Не ждали

Очередной тяжелый вечер не менее тяжелого дня. И если бы Шири таскала тяжести или целый день носилась по монастырю как угорелая, выполняя различные задания, то ее состояние еще можно было бы понять. Да и то не полностью. Непонятно откуда берущаяся слабость постоянно давила на плечи, тело ныло и болело, и тошнота никак не проходила. Да еще и с ростом животика начались проблемы, о которых девушка и помыслить не могла. Хорошо подруги находились рядом, да и советы Руж были просто бесценны. Слезы не просыхали, Шири остро реагировала на все, а порой и плакала просто так, без причины. Постоянно хотелось есть, но желудок ничего не принимал, отторгая все, кроме воды и сухариков, да и то не всегда. Очень редко ей удавалось впихнуть в себя еще что-то и спокойно насладиться едой, а не бегать к очередному тазику или ведерку. Цирилла сидела с ней, как с больной, Дани и Чин старались помочь как могли. Даже порой фрукты покупали, когда девушка не могла подняться с постели. А такое случалось все чаще. Брюнетка осунулась, тонкая бледная кожа казалось стала совсем прозрачной, сквозь нее были видны тонкие голубые нити венок. Не смотря на все разговоры о том, что нужно набирать вес, Шири совсем исхудала, но продолжала бороться за своего ребенка, насильно впихивая в себя всевозможные продукты. Малыш пил все соки из нее, и на худом лице остались лишь голубые глаза, которые казались теперь огромными.

Крем, который посоветовала ей Даниэла очень пригодился, ведь шрам на животе хоть и затянулся, но потягивал, и приходилось его смазывать. Устало поставив баночку на низенький столик, который Чин по просьбе Шири передвинул поближе к ее спальному месту, она коснулась кончиками пальцев календаря, в котором вычеркивала дни. Сегодня кончился восемьдесят второй день без Яна, а она становилась все слабее и слабее, не в состоянии справиться с таким обычным для любой женщины состоянием. Глаза слипались, и голова опять немного кружилась, но сон, как и всегда не шел, заставляя сидеть или ходит по комнате, пока усталость не свалит с ног. Девушка тихо усмехнулась, вспоминая, как пыталась скрывать ото всех свое состояние. Не беременность, нет, а именно то, как она ее переносила. Как ни странно, но в этой ситуации она нашла для себя авторитет в лице подружки, которая справилась с первым треместром немного лучше. Было значит к чему стремиться, тем более Ян вот-вот должен был появиться и помочь ей. В это не верил никто, кроме нее. Должен был, он обещал. И пусть пока его нет, но он обязательно приедет. Шум на улице раздался неожиданно, выводя ее из какого-то жалкого подобия отдыха. И не затихал, только что-то громыхало и кто-то орал. Шири раздраженно поднялась на ноги, поправляя короткую рубашку пижамы, и направилась к двери, выяснять, кого там принесла нелегкая и что там за шлепки слышатся. Стук в ее собственную дверь немного опередил намерения девушки, но она все таки открыла дверь, тяжело на нее опираясь, и пытаясь понять, кто стоит на пороге. Знакомая фигура, знакомое лицо...

- Ян? Ян. Ян... - Она дождалась. Она верила в него и дождалась. Шири сделала шаг вперед, касаясь пальцами одежды мужчины и боясь, что это лишь плод ее воспаленной фантазии. Рука нащупала ткань и в душе у девушки как будто лопнула какая-то невидимая струна, державшая все это время ее в собранном состоянии. В глазах потемнело и брюнетка начала тихо оседать вниз, уходя в глубокий обморок.

Внутри все кипело, Зверь рвался наружу с целью растерзать конкурента, растерзать того, кто не ценит той, кто запала ему в душу, ЕМУ, а не какой-то там рептилии. Хотелось кричать, топать ногами, показать свою силу, проявить все то, чему уже успел научиться за эти полтора года в монастыре, чтобы отомстить этому Яну Лю за все те страдания, что перепали на долю этой глупой и забавной европейки, которая посмела запасть в душу будущему великому воину клана Белых Тигров. Но, к его сожалению, на веранде показалась наставница, точнее он услышал ее голос, от которого по телу прошлась неприятная дрожь, а плечи невольно сжались, а сам паренек ссутулился, словно приготовился к тому, что будут бить, но это было скорее рефлекторно, ведь если надо будет, то он сам остановит этого проходимца, что решил покуситься на его личное пространство, к которому он уже давно относил Шири.

