When The Walls Come Tumbling Down

Для Райан даже поход к парикмахеру или в тату-салон сильно смахивал на кругосветное путешествие, а уж поездка на Тибет и вовсе по сложности легко приравнивалась к пешему походу на Луну. Бывать в аэропорту и уж тем более летать на самолете ирландке раньше не приходилось, поэтому каждый шаг по незнакомой территории, непрестанно сопровождаемый непривычным действием, ввергал девушку в суматошное состояние, близкое к панике. О'Мера растерялась, когда ее чемодан исчез на гладкой, похожей на толстого и сытого удава черной ленте, и даже сделала попытку взгромоздиться на ленту за чемоданом вслед. На досмотре Райан перепугалась еще раз, когда такая же точно черная лента поглотила сумочку и ботинки девушки, и обеими руками вцепилась в рамку, отказываясь проходить дальше. В самолете ирландка сперва возилась с ремнем безопасности, пытаясь завязать его узлом и тревожась, что пряжкой ремня можно прищемить и сорвать ноготь, потом, во время взлета, яростно раскачивалась в кресле и ныла, что у нее, кажется, лопаются барабанные перепонки, а когда самолет стал заходить на посадку, эти тревоги снова всплыли, только уже в обратном порядке.
На матери Райан за время этого полета, кажется, просто не стало лица, оно стерлось в бесконечных попытках успокоить дочь. И не исключено, что женщине крупно повезло, когда девушка ухитрилась задремать в такси и хотя бы эта часть путешествия прошла без осложнений.
Стоит ли после всех этих самолетных истерик удивляться, что сопровождать Райан до максимально возможного конца мать девушки не стала, а расцеловала на прощание на тропинке и указала рукой на уже видневшиеся ворота храма.
К воротам О'Мера зашагала, неумело волоча за собой чемодан - споткнувшись уже на первой же неровности тропинки, сумка перевернулась набок, и дальше Райан не катила чемодан, а, выбиваясь из сил, волокла на боку, не понимая, почему вдруг стало тяжело и почему чем дальше, тем сильнее начинает ныть запястье и особенно вцепившиеся в ручку чемодана пальцы. А вот у ворот ирландка застыла надолго. Растерянно заметалась, опрокинув чемодан, нервно заламывая тонкие руки, и жалобно спросила, словно кто-то мог ей сейчас ответить: - В современном обществе дя воспитанных людей принято звонить в звонок или стучать в дверь перед тем, как войти. Но во что же мне позвонить и как же мне постучать, если нет ни звонка, ни даже двери? Я же - воспитанная?
Как бы красноречиво возле ворот не висел колокольчик, ирландка его проигнорировала - Райан в жизни ни у чьих дверей не встречала таких колокольчиков, поэтому позвонить в него мечущейся девушке не приходило в голову. Звонок - это всегда кнопка, аккуратная, круглая полусфера, уже сплющенная бесчисленным множеством нажимавшим на нее пальцев. Колокольчик на полусферу не соглашался походить ни с какого ракурса.

Чем дальше, тем больше Ровене начинало нравиться лето. И если раньше она не очень понимала коллег, буквально болеющих отпуском, то теперь она начинала ждать лета и возможности уехать, потому как это означало возможность оторваться от порядком надоедающего мира и погрузиться в самую настоящую тишину. Причем это была не та тишина, которую создавал уютный полумрак берлинской квартиры – эта была настоящей, без сигналов машин, ворчания телевизора за стенкой и прочих немых свидетельств цивилизации, которые хоть и были необходимы и неизбежны, но временами порядком раздражали. Еще Ровена втихушку радовалась тому, что может вот так взять – и просто уехать куда угодно, не суетясь и не приставая к знакомым с вопросами, кто же может приютить у себя на отпуск кота или кто придет к ней полить цветы. Ни кота, ни цветов у Ровены не было, так что она просто закрывала дверь, ставила квартиру на сигнализацию и со спокойной душой садилась в самолет. Красота и благодать.

Кунц неторопливо обошла величественное здание Храма Будды, вильнула куда-то в сторону, а потом ноги уверенно понесли ее к главным воротам. Не то чтобы она куда-то собиралась или шла целенаправлено – просто это было одно из ее любимых развлечений идти вперед и думать о своем. И желательно – никому на глаза при этом не попадаться. Хотелось бы во всяком случае, но нет – прямо у ворот монастыря обнаружилось странное явление в виде молодой девушки, которая совершенно бестолково размахивала руками и разговаривала сама с собой. Ровена некоторое время за ней понаблюдала, а потом выразительно кашлянула, привлекая к себе внимание.

