Трагикомедия в трех действиях

Появление Цириллы и Цзывэни, еще и вместе, было для Кота неожиданностью, и он подозревал, что это их не Баи лаоши вызвала. Он вопросительно посмотрел на давнюю подругу, потому что считал, что зря она этот цирк затеяла, нечего его супруге тратить нервные клетки на классную даму, но промолчал и улыбнулся Кошке, когда та подошла ближе к нему. Главное, толпами не ходить.

Цзывэнь была одета так, что Киму стоило напрячься, но напрягало его, как обычно, все остальное, кроме очевидного, и многозначительный взгляд Ли цзынли не в глаза Цзывэни подтвердил, что после этого разговора с директором школы можно будет обойтись без дорогой спонсорской помощи. Сегодня тут будут работать другие дипломаты.

- И Вам доброго дня, Ли сяншен, сто лет не виделись, - Гунмао вежливо поклонился и расплылся в улыбке. - Я сомневаюсь, что озвучивать обвинения снова оправдано, верно, Баи лаоши? - спросил он у классной дамы, от которой на всякий случай старался держаться подальше, да поближе к законной жене. - Дело в том, что произошло недоразумение, мы уже все обсудили и с Баи лаоши, и с Кимом сяншеном. Вы же понимаете, что лучшие ученики класса, воспитанные самой Баи нюйши никак не могут совершать такие серьезные проступки, как тот, в котором их обвиняют.

Он замолчал, стараясь скрыть улыбку. С невиновностью Тая, по его мнению, все было понятно. Веселее было присутствие Цириллы, Баи лаоши и Цзывэни в одном очень маленьком пространстве. У педагогини после этого вполне мог случиться нервный срыв, а кто ж тогда будет до конца года доучивать талантливых беспроблемных деток?

Стоило Цзывэни появиться в приемной, офицер Ким почувствовал себя здесь лишним, ведь его жена куда лучше разбиралась во всех этих школьных делах. Он мельком взглянул на Чун тайтай, не понимая, почему они приехали вместе, но затем зашел в кабинет директора. Снова первым начал говорить Гунмао, потому что у него был рефлекс отмазываться и выкручиваться, что злило Кима невероятно.

- Может быть, пусть уважаемая Баи лаоши все же скажет свое мнение? - сквозь зубы предложил он, посмотрев на пекинского фу шан шу.

Он считал, что наверняка во всем виноват Чун Тай, просто все вокруг его прикрывают, и только Баи лаоши, которая знает, что там случилось, может повлиять на ситуацию, если её не будут затыкать.

- При всем уважении, мы слышали только точку зрения заинтересованных лиц, и я не уверен, что дружба Чжан с Чун Таем для неё полезна, - добавил он.

Баи лаоши чувствовала, что её раздирают на части. Она была не рада видеть Ким тайтай и особенно Чун тайтай, которые не разделяли её взглядов на воспитание детей, но наверняка планировали устраивать здесь ненужную суматоху. Она хотела согласиться с мнением Чуна сяншена, но Ким сяншен её внезапно поддержал, что тоже не следовало оставлять без внимания. И вряд ли ей показалось, что Тай и Чжан ей хамили в ответ на её замечания.

- Возможно, я сделала неверные выводы, когда увидела их вместе на перемене, - сказала Баи лаоши. - Но и Чун Тай, и Ким Чжан довольно резко отреагировали на мое замечание. Чун Тай сказал, что я якобы предвзято к нему отношусь, Ким Чжан, что сомневается в компетентности преподавательского состава, - она вздернула все три подбородка и посмотрела на Ли цзынли.

Цирилла улыбнулась мужу в ответ и мягко поприветствовала директора Ли. Она, предупреждая вероятную вспышку со стороны супруга, как бы невзначай коснулась пальцами его ладони, чтобы отвлечь внимания от раздражающего Кима сяншена, правда, уже в следующую минуту чуть было не бросилась выцарапывать офицеру глаза. При всей внешней няшности и мягкости Цириллы она могла живьем съесть за своих детей, какими бы взрослыми они при этом ни были. Но в этом противостоянии многоуважаемый офицер полиции был явно в меньшинстве, поэтому Цири сдержалась, мол, не гоже ей, графине и аристократке, на вяканье плебеев внимание обращать, и повернулась к классной даме.

