Новый дом

Юнхуа уже долгое время в пути, она шла почти без остановок - так ей хотелось попасть в заветный монастырь. Девушка думала об оставленной семье: "Как же они там без меня? Я буду так скучать."
Вскоре Юнхуа оказалась в довольно необычном месте - здесь так и веяло душевным спокойствием. Она оглянулась и заметила величественные врата. "Кажется, это то место." Девушка долго рассматривала ворота, деревья и все вокруг и наслаждалась пейзажем. Она увидела небольшой колокол, сразу же догадавшись о его предназначении. Девушка в последний раз вздохнула в своей старой жизни и, оставив все позади, уверенно позвонила в колокол, оповещая о своем прибытии. В этот момент Юнхуа начала новую жизнь.

Тай почесал левую бровь. Затем откинулся назад на ступеньки Храма и взъерошил только недавно тщательно приложенные темные волосы. Потом вздохнул. Единственное, из-за чего он не особенно любил встречать гостей и новых обитателей монастыря - это только то, что их нужно невесть сколько ждать. Ну, говорит, тебе, к примеру, Настоятель - ну даже не тебе, а твоей маме - что придут новый ученик. Но редко когда уточняет, во сколько именно он придет. Не может же мама бросить все дела и сидеть перед воротами, ждать, у нее и так забот полным полно. Не говоря уж о том, что именно ей чаще всех приходится следить за близняшками, чтобы они не залезли куда-нибудь, словно верткие жужелицы.

Юноша опустил ноги со ступенек на землю и прикрыл глаза, пытаясь определить, есть ли в округе хоть одно живое существо, кроме него. По ногам в основание позвоночника потекла горячая и тяжелая красная энергия, темно взаимосвязанная с энергией земли, и Тай почти сразу различил не только постройки монастыря, но и то, где примерно находятся прочие люди - кажется, его брат был в мастерской, в очередной раз пытаясь смастерить себе самодельный лук. Вообще-то он мог взять монастырский, но почему-то упрямо отказывался. А потом Тай различил легкие шаги по ту сторону ворот. Он бы почувствовал лучше, если бы был босиком, а так кроссовки значительно притупляли ощущения, но после звона колокола сомнений о цели звонившего не осталось.

- Здравствуйте, - на путунхуа поздоровался Тай, поклонившись девушке, когда подошел ближе. - Меня зовут Чун Тай, я обитатель монастыря.

Он вопросительно вскинул бровь, проверяя, поняла ли его девушка или нет. У нее были азиатские черты лица, но стоило лишний раз подстраховаться. Впрочем, он мог с легкостью говорить и на английском языке, если потребуется.

Юнхуа казалось, что она стоит перед вратами уже целую вечность. Она немного нервно перебирала с ноги на ногу.
Вскоре послышались чьи-то шаги. Девушка радостно вздохнула - кто-то идет встречать ее. И перед Юнхуа оказался довольно приятный на вид юноша. Он представился и стал смотреть на незнакомку. Сама же Юнхуа долго стояла и думала. Она говорила на своем диалекте, а вот путунхуа знала плохо. Однако ей удалось понять речь юноши.
- Здравстуйте, - на ломанном путунхуа произнесла девушка. - Меня зовут Линь Юнхуа. И я хотела бы стать учеником. Это же возможно? - Она с надеждой посмотрела в глаза Тая.
"Да, конечно, придется трудиться и усердно учиться, но не этого хотела мама?.."
Девушка стала разглядывать юношу. У него были видны азиатские черты, что прибавило Юнхуа доверия к нему. Она скромно встала, ожидая ответ на мучащий ее вопрос.

Девушка ответила ему не сразу, и все то время, пока она рассматривала его так, словно он только что сошел с небес, с вежливым, но, к сожалению, достаточно равнодушным выражением лица ждал хоть какой-нибудь реакции, кроме вышеупомянутого пристального разглядывания. Тай не любил всеобщее внимание с самого раннего детства, но был к нему привычен по той простой причине, что трудно оставаться незамеченным, когда у тебя есть брат-близнец, похожий на тебя даже больше, чем ты сам на себя похож. На них всегда смотрели. Так ведь и было. Так ведь и будет.