О'Мера продолжала все так же бестолково топтаться возле опрокинутого чемодана и обшаривать арку ворот умоляющим взглядом - а вдруг где-нибудь да обнаружится аккуратная, умело замаскированная кнопка звонка. Звонок не обнаруживался, и Райан нервно сжала голову руками, потому что в голове, казалось, гудела и надрывалась растревоженная сигнализация, мешая думать там, где и без того, получалось, не думалось никак. Ирландка понимала только, что где-то в своих действиях допускает существенную ошибку, но где конкретно и какую именно, подсказать, увы, никто не мог, а свой ум, как в таких ситуациях обычно и приключалось, словно забуксовал у невидимой стены и давать ответ отказывался.
В очередной раз панически наступив на чемодан и качественно отпечатав на темной поверхности узкий и светлый след подошвы кеды, О'Мера наконец решилась протянуть руки к арке ворот - может, звонок просто замаскирован хитро донельзя? Может, его раньше принимали за экзотическую ягоду вороны и часто клевали, заставляя всех подрываться с места и бежать к воротам, поэтому теперь гладкую выпуклую кнопку можно найти только на ощупь? Но прежде, чем Райан успела начать проверять эту теорию, девушку отвлек чей-то кашель.
Ирландка так и остановилась с вытянутыми руками, вывернув голову в сторону источника звука и обнаружив там наблюдающую за ней высокую блондинку. Мгновенно стушевавшись, Райан прижала ладони к груди. И спросила, замерцав улыбкой, как умирающая лампочка: - Ты простужена?

Девушка продолжала странно суетиться, но Ровена не видела ничего, что могло бы вызвать такую панику. Но, вероятно, она просто чего-то не понимала, а потому и некоторое время не вмешивалась, продолжая наблюдать и дожидаясь, когда же и ей достанется крупица внимания. И дождалась ведь, причем внимание это было не менее странным, чем вся беготня до него.

- Нет, не простужена, - совершенно спокойно и серьезно ответила Ровена, - А ты заблудилась? – предположила она в свою очередь относительно логичное объяснение странному поведению этой девушки. В принципе, если ты пришел с чемоданом к воротам монастыря, то скорее всего ты туда и направляешься, но если при этом не звонишь, чтобы тебя услышали и паникуешь, то либо тут что-то не так, либо шел ты все же не в монастырь. Хотя куда тут еще можно было бы пойти – тот еще вопрос.

- Ты тут одна? – задала Ровена уточняющий вопрос, если незнакомка нездорова, то хотелось бы верить, что где-то тут есть еще и врач, который сможет пояснить, что тут происходит и совершить своевременное вмешательство, если ситуация будет выходить из-под контроля. Вот только что-то подсказывало Кунц, что никаких врачей тут нет. А если подумать получше и сопоставить с происходящим те истории, что она слышала в Линь Ян Шо, то по всему выходило, что она сама того не желая набрела на новую ученицу Храма. Ровена оглянулась назад, надеясь, что к ним вот сейчас спешит наставник, отведенный этой девушке. Но дорожка была совершенно пуста, а в глубине души стало нарождаться нехорошее предчувствие.