- Баи лаоши, - максимально миролюбиво, насколько вообще это было возможно по отношению к гиппопотаму в цирковом шатре, начала Цирилла. - Вы знаете, что Тай - не очень разговорчив и ничего не делает без веской на то причины, - Цирилла с нежностью, заметной даже невооруженным взглядом, посмотрела на своего старшего сына. При всем при том, что сын был выше ее и шире в плечах чуть ли не в полтора раза. Замечательный мальчик. - У него действительно был повод так отреагировать на Ваши слова? - безжалостно закончила она даже не вопросом, а завуалированным утверждением. Тай был терпелив, вежлив и равнодушен к окружающему мнению. А еще остер на язык и не давал себя в обиду. Но даже самое железное терпение может закончиться. Цирилла была уверена, что Баи лаоши сама напросилась на ответную дерзость, позволив себе лишнего в разговоре со страшим из близнецов.

Что она тебе сказала? - аккуратно адресовала она сыну. Можно было бы безбоязненно и быстро уладить этот вопрос, просто подтолкнув классную даму к нужному исходу, но тогда пропадало такое представление. Цирилла не хотела лишать себя удовольствия посмотреть, как дородную заслуженную педагогиню размазывают тонким слоем по плинтусу.

Цзывэнь прямо посмотрела на директора Ли, когда тот уставился ей в декольте, затем принялась слушать, кто что хотел рассказать в этот день. Сеанс семейной психотерапии, в результате которого нужно всех развести по углам и успокоить, пусть даже Мао и Шувэнь все равно никогда не будут нормально общаться. Если бы она не сглаживала между ними углы столько лет, вряд ли они были бы оба живы, а Мао еще и на свободе. Хотя, вероятнее, что победителем вышел бы не Шувэнь, хоть он сейчас и подавал голос не там, где нужно. Давайте еще спросим у Баи лаоши, считает ли она Чжан и Чун Тая хорошей парой. Цзывэнь нахмурилась, посмотрев на супруга. Чун тайтай тем временем резонно вступилась за сына, но можно было догадаться, что кротким тихим няшей сын Гунмао не мог быть по определению. К слову, симпатичный мальчик и держался неплохо, Чжан можно было понять.

- Баи лаоши, прошу прощения, - вмешалась Цзывэнь. - Я уверена, Чжан имела в виду вовсе не то, что Вы подумали. Она просто очень переживает о том, как будет поступать в институт после школы. В Вас она ничуть не сомневается, за столько лет она успела убедиться в том, что Вы - выдающийся специалист и отличный педагог. Она скорее волнуется, кто будет учить их в старшей школе, потому что вряд ли в этой школе есть профессионалы такого же уровня. Правильно? - Ким тайтай обернулась на дочь, от которой сейчас требовалось выразительно кивнуть. - Но я уже говорила ей, что Ли цзынли набрал самых лучших педагогов, и учитель в старшем классе достаточно компетентен, чтобы подготовить детей к единому экзамену, - она вновь расправила плечи, обернулась на директора школы и улыбнулась ему одной из своих дежурных очаровательных улыбок.

Действительно, одному из лучших учеников школы могли бы и скостить наказание, в честь былых заслуг. Тай намеревался закончить школу (если вообще ее закончить) с максимально возможными баллами, и пока ему удавалось держаться на первых строчках парада. Подводило его, разве что, только рисование, и учитель жаловался, что Тай абсолютно бесталантлив в этой области и руки у него растут из задницы. Впрочем, эту проблему Тай быстро решил, после уроков отремонтировав пару-тройку сломанных мольбертов (надо говорить, кто перед этим их втихушку сломал, чтобы обеспечить себе поле деятельности?).

