Основы магии Огня или где находится огнетушитель

Чин с интересом выслушал все ответы. Они ему понравились, даже маг воды, Катара, не говорила о ярости пламени. Можно было сделать вывод, что за те годы, что мастера Линь Ян Шо объясняли стихийную манию, их начали слышать и понимать.

- Спасибо, мне было важно узнать ваше мнение, - сказал мастер. - Я рад, что вы ответили именно так. Дело в том, что магов Огня часто считают вспыльчивыми и агрессивными, в этом немало истины, но важно понимать причины, которые лежат в основе такого поведения. Дело в том, что Огонь сильно влияет на характер и поведение человека. Не сильнее, чем другие стихии, но поступки, продиктованные стихией пламени, более заметны окружающим.

В год открытия монастыря Настоятель однозначно дал понять Чину, что считает магию Огня не даром, а диагнозом. И лишь после долгих лет обучения не только пламени, но и Земле Чин смог доказать, что способен себя контролировать.

- Огонь возникает в желтой чакре – чакре солнечного сплетения. Она отвечает за ясность мыслей, обмен веществ и самоуважение. При этом основной импульс, который заложен в магии Огня – желание, «я хочу», - объяснил Чин. - На фоне этого импульса все остальное может казаться незначительным, и пламя в характере и в магии будет рваться к своей цели. Представим себе простую ситуацию: молодой человек влюблен в девушку. Если в его характере преобладает пламя – он не будет в нерешительности ждать у неё под окнами, пока она уделит ему внимание, он будет делать все, чтобы с ней познакомиться и добиться её расположения. Мы увидим внешний ключ – движение. Откуда же берется эта легендарная ярость и агрессия? Все просто. Вот приходит этот молодой человек к дому своей возлюбленной, стучится в дверь, но открывает ему её старший брат. Посылает его куда подальше, закрывает дверь перед его носом. Вполне вероятно, что у человека Огня в этой ситуации появится импульс пнуть дверь, ударить этого брата или хотя бы пнуть что-то, стоящее возле двери – на пути пламени возникла преграда. Если бы дверь открыла сама девушка, он бы повел себя иначе – пылко признался ей в любви или хотя бы позвал на свидание. Почему? Потому что преграды нет, драгоценности исполнения желаний ничто не угрожает, агрессии взяться неоткуда. Итак, внешний ключ Огня – движение, внутренний ключ Огня – желание. Как вы думаете, почему это важно понимать тем, кто изучает магию Огня?

Оказывается, бывает занятно слушать не только про магию земли, но и про магию огня тоже. Тай никогда не понимал, почему Тео она так привлекает, потому что считал, что от нее больше проблем, чем пользы, и сам же в этом успел убедиться, подпалив на себе рукав и превратив руку в один большой ожог. Если бы не этот факт, он бы и дальше придерживался своей точки зрения, что от огня нужно держаться подальше - и был бы в этом несомненно прав. Но, скорее всего, проявление второй стихии было делом исключительно времени - что "тот парень" владел магией огня, что его мать, что Тео, и, скорее всего, наследственно сыграла свою решающую роль. А может быть и нет - черт ее разберет. Тай не был силен в биологии и магии огня, чтобы говорить наверняка.

- Чтобы в следующий раз, когда дверь откроет отец девушки, не пнуть его. После такого обычно уже не выживают, - едва заметно посмеиваясь, сказал Тай. Пример показался ему весьма забавным, но очень жизненным. Он с интересом ждал, что будет, когда близняшки подрастут и начнут заводить кавалеров, а он подозревал, что у них их будет немало. При этом он уже заочно терпеть не мог всех потенциальных ухажеров, а что в такие моменты понимания творилось с отцом, который тоже предпочитал не двери пинать, а кого-нибудь живого? Туши свет, спасайся, живым никто не уйдет. Но потом Тай все уже серьезнее добавил: - Чтобы контролировать себя в ситуации, когда она оказалась далека от предполагаемой самим магом. Иначе движение, выросшее из такого желания, превратится в идиотизм.