В ломаном китайском, на котором наконец ответила девушка, Тай уловил незнакомый ему акцент. Он хорошо говорил на традиционном китайском путунхуа, знал английский и делал вид, что знает французский язык, мог в общих чертах и очень приблизительно понять кантонский и тибетский, но подобного акцента юноша еще никогда не слышал. Тай никогда не проявлял особой тяги к языкам, но все неизвестное вызывало в нем, как и в любом нормальном тринадцатилетнем подростке, жгучий интерес, на поводу которого постоянно хотелось идти вперед.
Вот, кстати, и еще один минус во встрече новых обитателей. Они всегда задают такие вопросы, на которые лично Тай не знает, как отвечать. Он бы вообще помолчал с удовольствием, но раз не прокатит...

- Возможно, если вы пришли в монастырь именно за этим, - великодушно разрешил парнишка, словно от него зависело - можно или нельзя. - Я должен проводить вас к вашей наставнице, - Тай не любил упоминать о том, что наставница - это его мама. Это выглядело бы так, словно он ею хвастается. Тай же полагал, что его мама в рекламе абсолютно не нуждается. Юноша сделал несколько шагов вглубь территории монастыря и оглянулся, проверяя, следует ли Юнхуа за ним. - Чему вы хотите научиться?

Юнхуа пошла вслед за новым знакомым. Чем дальше она шла, тем больше рассматривала территорию монастыря и отвлекалась от Тая. Девушка уже предвкушала новую жизнь здесь. Также ей очень хотелось познакомиться со своим наставником. По дороге она много думала, поэтому не сразу отвечала на заданные ей вопросы.
- Я... Я точно не знаю, думаю, что можно посоветоваться с наставником. Но я довольно хорошо дружу с каллиграфией и, возможно, неплохо превращаюсь в своего животного. Однако надо много учиться. - Юнхуа замолчала. "А что я еще умею?.."
Девушка продолжала идти за новым знакомым и теребить ремешок своей сумочки. Ее разрывали разные чувства: радость (что она-таки добралась до монастыря и скоро начнет свое обучение), неуверенность (Юнхуа никого не знала, ей предстояло еще много с кем познакомиться), страх (что она не оправдает своих ожиданий). Девушка постаралась успокоиться готовилась к важной встрече.

Девушка то ли смущалась конкретно его, то ли попросту стеснялась вообще. Для Тая это было довольно странным - он никогда не замечал, чтобы его стеснялись девушки. Или, быть может, он этого просто не обращал на это внимания - в его сердце безраздельно властвовали мама и сифу Ривера, уютно поделив его душу между собой напополам, и другие представительницы прекрасного пола казались Таю недостаточно....недостаточными. Он не ответил Юнхуа по той простой причине, что она, кажется, не особенно жаждала с ним общаться, но юноше только того и надо было - он никогда не тяготился молчанием или одиночеством.

- Я провожу вас в столовую, сифу подойдет сразу туда, - и ей лучше сделать это побыстрее, потому что Тай уже исчерпал весь свои лимит дружелюбия и общительности и попросту не знал, что еще нужно спросить у девушки, чтобы она не чувствовала себя обделенной вниманием или заботой или что там еще нужно девушкам для того, чтобы они были счастливы. Тай в этот момент даже пожалел, что с ним нет Тео. вот уж у кого нет проблем в том, чтобы заговорить девчонкам зубы, да так, что они начинают таять, словно мороженое на солнцепеке. Тай, наверное, никогда не поймет, что такого находят девочки в бессмысленном трепе младшего близнеца, но надо отдать Тео должное - общаться у него получается намного лучше.

- Чаю? - предпринял еще одну попытку любезности парнишка, поднимаясь по ступенькам в столовую и проходя внутрь, после чего, остановившись ровно посередине помещения, обернулся к девушке. Обычно с дороги они все не прочь подкрепиться. Может быть и тут это правило сработает.

