Неожиданная помощь

Цирилла посмотрела на себя в зеркало, убедившись, что выглядит все той же французской изысканной графиней, что и раньше, лицо все также свежо, а вся в целом она притягивает взгляды окружающих, повернулась к Чжану и потребовала от него подробной оценки тому, как она выглядит. Чжан, почти на нее не глядя, промямлил что-то насчет того, выглядит она также хорошо, как и всегда, и поспешно уткнулся взглядом в руль. Цирилла вздохнула (сложно понять, с удовольствием или с разочарованием), поправила отложной воротничок блузки и вышла из машины, попросив, чтобы водитель подождал их на парковке.

Вечером, после звонка Мао у Цириллы состоялся еще один интересный телефонный разговор, в котором некая Ким тайтай, о которой Цири вообще впервые слышала, сказала, что у нее есть кое-какая информация, которая может быть интересной. Цирилла была несколько ослеплена новостями от мужа, поэтому в ее светлую головку подозрение закралось уже многим позже, когда она пересказала детям слова отца и договорилась с водителем, что он отвезет ее в школу, где бы они с Ким тайтай могли поговорить без свидетелей и лишних ушей, не считая вездесущей Баи лаоши. Но от нее бесполезно прятаться, у нее осведомители во всех шкафах сидят.

Во-первых, Цирилле было интересно, откуда эта якобы могущая заинтересовать ее информация взялась. Во-вторых, почему она, а не Чжу сяншен, который вроде как руководит отрядом из юристов и отцов-дознователей, что могут достать ценные сведения даже из под земли. В-третьих, откуда Ким тайтай знает уважаемого Чуна сяншена и какой ей в этом интерес. Цирилла убеждала себя, что в ней, хоть и поздно, но все же бормочет осторожность, а вовсе не ревность. Но тут уж как ни назови. Девушка поднялась по ступенькам школы и вошла внутрь, так как хотела сначала забрать близнецов, а потом уже решать все остальные дела, ловко избежала маячившую в конце коридора монументальную фигуру классной дамы, и буквально наткнулась на сыновей, идущих ей на встречу. Ну, половина дела сделана.

Цзывэнь отправила дочь ждать в кафе при входе в школу, потому что не хотела, чтобы та слышала разговор с Чун тайтай. Дальше дело было за малым: нужно было найти супругу Мао, которая обещала сама приехать за близнецами. Прям шпионские страсти, единственная возможность спокойно поговорить о серьезных делах. Не ехать же с официальным визитом к Чжу сяншену, предварительно отпросившись у мужа.

Впереди, кажется, промелькнула миниатюрная светловолосая европейка, та самая Чун тайтай, но затем Цзывэнь резко отвернулась к информационному стенду, чтобы не столкнуться взглядом с классной руководительницей дочери (и, кстати, близнецов Чун). Лишь Небу известно, как сложно было приветливо общаться со сварливым бегемотом, которым была Баи лаоши. Эта женщина умела ненавидеть с первого взгляда, и особенно сильно эту чувствовалось, когда она рассказывала, как ужасно вульгарно смотрится прозрачный маникюр у школьницы, пристально глядя на ярко-алые накладные ногти самой Цзывэни. А ты сидишь и киваешь, что, мол, да, ужас как вульгарно, обязательно примем к сведению. Вам же виднее, какой должна расти девочка, у вас вон как жизнь-то удачно сложилась. Какая карьера, какие поклонники, а уж сколько жизненного опыта! И не смеяться, это сложнее всего.

Баи лаоши прошла мимо. Цзывэнь недобро посмотрела ей вслед, затем поправила прическу и направилась к европейке, встречавшей сыновей.

- Чун тайтай, добрый день, - Цзывэнь вежливо улыбнулась и слегка поклонилась. – Меня зовут Ли Цзывэнь, Ким тайтай. Я Вам звонила. Мы можем поговорить?

Тео, бодро рассказывающий последние школьные новости, резко замолчал, и близнецы поклонились высокой статной женщине, встретившей их практиески на выходе из школы. Цири поняла, что она и есть Ким тайтай, накануне звонившая ей практически что в ночи и предложившая встретиться на нейтральной территории.

- Добрый день, Ким тайтай, - Цирилла ответила улыбкой на улыбку и поклонилась, как того требовала вежливость, затем взглянула на сыновей, гревших уши. - Чжан ждет на парковке. Если хотите, сходите в кафе, мы не сразу домой.