А идиотизм неизменно порождает проблемы. Что и говорить, никто не любит проблемы, и особенно не любит искать их решение. Тай не был исключением, разве что он не боялся эти проблемы самостоятельно решать. И для него было легче подумать трижды, четырежды, семь раз, а потом сделать, чем сначала сделать, а потом уже задумываться, зачем он это сделал. Для этого у него был Тео - вот на ком хорошо проверять все теории и подозрения. Потому что Тео няшка - он выкрутится, а Тай набычится и пойдет сотворенное исправлять.

Интересно, что на другом занятии по магии огня, с другими учениками, Яшими слышала совсем другие ответы. Возможно, присутствующие здесь просто не боялись огненной стихии, стремились ее понять, а не жестко себе подчинить? Трудно сказать. Может быть в прошлый раз просто слишком живым оказался предложенной Ириной образ дракона в наморднике.

Про магов огня слушать было интересно, Файр примеряла услышанное то на себя, то на Маргариту, очень живо припомнилось знакомство с той в беседке – вот уж точно, темперамент огневика во всей красе, точь-в-точь как сейчас мастер рассказывал. Желаемое – препятствие – и агрессия как реакция. А вот на нее саму все это примерялось плохо, не из тех людей британка была, что умеют желать чего-то настолько сильно, что готовы для этого прошибать стены головой, да и движение это было не совсем то, что можно было назвать основным импульсом ее жизни. Яшими редко точно знала, что хочет, металась то к одному, то к другому и обычно в результате оставалась на месте, решив, что ей ничего не нужно настолько сильно, чтобы для этого прикладывать усилия. До огненного темперамента тут определенно было далеко.

- Наверное, это важно знать для того, чтобы лучше понимать реальность, отделять сознательные порывы от того, что диктует стихия. Останавливаться, задумываться, а потом уже делать, а не наоборот, - из услышанного Яшими сделала для себя вывод, что основная проблема магов огня заключается в том, что они в начале делают то, что взбрело в голову левой пятке, а потом задумываются – а надо ли им оно было, - Чтобы человек управлял своими желаниями, а не желания - человеком.

Катара еще раз с интересом посмотрела на Яшими. Если собрать в одну кучу все сплетни про эту девушку, то никак не выходило, что у неё была предрасположенность к огненной стихии. Спокойная, трудолюбивая, занимается каллиграфией и офуда. Огневик, наверное, из кожи бы вон вылез, но научился бы писать иероглифы лучше всех. Водник бы расстраивался после неудачных иероглифов. Зато земля - стойкая, непоколебимая, - она все вытерпит, ей ничего не страшно, Она могла терпеть и делала это с излишней усидчивостью. Катаре, к примеру, ни за что не обучиться этому искусству - через десять минут ей надоест эта тягомотина и она засядет за учебники. Всё из-за воздуха - он не позволял застаиваться энергии, заставляя пребывать в постоянном движении. Яшими, девушка без открывшейся стихии, пришла на занятие в поисках своей стихии - но Катара ясно видела девушку магом земли. Хотя, могло еще случиться так, что никакая стихия не будет ей подвластна. Пока девушка не могла понять, почему одним дается аж несколько стихий (а таким, как Джильди - все и сразу), а другим - ни одной. Взглянув на это под фильтром мировоззрения Катары можно понять, что огненная и водная стихии даются однозначно небесными светилами - точнее, Богинями, которые с ними оттождествляются. Магию земли дает сама Мать Земля, а с воздухом сложнее. Бабушка ей когда-то объясняла, почему она родилась не только с магией воды. Магия воздуха появлялась у тех, кому посчастливилось нести на себе благословение сразу двух светил. Ведь если нагреть воду, получится пар, верно? Или если затушить огонь - дым.