Отрицательный ответ на, казалось бы, такой логичный и правильный вопрос в очередной раз сбил Райан с толку, заставив замерцать улыбкой еще интенсивнее. Здесь, видимо, все было не так, как дома. Непонятно по высшему разряду. И как с этим всем обращаться - тоже непонятно.
- Но кашель - это ведь один из симптомов простуды. Что заставляет сокращаться мышцы твоих дыхательных путей, если не раздражение рецепторов? Я раздражаю твои рецепторы? - О'Мера вцепилась в подол кофты и принялась его теребить, словно хотела распустить на ниточки. - Или кашель может быть уловкой? Я бы не хотела быть доктором. Я от всего сердца сочувствую докторам. Они вынуждены изо дня в день отличать настоящие симптомы от притворных. Как может симптом болезни быть средством коммуникации в обществе? - Райан скручивала кофту в руках все ожесточеннее и по едва заметно нарастающей амплитуде раскачивалась вперед-назад. - Ты пытаешься дать человеку понять, что вот-вот заболеешь от его поведения или одного только присутствия? Или попытки прикинуться больным считаются общепринятым способом привлечь к себе повышенное внимание? Ты нуждаешься во внимании со стороны незнакомых людей? Или ты хочешь, чтобы я покинула это место?
О'Мера нагромождала нелепые узлы рассуждений один на другой, ни на миг не останавливаясь и не пытаясь откинуть менее подходящие варианты - точно так же, как завязывала шнурки на кедах, не развязывая предыдущих узлов. И свои диковатые логические построения не прервала для того, чтобы ответить на вопросы женщины, только умоляюще продолжила: - Но кашель же бывает и сухой, и мокрый. Как люди имитируют мокрый кашель? И чем цели его имитации отличаются от симулирования сухого кашля? Может быть, мокрый кашель - это последнее и самое главное предупреждение? Я его пока не получила, ведь правда? Мне еще не обязательно отсюда уходить?

Ровена моргнула раз, другой, упорно пытаясь включить мозг и понять хоть что-нибудь в том потоке чистого сознания, который на нее только что обрушила незнакомка. Благо опыт подобного был – в конце концов, когда ты почти десять лет выслушиваешь разной степени бредовости ответы студентов, в надежде отыскать там хоть крупицу здравого смысла и полезной информации, чтобы поставить зачет, научишься понимать и раскладывать по полочкам любой бред. Вот и сейчас Кунц еще раз прокрутила в голове весь этот словесный поток, а потом начала медленно и методично разъяснять, что тут и где было не так.

- Верно, кашель может быть уловкой, - соглашается она, чувствуя, себя так, будто разговаривает с инопланетянином, который пытается понять человеческое поведение, основываясь на каких-то физиологических данных, - Мышцы можно заставить сократиться и осознанно. Например, чтобы привлечь звуком чье-то внимание. У меня – получилось, видишь, ты же меня в итоге заметила. Так что, и симптом может быть средством коммуникации, - они кивнула, как будто эта девушка только что правильно ответила на вопрос экзаменационного билета. Вроде как принимая ответ и поощряя к дальнейшему рассказу.

- Нет, во внимании посторонних людей я не нуждаюсь. Но в данном случае хотела заговорить с тобой. Окликать же незнакомого человека всякими «эй, ты» считаю невежливым, - выводы эта девушка делала странные, но все-таки логика тут была. Ровена ее чувствовала, пусть и не очень понимала. Но самого факта было достаточно, чтобы продолжать диалог. Если человек мыслит и пытается понять, что происходит вокруг него, значит дело с ним иметь можно. Намного сложнее ей было, когда приходилось иметь дело с эмоциями и перепадами от желаний правой пятки к желаниям левой. Понять таких людей было вообще невозможно.

- Мокрый кашель имитировать нельзя, только сухой, - диалог все больше напоминал беседу белого кролика и Алисы, но тем не менее что-то в этом было – стоять в воротах монастыря и обсуждать методики имитации кашля различных видов.

- Нет, уходить отсюда не нужно. Ты же только что пришла сюда, правильно? – вздох и еще один вопрос, - Как тебя зовут? – она надеялась, что это затруднений не вызовет. Да и надо как-то обращаться к незнакомке.

Райан послушно замолчала, едва женщина начала говорить - и опасливо втянула голову в плечи. В школе подобные выступления О'Меры неизменно не поощрялись, и ирландка уже ожидала неизменного "прекрати паясничать". Хотя какое отношение к вопросам девушки может иметь паяц Канио? Разве Райан кого-то ревнует? Разве она кого-то заколола? Неужели кто-то в таких ситуациях становится ее неверной Неддой, да что за ерунда вообще? Но никаких упреков О'Мера не услышала, наоборот, женщина стала разъяснять, как в социуме работает кашель - а Райан усиленно кивала в ответ, жадно вслушиваясь в каждое слово, но все равно не до конца понимала, как же оно происходить. А если раскручивать в обратную сторону, то как же понять, что человек кашлял потому, что хотел привлечь внимание, а не оттого, что простужен?
С ума можно сойти с этими социальными симптомами.
- Да. Я только что пришла, - кивнула девушка, отвечая на заданные вопросы строго в том порядке, в каком они прозвучали. - Райан. Меня зовут Райан. Я хотела позвонить или постучать, чтобы оповестить округу о своем прибытии, но здесь нет ни звонка, не двери. Здесь принято входить без приглашения? Моя мама оставила меня вон там, на тропе. Сказала мне "прощай". Сказала, теперь я живу здесь. Гренландские тюлени бросают своих детенышей спустя две недели после их рождения, и молодые тюлени должны выживать за счет своего жирового запаса. Разве моя мама - гренландский тюлень? Разве я ее тюлененок? Но у меня же нет жирового запаса! - беспомощно сказала О'Мера, снова начиная раскачиваться. Жировой запас, позволяющий существовать в течение долгого времени, и впрямь приписать худощавой ирландке было бы опрометчивым.