Близнецы переглянулись, не сговариваясь, поклонились и ушли, не сказавшись, где будут ее ждать. В люблм случае, Цирилла и не планировала контролировать каждый их шаг, не маленькие уже, да и есть телефон, всегда можно созвониться. Пользу сего изобретения Белла Цирилла с каждый днем признавала все чаще и чаще, а вчера так вообще благословита телефонную связь.

- Баи лаоши, - приглушенным голосом, которым обычно из окопов шипят "Вспышка справа!" оповестила Цирилла, заметив, действительно, справа, Баи лаоши, которая уже с решительным видом, словно Александр Македонский, направлялась к двум нерадивым мамашам. Цирилла вежливо и весьма мило улыбнулась классной даме, но с преувеличенно заинтересованным видом взглянула на золотые наручные часики, и выпорхнула из входных дверей школы на крыльцо, за пределы владений школьной учительницы. Тут хотя бы можно было не опасаться, что прилипчивая наставница детских умов начнет пространственные разговоры о том, что неплохо бы заняться дополнительным воспитанием детей. Цирилла спустилась по лестнице вниз и перевела взглдя на Ким тайтай. - Думаю, нужно отойти от дверей. О чем Вы хотели поговорить?

- Упс, - тут же отозвалась на предупреждение Цзывэнь, но затем тоже одарила классную даму дежурной улыбкой и даже чуть поклонилась. – Пойдемте, - уже серьезнее сказала она Цирилле и повела Ким тайтай в сторону скамейки, находившейся неподалеку от входа в школу, и сейчас чудом свободной. Вокруг было довольно много народу, но это были родители с детьми, спешившими из школы, и можно было не опасаться, что разговор кто-то услышит.

- Я хотела поговорить с Вами о Чуне сяншене, - негромко, но все же не шепотом сказала Цзывэнь. – Ким сяншен, мой супруг, - тот самый офицер Ким.

Она была уверена, что супруга Мао знает имя человека, много лет пытающегося посадить её мужа. Но все же не стала пока рассказывать дальше, дожидаясь реакцию европейки. К слову, если бы Цзывэнь не слышала тот телефонный разговор, по виду Чун тайтай она бы не догадалась, что та сильно сокрушается из-за исчезновения мужа. Но более внимательный взгляд позволял заметить чуть поджатые губы, чуть напряженную мимику, немного резковатые движения – все это давало возможность предположить, что эта европейка просто очень хорошо умеет держать лицо.

Она выглядела очень юной, Цзывэнь не взялась бы предполагать, во сколько она родила сыновей, которые уже учились в средней школе. И нельзя было поспорить с тем, что вкус на женщин с годами у Мао не портился.

Цирилла ответила не сразу, какое-то время она просто внимательно, но не вызывающе и не оценивающе смотрела на Ким тайтай. Естественно, она знала, кто это за "тот самый Мюнгхаузен", знала даже лучше, чем хотела бы. Цирилла была весьма злопамятной, и могла помнить какие-то промашки годами. Она очень хорошо помнила, тот самый офицер Ким отказался искать пропавшего в хутунах Тая не на третьи сутки после обращения. Но лучше всего Цирилла помнила, как в полицейском участке сдавала обурманенного Кима на ручки трем местным потрепанным жизнью гетерам. Месть - это блюдо, которое нужно подавать холодным, не так ли?

- Я Вас слушаю, - Цирилла действительно хорошо умела держать лицо. Если она и почувствовала волнение, услышав имя мужа, то не показала этого. Теперь понятно, откуда росли ноги у этой встречи. Значит, их разговор с Мао все же прослушивали, как и предупреждал Ху. Что ж, значит, нужно быть в три раза осторожнее, но при случае можно будет поинтересоваться у Кима сяншена, интересно ли ему быть третьим лишним в семейных отношениях. Хотя, конечно, Цирилла такое не спросит - мало ли, каким обидчивым может быть офицер Ким, еще затаит обиду, будет докапываться...

