Семейный поход в парк

Кот понял, что обидел Цириллу, совершенно не подумав о том, как она отнесется к этим его словам. Он невольно задел болезненную для неё тему родителей, потому покорно выслушал все то, что ему высказала супруга. Он был благодарен ей за то, что она оказалась с ним и терпела все его выходки, и она была права, что дочери будут смотреть на их отношения, чтобы сделать для себя выводы на будущее. Просто до этих слов Кошки Гунмао понимал, что должен быть примером для сыновей, но плохо представлял, как может повлиять на дочерей. Они стремились быть похожими на Цириллу, и это было логично.

- Прости, - сказал Кот. - Не хотел тебя обидеть, - он пристально посмотрел на супругу, вымещавшую обиду на мороженном. - Я стараюсь тебе соответствовать, и очень хочу, чтобы наши дети видели нормальную семью. Я не это хотел сказать. Смотри, мы с тобой женаты десять лет, вместе - и того дольше. Я меняюсь. Десять лет я был не таким, как пять лет назад, и не таким, как сейчас. Я благодарен тебе за то, что ты со мной все это время. Но я хочу, чтобы Айлин или Янлин пришлось пережить меньше приключений.

С самого начала их с Цириллой отношений одним из негласных правил было жить так, будто завтра не существует. Сегодня все в порядке - отлично, об остальном подумаем по мере поступления. Но если этот фатализм относительно легко применять в собственной жизни, относительно детей хотелось быть уверенными в их завтрашнем и послезавтрашнем дне. Если сыновей для этого нужно было научить твердо стоять на ногах, добиваться авторитета и отвоевывать то, чем хочешь обладать, с дочерьми было сложнее. Гунмао был очень далек от идей феминизма. Он считал, что должен обеспечить Айлин и Янлин хорошее приданное и проследить, чтобы рядом с ними оказались правильные люди. Кот не видел ничего унизительно для женщины в том, чтобы за её благосостояние и безопасность отвечал любящий её мужчина - сначала отец, после этого - муж. Он легко тратил деньги на любые капризы Цириллы и гордился тем, что имеет такую возможность. При этом она была центром его жизни, хозяйкой дома, в который он хотел возвращаться, и матерью его детей. Подобное будущее он видел и для дочек, и не был уверен, что легко бы смирился, если бы они захотели основать свои корпорации, стать профессиональными спортсменами или уйти в шоу-бизнес.

Цирилла знала, ну или по крайней мере догадывалась о том, о чем думает Кот, когда вспоминает момент их знакомства и последующее за этим более близкое общение. Он думает о том, как ей повезло, что она встретила именно его, а не какого-то левого идиота без чести и совести, что соблазнил ее за один вечер, и в этом только его заслуга. Кот не учитывал только одно - уже в том возрасте, даже будучи глупой и наивной, Цирилла уже была довольно опытным магом, плюс, ко всему прочему, она и сама хотела продолжения этого знакомства. Просто она никогда не говорила об этом Мао. Пусть ему будет приятно тешить себя иллюзиями. Но совершенно логично, что он боялся, будто его маленькая девочка, его Янлин или Айлин тоже попадется на такую удочку, но держать ее в руках будет вовсе не благородный бандит Мао, а кто-то похуже.

- Я это понимаю, - Цирилла вроде бы как еще дулась, но уже не очень сильно, да и потом, весь гнев на себя приняли три шарика мороженого, и Цири сунула в рот полную ложку ванильного пломбира. - Но мы все равно не сможем оградить их от всех проблем. Лучше научить их с этими проблемами справляться и жить со своими решениями. Я тоже переживаю за дочек и не хочу, чтобы они совершали ошибки, но все ошибаются. Иногда я действительно жалею, что у меня перед глазами не было родительского примера. Так было бы проще воспитывать детей.

Она знала свой собственный характер и видела проявления этого характера в девочках, разве что тут он был разделен сразу на двоих. А, значит, проблем станет в два раза больше. Сейчас, пока дочки еще маленькие, это не так заметно, как могло бы быть, но они взрослеют, и с каждым годом сходство будет все более явным. Когда-нибудь начнутся войны за свободу, и вот тогда будет впору хвататься за голову. И они начнут отстаивать свой выбор, каким бы нелепым или смешным он ни казался, ведь для них это будет серьезно и один раз на всю жизнь, как это свойсвтенно всем подросткам в период особо резвого созревания.

- Зато у меня перед глазами были такие примеры, что я точно знаю, как делать не надо, - ответил Кот.