- Чтобы вовремя усмирить внутри себя тигра, пока он не усмирил тебя, - зачем-то перевела все стрелки на самого мастера Катара. Хотела привести в качестве примера Джильди и его выдержку, но решила этого не делать. Чем реже она будет о нем вспоминать, тем быстрее забудет. Хотя, последнее, казалось, не наступит никогда...

Мальчик внимательно слушал своего учителя и наставника, но он понимал, когда ему исполнилось семь лет, что-то в кабинете отца произошло, когда он ударил по его столу от злости. Когда он несколько дней ходил с забинтованной рукой, от ожога. И с того дня он жутко боялся огня. А вот как ответить на вопрос, каким для него представляется огонь?
Сложно сказать, каким одиннадцати летний ребенок представляет огнь. Хидиаки не стал нечего говорить, но только подумал. «Это тепло, но может согреть в холодную погоду. Его можно подчинить своей воли, но не у всех это получается. Огонь это опасная стихия, он может быть очень опасен».
Он опустил глаза в землю и посмотрел на правую руку. Небольшой шрам напоминал ему о первом знакомстве с огнем, и это было совсем неприятное знакомство.
Хидиаки поднял голову на учителя и огляделся, но его голове вдруг мелькнула мысль. А вообще, зачем он тут? Что он тут делает? Все эти вопросы посещали его с самой первой минуты его прихода сюда.
А на другой вопрос учителя он попытался ответить историей, из собственной жизни раскрыв свою маленькую тайну, что он боится управлять огнем.
- Ярость и агрессия может привести к очень неприятным последствиям. Если человек владеющий магией огня не сможет контролировать в себе агрессию и любую злость он может поджечь что угодно. Как я однажды разозлившись на своего отца поджог ему бумаги, я просто ударил кулаком по столу и бумага вспыхнула. И я боюсь огня.
Быстро договорив Никомура опустил глаза в землю и через мгновение поднял их и посмотрел на наставника.

Меня зовут Дин, и я тоже не могу разобраться с магией Огня. Пока все, что говорили остальные ученики, казалось Дину каким-то клубом неумелых магов Огня. Так оно и было, на занятии не было опытных магов этой стихии, кроме отца, но все равно Дин считал, что ключи нужно знать для другого.

- Чтобы знать, откуда берется сила у стихии, - ответил Дин. - Например, если я просто разозлюсь, я могу что-нибудь спонтанно поджечь, - он мельком взглянул на японского мальчика, рассказавшего о сожженных бумагах. - Но этот Огонь будет слабее, чем если я пойму желание и направлю пламя в цель. Так ведь? - он внимательно посмотрел на отца.

Как старший сын, он был воспитан к роли сяо хуанди. И даже появление в семье Мина не отучило родителей, бабушку и дедушек нянчиться с ним и потакать его желаниям. Для Дина "я хочу" было частью привычной картины мира. И сколько бы Будда ни учил, что причина страданий в желаниях, отказ от желаний казался сложным и ненужным.

Катара вообще говорила про тигра. Дин унаследовал звериный облик отца, потому чувствовал в себе зверя. И он был не согласен, что пламя и зверь похожи. Но в чем заключалась разница, он бы сейчас не мог сказать.

Сонгцэн внимательно выслушал мастера, затем ответы других учеников, и задумался. Ему было нечего добавить к сказанному, скорее появилась тема, чтобы обдумать самому. Огонь - желание. Воин клана Белых Тигров - тот, чьи желания находятся даже не на десятом, на сотом месте после понятий долга, чести, повиновения приказам. например, ему было сложно понять, чего хочет мать лично для себя. Мира для клана, порядка для монастыря, успехов в учебе для него, но она была боевым командиром до мозга и костей. Никаких "я хочу", только "должен" и "должно быть". И такими были все опытные воины Тигров, как тогда они находили силу для своей стихии? В том, что для воина "ты должен" важнее, чем "я хочу"?

