это наглое вранье.  

- Спрошу их, может, у них есть какие-нибудь соображения на этот счет, - решила Цирилла, обдумывая то, что услышала про Сина. Значит, звездный мальчик вернулся с учебы. Цирилла помнила Сина, как мрачного и угрюмого мальчишку, который пытался объяснить ей, что она разительно отличается от того окружения, в котом находилась. Цирилла тогда не поняла, что он хотел ей этим сказать, потому что от его взгляда хотелось спрятаться за спиной мужа - тогда еще жениха - а вовсе не думать. С тех пор они почти не пересекались, что Цири трусливо восприняла с некоей радостью и облегчением. - Но я думаю, они оденутся точь в точь как ты. Люблю, когда вы у меня красивые.

Гунмао кивнул на предложение Цириллы о рубашках и костюмах. Галстуки он тоже носил только в крайнем случае, если того требовала ситуация. Например, официальные переговоры, когда приходилось казаться уважаемым бизнесменом. Кот не считал, что галстук – это всенепременно неудобная удавка, просто он уместен только в очень редких для фу шан шу ситуациях. Рубашка без галстука, но с пиджаком – это намного более универсально, потому что спортивный стиль подходит скорее тем, кому предстоит бегать, а не руководить, а хуже футболки только рубашка без пиджака, потому что независимо от материала и стоимости она превращает любого человека в официанта внешне.

Так как Гунмао вырос в порту Тяньцзиня и до сознательного возраста одевался во что придется, а не во что хотелось, с возрастом он стал очень придирчиво смотреть за своим стилем. Он и к подчиненным придирался, приучая их быть похожими на цивилизованных людей. Впрочем, представление о стиле у Кота было ровно тем, каким оно могло сложиться с учетом его биографии, потому он предпочитал довольно броские вещи, чтобы сразу было видно, что это стоит дорого. Например, он не скупился на часы и перстни.

А вот Цирилла умудрялась подбирать ему такую одежду, которая соответствовала её, графским, представлениям о стиле. И Гунмао хватало благоразумия с ней не спорить, когда она подбирала ему очередную рубашку, потому что он быстро понял, что её вкус, еще и дополненный её талантом художника, заслуживает куда большего внимания, чем его собственный.

- А мы у тебя разве не всегда красивые? – спросил Кот с хитрой ухмылкой. Ему, разумеется, льстило предположение Цириллы о том, что дети оденутся точно также, как и он сам.

Мысленно Цирилла была уже в шкафу вместе с головой и всеми прочими конечностями, подгоняя одну рубашку к костюму, а затем другую рубашку к костюму. Все же вариант черная рубашка+светлый костюм показался ей наиболее выигрышным. Это всегда стильно, элегантно и красиво выглядит. Упоминание о том, что мужчина должен быть свиреп, вонюч и волосат, Цирилла не принимала ни в каком виде ни под каким соусом, поэтому всегда заботилась о том, как ее мужчины выглядят. При этом Цирилла отдувалась не сколько за себя, сколько за всю европейскую породу, чтобы показать, что лаоваи - вовсе не дикари с запада, а вполне цивилизованные люди. Во всяком случае они хотя бы гладят одежду перед выходом на улицу и не носят на улицах пижамы. Ну, в большинстве случаев.

- Мальчики красивые всегда. А ты - только когда трезвый, - Цирилла вернула Коту его хитрую усмешку, напоминая ему о том, что даже домашние белые кошки - ласковые мурчалки, сидящие на коленях - имеют острые коготки, которыми могут неплохо пройтись по самолюбию. Она и так уже достаточно почесала ему ЧСВ, чтобы его пора было возвращать с небес на землю. Можно было бы еще добавить, что когда морда не разбитая, но Цирилла тотчас поймала себя на мысли, что тот же фингал под глазом или разбитая губа Кота портят как-то не так сильно, как то, что он приползает на бровях. Уважаемый человек, а до дома на ногах дойти не может. Вот это уже настоящая потеря лица, а разбитая морда - это ерунда. Ну и еще повод пожалеть и полечить Кису. А Цирилле, как любой сердобольной женщине, нравилось жалеть мужа. Тут было главное не переборщить.

- Какие будут изменения в кадрах? - весьма буднично поинтересовалась Цирилла, словно каждый день только и делала, что спрашивала у Кота, как у него дела на работе и сколько новых людей они взяли в семью. - Новых водителей и телохранителей не предвидится?

В этом у Цириллы был свой, шкурный интерес. Она плохо привыкала к новым людям и поначалу вела себя с ними как необщительная угрюмая стерва, лишь потом, привыкнув и познакомившись поближе, смягчала крутой нрав. К Чжану она уже привыкла, к мальчикам на охране дома - тоже, так что не хотелось бы заполучить кого-нибудь свеженького и непуганного.

Кот чуть заметно поморщился, но не стал возражать, что, приползая домой по стеночке, он все равно сказочно красив. Даже не стал напоминать, что в день их бурного знакомства был изрядно пьян, и все равно добился взаимности, потому что прекрасно знал, как Цирилла относится к его пьянству. К слову, в последнее время, несмотря на формальную войну с кланом Асаки, в городе было довольно тихо, и Гунмао пил не так уж часто.

- Бизон повышение получит, теперь будет отвечать за воспитание молодежи и хранение традиций, - ответил Кот. – Еще некоторые из молодежи получат сорок девятые номера, те же дуболомы, думаю, ты их помнишь – Вэй, Чжан и Фын, тусовались тут у нас, когда Чжоу повысили.

Наверняка помнила, потому что уже после них Кошка почти перестала запоминать даже имена новых охранников и телохранителей, а те охотно откликались на «лапушек» и старались не бесить леди Грей. Сейчас с личной охраной, которую набирал Ли, все стало более-менее понятно. Например, Чжан хоть и уступал Чжоу в сообразительности и подготовке, не тупил так явно, как его предшественники.

- Мне нужно Сина и Сяо делом занять, но в водители и телохранители их забирать бесполезно, пусть лучше в городе бегают, - сказал Гунмао. – А ты хочешь, чтобы я кого-то поменял?

Сейчас в личной охране Кота и его семьи были только те люди, которым можно было полностью доверять. Но если кто-то из них не устраивал Кошку, можно было решить, как организовать работу таким образом, чтобы неугодные сорок девятые не попадались на глаза Цирилле.