Девушка была настолько милой, что казалась почти ненастоящей. ведь нельзя же быть настолько милой, и пытаться ему понравиться настолько, что это будет выглядеть попросту неестественно. Все поведение Юнхуа Тай считал каким-то нерациональным, словно она боится, что ее сейчас попросту развернут на сто восемьдесят и скажут, что ей лучше покинуть монастырь. Тай еще никогда не слышал, чтобы такое случалось - если человек находил монастырь, то он чаще всего и оставался тут. Потому что считалось, что монастырь открывается только тем, кто в этом действительно нуждается. Он, естественно, знал красивую сказку о любви, когда мама уехала от папы, когда он еще не был им папой, чтобы ему не навредить. Две недели отряд бойцов безуспешно искал монастырь, но так его и не нашел, и только когда папа сам приехал на Тибет и начал поиски, то смог выйти к воротам Линь Ян Шо.

Впрочем, всего этого Юнхуа могла и не знать. Скорее всего не знала. Тогда неудивительно, что она так зажимается. Ей бы немного побольше наглости. Но это уже не его забота. Тай повернулся к очагу, поставив на огонь чайник, и достал две чайные чашки - для Юнхуа и мамы, сам он не собирался пить чай. А вот мама его очень любила, особенно молочный улун. Таю он казался приторным, даже несмотря на то, что он в принципе никогда не добавлял в чай сахар. Молоко отдельно, чай отдельно. Он почувствовал торопливые материнские шаги еще задолго до того, как она поднялась по ступенькам крыльца столовой, и за мгновение до ее появления в помещении, повернулся к новой ученице.

- А вот и ваша наставница.

Встретить новую ученицу лично Цирилла категорически не успевала, поэтому и пришлось прибегнуть к помощи Тая, который сделал недовольное лицо, но спорить не стал, и молча отправился к главным воротам. Цирилла получила еще несколько часов свободного времени, которые потратила на то, чтобы закончить дежурство в лазарете и завершить свои домашние дела, которые откладывала по причине занятости. Но, даже будучи занятой по горло, Цирилла не могла пропустить встречу своего нового ученика - она предпочитала знакомиться с ними сразу, не оставляя этот важный момент в их отношениях на потом. По хорошему счету, лучше было бы попросить Тео, но Тео с самого утра где-то пропадал, так что искать его не было никакого смысла.

Цирилла быстрым шагом шла к столовой, куда и попросила Тая проводить ученика именно туда - она слышала звон колокола, известивший весь монастырь о том, что кто-то прибыл, но вырваться от своих дел смогла не сразу, а чуть погодя. Оставалось надеяться, что старший близнец переступил черту необщительности и хотя бы ввел нового обитателя в курс дела. Женщина поднялась по ступенькам, и в глаза ей сразу бросилась ученица, все еще стоящая на пороге. Настоятель не говорил, что это будет девушка 0 в последнее время Цирилле доставались только юноши, наверное, это была какая-то ее личная карма, воспитывать молодых людей, тем более что у нее уже был неплохой опыт на
этот поприще.

- Здравствуй, - поприветствовала Цирилла юную девушку. - Меня зовут Цирилла Грей, я буду твоим наставником. Надеюсь, Тай тебе уже об этом рассказал? - получив утвердительный кивок от сына, Цирилла прошла вглубь столовой. - Присаживайся, пожалуйста, - она указала девушке на низкий столик., и села первой.

Юнхуа скромно стояла и наблюдала за движениями Тая. Чай бы ей сейчас не навредил.
Девушка чувствовала себя не в своей тарелке, но ничего поделать не могла - таков уж ее характер, она слишком тиха. В ее мечтах когда-то было стать увереннее, но Юнхуа забросила все это после нескольких неудачных попыток. Из-за своего поведения ей было неудобно. Вздохнув, девушка начала рассматривать столовую. Это было необходимо, учитывая, что здесь ей предстоит провести немало времени.
Голос юноши отвлек ее. Юнхуа повернула голову в сторону входа и увидела перед собой приятную женщину. Девушка сразу почувствовала доверие к ней.
- Здравствуйте. - Она улыбнулась наставнице. - А меня зовут Линь Юнхуа. - Девушка села напротив. Сейчас предстоял важный момент.