Были вещи, которые Сонгцэн еще и не мог понять в силу возраста. Например, он не до конца понимал, как складывались отношения его родителей. Они были разными, как Огонь и Вода, две половинки Дао, но они любили и уважали друг друга, хоть у них за спинами перешептывались, что брак был для обоих наказанием.

И получалось, что внутренний ключ Огня находился где-то в широком спектре значений yao, где будет и долг, и желание и просто обозначение будущего времени. Когда ты осознанно идешь своим путем, пусть напролом и расшибая преграды, но независимо от того, хочешь ты, должен ты или просто так складывается судьба, ты окажешься на этом пути и пройдешь по нему тысячу ли.

Мама часто бубнит, что у Романо на все есть свое кривое мнение, которое мальчишке обязательно нужно озвучить во всеуслышание, даже если мнение ровно-ровно совпадает с вот только что кем-то другим уже озвученным, ну, за исключением, быть может, пары слов. Вот и сейчас - Романо вовсе не считает, что ему нечего добавить к уже сказанному остальными учениками. Свое мнение, как всегда, есть, и мальчишку аж распирает от этого мнения и от желания поскорее брякнуть его вслух. Но Романо архивежливо сначала пропускает вперед всех остальных. Потому что старшим же надо уступать. Или это только пожилым? Или оно вообще про младших?...
Да ну, не суть важно. Пропустил уже, и ладно.
- Чтобы, когда нужно будет, эти знания применить. Вовремя понять, что они нужны. И чего-нибудь там избежать, - единым духом выпаливает Романо. - Это же всегда на словах не так понятно как на деле, ведь правда? То есть, вот мне другие могут рассказать, за что они боятся огня и что конкретно в нем не любят - но я же с этих рассказов как следует не убоюсь, пока сам не обожгусь, например? Разве здесь - не так же?
По мнению Романо, так очень даже так же. Вот залезешь по уши в ситуацию, где понимание этих самых "ключей" жизненно необходимо - и сразу ухватишься за них, все вспомнишь и осознаешь. Прозреешь прям. Мальчишка еще хочет вспомнить к месту какие-нибудь подходящие случаю папины слова и тоже их в свою речь задвинуть - папа-то мастер, должно же его мнение вес иметь, даже если не решающий? - но, как назло, ничего подходящего в голову не лезет. Совсем. А очень жаль, между прочим, такой ответ забацать бы можно было...

- Спасибо за ваши ответы, - сказал Чин. - Каждый из вас по-своему прав. Страх перед пламенем - это естественный этап в обучении, - объяснил он Хидиаки. - Когда ты его преодолеешь, ты сможешь подчинить Огонь, а не слушаться его. А такие поджоги - неизбежный этап в проявлении магии. Почти все опытные маги Огня что-то спонтанно сжигали и обжигались, пока не осваивали контроль над пламенем. Думаю, даже сифу Бо устроила пару пожаров в детстве, а сейчас в монастыре нет более опытных и умелых магов Огня.

Был еще мастер Айро, но он не проводил занятий, и Чину было сложно судить о его мастерстве. Когда-то он воевал, но и об этом он не рассказывал, потому обычно о Шэн Бо говорили как о главном мастере среди магов этой стихии. К тому же, она была практиком и боевым командиром.

- Продолжим, - произнес мастер. - Мы поняли, что пламя возникает из желаний, которые заставляют человека действовать, чтобы добиться цели. Это для вас полезно, но пока ничем не помогает управлять магией стихии. Для этого Огонь нужно не только понимать, но и чувствовать, поэтому сейчас все закройте глаза и мысленно сосредоточьтесь на солнечном сплетении. Энергия этой чакры, Манипуры, желтого цвета. Она похожа на солнечный свет, и тоже горячая. Дышите животом, почувствуйте, как воздух, который вы вдыхаете, усиливает ваше пламя. А теперь подумайте о том, что не дает вам покоя – мысли, воспоминания, страхи – то, что вы не можете принять, «переварить», от чего не можете избавиться. Представьте, что лежите под лучами солнца и чувствуете, как его тепло освещает ваше солнечное сплетение. Как эти свет и тепло заставляют всю эту муть просто сгореть или раствориться. Почувствуйте, что есть только это приятное тепло от Огня и ваше спокойное глубокое дыхание, дающее ему силу. Сосредоточьтесь на этом ощущении, именно в нем энергия Огня будет лучше всего вам подчиняться.

