Такая разная стихия Земли

Сегодняшнее занятие нужно было проводить для Юншэна и Сонгцэна – двух приятелей, которые на этот раз решили, что хотят изучать магию Земли. У Юшншэна были определенные задатки, доставшиеся ему от деда, а Сонгцэне, как казалось Эрику, не было характерной для магов его родной стихии уверенности, иногда доходящей до упертости. Тренировка обещала быть интересной.

Адлер ждал учеников в диком парке, где уже чувствовалось приближение осени: листья и трава высохли за время летней засухи, и лишь на небольших полянах оставалась условно-зеленая трава, спасенная от летнего зноя вишневыми деревьями. Именно на одной из таких полян Эрик расстелил три циновки. Было тепло, а на небе не было ни единого облачка, так что осенние дожди еще не наступали.

Дикий парк хорошо подходил для занятий магией Земли, потому что был пропитан стихийной энергией для того, чтобы здесь могли расти все эти деревья, столь не характерные для горной пустыни Тибетского плато. Кроме того, здесь просто было уютно и приятно находиться.

Юншэн давно знал, что он будет учить магию Земли, потому что ему время от времени говорили, что он мог унаследовать стихию дедушки. В детстве всегда считали, что он – будущий великий маг Земли, но в последнее время как-то забыли об этих пророчествах, льстивших детскому самолюбию. Юншэн решил, что пора решать вопрос самому, потому договорился с сифу Адлером о занятии, сразу за себя и за Сонгцэна, с которым было легче тренироваться за компанию.

Того даже отпустила мама, что бывало не всегда, так что сейчас настроение Лю-младшего ничто не омрачало. Он шел с другом к назначенному месту занятий, не умолкая ни на минуту: рассказывал о деде, его телохранителях с пистолетами, большом-большом поместье в Англии, где были даже лошади, на которых можно было даже кататься и, конечно, о том, что дед – великий маг Земли, круче всех на свете магов Земли, только вот ему некогда проводить занятия, а то Юншэн уже как минимум мог бы свернуть половину Тибета.

За этим увлекательным разговором они дошли до поляны, где уже был сифу Адлер. Юншэн был уверен, что они не опоздали, потому не считал, что в чем-либо виноват перед мастером. Папа вот вообще никогда не приходил на тренировки вовремя.

- Здравствуйте, сифу Адлер, - Юншэн вежливо поклонился. – Мы пришли.

Магия Земли была единственной способностью, которую одинаково знали и Тигры, и Кобры, но которую Сонгцэн еще не начал изучать. Он был рад тому, что Юншэн договорился с сифу Адлером о тренировке, да и мама с папой не возражали против этого занятия, только мама сказала пораньше сделать упражнения, которые были заданы на сегодня, чтобы освободить время в середине дня.

По дороге Сонгцэн в основном молчал, только слушал рассказы Юншэна о дедушке и Англии. Ему и самому было что рассказать о деде, ведь Нилам Сонгцэн Садхир Иша Джиотиш был главой клана Королевских Кобр, очень известным магом и воином. А еще Сонгцэн а клане учился ездить верхом на настоящих боевых конях, и вот уже два года как ему стали доверять таких лошадей после тех толстых ленивых пони, на которых маленький принц ездил в детстве. Один раз он даже, верхом на лошади, принимал парад воинов клана вместе с папой и дедушкой. Но Сонгцэн считал, что рассказывать обо всем этом нескромно, ведь он же – принц, он должен сам добиться чего-то, чем начнет гордиться, а остальное – лишь заслуги его родителей и предков. Так его учили наставники в кланах, так говорила мама, и Сонгцэн с детства даже не представлял, что можно думать как-то иначе. В то же время он и не осуждал Юншэна за его рассказы, ведь он был иначе воспитан, еще и европеец наполовину.

Они пришли на поляну в диком парке, где уже был сифу Адлер. Сонгцэн ему вежливо поклонился и поздоровался, поблагодарив за согласие провести тренировку.

Дети пришли вовремя, и Эрик приветствовал их, после чего предложил сесть на циновки. Они одинаково не владели магией Земли, и это немного облегчало задачу мастера, которому нужно было просто объяснять все с самого начала.

- Расскажите, как вы себе представляете магию Земли, чему вы хотите научиться, - попросил Эрик учеников.