- Мне все равно, - прорычал молодой тигр, совершенно не собираясь даже сдвинуться с места, но тут кто-то обхватил его за плечи, уводя в сторону. Послышалось утробное рычание, Лун слишком отдаленно понимал происходящее вокруг, ведь у него сейчас был конкретная цель, а последствия его действий – малейшая, из возможных проблем, ведь сейчас главное – защитить то, что он поклялся защищать. Но Ян уже успел дойти до двери, даже послышался голос Шири: такой слабый, такой родной… Хотелось подбежать и ласково обнять ее, сказать, что все хорошо, но его сейчас держат, причем мертвой хваткой, из которой ему, человеку, не уйти, зато вот зверю…

В крови бурлил адреналин, вертикальные зрачки были едва заметны на фоне ярко-голубых глаз - они превратились в едва уловимые точки. У тигра есть только одна цель, и сейчас она заключается в том, чтобы устранить нарушителя спокойствия, нарушителя границ его личного пространства. По телу прошлась дрожь, привычная, не все еще не самая приятная. Зверь сумел взять верх, даже несмотря на то, что человек уже научился неплохо его контролировать. Огонь в крови требовал действий, а его держат в тисках… Тело не особенно приятно закололо, что-то хрустнуло, начали видоизменяться кости, а сам парень резко осел на колени, чувствуя, как остро меняется его видение мира и запоздало понимая, что не имел права подобное допускать, но было поздно.

На месте Луна красовался величавый белый тигр, который мгновенно оскалился, фокусируясь на своей жертве. Ян был в центре его внимания, а все остальное, словно размытое пятно. Есть только цель и желание от нее избавиться, причем не прогнать, не наказать, а избавиться раз и навсегда. Послышалось рычание, тигр шумно зашумел ноздрями, приседая и готовясь к прыжку.

Видимо, зря Шэн позволяла себе быть слишком мягкой с учениками. Такого хамства она не могла позволить никому, тем более не сдавшему экзамен Луну, который сейчас показывал норов. Если не понимает мозгами, что рано думать о женщинах, а нужно заниматься учебой, придется объяснять по-другому. Лю ушел в комнату к Шири, и тигрица успела почувствовать, что девушке снова стало плохо. Только вот сейчас вместо того, чтобы думать о ней, придется унимать разбушевавшегося Луна, чтобы как-нибудь позже объяснить, почему он неправ. И, если его так сильно волнует здоровье Шири, пусть как-нибудь на досуге объяснит, как ей в этом поможет вот эта вот исключительно эгоистичная выходка с его стороны. Шэн была в ярости, которую даже не пыталась скрывать. На то, что Лун показывает норов, где не нужно, на то, что перекидывается, не контролируя себя, на то, что сын Рё Шэ позорит клан своими бездумными выходками, будто у Шири без него проблем мало. По спине пробежали легкие мурашки, трансформация занимала считанные секунды и, в отличие от Луна, Шэн тут же начинала контролировать себя в зверином теле.

Тигрица припала на передние лапы, громко зарычав. Сейчас она уже не хотела просто пугать Луна. Она атаковала младшего по рангу, посмевшего ослушаться приказа. Она определяла границы прайда и обозначала свое безусловное главенство. И защищала жителей монастыря от озверевшего тигра, в которого превратился не умеющий себя контролировать Лун. Одним прыжком Шэн настигла ученика, уже превзошедшего её в размерах, и свалила его с ног наваливаясь всем телом на лопатку. Острые когти впились в белоснежную шкуру, оставляя глубокие отметины. Шэн вновь зарычала и оскалилась, склоняясь к шее ученика. Вот теперь она уже пугала, но ярость, выражавшаяся в мимике хищника, в сузившихся зрачках, торчащих и мелко дрожащих от рыка усах, сейчас была абсолютно реальной. Своим ученикам и воинам отряда Шэн не прощала неподчинения. Лун не просто ослушался. Он нагрубил ей в присутствии других мастеров, видимо, решив показать, какой он взрослый и серьезный. Тигрица все-таки вытащила обагрившиеся когти из шкуры Луна, теперь уперев подушечку одной из лап в его грудь, но так и не убирая клыков от шеи. Может даже не пытаться дергаться, пока не успокоится, будет лежать так. Или на шкуре прибавятся новые кровавые отметины.