Но хотя бы признали, что они с Ким Чжан уже не целовались, и то приятно. Если дать волю родителям и не обеспечивать их подробностями в показаниях, какую в итоге сказку они смогут сочинить? Таю даже стало интересно попробовать не отвечать матери на ее ментальный вопрос, но счел, что сейчас экспериментировать - не самое подходящее время. А то еще выйдет боком.

- Все как всегда, - в отличие от матери, которая могла спокойно и беспроблемно залезть в любую голову, даже стоя за спиной, Таю все еще требовался зрительный контакт, поэтому он слегка повернулся, чтобы встретиться с ней глазами. - Что меня заждались в детской комнате милиции, и Чжан связалась с преступной личностью.

Ким тайтай принялась исправлять сказанное Чжан в адрес компетентности преподавателей, эта область мало интересовала самого Тая, потому что на других надейся, а сам не плошай. Если ему потребуется поступить поступить в университет, он костьми ляжет, но этого добьется, просто сейчас ему это было не нужно, а все проблемы он привык решать по мере их поступления.

Самая милая девочка Пекина сейчас была готова по душить собственного отца за тот идиотизм, что он посмел произнести. Вот он, инструмент правосудия, не жалеет ни своих, ни чужих. Мнения бегемота захотел услышать. Ага, как же! Конечно, он свято верит в то, что она, Чжан, тихоня и паинька, поэтому не могла ничего эдакого сказать, но вот конкретно сейчас очень не хотелось открывать ему глаза на реальный мир, а то вдруг испугается?

К счастью, слово взяли мамы, которые очень технично принялись размазывать классную даму по стенке. И везде одни факты. Баи лаоши действительно сама на просилась на ответ от Тая, который, собственно, никому не дерзил, а лишь поинтересовался причиной обвинения. А она... Пффф, вон, даже мама подтвердит, что она уже несколько месяцев как думает о будущем наставнике, боясь что его молодость может сказаться в некомпетентности. Возможно, он очень хорош, но не каждый молодой педагог способен устоять против натиска подростков. И мама подтвердила, а Чжан лишь утвердительно кивнула, глядя на людей вокруг честными-честными глазами. Разве она может обманывать? Осталось только убедиться в том, что папа больше не станет играть в самодеятельность и помолчит, давая более опытным людям технично послать классную даму самым темным лесом с ее беспочвенными наездами.

Происходившее все больше напоминало директору школы балаган. Отцы обвиняемых детей выясняли отношения друг с другом, матери за детей заступались, сами дети прикидывались шелковыми, Баи лаоши путалась в показаниях, а нужно было сделать так, чтобы удалось замять ситуацию.

Слова Ким тайтай заставили Ли цзынли смущенно улыбнуться: кому неприятна такая лесть, в которой восхваляются твои таланты в твоей работе?

- Гунъян, Вы можете не беспокоиться, Лун лаоши, который преподает в старших классах, сделает все возможное, чтобы Вы смогли подготовиться к выпускному экзамену. После того, как он стал работать в нашей школе, число учеников, поступивших по результатам теста в ведущие вузы страны, выросло на двадцать процентов, - заверил Ким Чжан директор школы. - Я понимаю, что Вы, возможно, будете скучать по Баи лаоши, но вряд ли она будет против, если время от времени вы будете её навещать и спрашивать совета.

Казалось, Ли цзынли уже забыл о том, что этих учеников обвиняют в нарушении дисциплины. Да и не верилось, что как минимум Ким Чжан, серьезная и хорошо воспитанная отличница, могла каким-то образом умышленно оскорбить классную руководительницу.

- Уважаемые господа, прекрасные дамы, Баи лаоши, давайте поймем, как нам следует поступить в этой ситуации, - сказал директор школы. - Чун сяншен, я уверен, что слова Кима сяншена о Вашем сыне вызваны лишь его волнением за его дочь. Ким сяншен, Чун Тай прекрасный мальчик, он очень хорошо учится, и, уверен, они с Ким Чжан могут помогать друг другу в учебе.