Тай чуть поклонился матери, как требовал того этикет приветствия мастера монастыря, и вернулся к приготовлению чая. Он забросил в заварной чайник какое-то количество бирюзового улуна, и, залив кипятком, тут же слил первую заварку. Тай делал это абсолютно автоматически, не задумываясь о том, что делает - правила, словно какой-то ритуал, прочно вбились в память, совсем не требуя контроля над собой. Как и любой уважающий себя китаец, Тай считал своим долгом знать хотя бы общие черты чайной церемонии, пусть никогда и не присутствовал на ней. Просто это было что-то вроде негласного правила, без которого ты не можешь считаться настоящим представителем своей культуры, хоть в нем и не было ни капли китайской крови.

Юноша поставил чайник и чайные чашки с подноса на столик, и вопросительно взглянул на мать, молчаливо интересуясь, можно ли ему остаться. Ему было интересно посмотреть, как будет вести себя Юнхуа в присутствии его матери - будет ли она точно также стесняться, как его, или все же станет посмелее. Девушка была, скорее всего, старше него самого, но она казалась маленькой, словно ребенок, с нежным лицом и кроткими глазами. Тай уже был выше ее, догоняя свою мать, хотя никогда не мог похвастаться высоким ростом. За последний год он солидно вытянулся вверх и раздался в плечах настолько, что стал почти вдвое шире себя прежнего, на что мама, неодобрительно косясь на их с братом спины, сетовала, что придется обновить им комплект рубашек. Старая тренировочная монастырская форма оказалась мала в рукавах и, глядя на себя в зеркало, Тай все больше отмечал, что похож на отца - таким, каким он помнил его. Тот тоже плечами дверные косяки собирал. Хоть это было и очень давно.

Цирилла кивнула сыну, отвечая на его так и не заданный вслух вопрос. Она ценила любое мгновение, которое можно было провести в компании старшего сына, если только у него не было каких-то срочных и важных дел, которые он на сегодня запланировал. Цирилла взялась за чайничек, разливая ароматный напиток по глиняным чашкам, и сразу же привычно обняла чашку ладонями, грея об нее прохладные руки. Жест, столь же непоколебимый, как и само тибетское плато, на котором стоит монастырь.

- Расскажи мне, Юнхуа, что привело тебя в монастырь? Чему ты хочешь научиться? - возможно, она уже рассказывала это Таю, но Цирилле хотелось услышать все из первых уст, а не в пересказе старшего близнеца. Она не сомневалась в том, что сын передаст ей все слово в слово, но так дела не делаются и так отношения с учениками не налаживаются. Быть может, она сможет узнать что-то, чего Тай не знает, ведь это ей, в конце концов, обучать девочку, а не Таю, хотя и он бы мог чему-нибудь ее научить, переступи он через порог своей необщительности. Она все еще воспринимала близнецов как маленьких мальчиков, хотя эти маленькие мальчики давным давно перестали быть маленькими в полном понимании этого слова. Что же, это удел всех матерей - абсолютно не замечать. как взрослеют твои дети. Это только чужие дети быстро вырастают. Впрочем, своими мыслями Цирилла не торопилась ни с кем делиться, и в первую очередь с близнецами - обидятся. Они-то не считают себя детьми.

Юнхуа сидела и наблюдала за молчаливым разговором женщины и юноши, ей это стало интересно. Однако вопрос наставницы вывел девушку из этого состояния.
- Меня отправила сюда моя мать. Она знала об этом месте, но никогда тут не бывала. - Юнхуа нравилось рассказывать людям о ее семье. Для нее это было способом стать смелее. - В 13 лет я впервые превратилась в своего животного. Позже я стала практиковаться в технике офуда со своей соседкой. Мне показалось это очень интересным делом. - Юнхуа протянула наставнице правую руку. - Это я сделала сама, правда, я не уверена насчет его силы. - Девушка пожала плечами. - Так вот, я хочу научиться превращению в животного и офуде. - Она старалась, чтобы ее голос звучал уверенно.
Юнхуа сидела и ждала ответа наставницы. Девушка немного гордилась собой: ей удалось рассказать уверенным голосом, о чем ее попросили. Она взяла чайничек и налила себе чай. Его аромат очень понравился девушке. Она попробовала чай. "Вкусный. никогда такого не пила."