Чин не успел понять, как вывернулся Лун, но уже следующий момент тигренка настигла Шэн, так что ученику ирбиса оставалось лишь отскочить в сторону, чтобы ему не перепало от клановых разборок белых тигров. Сифу Бо сама справится со своим учеником. Чин лишь поморщился, заметив раны на шкуре Луна. Он посмотрел на закрывшуюся за Яном дверь и понял, что лучше просто уходить. Шэн помощь не нужна, Луну он не поможет. Судя по тому, как тигрица свалила ученика, она не собиралась его убивать. Значит, Луну все же в чем-то сегодня повезло.

- Эрик, нам нужно уходить обоим, они разберутся сами, - негромко сказал Чин, посмотрев на европейца. Потом формально кивнул в сторону вряд ли замечавших его тигров и вышел с веранды. Даниэла наверняка его заждалась, придется рассказывать о том, что произошло.

Никогда прежде Чин не видел Шэн в зверином облике. Она только один раз грозилась при нем перекинуться, и сейчас он понимал, что угроза была серьезной, даже несмотря на то, что она была раза в два меньше, чем он сам в облике тигра. Видимо, воины клана белых тигров не просто перекидываются, но ещё и учатся сражаться в теле зверя, иначе откуда столько сноровки, чтобы одним прыжком опрокинуть превосходящего по размеру сородича. Ещё раз посмотрев на сцепившихся тигров, уже через перила веранды, Чин быстрым шагом направился в сторону их с Дани дома. Утром нужно будет первым делом выяснить, чем все это закончилось.

Эрик витиевато выругался на английском, когда увидел в непосредственной близости от себя двух разъяренных тигров. Зрелище впечатляло до мурашек, хотя Лун и Шэн сейчас были заняты друг другом. Одно дело, видеть тигров в зоопарке, другое – когда они в метре от тебя норовят перегрызть друг другу глотки, и каждый из них может ненароком зацепить тебя лапой. Он кивнул уходящему Чину и медленно подошел к столику. Собрал в коробку маджонг, поставил чашки на чайную доску, нервно поглядывая на тигров, и, осторожно обойдя их на почти безопасном расстоянии, ушел в свою комнату. На веранде явно происходили клановые разборки, так что его вмешательство будет лишним. При всей своей суровости Шэн достаточно разумна, чтобы не убить ученика, а Лун явно уступает ей в подготовке. Правда, тигриный рык наверняка разбудил всех, кто ещё пытался спать этой ночью, но тут пусть тоже разбирается сама Шэн. Раз уж она решила этой ночью лично наводить порядок, Эрик не видел причин не уступить ей это почетное право. Тигрица считала, что сама отвечает за безопасность монастыря и мир во всем мире, и, пусть некоторые из её методов, в частности разодранная шкура тигрёнка, были довольно спорными, Эрик все равно не стал бы пытаться сейчас разнять тигров.

Он зашел в комнату и посмотрел на стоявшее возле умывальника ведро с водой. После этого сел перед столиком на циновку и прислушался. Если драка продолжится, можно попытаться разнять тигров тем же методом, которым разнимают кошек. Черт его знает, насколько он эффективен против тигров, но не голыми руками же лезть на лютых хищников, каждый из которых прилично превосходил его в массе и размерах, да ещё и был серьезно вооружен когтями и клыками.