Нет, тут определенно было с чем работать – навык своевременно замолкать и внимательно слушать, а так же отвечать строго на все заданные вопросы присутствовал, чем не могло похвастаться большинство ее студентов. Так что Ровена можно сказать начала постепенно свыкаться с мыслью о том, что раз она эту Райан встретила и никаких других мастеров вокруг не значится, значит ей это чудо и досталось. И в принципе, это точно было лучше, чем какой-нибудь твердолобый молодой человек, который не умеет слушать, что ему говорят.

- Меня зовут Ровена Кунц, - в свою очередь представилась она и внимательно выслушала в начале историю о том, что тут нет звонка, при этом она недоуменно посмотрела на колокол, который чем-то не устроил Райан как средство оповещения о своем присутствии, а потом и жуткую историю об особенностях воспитания тюленей. Воистину, в голове этой девушке творилось нечто удивительное. И пожалуй, Ровена без крайней необходимости лезть бы туда не стала, дабы не утонуть и самой не свихнуться в этой мешанине.

- Здесь есть колокол, - Ровена подошла чуть ближе и коснулась рукой указанного предмета, - в него можно звонить и тогда кто-нибудь услышит, что к воротам кто-то пришел. Это такой старый вид звонка, в городе сейчас таких не встретишь. Но раньше использовали именно такие. До того, как придумали электрические – те, которые с кнопкой, - с каждым человеком надо говорить на его языке, чтобы он тебя понял. Она надеялась, что Райан ее все-таки понимает. Хотя подозревала, что со стороны их диалог выглядит жутко бредово.

- Нет, думаю, твоя мама не гренландский тюлень. Все-таки тебе больше двух недель. И насчет жирового запаса не волнуйся, здесь есть столовая и можно будет поесть, когда проголодаешься, - нет, все же разговор получался забавный и Ровена даже начала проникаться некоторой симпатией к этой странной девушке. Прекрасная разминка для мозга выходила.

- Да, правильно, - в морской терминологии Ровена не разбилась, но была практически уверена, что Райан сказала все правильно – ее слова чем-то походили на цитаты из разных энциклопедий, будто она читала, запоминала, а теперь выдавала прочитанное. Как компьютер – задал слово, а он тебе в ответ кучу ссылок, где это слово встречается. Это было интересное явление – поглощать информацию и никак ее не обрабатывать, выдавая обратно в «сыром» виде и в принципе без смысловой привязки.

А потом они свернули на тему, в которой Ровена ориентировалась из рук вон плохо. Своих детей у нее никогда не было, так что она весьма смутно представляла, как там оно все должно быть в части отношений отцов и детей. С собственными родителями у нее всегда были напряженные отношения, но Ровена всегда была достаточно независима в суждениях и не отличалась избытком привязанностей к людям, так что холодность отношений в семье ее никогда не смущала, и оказавшись вот практически так же с одним чемоданом в руках перед студенческим кампусом, она точно не ощущала себя брошенным птенцом. Так что, поделиться с Райан каким-то личным полезным опытом тут точно не могла. Но что-то надо было говорить, потому как девушка опять начала паниковать и теряться. А она-то понадеялась на нормальный диалог. Вот во что она однако ввязывается?