Глядя на Ким тайтай, Цири поняла, как минимум один вопрос из тех трех, что ее интересовали, отпадал сам собой. Совершенно точно можно было сказать, что они с Мао познакомились не в библиотеке. Ли Цзывэнь, должно быть, была примерно ровестницей Кота, но выглядела лучше, чем могут выглядеть женщины в этом возрасте, при том, что явно была от природы привлекательна. Вдобавок из хорошей семьи - все это было видно даже невооруженным взглядом. Кот был падок на таких женщин - в конце концов, к таким женщинам принадлежала и она тоже. Как ни странно, Цирилла, если и должна была что-то чувствовать, что она ошибочно приняла за ревность, не чувствовала решительным счетом ничего.

Цзывэнь решила, что такого представления с её стороны будет пока достаточно, чтобы не вдаваться в подробности её дружбы с вышеупомянутым Чуном сяншеном. Она не исповедоваться пришла, а делиться информацией.

- Мой муж расследует тот случай, в котором подозревают Вашего супруга, - все также негромко сказала Ким тайтай. – Я хочу сказать Вам некоторые подробности, которые могут помочь Чуну сяншену. Во-первых, из дела пропала важная улика – запись с камеры, на которой видно, кто на самом деле стрелял. В полиции не знают, куда она делась. Но я не думаю, что её выкрали люди Чжу сяншена. Во-вторых, - она достала телефон и, полистав фотографии, нашла те, которые сделала в участке. – Вот – личные дела тех полицейских, которые свидетели.

В этот момент мимо прошла одна из родительниц, чья дочка дружила с дочерью Цзывэни. Она прямиком направилась к Ким тайтай и Цирилле, явно надеясь присоединиться к, как ей казалось, женской беседе.

- Доброго дня, Ким тайтай, а Вы, должно быть, Чун тайтай? – приветливо затараторила женщина.

Такая типичная кумушка, погрязшая в домашних делах. Без косметики, без интересов, кроме мужа и дочери, без признаков банального такта.

- Доброго дня, Ван тайтай, - Цзывэнь ослепительно улыбнулась подошедшей. – Да, это Чун тайтай. Мы как раз обсуждали косметологов. Знаете, у меня есть один знакомый мастер, он прекрасно делает интимную эпиляцию, недели на три-четыре хватает. Вам дать его номер?

Это, в отличие от предыдущих фраз, Ким тайтай сказала громко и с выражением. При этом она напустила на себя ту самую маску недалекой женщины, которая была дежурной в общении с мужем.

- Ой, я сегодня тороплюсь, - смущенно ответила Ван тайтай, и по её лицу было видно, что она одновременно смущена и заинтересована. – В другой раз, Ким тайтай. Всего доброго, всего доброго Чун тайтай, - она поспешно поклонилась и засеменила прочь.

Цирилла вопросительно приподняла бровь. Иногда молчание - действительно золото, можно узнать столько подробностей. Например, Ким тайтай знакома с нашим обожаемым лунтао, если не лично, то хотя бы заочно. Но это комментировать Цирилла так же не стала - Цзывэнь выглядела умной женщиной, даром что была замужем за столь недалеким человеком, как офицер Ким. Впрочем, ни одного плохого слова в адрес Кима сяншена.

- Значит либо она у кого-то хорошо спрятана, - негромко и медленно сказала Цирилла, усилием воли заставляя себя связно думать. - Либо, что совсем нежелательно, уже уничтожена.

Дело принимает опасный оборот. Рассмотреть сделанные на телефон фотографии Цири не успела, поспешно состряпав самое неприступное из своего аресенала лицо, потому что голактеко опасносте, рвем когти.

- Добрый день, Ван тайтай, - несколько высокомерно поздоровалась французская графиня, всем своим тоном какбэ намекая, что ее высочество изволит болтать о всякой ерунде с Ли Цзывэнью, а не здороваться с местными кумушками, которые не подходите ближе, вдруг ваша неряшливость заразна. В любое другое время Цири с удовольствиемс бы поддержала разговор о косметологах, эпиляциях, нижнем белье, тем более, что имела отменный вкус и действительно могла много чего об этих вещах рассказать, но не очень-то ее тянуло на болтовню. Предоставив бразды правления Ким тайтай, Цирилла надменно поджала губы и сохраняла капризное выражение личика, пока опасность не миновала. Цирилла покосилась на торопливо удаляющуюся Ван тайтай, и прямо таки диву давалась - то ли в СССР секса нет, то ли Ван тайтай такая нежная фиялка, что никогда ноги и все остальное не эпилировала.