Тигр чувствовал напряжение в каждой мышце, как мерзко зудело в пальцах, когда когти неистово и безвыходно врезались в землю. Рычание не прекращалось, напряжение в каждой мышце доходило до предела, болезненного изнеможения, желания почувствовать не холодную поверхность под подушечками лап, а горячее тело, которое трепыхается в предсмертных судорогах, хватая воздух, почувствовать кровь, теплую человеческую кровь в пасти, знать, что он мертв, этот ублюдок мертв! Вонзить зубы в плоть, раздирая тело на мелкие клочки, чтобы не смог вернуться никогда! Секунда и это все случится, но все пошло не так, как должно было: зверь почувствовал тяжелую лапу и то, как его же собственный вес сейчас сыграл с ним злую шутку, из-за которого он повалился с ног, но продолжал неистово рычать, только вот рычание резко стало более отчаянным – в тигриную плоть вонзились когти старшего и более опытного бойца. Только сейчас, когда из-за резкого чувства боли с глаз начала потихоньку спадать пелена ненависти, давая возможность рассмотреть что-то большее, чем свою цель, думать о чем-то, кроме как о мести, он услышал грозное рычание, буквально шерстью чувствовал обнаженные клыки Наставницы, что были в опасной близости от его шеи. Может, оно будет к лучшему? Может, лучше сейчас прекратить все э то, здесь и сейчас? Нет, он – тигр, он – вожак прайда, ЕГО личного прайда, на который посмел покусится этот… выродок! И он отомстит, возможно, стоит лишь сейчас попробовать, но… Взгляд хищника наткнулся безсознательное лицо той, что заняла почетное первое и единственное место на его территории. Боевой запал стих практически в мгновение ока – девушка была без сознания, бледное лицо европейки скрылось за спиной того, кого он еще секунду назад был готов растерзать в клочья, а сейчас ему было плевать на него, лишь бы с ней было все в порядке. Даже рычание наставницы сейчас не было ему важно – она в опасности, но ее уже точно не догнать. Сознание Внутреннего Зверя было подавлено, человек вновь занял свое место, только от этого волнение лишь усилилось. Тигр рыпнулся, но почувствовал тянущую, ноющую боль в лопатке, отчего рычание приобрело жалобные нотки.

Лучше поздно, чем никогда: Лун все же немного успокоился. Либо заметил, что произошло с Шири, либо понял, что тигриные когти – это очень серьезное оружие. Шэн ещё раз зарычала, на этот раз чуть тише, просто для того, чтобы напомнить ученику, что лишний раз лучше не рыпаться. Она посмотрела в его глаза, в которых сейчас были следы страха за Шири, но уже не было той свирепой ярости, с которой Лун бросался на Яна. Тигрица чуть прищурилась в знак того, что атака закончена, капитуляция принята. Эрик и Чин разошлись, дверь за Яном закрылась, ученика можно отпускать – уже не кинется. Шерсть на загривке Шэн чуть дрогнула перед тем, как улечься в нормальное, а не вздыбленное, состояние. Она убрала лапу с груди Луна и отошла в сторону, чуть махнув хвостом. Села на пол, по-кошачьи, обвившись полосатым хвостом, и начала спокойно вылизывать белоснежную шерсть на лапе, которая сейчас была испачкана в крови ученика. Раны Луна не были серьезными, хотя, при желании, он мог оставить себе на память шрамы, если не долечит вовремя. У Шэн таких полосок по всему телу было довольно много, хотя с возрастом они становились почти незаметными. Во время первых детских тренировок в зверином облике чего только не случалось: и на отца щерилась, и на вождя кидалась, а уж сколько раз они сцеплялись с Рё так, что шерсть летела по всему берегу озера Фева, просто не перечесть. Сестра по оружию была немного крупнее, из-за чего обладала более мощным прыжком и быстрее бегала на коротких дистанциях, но зато Шэн быстрее научилась стремительно атаковать против прыжка противника – подныривая под глотку, уходя с линии атаки и впиваясь когтями в бок или плечо или просто метко встречая морду противника лапой. Как только шерсть была вычищена, тигрица встала, потянулась, и лишь после этого вдоль спины пробежали легкие колючие мурашки.