- Давай рассуждать логически, - по-другому Ровена собственно и не умела, порой пугая людей сокрушающим рационализмом и циничностью, - Во-первых, твоя мама точно не кукушка и не тюлень, потому как раз ты – человек, то и ей придется принадлежать к этому миру, а не к какому-то другому. Идем дальше.
- Тебе не кажется, что она оставила тебя здесь для того, чтобы ты чему-то тут научилась? – внутренне Ровена была практически уверена, что необычного ребенка просто сбагрили с рук куда подальше, чтобы не мешала жить с одной стороны, а совесть молчала - с другой. Кунц вообще была крайне нелестного мнения о всем роде человеческом и склонна видеть в людях их худшие стороны, но вслух своим мнением делиться не стала. Зачем укреплять в ребенке комплекс неполноценности? Кажется, о чем-то таком им читали в университете на курсах педагогики и психологии.
- Это в принципе нормально. Дети заканчивают школу, потом поступают в университеты и идут работать. Родители же не могут водить их за ручку всю жизнь, правильно? – Ровена говорила медленно, чтобы все успело отложиться в голове, а заодно отслеживая реакцию на свои слова.

- И знаешь, джунгли в голове – это не так уж плохо. Гораздо хуже, когда там вообще ничего нет, - совершенно серьезно сказала она, подходя ближе и одним движением возвращая сумку Райан в правильное положение.
- Испортить себе жизнь может только сам человек, вмешательство других людей ему для этого точно не требуется, - она ободряюще улыбнулась девушке, во всяком случае попыталась это сделать, с улыбками у нее вообще по жизни не ладилось – слишком уж непривычное это было действие.
- Ну когда я думаю о Майкле Джексоне, у меня в голове тоже получается танец, а не песня. Эта.. как ее.. лунная походка, - в музыке Ровена разбиралась плохо, но это уж видела и слышала.
- Каждый человек воспринимает мир по-своему, так что это точно не признак ненормальности.

Чемодан приходить в нормальное положение упорно отказывался, что логично - Райан просто не хватало длины рук, чтобы описать вытянутой ручкой чемодана полукруг и поставить сумку, но О'Мера, как испорченный механизм, продолжала упрямо дергать сумку вверх, и вмешательство Ровены оказалось более чем кстати.
- Она не могла отправить меня сюда учиться. Меня отсюда выгонят. Отовсюду выгоняют. Потому что я "шкодная, ленивая, асоциальная девчонка. Аспергер - это всего лишь отговорка для родителей, не желающих признавать правду о своих детях", - деревянным голосом сказала Райан, попугайничая за директором одной из последних школ, к которому бегала мать ирландки, упрашивая не исключать девушку из школы. Ко всем директорам бегала, с одной и той же просьбой. И как правило, нигде это не помогало. - Есть ли смысл отправлять учиться человека, которому по трем экзаменам даже не стали выставлять оценки? Есть ли резон предполагать, что этот человек способен чему-то научиться? Какова вероятность, что это новый Исаак Ньютон, отчаянный лентяй и отпетый двоечник? Может, я действительно только и могу, что во врачебных кабинетах плясать под воображаемую музыку?
О'Мера и сама уже не слишком понимала, что именно именно она пытается доказать Ровене, просто бессистемно отвечала на слова женщины. И все так же сидела на корточках возле чемодана, не сразу решившись попросить: - Пожалуйста, можно мне войти? Или будет считаться, что я неправильно попросила, потому что не звонила в колокол?

Логики в словах становилось все меньше, а вот каких-то истеричных ноток – все больше. И истерики это последнее, что хотела видеть и слышать Ровена банально потому, что успокаивать людей и приводить их в нормальное состояние не умела.

- Отсюда насколько я знаю, никого еще не выгоняли, - твердо сказала она, стараясь хоть как-то успокоить Райан, - И то, что ты сюда смогла дойти означает, что тебя здесь ждали, - это утверждение основывалось больше на том, что ей рассказывали другие, чем на собственном опыте, но оснований ему не верить у Кунц не было.

Что такое «Аспергер» Ровена не знала, все-таки она была не медиком, но если врачи такой диагноз поставили, значит у них были на то основание. Позже она обязательно почитает, что это за явление такое – либо в библиотеке Храма, если найдет подходящую книгу на известном ей языке, либо когда окажется в Лхасе в зоне работы телефона и интернета. Пока же это можно было просто запомнить и принять к сведению. И раз девушку в больницу не клали, а разрешали учиться – значит явление это не психопатическое и социально не опасное. То есть с ножом на обитателей она бросаться не могла. А с остальным они уж что-нибудь придумают.