И Юншэн, и Сонгцэн были в том возрасте, когда в их сознании сказки и легенды тесно сплетаются с их представлениями о реальном мире. Это в чем-то облегчало изучение магии, но приходилось разочаровывать детей в том, что всемогущих людей в реальном мире не бывает. Лиззи пока не проявляла интереса к магии, и Адлер не мог сравнивать её мнение с тем, что сейчас должен был услышать от Юншэна и Сонгцэна. И он считал, что это нормально, когда мальчишки раньше девочек стремятся учиться магии и боевым искусствам, потому что на них будет больше ответственности во взрослой жизни. Один был наследником крупной корпорации в Англии наравне с сестрой, которая сейчас обучалась в Европе, другой и вовсе когда-нибудь станет правителем древнего клана магов, где свои порядки, своя дисциплина и свои требования к тому, что должна знать августейшие особы. Было даже чуть-чуть не по себе от понимания, что в этой простой тренировке становишься частью будущих исторических событий, и что эти два ребенка, еще даже не подростка, уже через несколько лет начнут строить свои яркие судьбы, опираясь на те знания и навыки, что получат в Линь Ян Шо.

Опять эти вопросы о том, что уже знаешь, чему хочешь научиться. Юншэн считал, что многое знает о магии Земли, потому что взрослые вокруг него эту стихию так или иначе знали, даже папа. Правда, не так уж много о ней рассказывали, но всегда можно догадаться о чем-то самому.

- Магия Земли очень сильная, она позволяет едва ли не горы двигать, - сказал Лю-младший. – Маги Земли хорошо могут управлять другими, у них порядок в голове, а еще они строгие.

Он сейчас мысленно сравнивал дедушку и папу. Папа был сильным магом Воды, а вот магию Земли знал совсем немного и обычно ей не пользовался. Его дедушка учил, но папе, видимо, было опять лень. То есть некогда, конечно, как обычно. Дедушка мог управлять кем угодно, его все слушались, и при нем все вели себя хорошо. А папа умудрялся выкручиваться из любой ситуации. Дедушка в такие ситуации просто не попадал, потому что у него все было правильно, и дела он держал в порядке. С папой они как-то умудрялись договариваться друг с другом, просто при этом дедушка старался следить за папиными делами, чтобы он допускал меньше тех ситуаций, в которых придется выкручиваться. Юншэн это все мог видеть только со стороны, подробностей дел деда и отца он не знал, но, как любой ребенок, чувствовал некоторые нюансы взаимоотношений окружавших его взрослых. Например, что абсолютным центром семьи, чье мнение на самом деле учитывалось всегда, была мама. Даже в том случае, если она не говорила о том, что хочет, папа и дедушка понимали это сами и решали все в её пользу. Лин просто баловали, потому что она была маленькой мамой, а вот Юншэну доставалось гордая роль еще одного из мужчин в семье. Он не чувствовал, что его этим принижают, ведь только мужчины занимаются важными взрослыми делами, чтобы помогать женщинам, но зато знал, что споры с Лин в большинстве случаев будут решаться в её пользу.

Сонгцэн был не совсем согласен с ответом Юншэна. Он не хотел спорить с другом, просто решил ответить так, как сам считал правильным. Только нужно было подумать над тем, как правильно сформулировать мысли в слова.

- Магия Земли позволяет выращивать сады, такие, как этот дикий парк, - сказал Сонгцэн. – Она вот как Тибет: что бы ни случилось, она будет опорой под ногами. Наверное, когда знаешь магию Земли, не хочешь чего-то менять, а хочешь, чтобы все просто росло и развивалось, как идет, и это нужно просто поддерживать и защищать.

Он замолчал, не зная, насколько эти слова относятся к тому, что на самом деле хотел услышать сифу Адлер. Мальчик коснулся рукой земли возле циновки, на которой сидел. Это ощущение показалось ему очень приятным, он считал Тибет священным, как и многие люди, родившиеся в Индии, Непале и на западе Китая. В Покхаре он мог видеть горы возле озера Фева, а здесь он находился прям на самих горах, высоко-высоко. И, наверное, именно здесь нужно было учить магию Земли.

Радж рассказывал, что поверхность земли состоит из больших пластин, которые постоянно двигаются. И когда две пластины заползли одна на другую, получился Тибет. При этом плиты продолжают двигаться, и Джомолунгма каждый год растет на пару миллиметров, Тибет становится только выше. Если вдруг растают все льды на Земле, многие страны окажутся под водой, а вот Тибет как стоит, так и будет стоять, при этом будет с каждым годом становиться выше и выше.

Удивительно, насколько разными оказались ответы Юншэна и Сонгцэна. Один из них, кому скорее предстояло стать бизнесменом, говорил о власти и всемогуществе, а тот, кто собирался быть правителем – о садах. Адлеру больше понравился ответ Сонгцэна, он был ближе к тому, что сам Адлер чувствовал по отношению к родной стихии.