- В самом деле на три-четыре недели? - уточнила она, сочтя, что Ван тайтай отошла достаточно далеко, чтобы можно было продолжить разговор. Со стороны Цирилла казалась, наверное, совсем замороженной, хотя и пыталась собрать свои мысли в одну кучу и понять, что важного она уже получила из разговора (точнее пока монолога) с Ким тайтай. Дело усугубляло еще и то, что Цирилла не могла так быстро начать доверять ей, и каждое сказанное слово тайтай приходилось либо принимать на веру, либо тщательно взвешивать. - Вы можете переслать мне эти фотографии?

- В самом деле, - ответила Цзывэнь. – И говорит, что со временем будет еще дольше хватать.

Она проводила взглядом ретировавшуюся от сложной беседы Ван тайтай, пока та не оказалась достаточно далеко. Ким тайтай порой замечала, что с возрастом у неё все сильнее развивается аллергия на кумушек. Достаточно представить, что так могут выглядеть её ровесницы. Но речь сейчас шла не о них. Цзывэнь переслала Цирилле фотографии с личными делами полицейских и два фото протоколов допросов этих свидетелей – все, что она успела сфотографировать в участке.

- Передайте эти фотографии и информацию о записи Чжу сяншену, только не говорите об этом по телефону, Вас прослушивают, - сказала Ким тайтай, снова негромко. – Сообщения читают, но изображения в MMS не видят, там какая-то техническая проблема.

Сейчас Чун тайтай казалась Цзывэни немного потерянной. Вряд ли она много вмешивалась в дела супруга, могла знать еще меньше, чем знала Ким тайтай. И в то же время ей хотелось помочь, чуть ли не на уровне материнского инстинкта или хотя бы из позиции старшей подруги. Мол, мы-то плавали знаем, а Вы, раз уж даже замуж за Мао вышли, заслуживаете помощи и поддержки, больно уж тяжела ноша для юной и наивной девы. Даже если логика подсказывала Цзывэни, что Цирилла как минимум старше, чем кажется, она все равно казалась едва ли не девочкой-подростком. Может, из-за европейской внешности и светлых волос она казалась наивным созданием, может, сама Ким тайтай воспринимала Мао кем-то вроде родственника, за которого несешь ответственность перед теми, кому он устраивает приключения. Одно сейчас можно было сказать точно: Цзывэнь считала, что помогает Цирилле, а Мао влип в неприятности, потому что по-другому с ним не бывает. И даже ей самой это ощущение казалось странным.

- Я уверена, что Чуна сяншена подставили, - сказала Цзывэнь, внимательно посмотрев на Чун тайтай. – Мой супруг не всегда догадлив, – тактично сказала она, - но у Чжу сяншена есть свои ресурсы, чтобы выяснить, что на самом деле случилось, и собрать доказательства.

Какая, в самом деле, удивительная эпиляция. Надо будет как-нибудь выпросить телефончик, а то ее собственный косметолог постоянно то в разъездах, то в отпусках, не дозвонишься. Но не сейчас, в другой раз. Цирилла даже рассеянно глянула на свои ноги, затянутые в строгую юбку-карандаш - нормальные ноги, красивые, но, почувствовав вибрацию телефона, полечившего файлы, отвлеклась от своих переживаний по поводу ног и прочего, что гипотетически могло бы не устраивать ее во внешности.

Цирилла не стала проверять фотографии на своем айфоне, просто убрав его в сумку, хотя до этого держала в руке. Цзывэнь весьма хорошо была осведомлена делами мужа, в то время как сама Цирилла терялась каждый раз, когда речь заходила о делах Кота. Он старательно оберегал ее от любого вида потрясений, словно комнатную розу, которой противопоказаны холод, голод и домашние животные. Но сейчас Цири в который раз подумала, что, будь она более понимающей в этой сфере, реагировать сейчас ей было бы намного легче. Она практически ничего не понимала в том, как работает полиция и к каким способам она может обращаться, чтобы сделать без вины виноватого. В денежных и документальных операциях Цирилла больше полагалась на интуицию, чем доскональное знание законов бухгалтерского дела, хотя в свое время ей пришлось над этим серьезно поработать. Жизнь в немагическом мире вымораживала своей ограниченностью, когда Цирилла понимала, что своими способностями тут ничем не поможешь - и то, на что она полагалась годами, сейчас просто было бесполезным пылящимся грузом.