- И оценки тут не выставляют, потому что ученики стараются получить знания, а не какие-то призрачные баллы. Причем те знания, которые им самим интересны.

- Конечно можно, пойдем, - Ровена сообразила, что слишком увлеклась разговором, и они все так же топчатся в воротах.
- Тебя куда в начале отвести? В комнату, где сможешь оставить вещи, или в столовую? Есть хочешь? – попыталась она проявить хоть какую-то заботу. В принципе с этим было трудно. И Ровене сложно было понять, что именно Райан сейчас нужнее. Так что пусть сама определяется.

- И я буду твоим куратором, - произнесла она, наконец решившись это признать, - Так что все можешь у меня спрашивать, я всегда тебе помогу, - во всяком случае Ровена обязанности куратора видела именно так. Адаптация ученика и помощь ему в определенных занятиях.

- Ждали? - в словах Ровены первым Райан зацепилась именно за это короткое и простое совсем словечко, неожиданно ставшее для ирландки целым запертым складом, полным таинственного смысла. О'Мера вскинула голову, внимательно вглядываясь в лицо Ровены, и, как и в случае с кашлем, истекла информацией, предположениями и вопросами: - Но ждать можно по-разному. Как самолет или поезд, зная, что по расписанию он должен прибыть в ноль часов ноль минут и не опоздает и не исчезнет, если только не случится чего-нибудь из ряда вон выходящего. Или как автобус, зная, что он проходит здесь, потому что тут чужой рукой проложен его маршрут, но имея о времени его прибытия лишь приблизительное, неточное представление. Можно ждать, как ждут предсказанные погоды, наполовину не доверяя и не слишком-то рассчитывая на приход атмосферных осадков. Или как ожидают эффекта бабочки, понятия не имея, во что он выльется и когда настигнет, осыплет золотым дождем или наоборот, собьет с ног и растерзает. Как именно меня ждали здесь?
Получив разрешение входить, Райан моментально вскочила, пока Ровена не передумала и разрешение обратно не забрала. Схватилась за чемодан и торопливо покатила его к воротам, оглядываясь на ходу на женщину и снова расцветая улыбкой: - Дают знания? И только те, которые интересны? Это же невероятная утопическая система образования! И какие же разменные монеты здесь в ходу? Чем ученики зарабатывают и отрабатывают такую к ним благосклонность? А "куратор" - от какого слова? Быть может, в нем корень "ура", и совсем не такое "ура", как в слове "эпидуральный"? Обычно считают дурным тоном, когда люди выходят к столу с газетой или книгой. Что же будет, если появиться в комнате для приема пищи с чемоданом? С цыганской связкой сумок? Может, все-таки будет лучше оставить сумку в комнате? Здесь есть комната, которой временно доверяют чемоданы?

Ровена не очень хорошо представляла, как работают предсказатели Линь Ян Шо и с какой точностью они предсказывают появление новых учеников. Но полагала, что какая-то доля вероятности, что предсказание не сбудется все же оставалась, и вряд ли это можно было предсказать с точностью до минуты.

- Думаю, что как автобус. Судьбой предназначено, что придешь, нужно лишь немного подгадать время, чтобы вовремя встретить, - и если знаешь, что кто-то не шибко занятой будет в это время где-то тут проходить, то зачем еще больше озадачиваться какими-то вопросами? Именно так для себя Ровена могла объяснить то, что никаких других наставников тут не образовалась. Хотя себя таковым она могла считать разве что с натяжкой.

- Ученики выполняют простые задания по монастырю – помогают в уборке, готовке. Здесь есть целая чайная плантация, которая нуждается в том, чтобы о ней заботились. Так что можно сказать, что разменной монетой в данном случае является труд или иная помощь, - система эта самой Ровене была не очень понятна, но не ею заведена, а значит не ей и менять.

- Нет, «куратор» имеет латинский корень «kura», который означает попечение, - вслушиваясь в слова Райан, она пошла в направлении корпусов учеников.

- Полагаю, что ходить всюду с чемоданом тебе будет попросту неудобно. Да, есть комната, где ты сможешь оставить свои вещи, пока будешь жить в Линь Ян Шо. Она находится в корпусе учеников, мы как раз туда идем, - прояснила она для Райан их дальнейший маршрут.