Шэн встала на ноги и поправила пижаму, затем, прищурившись, посмотрела на своего ученика. Несмотря на то, что она не изменяла своему убеждению о том, что ночью нужно спать, сейчас нужно было объясниться с Луном и залечить раны на его плече, чтобы не возникло воспаления. Когти тигра, как и любой другой кошки, очень подло рвут ткани, почти всегда вызывая воспаление, если рану не обработать сразу.

- Прими человеческий облик и зайди ко мне, - коротко сказала Шэн.

Она взяла стоявший у двери шест и зашла в свою комнату, оставив дверь открытой, чтобы Лун понял, что может зайти следом без стука. Она сняла с вешалки длинный шерстяной халат и надела его поверх пижамы, перевязав поясом, затем подошла к матрасу и расправила на нем одеяло, застелив кровать. Даже будучи воином клана, в определенных вещах, касавшихся строгого воспитания, полученного от отца, тигрица оставалась женщиной.

Тигр чувствовал, как злость все еще бурлит в крови, в сознании, но человек умело подавлял любое желание хищника, в том числе и те, которые были сходны с его личными. Оставалось только удивляться тому, что разум подростка, мага Огня, сумел на столько прочно закрепиться на мысли о том, что безопасность этой глупой европейки важнее всего. Наставница вновь зарычала, но это звучало уже… доброжелательно? Лун поднял морду, оглядываясь, а затем пристально уставившись на дверь комнаты Шири, силясь услышать там хоть что-то дельное. Но практически полное молчание было ему ответом: слишком много отвлекающих факторов, в том числе и шумов, было вокруг, а его опыта не хватало для того, чтобы отвлечься от всего постороннего. Тигр грустно заурчал, не то от этой отвратительной тянущей боли, не то от тоски. Сифу молчала, а он, наконец-то, укротив своего Зверя, мог немного отрешиться от слишком человеческих эмоций, что так мешали сейчас жить. Хищник аккуратно улегся, положив голову на передние лапы и грустным взглядом, который только может быть у тигра, смотрел на дверь девушки. Дыхание было частым и довольно поверхностным, чтобы лишний раз не тревожить раны. Правда, лежать из-за этого было очень неудобно, но он мужественно терпел. Во всяком случае до тех пор, пока не послышался строгий голос тигрицы, которая уже успела перекинуться обратно. Да, это был приказ, выполнять который хотелось в самую последнюю очередь. Тигр оторвал голову от лап, садясь на месте и немигающим взглядом следя за тем, как Шэн заходит к себе в комнату, оставив дверь открытой. Хотелось сейчас просто взять и убежать, пока есть такая возможность. Неважно куда и зачем, лишь бы просто оказаться как можно дальше от этого места, от нее, от собственного желания разорвать его в клочья, наслаждаясь, упиваясь его теплой кровью и плотью.

К сожалению, раны хоть и были совершенно несерьезными, но с ними особенно не набегаешься, да и наставница догонит в два счета. Правда, вот это все еще волновало парня меньше всего, но он на мгновение, к сожалению, представил, какой переполох будет в монастыре… Лучше потом, чуть позже, когда все немного поуляжется, он убежит. А сейчас заляжет на дно, ведь тигры умеют ждать, выжидать и настигать врасплох.

По телу прошлась знакомая дрожь, от которой хотелось поскорее избавиться. Обратное превращение уже было безболезненным, хотя и не приносило особенного удовольствия. Ну, разве что если бы он был мазохистом, на которого, в последнее время, смахивал все больше и больше. Молодой человек поднялся на ноги, машинально прижимая здоровую руку к ране, как мог только до нее дотянуться, морщась и силясь быть самым настоящим мужчиной, которому совершенно не страшна никакая боль. Лун собрался с силами и отнял руку от раны, рядом с которой одежда потихоньку пропитывалась еще теплой кровью огненного мага. Рука его тоже была в собственной крови, но он поспешил вытереть ее о штаны, которые уже сегодня же отправятся в стирку. Лун зашел в комнату наставницы, закрывая за собой дверь, но предварительно задержавшись на пороге и взглянув на дверь Шири.

- Вы хотели меня видеть? – практически безэмоционально поинтересовался молодой воин, причем сделал это лишь с одним желанием – поскорее уйти отсюда и остаться одному.