Если бы рядом не было Кошки, кто-то бы уже получил в морду, а сейчас Гунмао глубоко вздохнул и досчитал до десяти, подбирая слова. Даже заметил, что Баи лаоши по мнению Ли цзынли стояла особняком от категории "прекрасные дамы". Не иначе как за выдающиеся педагогические таланты, которые следовало подчеркнуть отдельно. В защиту детей от классной дамы уже все сказали, в защиту Тая от Кима лишь немного высказался директор.

- Ли сяншен, увы, я осведомлен о том, как Ким сяншен, - аж коробило так называть гражданина начальника, - переживает о детях. Несколько лет назад, когда мой трехлетний сын пропал в хутунах, многоуважаемый офицер утверждал, что у него есть инструкции, по которым искать начинают на третий день. В итоге ребенка мы искали своими силами, я с отрядом... мм... волонтеров. И многоуважаемый офицер Ким приехал в хутуны со светомузыкой и напарником нас разгонять, мол, мы нарушаем порядок. И лишь после того, как Тай оказался дома, многоуважаемый офицер Ким мне позвонил и великодушно сообщил, что, так уж и быть, заявление он примет на следующий день, то есть раньше, чем по инструкции. Я все правильно рассказываю? - спросил он, с недобрым прищуром посмотрев на Кима. - Мне осточертело слушать Ваши догадки о том, в чем я по Вашему бездоказательному мнению нарушаю закон, а теперь Вы будете строить те же догадки в адрес моего сына? Вы поэтому отказывались его искать в хутунах? Вы с ним знакомы, чтобы утверждать, что он как-то не так будет влиять на Вашу дочь? То, что Тай принес Ким Чжан книгу, каким-то образом угрожает девичьей чести вашей дочери? Уверяю Вас, от этого дети не получатся.

Гунмао перевел дыхание и окинул взглядом всех собравшихся, но продолжение его речи все же предназначалось больше для организаторов мероприятия. В присутствии Цириллы базар был отфильтрован настолько, что за ним, как за горным хрусталем, проглядывали морфемы китайского языка эпохи Западной Чжоу почти без примеси родного для Кота тяньцзинского портового диалекта.

- Ли цзинли, Баи лаоши, я прошу Вас обратить внимание на то, сколько времени мы обсуждаем беспочвенные обвинения в адрес Тая и Ким Чжан. На мой взгляд, уже выяснили, что в коридоре они не целовались, многоуважаемой Баи лаоши не хамили, просто Тай передал однокласснице книгу, а после этого они просто пытались объяснить, что их неверно поняли, в результате чего их поняли еще менее верно. Давайте рассуждать здраво. Если у Баи лаоши претензий к Таю и Ким Чжан нет, давайте расходиться каждый по своим делам. Киму сяншену вон еще придумывать обвинения в мой адрес. Баи лаоши, вы ведь согласны, что Тай и Ким Чжан ни в чем не виноваты? - он очень внимательно и почти с мольбой во взгляде посмотрел на классную даму. Даже мило улыбнулся.

Гунмао устроил очередной концерт, вспомнив историю тринадцатилетней давности. Рассказывал так, что заслушаешься, особенно для ушей тех, кто не знает, что там за братва обитает в пекинских хутунах. Если бы эти его волонтеры были заняты исключительно поиском пропавших детей, а не гоп-стопом, крышеванием мелких лавочек, банальными стычками со случайными бандами и прочей головной болью для народной милиции, им можно было бы объявить официальную благодарность. Когда они раз в тринадцать лет находят одного ребенка, да и то потому, что Гунмао хочет произвести впечатление на даму - это совершенно другое дело. Просто кабинет директора школы - не место, где следовало разгребать всю эту прикладную софистику с передергиванием фактов.

- Чун сяншен, я рад, что Вы тогда смогли найти ребенка раньше, чем мы начали его искать. Но я сомневаюсь, что эта трогательная история имеет какое бы то ни было отношение к нашей сегодняшней встрече, - ответил офицер Ким. - Я предлагаю не обсуждать сейчас, что там с Вами были за волонтеры, и поверьте, я сделал все возможное, чтобы заявление приняли раньше.