- Спасибо, - невпопад ответила Цирилла, но, несмотря на вымороженный тон, она сказала это с благодарностью. - Почему Вы помогаете? - верить в человеческий альтруизм и душевную доброту Цирилла перестала с тех самых пор, когда поняла, что у "любимого дядюшки" есть на нее свои планы. Люди редко помогает без личной для себя выгоды. - Ваш муж занимается этим делом, но Вы приходите ко мне и даете информацию, не требуя ничего взамен.

Недоверие Цириллы было понятным, а мотивация просто помочь старому другу – сомнительной, и для Ким тайтай далеко не единственной. Тут Цзывэнь считала, что лучше стразу все прямо объяснить, чтобы избавить и себя, и жену Мао от догадок, додумок и прочего недопонимания.

- Мао – мой давний друг, и я решила, что должна ему помочь, раз у меня есть такая возможность, - сказала Ким тайтай. – Но я прошу Вас понять меня правильно, - добавила Цзывэнь, решив, что её первая фраза могла прозвучать неоднозначно. – Уже много лет у нас исключительно дружеские отношения. А если я ничего не требую взамен от Вас, это не значит, что мной руководит только альтруизм, - она хитро улыбнулась. – Ким сяншен – человек честный, потому зарабатывает мало. А Чжу сяншен найдет способ отблагодарить меня за помощь, когда Вы передадите ему информацию.

Офицер Ким искренне считал, что его жена хорошо выглядит от природы. Он не обращал внимания на дорогие украшения и одежду, которые время от времени появлялись у Цзывэни, и удивительным образом не задумывался, откуда у его жены-домохозяйки почти всегда есть деньги. Ким тайтай зарабатывала далеко не только на благодарностях Чжу сяншена. Мао и его приятели работали достаточно аккуратно, чтобы почти не попадать в серьезные неприятности. Но у неё были обеспеченные друзья, в том числе пара ухажеров помимо фитнес-тренеров, которые за право сходить с ней вечером в ресторан были готовы по дороге скупить ей половину магазинов на Ванфуцзин и еще дать денег на карманные расходы. И Цзывэнь не считала, что делает что-то неправильно, она просто крутилась, как умела, и при этом умудрялась сохранять лицо, ведь даже многоопытный сыщик Ким сяншен ни ухом ни рылом не подозревал, насколько интересы его супруги шире домашних дел и женских разговоров. Только учительница Баи что-то подозревала. Но она по умолчанию считала распутными всех женщин, кто красил ногти и носил каблуки выше пяти сантиметров, так что это не считается.

Цирилле было бы сложно поверить в теплые дружеские отношения между мужчиной и женщиной, если бы последние лет семь она не была замужем за Котом. Безошибочный кошачий нюх позволял определять, какими духами надушилась сегодня Чжэнь перед тем, чтобы выйти на работу, чтобы понять, что у Кота сегодня было совещание, на котором присутствовала вся трехзначная верхушка семьи. Вряд ли мужчины имеют обыкновение брызгать за ушко Шанель номер 5 или Little Black Dress. Но даже в том случае, если Цирилла угадывала какой-то новый незнакомый аромат, она не придавала этому значения. Наверное, она забьет тревогу, только если увидит у Кота на шее чужую губную помаду, а в кармане пиджака - женские стринги, которые явно принадлежат другой женщине. За своим нижним бельем Цири бдительно следит.

- В таком случае я передам Чжу сяншену, кого стоит поблагодарить за помощь, - признаться, Цирилла не планировала разглашать автора неожиданной для нее помощи. Но, раз Ким тайтай не делает тайны из того, что порой подбрасывает какие-то крохи информации, крадя их прямо из-под носа собственного мужа - то и Цирилла не будет делать из этого тайну. И все же дело тут не в деньгах, или...все-таки в деньгах? Цзывэнь не выглядела женой небогатого человека - одни туфли на ней чего стоили, не говоря уж о том, что сумочка была куплена явно не в палатке в переходе метро и даже не в среднестатистическом магазинчике, а как минимум в хорошем бутике. Впрочем, докапываться до истин Цирилла не стала, она не священник, чтобы ей исповедывались. Каждый живет так, как может.