- Заходи. Сними рубашку и садись, - сказала Шэн, кивнув в сторону одной из циновок возле чайного столика.

Плечо Луна продолжало кровоточить – при трансформации рана еще раз была растревожена, и старший мастер хорошо представляла себе, как именно ранила ученика. Повреждена кожа и мышцы, крупные сосуды не задеты, но все равно очень больно и очень неприятно. В последнее время Лун одичал – он настолько погряз в собственных мыслях и страстях, что становился более рассеянным на тренировках, но зато все чаще показывал свой упрямый нрав, характерный для любого белого тигра. При этом старался держаться гордо и независимо – как же ещё, если любой воин клана мнит себя потенциальным вожаком прайда? Но Шэн видела, что ему нужна помощь, он запутался. Как любой маг Огня он руководствовался своими желаниями, но редко слушал разум. Если бы рядом была Рё, она наверняка лучше смогла бы его понять и ему помочь. Она знала его с детства, и он доверял ей намного больше, чем нынешней наставнице, которая весьма скверно умела общаться с детьми. Но Рё рядом не было и уже не будет. Поэтому сейчас Шэн должна была не просто обучить её детей, подготовив их к экзаменам, но и в чем-то, насколько могла, должна была заменить им мать. Она чувствовала, что не все должно решаться силой, дежурствами, наказаниями и более строгими тренировками, нужно учиться понимать, что важно для Юэ и Луна, пока они не одичали ещё сильнее, пока между ними и наставницей не укрепилась эта стена принципов и упрямого непонимания друг друга. Что сейчас нужно Луну? Он же не так просто обозлился на этого Лю, что не смог сдержать трансформацию. Это Шэн понимала, что отношения Луна и Шири невозможны, и увлечение подростка ни к чему хорошему не приведет, но он же этого не понимал, он действительно считал себя защитником девушки, и видел в ней отнюдь не только одного из мастеров. И что-то подсказывало Шэн, что эту тему в разговоре с учеником нужно затрагивать очень осторожно, чтобы не вызвать новую злость. Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы рассмотреть образы того, что сейчас происходило в комнате Шири. Девушка пришла в сознание, и сейчас они с Лю будут долго выяснять свои непростые отношения. Тигрицу это уже не касалось.

- Шири в порядке, он ей помог, - сказала Шэн, мельком посмотрев на Луна.

Лун молча прошел к чайному столику, за которым они с Юэ однажды переписывали эту дурацкую оду в наказание за плохой контроль Огня на занятии. Парень также молча снял рубашку, стараясь не морщиться и вообще не показывать какого-либо присутствия эмоций. Все это слишком личное, это совершенно не касается наставницы. Нет, тем более не касается ее. Парень чувствовал как из раны сочится кровь и сукровица, застывая тонким слоем на коже, тем самым стягивая ее и вызывая еще и неприятные ощущения, в добавление к той боли, что он ощущал из-за самой раны. Сейчас ему казалось, что будучи в ипостаси тигра боли было меньше. Будучи тигром в принципе чувствуешь меньше боли, даже когда сознание человека берет верх. Наверное, это происходит из-за того, что человеческий разум направляет все силы на борьбу со Зверем и на поддержание контроля над ним. Острое желание вновь обернуться тигром и убежать куда-нибудь далеко-далеко, где его никто не найдет, где он сможет дать волю своим желаниям, с новой силой цеплялось за сознание человека и останавливало его сейчас лишь то, что с такими подлыми ранами ему далеко не убежать.

- Мне все равно, - с трудно скрываемым раздражением отозвался тигр, едва на зарычав, когда она сказала про «него». Вообще, когда тебе пятнадцать, когда ты тигр и Огонь в одном лице… Даже Земле сложно сдерживать собственные желания, амбиции, страсти… Лишь чудо и чувство заботы и ответственности за эту европейку сегодня удержали его от попыток добраться до этого гада и не получить более серьезных ран от Сифу, которая его бы всенепременно сумела бы остановить. Но тигры еще умеют ждать. Вот и он подождет.