- Ким сяншен, вот и славно, не будем сейчас это обсуждать! - торопливо перебила его Баи лаоши. - Чун сяншен, Вы правы, у меня нет вопросов. Ким сяншен, я была о Вас лучшего мнения. Чун Тай, бедный мальчик, такое пережить в детстве! Наверное, именно поэтому он так нелюдим и не разговорчив, - с сочувствием произнесла педагогиня. - Это же славно, что он стал дружить с Ким Чжан, а не только общается с братом.

Офицер Ким закусил губу, но промолчал, решив, что разбираться с Гунмао лучше лично, а не в присутствии женщин, детей и педагогов.

Цирилла, поджав губы, выслушала ответ Тая. Как непедагогично, Баи лаоши, говорить такое пятнадцатилетнему ребенку, у которого все будущее еще впереди, ведь дети в таком возрасте доверчивы и податливы, как мягкая глина, - подумала Цирилла, и, глядя на своего сына, решила, что это все было сказано не про него. А дальше улыбаемся и машем, стараясь подавить в себе желание укусить собственного мужа. Больно укусить. Очень больно. Нет, пора голову откусывать. Цирилла серьезно выслушала мужа - на людях она всегда была за него горой, какую бы ересь он не рассказывал, и даже нахмурилась, когда речь зашла о нарушении законов, мол, довольно смелое обвинение, нехорошо так поступать, Ким сяншен, но внутри была готова заморозить океан одной только силой мысли.

Кот любил поиграть на публику, Цирилла же хранила все внутри себя. Тем более такие вещи, которые хочется забыть и никому не рассказывать. Но нет, теперь эта история станет достоянием общественности, не хватало еще, чтобы Баи лаоши начала высказывать свои соболезнования по этому поводу. Классная же дама провокационный вопрос проигнорировала, наверное, решила притвориться, что Чун тайтай тут не присутствует, и Цирилле на мгновение даже начало казаться, что ее действительно тут не существует. Что ж, хорошо...

- Чудесно, - с улыбкой заключила Цирилла, вмешиваясь в разговор. - Раз со всеми вопросами мы наконец-то разобрались, не смеем Вас больше задерживать. Ким Чжан, если тебе будут интересны еще какие-то книги, не стесняйся, спрашивай. Господин директор, Баи лаоши, всего доброго, - попрощалась Цири и настойчиво вывела все свое семейство из директорского кабинета в приемную, пока вновь не началось какое-нибудь разбирательство, но теперь уже без участия Ли цзинли и Баи лаоши. И не факт, что менее кровавое. Ей нужно было серьезно поговорить с мужем.

Стоило Мао заговорить, ситуация из затихавшей резко стала вызрывоопасной. И, судя по реакции Шувэня, Мао если и привирал, то не сильно. За такое Цзывэнь сама могла кому угодно глаза выцарапать, и не стала сразбегу высказывать мужу, неужели он и вправду отказался помогать в поисках ребенка, когда у него дома была дочь такого же возраста, и как он вообще не понимал, чем это грозит. Ким тайтай взглянула на Чун тайтай, почувствовав, что той поднятая тема очень неприятна. Не мудрено, и Мао явно забылся, меряясь с Шувэнем. Тот тоже хорош, заявление принять согласился. Лучше бы искать помог, раз все равно туда приезжал, толку было бы больше.

А еще и Баи лаоши с внезапно проснувшейся человечностью. Цзывэнь сильно подозревала, что Чун Тай и Чжан дружат не из-за того, что тихий робкий мальчик ищет поддержки. Она посмотрела на сына Гунмао чуть заметно улыбнулась, давая понять, что догадки Баи лаоши - не более, чем её личная мифология, а людям думающим все и без того понятно.

- Не смеем больше отнимать Ваше драгоценное время, Ли цзынли, - вежливо попрощалась Цзывэнь с директором и, игнорируя мужа, вышла из кабинета.

Вызывать его на серьезный разговор бесполезно, а вот показательно обидеться - это гарантировать, что он сам пойдет мириться, а не останется на разборки с Мао.