Объективно, его воспитывали старшие братья из триады, с особым усердием - Тигр. Без его влияния Гунмао никогда не стал бы тем, кем стал сейчас, и дело было не в работе и не в связях. Кот с самого детства умел выкручиваться, выживать и воровать, но при таком раскладе он все равно максимум бы стал портовым алкоголиком, перебивающимся случайными заработками, который бы винил злую судьбу и плохую карму в том, что родился в этом треклятом порту. Сейчас он было достаточно разумным, чтобы это понимать, и не считать, что вырос таким крутым вопреки превратностям судьбы. Гунмао понимал, что дочерям тоже стоит знать, как добиваться своего или хотя бы выкручиваться из сложных ситуаций, потому что как бы ни хотелось, чтобы их жизни складывались идеально, в этом несовершенном круге Сансары может случиться что угодно, и лучше хоть как-то быть к этому готовыми.

Гунмао отпил еще пива, посмотрел на лежавшие на столе сигареты, но курить не стал, потому что сидел близко к Цирилле. Дочки продолжали играть в домике, у входа в который с суровым видом людей в черном стояли оба охранника, быстро понявшие, что от самого фу шаш шу и его супруги им стоит держаться подальше.

- Я вот вспоминаю пятилетних Тая с Тео и понимаю, что тогда воспринимал их как практически взрослых пацанов, - признался Кот. - А Янлин с Айлин совсем другие. Хочется каждый шаг их контролировать, чтобы чего не случилось.

Когда Таю было четыре года, Гунмао на полном серьезе с ним объяснялся, почему не-папа Мао собирается жениться на маме, и Коту тогда и в голову не приходило, чтобы говорить с ним не на равных. А вот представить себе ситуацию, когда он будет в чем-то серьезном убеждать одну из дочек, пусть даже боевую Янлин, Гунмао не мог.

Тема прошлого ухажера Цириллы была для них практически запретной. События, из-за которых от Тая и Тео ушел их биологический отец, если и обсуждались, то полунамеками, и Гунмао даже не знал имени того человека, который когда-то предал его нынешнюю супругу. И знать не хотел, потому что дай нам боже, что вам негоже. Но Кот замечал, как на характеры Тая и Тео повлияло то, что один раз они почувствовали, что их могут предать.

- Тай и Тео еще и просто пацаны, и каким бы их детство ни было, слава Небесам, обошлось оно без бантиков и платьев, - сказал Гунмао, чтобы чуть разрядить гнетущую тему. - Мне нравится, что они рассчитывают на себя, но я хочу, чтобы они никогда больше не почувствовали, что их предали, - Кот внимательно посмотрел на Цириллу.

Ему не нравилась сама идея, что кто-то будет воспринимать его отношения с близнецами как то, что они ему "как родные". Для него они были родными, он был привязан к сыновьям едва ли не сильнее, чем к дочкам, уже как минимум потому, что Тая и Тео больше знал и лучше понимал, чем Айлин и Янлин. Он не был уверен, что Тай и Тео перестали в нем сомневаться, и подозревал, что они никогда не забудут, что где-то там на горизонте маячит тень человека, почему-то считающегося родным папой. А во время отъезда в Корею Гунмао снова понял, как сильно он боится, что обстоятельства сложатся так, что его не окажется рядом с сыновьями, когда он будет нужен.

- Я хочу, чтобы как у нормальных семей было у нас у всех. И у пацанов, и у Айлин с Янлин, и у нас с тобой, - сказал Гунмао. - Я очень рад, что мне удалось быстро вернуться. Если бы так не повезло, я бы все равно нашел способ, как сделать так, чтобы вы оказались со мной.

- Тео хотел платье, - со смешком вспомнила Цирилла. - Ему было года три или четыре, наверное, они с Лин рассказывали стишок про зайчика и белочку на Новый год перед всем монастырем. На Лин было яркое платье, а на Тео - костюм, и он обиделся, что его костюм не такой красивый, как платье Лин, и тоже себе требовал такое же.

Так что слова о том, что детство Тео прошло без платьев, несколько безосновательны. Младший сын вообще был не очень разборчивым и привередливым к одежде в детстве. Впрочем, и сейчас не очень изменился, но, наверное, платье уже бы не стал требовать. Цири посмотрела на экран сотового телефона, проверяя время. Близнецы испарились какое-то время назад, и с тех пор от них не было никаких новостей. Цири понятия не имела, сколько длится одна поездка на этих адских горках, но, наверное, сыновья обошли еще не все аттракционы, способные вытряхнуть душу даже из самого стойкого человека.