И все же откровеность Ким тайтай дала понять, что тут нет никакой подставы. Если она действительно хотела помочь, то Цирилла была готова ухватиться за любую возможность, какая помогла бы вернуть Кота в город чем раньше, тем лучше. Наступал всего лишь шестой день без мужа, а она тосковала так, словно не видела его по меньше мере целый год.

- Я Вам очень благодарна, - с достоинством, но тепло произнесла Цири. - Я надеюсь, у Вас не возникнет никаких проблем из-за этой помощи.

- Спасибо, - Цзывэнь кивнула, когда Цирилла пообещала сказать о ней Чжу сяншену. – За меня не беспокойтесь, - с улыбкой добавила она, - мой муж не замечает и более очевидных вещей.

Если Ким сяншен не замечал поклонников Цзывэни, то заподозрить, что она может еще и лезть в его рабочие дела, он не мог на каком-то органическом уровне. Он всегда делал вид, что его расследования – это сложно, серьезно и вообще не женское дело, потому практически ничего не рассказывал супруге о работе. И пусть Ким тайтай, даже мельком взглянув на некоторые из папок, могла как минимум предположить, где искать дальше, она молчала и глупо улыбалась, чтобы не мешать супругу тешить самолюбие.

- Но если это расследование закончится поимкой настоящего преступника, он в кои то веки отличится перед начальством, - сказала Ким тайтай. – Тут же понятно, что если было четыре человека: Мао и три полицейских, одного застрелили, и это сделал не Мао, значит, один из свидетелей – убийца, а второй врет, его выгораживая. А это будет очень громкое дело, с каким офицер Ким отличится перед их службой безопасности.

Она замолчала. Чун тайтай ей нравилась. Пусть европейка, пусть блондинка. Пусть существенно младше, но вполне разумная, способная держать себя в руках, и, что для Цзывэни было очень важно, очень женственная. Ким тайтай уважала неглупых женщин, которым хватает ума оставаться женщинами, такие в конечном счете правят миром. Можно было поспорить на что угодно, тот же Цирилла могла найти способ высказать свое мнение даже Чжу сяншену. А уж из Мао она наверняка умудрялась вить веревки, при этом он считал, что все решает сам.

Сложно, наверное, быть замужем за офицером Кимом. Он воспроизводил впечатление человека, женатого на своей работе, а не на женщине, и вряд ли, раз уж к чужим разговорам прявлял больше интереса, чем к своей жене, уделял ей достаточно внимания. А женщина, оставшая без должного внимания со стороны мужчины, либо довольствуется тем малым, что осталось, боясь потерять даже то немного, либо, в случае более умной женщины, какой непременно явлалась Ким тайтай, способная здраво рассуждать, тогда как Цирилла никак не могла собрать разбегающиеся мысли воедино, искала это внимание где-то еще. И, надо думать, его успешно находила. К тому же Кима сяншена, как могла судить Цирилла, годы, в отличие от его супруги, стороной не обходили. При этом он выглядел как минимум лет на десять старше Кота, но вряд ли в их возрасте была действительно такая разница.

- Но для Вашего супруга повод найти преступника в лице Мао связан еще и с личными принципами, насколько я понимаю? - опять же, ни одного плохого слова вадрес Кима сяншена. Будем уважать его хотя бы за то упорство, с которым он вот уже лет двадцать как минимум свои розовые фантазии, в которых Гунмао отправляется в застенки на веки вечные, пытается претворить в жизнь. Поистине, нет человека упрямее, чем человек, поставивший перед собой конкретную цель.

Цирилла не была склонна завидовать, но именно сейчас завидовала способности Ким тайтай думать логически. Она же сама была абсолютно неспособна думать ни о чем, кроме того, что Мао нет рядом. Человек быстро привыкает в хорошему, в том числе к близости кого-то дорогого. Пусть они и раньше не виделись по несколько дней, а то и недель, когда нужно было решать какие-то дела, всегда была какая-то определенность. А сейчас состояние полной подвешенности значительно дезориентировало. При этом Цирилла не могла даже допустить, что по ее внешнему виду будет заметно, что она растеряна или расстроена. Это было правилом держать лицо, чтобы не случилось. Не к лунтао же ей идти плакаться, да и не к Сантане с Чжэнью. А единственный человек, которому бы Цирилла могла открыться, был так далеко, в Англии, что не было никакой возможности почувствовать поддержку.