Интересный все-таки способ обучения у мастера Ху. Со всеми соглашается и никому не пытается навязать свое восприятие. Это казалось Яшими немного странным, ей казалось, что огонь это такая стихия, которая воспринимает только саму себя и готова сжечь все отличное. Мое мнение и неправильное. А тут получается правыми выходят все. Интересно. Мастер своим олимпийским спокойствием вообще не напоминал тут стихию, о которой рассказывал, стоило искренне восхититься уровнем его самоконтроля и количеством усилий для того приложенным. Ту же Маргариту в таком вот созерцательном состоянии Файр не могла представить при всем своем воображении.

Яшими закрыла глаза, стараясь дышать глубоко и ровно. Все правильно – огонь без кислорода не горит, значит его надо таковым обеспечить. На этот раз девушка не чувствовала посторонней, мешающей ей энергии, и потому сосредоточиться на чем-то внутри себя ей было не в пример легче. Она представила теплый солнечный свет, направленный туда, где должна была находиться Манипура, но вот что в огне можно сжечь было непонятно – все до одной мысли представлялись ей важными и нужными, девать их куда-либо не хотелось. В тоже время они постоянно нарушали ее концентрацию, отвлекали на посторонние вещи. Файр как при упражнениях в ментальной магии постаралось загнать их куда-нибудь в уголок, спрятать за голубоватой вуалью и сосредоточиться на ощущении тепла в районе солнечного сплетения. Но чувствовала ли она в действительности что-нибудь или это было только ее воображение?

Катара внимательно выслушала ответы остальных учеников, каждого проводив взглядом, а потом и речь самого мастера Ху. Всё это ей казалось чуточку странным и до боли знакомым. А когда мастер Ху предложил "переварить" всё ненужное, девушка поняла, что годы никак не влияют на качество преподавания. Всё то же самое. Она уже слышала это однажды, но разницу все же прочувствовала - тогда для неё эта информация казалась чужой; непонятно было, как она могла простить грехи магам огня. А сейчас девушка отнеслась к этому весьма философски и даже улыбнулась, закрывая глаза. Что её беспокоило в последние дни? Что мешало спать и нормально жить, проживая каждое мгновение этой жизни? Что же?

Чего боялась девушка? Все эти вопросы требовали решения и затягивать с ним не следовало бы. Девушка села поудобнее, мельком глянула на Яшими. А ведь фамилия у неё - "огненная". Может, у неё все-таки есть предрасположенность к огненной стихии?

А теперь вернемся к страхам. Катара откопала в глубинках своего сознания один страх. Она боялась остаться одной. Бабушка скоро уйдет из жизни, парня у неё до сих пор не было, а, значит...

И как эту информацию можно "переварить"? Девушка изо всех сил держалась, чтобы не заплакать прямо на занятии. От обиды.

Тай со свойственной ему внимательностью выслушал сифу Ху, а затем закрыл глаза и сел на циновке удобнее, чтобы приступить к практическому заданию. Он привычно сравнивал магию земли с магией огня - и особенно ощущения от использования этих двух стихий и от того, как огонь описывал сифу Ху и как зеслю чувствовал Тай. Они обе были горячими, но при этом совершенно разными. Земля была тяжелой, насыщенной, основательной, непоколебимой, она копилась в основании позвоночника, тянула вниз и всегда давала почувствовать опору под ногами. Она не давала прервать связь с миро и всегда ценила то, что есть. Земля не любила меняться, но, меняясь, рушилась до основания, чтобы возвести все заново. Она не разменивалась по мелочам. Таю она казалось очень надежной, он всегда стремился к ней в те моменты, когда чувствовал, что ему не хватает решимости и сил с чем-нибудь справиться.