Цирилла серьезно замолчала. Однажды обжегшись на молоке, начинаешь дуть на воду. И всегда боишься, что история когда-нибудь повториться. Хочешь абыть, но все равно помнишь - это бич человеческой памяти. Ей бы вот тоже не хотелось проводить параллели с записками, уходами и расставаниями, но память - упрямая штука. Все равно подсунет и все равно покажет то, что старательно пытаешься спрятать от самого себя. И как бы Цирилла не была уверена в муже, она все равно боялась остаться одна. Снова.

- Мы могли бы уехать во Францию, - задумчиво сказала Цири, отставляя в сторону опустевшую креманку. Она по-кошачьи облизнулась, словно хотела смыть с мордочки остатки ванильного запаха. - Если бы все не было так гладко, как получилось. Мне интересно показать тебе наше поместье.

- Не напоминай ему об этом, - усмехнулся Кот на словах про Тео и платье.

Пацаны росли правильными, и уже сейчас им было не солидно вспоминать какие-то детские глупости. Никто не рождается многоуважаемым сяншеном, все проходят через возраст, в котором хотят в штанах с голой задницей или в подгузниках, а в три-четыре года мальчики от девочек практически не отличаются.

А потом продолжилась серьезная тема. Гунмао никогда не был во Франции, Цирилла всегда ездила туда одна. Там были какие-то её родственники, у неё там были какие-то свои дела, всего этого Кот толком не знал и в это не лез. И он не хотел ехать в Европу маячить перед аристократичной родней. Во-первых, Ян ему рассказывал всякие страшные истории про тамошний этикет, во-вторых, в Пекине Гунмао был практически королем и все контролировал сам, а в чужой стране он зависел бы от других.

- Лучше на Филиппины или на Тайвань, - ответил Гунмао. - Там проще с документами. А во Франции не знаю, как твоя родня восприняла бы беглого уголовника, который прячется в их поместье. Туда максимум в гости.

На своей территории было проще: никто не оценивал, насколько фу шан шу триады Пекина подходит на роль мужа европейской аристократки. А вот как будет во Франции, Гунмао не знал. Он не хотел быть тем, на кого будут смотреть с подозрительным прищуром всякие благородные особы, которые будут оценивать его и Цириллу, будто их мнение что-то значит или на что-то влияет. У Кота было его собственное построенное на личной мифологии представление о том, что творится во Франции в поместье. Он представлял себе дам в длинных платьях с перчатками и зонтиками и джентльменов в прикиде как на бутылках Джони Уокера, говорящих только правильные слова, делающих только одобряемые обществом поступки, и относящихся к простым смертным как в представителям другого биологического вида. А Цирилла, наверное, была такой, какой была, как уникальное исключение из общего правила. Потому небось и сбежала в Китай.

- Да нет никакой родни, кроме брата, Матиаса, - сказала Цирилла. Ее семья всегда была маленькой - ни братьев, ни сестер, никаких сторонних родственников. Бабушка умерла задолго до ее рождения, дед - пару лет назад, родителей она совсем не помнила, а назвать Ксавьера семьей язык не поворачивался. Именно поэтому Цирилла хотела большую семью - чтобы толпы родни и веселые семейные праздники, и всегда есть человек, который поможет, подержит за руку и скажет несколько теплых слов. Это очень важно, когда есть близкие тебе люди. Человек не может в одиночестве. Да, он может его любить, но быть на свете одному - нет, кажется, ничего страшнее.

И, строго говоря, Матиас был ей не братом, а дядей, но как-то повелось, что они стали называть друг друга братом и сестрой с самой первой их встречи. У них не такая большая разница в возрасте, да и как-то роднее, с дядьями у Цириллы были не самые радужные воспоминания.

- Ну хоть в гости на пару недель, - вздохнула она. Идея затащить Гунмао в поместье была ее давней мечтой. Хотя Цирилла и не знала, зачем Кот там нужен, ну, кроме того, что он был просто ей нужен всегда рядом, как муж и отец ее выводка детей. Наверное, ей просто хотелось показать часть ее мира, того, в котором она не родилась, но в котором ей пришлось научиться жить. Этот мир сильно отличался от того, к которому привык Мао, но внутренне был не менее опасен. Какие только светсвие акулы не точат на тебя свои три ряда зубов, стоит тебе только появиться в свете под руку с мужчиной. И ладно бы если этот мужчина - твой страший родственник, никто тебя не осудит, хотя и пошепчутся и начнут строить всяческие догадки, а если он твой муж? Да еще и иностранец? Словом, размах трагедии понятен. Но даже это не повод, чтобы постоянно прятаться. - Но это все только мечты. Мне иногда нравится мечтать - как будто все это внезапно сбудется и станет правдой. Захватывающе, - Цирилла положила голову на плечо Мао и прикрыла глаза, показывая, что всерьез мечтает.