- Вы оба по-своему правы, но вы должны понимать, что абсолютного всемогущества не дает ни одна стихия, и даже сильные маги не способны двигать горы, хоть и могут очень многое, – сказал Адлер. – Энергия Земли тяжелая, спокойная, неподвижная, ей важнее сохранить то, что есть, чем добиваться чего-то нового. У Земли, как у любой другой стихии, есть два ключа. Внешний ключ Земли – это спокойствие. Маги Земли – очень терпеливые люди. Они многое воспринимают со смирением, если то, что по-настоящему важно для них, находится в безопасности. Земля стремится беречь то, что имеет. Она подобна любящей матери, которая забоится о своем доме: ревнует детей, когда они пытаются быть самостоятельными, старается быть в курсе всего, что касается её близких, и готова вкладывать все силы в то, чтобы дома все было в порядке. Нередко Земля скупа на эмоции, ей привычнее и понятнее выражать свое отношение поступками, а не словами. Женщины стихии Земли стремятся к замужеству, детям, материальному благополучию. Мужчины стремятся быть не сдвигаемыми скалами, способными укрыть своей силой и упрямством то, что для них важно. Какие ещё черты магов Земли, заметные окружающим, вы можете назвать?

Обоих учеников окружали маги Земли, и у них могло сложиться свое представление о стихийном характере, и именно об этом представлении хотел услышать Адлер.

Лю-младший чуть сник, услышав о том, что всемогущества магия Земли не дает. Видимо, не только с помощью магии дедушка смог добиться своего положения, ведь дедушка мог все или почти все, наверное, он был даже сильнее папы, хоть папа бывал хитрее. Зато папа дедушку очень уважал, и почти во всем его слушался, а он не стал бы слушаться того, кто не был бы сильнее него, если это не мама и не Лин.

- Они упрямые, любят порядок, - ответил Юншэн. – Заботятся о семье. Они строгие, но добрые, хоть и не любят это показывать.

Сейчас он описывал дедушку, таким, каким он его видел. Дедушка был очень умным, с ним было интересно разговаривать, несмотря на то, что он не очень любил рассказывать о своей магии или о своей работе. И он всегда старался казаться строже, чем был на самом деле.

- Они упрямые и им сложно менять свои привычки. Например, любят, когда у них один и тот же режим дня, или когда все идет так, как они привыкли, чтобы было. Не любят, когда при них хитрят и выкручиваются, им больше нравится, когда все идет по плану, - добавил Лю-младший.

- Они заботливые, - добавил к ответу друга Сонгцэн. – Им хорошо, когда хорошо людям вокруг них, и они стараются, чтобы везде был мир и порядок. Они не любят что-то завоевывать, но очень защищают свое, то, что уже им принадлежит. И они хотят, чтобы везде был порядок, план, и чтобы все шло по этому плану.

Он сейчас говорил в основном о дедушках. Ему казалось, что Тигры и Кобры смогли в итоге помириться именно из-за того, что у них была общая стихия Земли, а магам Земли было неприятно, что на их земле шла война. И они согласились не завоевывать друг друга, а заключить хоть какой мир, чтобы стало спокойно. Так тоже рассказывали в кланах, Сонгцэн сам бы не догадался. Но он знал, что появился на свет лишь благодаря этому миру, потому был однозначно согласен, что мир в Покхаре был очень хорошим решением. Да и маме с папой было хорошо вместе, они любили друг друга, а не только поженились по приказу, что бы ни говорили женщины в кланах.

Сонгцэну показалось, что ни он, ни Юншэн не сказали ничего нового по сравнению с тем, что уже сказал сифу Адлер, зато чувствовал, что пока все понимал. А добавить было нечего, потому что Сонгцэн не знал, что в характере того же дедушки Нилама было от магии Земли, а что от воспитания, традиций и него самого.

Юншэн знал о том, что у стихий бывают ключи, но пока не очень это понимал. Просто мастера об этом часто рассказывали, мол, есть то, что видят другие, а есть то, что в тебе от стихии, и чего окружающие могут не понять.

А вот над вопросом мальчик задумался всерьез. Если маг Земли живет надеждой, значит, он все разрушит сам только в том случае, если все надежды рухнут в один миг. Сложно было представить такую ситуацию, если долго-долго о чем-то заботишься, а потом сам же это уничтожаешь.

- Например, если кто-то кого-то любит, а тот, кого любят, уходит к другому. Тогда невозможно надеяться, остается только все менять. Или веришь какому-то человеку, делаешь все, как он сказал, а он имел в виду совсем другое. В общем, когда узнаешь что-то такое, что доказывает, почему надеяться больше нельзя, - сказал Юншэн.

Ему было неприятно придумывать такие случаи. Вот, например, если бы дедушку кто-то предал, он, наверное, мог бы даже убить предателя. Зачем-то же у него были настоящие пистолеты и такие охранники, как Грег и Грир Брюсы? Они никогда не говорили о том, убивали ли кого-нибудь, но вдруг? Или, может, дедушку никто не предавал – боялись.