Огонь выглядел по-другому. Он был легче, подвижнее, активнее, стремительнее. Он рвался вперед и выглядел ненасытным, ему всегда было мало того, что у него было. В этом было его разительное отличие от земли. Огонь умирал без движения, затухая и угасая с каждым мгновением, земля же могла веками находиться на одном месте. Огонь хотел быть лучше всех. Земля стремилась просто быть лучше самой себя прежней, не ставя себе цели доказывать всем вокруг, что она лучше. Ей это было просто не нужно.

Тай представил себе желтую энергию Манипуры, теплую и яркую, динамичную, она располагалась на уровне солнечного сплетения и распространяла свое тепло вместе с размеренным дыханием. Он задумался о своих страхах, которые можно бы было растворить в этом солнечном свете, но не смог придумать ничего из того, что не давало ему покоя. Он, наверное, являл собой образчик человека, находящегося в гармонии с самим собой. Все его страхи были либо отметены за ненадобностью, либо давно побеждены.

Дин знал упражнение, которое сейчас дал им его отец. Оно было довольно сложным, но интересным, и позволяло справиться с грузом мыслей и эмоций, которые мешали. Почему-то Дин редко вспоминал о нем наедине с собой. Энергия Манипуры связана с желудком, потому и помогает переваривать не только пищу, но и мысли. Сейчас можно было закрыть глаза и подумать обо всем, что хотелось забыть или отбросить подальше: о том, что он не умеет из того, что рассчитывал уже уметь. О том, как сильно его обогнали близнецы Тай и Тео, и как он до сих пор не знает, где его место - здесь, в Лхасе или вовсе в Риме.

Постепенно мысли растворялись в светло-желтом горячем сиянии Манипуры. Уже не было страхов, сомнений, зависти, обид на себя и на окружающих, неуверенности. Было лишь ощущение, что здесь и сейчас сеть только он сам и стихия, которая готова ему подчиниться. Которая всегда была ведущей в его энергии и в его характере, а теперь достаточно протянуть руку, чтобы она послушалась.

Огонь не только гнал за осуществлением желаний, уча рушить все, что мешает на пути. Иногда он просто согревал, просто возвращал силы, просто придавал уверенность в себе, благодаря этому ощущению жара в области солнечного сплетения. Дин глубоко погрузился в собственные мысли и чуть заметно улыбнулся.

Сонгцэн закрыл глаза и положил руки на колени ладонями вверх. Он сосредоточился на дыхании, затем на ощущении желтой энергии в области солнечного сплетения. Эта энергия была теплой, затем горячей. Лишь после того, как удалось настроиться на работу с чакрой Огня, Сонгцэн стал думать о том. с чем из эмоций и мыслей он хотел бы сейчас разобраться.

То, что казалось ему сложным, было его ответственностью перед двумя кланами и перед родителями. Он не хотел отгонять мысли об этом как сложное и ненужное. Оставались лишь тени сомнений, подлый внутренний голос, порой шептавший, что он не справится со всем, что от него нужно. Кто он такой, чтобы когда-нибудь взойти на престол Королевских Кобр? Что такого он умеет или будет уметь, чтобы вести отряды воинов кланов в бой, чтобы отдавать им приказы, которые, возможно, приведут их к смерти? С чего он взял, что сможет вообще вершить чьи-то судьбы своим волевым решением? Сонгцэн вспоминал эти мысли и представлял, как они, подобно клочкам бумаги, сгорают в пламени.

Его дыхание становилось глубже и ровнее, он сам не заметил, как расправил плечи и чуть поднял подбородок. Он сможет, если такова его судьба. Уже потому, что в нем течет кровь рода Садхир, уже потому, что его мать Шэн Бо, но еще и потому, что его личных сил и личного упрямства хватит, чтобы стать не хуже, чем его хотят видеть.