Дальше начиналась борьба мотивов: рассказы Лю о том, что представляет собой европейский высший свет, удобренные представлениями самого Гунмао, основанными на фильмах и байках, потому что пекинский Кот не читал даже книг, тем более книг о Европе, и то, что Кошка все-таки мечтала показать ему поместье. В этой ситуации нужно было быть мужиком.

- Если хочешь, в гости на пару недель поеду, - согласился Гунмао, обнимая супругу, когда та положила голову ему на плечо. - Только тебе нужно будет рассказать мне, как должен себя вести муж графини, - он провел кончиками пальцев по шее Цириллы вниз к вороту платья. - Я же быдло.

Ко всему прочему Гунмао не знал ни английский, ни французский. Он в совершенстве владел только не самым литературным путунхуа и худо-бедно мог объясняться на кантонском. Это было потолком его лингвистических талантов, и он даже не пытался узнать хоть что-то из двух родных языков супруги. Если что, во Франции пусть Тай и с Тео с переводами помогают.

- Что-то пацанов давно не видно, может позвонить им? - предложил Гунмао.

Парк был огромным, в нем располагалось несколько зон, и Кот предпочел бы, чтобы сыновья тусовались не очень далеко. Мало ли, кого от них придется охранять.

Цирила зажмурилась в ответ на легкую ласку мужа и что-то муркнула ему в плечо. Надо думать, что-то очень нежное и тихое - так кошки тихонько подзывают себе своих котят - и этот звук - самый ласковый звук на свете.

- Ну, это очень просто, - Цирилла взглянула на супруга снизу вверх. - Делай вид, что тебе принадлежит если не половина мира, то половина Франции так точно, а еще парочка мелких государств, а все люди перед тобой - ничтожные рабы, не способные в полной мере оценить твою тонкую артистичную натуру. И, когда к тебе обращаются, смотри гордо, с выражением легкой снисходительности, мол, ну ладно уж, пообщаюсь с народом, отвечай с ленцой и немного насмешливо. А на все остальное люди будут закрывать глаза - этот так называемый высший свет эксцентричен просто до некуда. Аристократам скучно, и они изобретают любые способы, чтобы развлечься. Обо мне и так шепчутся, что я стерва, вполне логично, что мужа я себе выберу под стать себе. Если уж у Яна получается, то ты-то в легкую с этим справишься.

Цирилла улыбнулась и поцеловала мужа в шею. Она весьма скептично относилась к тому, что дядюшка Шири внес зятя в семейный бизнес. Конечно, пожилого графа можно было понять, но Ян в английской аристократии смотрелся также нелепо, как и Кот - во французской. Но Цирилла и не тащила мужа во все это, понимая, насколько чужим ему могут быть все эти заморочки. Каждый хорош на своем месте.

- Им пятнадцать, им хочется независимости, - заметила Цири. - Но позвони, чтобы мы знали, где они и скоро ли их ждать.

Гунмао очень внимательно выслушал все советы супруги, после чего даже чуть задрал подбородок и выпрямил плечи. Он-то не знал, что с юных лет вел себя именно так, как подобает французскому аристократу. И Ян неправильно все объяснял. Причем тут какой вилкой есть устрицы и с кем здороваться первым - нос задрал, и ты уже король. Такой расклад был Гунмао понятен, потому развеивал многие сомнения. связанные с возможной поездкой во Францию.

- Раз ты считаешь, что я справлюсь, я тебе поверю, - сказал Кот с самодовольной улыбкой. - Сказать Чжэнь, чтобы она оформила мне визу?

С двумя уголовными судимостями и недавней громкой историей выехать в Европу простому смертному было очень сложно. Но четыреста тридцать вторая знала, куда приехать, с кем поговорить, кому подарить подарок, кому оказать материальную помощь, чтобы у пекинского фу шан шу была возможность почувствовать себя практически французским графом. Она могла справиться чуть ли не за сутки, но сейчас спешки не было - Кот находился в Корее три недели, и в Пекине наверняка скопилась куча дел, которые нужно было срочно разгрести, начиная с завтрашнего дня.

А насчет сыновей Кошка была права, Тай и Тео были в том возрасте, когда за ними не нужно круглосуточно присматривать. Но лучше все же хоть немного контролировать. Гунмао не стал звонить, он только отправил обоим смс с текстом: "Вы далеко?". Если через несколько минут никто не ответит, можно вызванивать.