На занятии по магии Огня Сонгцэн уже слышал о ключах. Огонь подвижный внешне, а его внутренний ключ – желание. Вот и у Земли были свои ключи, она же тоже стихия. Мальчик задумался над вопросом мастера и даже нахмурился, пытаясь вспомнить что-нибудь, что могло бы быть похожим на пример.

- Ну, вот рисует художник картину, или писатель книгу пишет, хотят сделать что-то такое, хорошее, а потом видят, что получается совсем не то, что они хотели. И режут картину, сжигают книгу, чтобы начать все с чистого листа, - сказал Сонгцэн. – Это не так страшно. Потому что если есть правитель, который строит государство, а потом теряет надежду построить то, что он делал, он уже не может просто все порезать или сжечь, люди ведь от него зависят. Даже если он просто уйдет, все бросив, это будет плохо. Если же он сначала все разрушит, он окажется очень плохим человеком.

Сонгцэн с трудом понимал ситуации, когда человек, отвечающий за других, может дать волю своим личным желаниям или надеждам. Он ведь один, а людей, за которых он отвечает, много, и их желания и надежды должны быть важнее, чем его. Может, дедушка, когда стал правителем, надеялся построить что-то совсем другое, но он не мог все резко перестроить. Впрочем, это были лишь догадки Сонгцэна, у него не было причин думать, что у дедушки в клане что-то не получается или получается не так. Его любили уважали подданные, а он смог заключить мир, о котором много веков никто даже не мечтал.

- Хорошие примеры, спасибо, - сказал Адлер. – А теперь я прошу каждого вас подумать о том условном дереве, которое вы выращиваете в своей жизни. Это могут быть отношения, может быть план чего-то важного и так далее. Подумайте о тех шагах, что уже сделаны, о тех результатах, что вы ждете в ближайшее время, о тех плодах, которые вы ожидаете. Это поможет вам почувствовать тот стержень, который даст вам силы для магии Земли.

Сложный вопрос для восьмилетнего ребенка, но без понимания внутреннего стержня они не смогут всерьез заниматься магией Земли. Если они решили, что уже готовы учиться магии, они должны были и думать о том, какой видят свою жизнь, планировать свое будущее и нести ответственность за решения, которые принимали.

- Теперь перейдем к самой магии. Энергия Земли тяжелая, она красного цвета. Говоря в принятых здесь терминах, за неё отвечает Муладхара – нижняя чакра, которая находится в основании позвоночника. Она отвечает за жизненную силу человека и первой гаснет в момент смерти. Муладхара связана с кровью, мышцами, костями, она дает человеку опору и жизненные силы. Также именно она отвечает за адреналин – гормон, провоцирующий человека на реакции бегства или драки в критической ситуации. Муладхара учит выживать. Энергия этой чакры течет свободно только в том случае, если человек чувствует себя в безопасности. Если он считает, что его жизни что-то угрожает, магия Земли хуже подчиняется воле человека. Нередко из-за этого можно не рассчитать силы и нанести больше урона, чем планировалось, да ещё и потратить едва ли не все силы. Сосредоточьтесь на энергии красной чакры. Подождите пару минут, потом расскажите о том, какой вам кажется энергия Земли.

А вот следующий вопрос озадачил Юншэна, который понятия не имел, чем и зачем занимался. Играл, общался, чему-то учился, но никаких определенных планов у него не было. Можно ли считать таким деревом желание всему научиться и стать сильным? Вряд ли. Стать таким, как папа, или таким, как дедушка? Вот им хорошо, они знают, чем занимаются. У папы – семья, монастырь, ученики, у дедушки – бизнес, поместье и тоже семья. Юншэн сник, пытаясь придумать уже хотя бы сейчас что-нибудь, что он начнет выращивать как это дерево. Придумать не удалось, и хорошо, что сифу Адлер не просил рассказывать вслух.

Мальчик задумался о красной энергии. Во врачевании он ничего толком не понимал, но слово «Муладхара» слышал, и сейчас чуть больше понял о красной энергии. Она казалась неприятно тяжелой, горячей, и такой, будто что-то строго требовала, чего Юншэн пока не мог сделать. Будто должен был гору на плечах удержать, а сил пока не хватало. От мыслей о красной энергии начинала болеть голова, и было даже страшно подумать о том, что будет, когда они перейдут к практике.

Энергия Земли была понятна, но от неё было не по себе. Как учитель, требовавший показать несделанное домашнее задание, или как кто-то взрослый, заставший Юншэна за чем-то запрещенным.

- Она тяжелая, от неё голова болит, - буркнул Юншэн. – Как будто у меня сил не хватает с ней справиться, - нехотя признался он, затем смущенно взглянул на друга, при котором совсем не хотелось признаваться в слабостях.