- Чжан, поехали домой, - сказала Ким тайтай дочери. - Вы с Чун Таем все равно не успеваете на последний урок, придется больше учиться дома, - это было сказано громче, для ушей находившейся рядом Баи лаоши. - Всего доброго, Чун сяншен, Чун тайтай, - Цзывэнь вежливо им поклонилась. - До свидания, - бросила она вслед классной даме, после чего вышла из приемной директора.

Чун Тай совершенно определенно прекрасный мальчик и хорошо учится, Чжан только выиграет от общения от ним. Вот тут стоило как-нибудь едко и ехидно ухмыльнуться, глядя на Кима сяншена - уели вас, господин офицер, возразить-то и нечего. Но подливать масла в огонь Тай не стал. Конфликты, тем более раздутые из мух до размеров парочки слонов (или одной Баи лаоши), он еще с детства терпеть не мог. Зато вот отец тут чувствовал себя как рыба в воде.

Взгляд Тая начал стекленеть, а на лице замерла настолько кислая мина, что лимоны едят более воодушевленно, чем слушают истории из собственного детства. Тай испытывал инстинктивный страх перед хутунами, даже сейчас, когда прошло тринадцать лет. В этом страхе он никому бы не признался даже под угрозой неминуемой и болезненной смерти, но что было, то было, и лишиться этого страха он все еще не мог. умом он понимал, что глупо и по-детски, но это было что-то вроде похода ко врачу. Когда объективно ты чувствуешь себя нормально и даже хорошо, но каждый раз опасаешься, что у тебя найдут что-то серьезное, что сидит в тебе целыми годами и подтачивает тебя изнутри. Воспоминание было ему неприятно, было болезненно и было абсолютно неуместно.

А от сочувствия классной дамы его аж затошнило. Да, давайте, давайте все пожалеем бедного Чун Тая, который якобы пошел за утешением к Ким Чжан. Нежной и ласковой на людях она была только при родителях. Все остальное время она могла морально опустить ниже плинтуса и закопать, сказав, что так и было, и она ничего об этом не знает. Если бы Тай не был точно таким же, они бы с Чжан уже давно разодрались, разругались и начали холодную войну.

Наконец-то можно было уйти, и Тай воспринял это с облегчением. Он едва заметно поклонился старшим и последовал за матерью.

Когда в дело вступают мамы, то папам лучше молчать. Женщины в принципе лучше разбираются и чувствуют как, когда и каким образом надо потянуть за ту или иную ниточку, склоняя мужчину к тому мнению, которое интересует именно ее. В общем, когда Чун сяншен внезапно рассказал о том, как не отец отказывался принимать от Чун тайтай заявление на поиск Тая, Чжан почувствовала не приятную горечь в горле, она взглянула на отца с такой надеждой на то, что он сейчас все это опровергнет, что на самом деле все было иначе, но... Столько разочарования и грусти она, наверное, еще никогда не испытывала. Хотелось злиться, ненавидеть и кричать, но вместо этого в груди осела лишь еще более не приятная горечь. И ничего не хотелось. Вообще.

Спасибо маме, которая вместе с Чун тайтай завершили этот не совсем порочный, но абсолютно идиотский круг дебат между своими мужьями. Чжан молча вышла из кабинет директора, несколько рассеянно поклонившись ему, и последовала за матерью. Ей казалось, сто внутри нее все перевернулась, что из нее будто бы вытащили самое важное, что-то, без чего очень сложно жить. Она настолько любит родителей, настолько ей всегда не хватает внимания с их стороны (особенно со стороны отца), настолько она их боготворит, что это внезапное, если не прозрение, то очень неприятное откровение об изнанке папиной жизни просто выбило ее из колеи. Как он мог? Чжан лишь напоследок кинула взгляд на офицера Кима, попытавшись почувствовать хоть что-то кроме печали, но лишь грустно не то улыбнулась, не от усмехнулась. Печально. Все слишком печально. Так начинает рушиться мир, в котором ты живешь и радуешься этой жизни. Начало конца?