Конный поход

- Еще полчаса где-то, если шагом, - ответил Вэньхуа.

Дорога была пологой, потому длинной. Высота горы в том месте, где они поднимались, была метров восемьсот, но вокруг Цзинлу она была одной из самых высоких.

- Она двигается, так что ничего страшного, - сказал Вэньхуа. - А вообще у них пищеварительная система сильно отличается от нашей, например, у них нет рвотного рефлекса, если отравятся или переедят.

Деревенским лошадям не грозило переесть. Они проводили много времени в леваде, постоянно оставались активными, а работы каждый день было столько, что можно было не гонять их искусственно.

- Ты главное следи, чтобы голову не опускала, а то заподпружится, и какое-то время не сможет ходить под седлом, - объяснил Вэньхуа. - Как поднимемся, отпустим их пастись, и для этого нужно будет ослабить подпруги.

Он с детства учился обращаться с лошадьми и понимал, что за пару дней Мэйлин нельзя объяснить все. Только какие-то базовые вещи, чтобы она не рисковала, сидя в седле, и не сделала ничего, что всерьез может повредить лошади.

- И кишечник длиной почти тридцать метров, - добавила Мэйлин, рассеянно теребя гриву Весты, заплетенную в косу. Ей почему-то очень захотелось все это расплести и посмотреть, насколько длинная грива у лошади. И заплести обратно, но как нибудь замысловато. Длинные волосы Мэйлин подразумевали то, что она в совершенстве владела созданием на голове мини-шедевров парикмахерского искусства. Хотя и не часто выдавалось время попробовать что-то новое. Обычно она либо убирала волосы наверх, закалывая их шпильками, либо заплетала в простую косу, например, как сейчас. И довольно редко ходила с распущенными - Вэньхуа это нравилось, и Мэйлин была рада ему уступать в таких вопросах.

Столько тонкостей относительно одной единственной кобылы. Девушке казалось, что она половины уже не помнит из того, как надо правильно лошади седлать, подходить, кормить, сидеть, ехать и останавливать. А она, вон, идёт себе спокойно и объедает листву с кустов, словно ее ничего не волнует. Мэйлин одернула Весту правым поводом, чтобы та перестала уже жевать, а то не лошадь, а корова какая-то получается.

Мэйлин чувствовала, что чем выше они поднимаются, тем разреженнее становится воздух. Обычный человек вряд ли бы это ощущал, потому что они поднимались медленно и по пологому подъему, но она улавливала даже незначительные изменения в воздухе. Но все равно это было намного приятнее, чем задыхатьчя в укутанном смогом Пекине.

- Здесь воздух так вкусно пахнет, - довольная, сказала Мэйлин, глубоко вдыхая. Так пахнет только в горах, когда можно вдохнуть - и даже закружится голова.

Мэйлин нетерпеливо поерзала в седле - от новости, что они уже почти пришли, ей очень сильно хотелось побыстрее добраться до конечной точки. Она довольно устала, у неё болели бедра и ноги, к тому же хотелось пить, но и хотелось поскорее оказаться на лугу, откуда бы открывался такой чудесный вид, что захватывало бы дух.

Несмотря на то, что они все ещё ехали в лесу, которым поросли пологие склоны, тут уже хорошо чувствовалась стихия. Мэйлин глубоко вдохнула - по этому ощущению свежего воздуха она так скучала в Пекине. Так что девушка была совсем не против, что лошади пошли чуть быстрее.

Они вышли на один из пологих склоном, цветущий и благоухающий ароматом полевых цветов, и Мэйлин спустилась с лошади, обрадованная тем, что можно ещё раз размять затекшие ноги. Это оказалось сложнее, чем она думала, вся эта верховая езда. А ведь ещё предстоит путь обратно. Но сейчас Мэйлин об этом почти не думала. Вэньхуа повёл ее к самому краю обрыва и обнял так, будто боялся, что она сиганет в пропасть. Теоретически, Мэйлин могла это сделать, но для этого ей был нужен хотя бы планер. Поэтому она не стала подходить слишком близко, чтобы Вэньхуа не переживал и не стискивал руки на её плечах.

- Здесь так красиво! - от увиденного действительно захватывало дух. Эти леса, поля, деревни и тоненькие, казавшиеся голубыми лентами, речки казались нарисованными, нереальными. - Я бы хотела сфотографировать, но это будет уже не то. Не так, как в жизни. Вон тот склон похож на ежа - такой же колючий.

Вэньхуа улыбнулся. Он был согласен с тем, что на фотографии нельзя передать то, что сейчас можно было видеть глазами. Потому что нужно еще чувствовать ветер, который наполнен ароматами горного луга, слышать крики птиц и шум листвы от леса, растущего на склоне, чувствовать тепло солнечных лучей на лице и то, что рядом находится Мэйлин, даже более важная, чем весь огромный окружающий мир. У неё сияли глаза, и от этого улыбка на её лице казалась еще более нежной и искренней. Вэньхуа склонился к девушке, обнял её за талию и поцеловал в губы.

- Пойдем запускать змея? - спросил он, чуть отстранившись, чтобы поймать взгляд ярких карих глаз.

Вэньхуа был рад, что Мэйлин все же решилась на этот поход, и сейчас могла все это видеть. Для него родная провинция была связана со множеством впечатлений и воспоминаний детства, но этот луг на вершине горы был одним из самых ярких и приятных образов. Вэньхуа хотел, чтобы Мэйлин увидела Сычуань его глазами, несмотря на то, что для него это было очень личным.

- Или сначала отдохнем? - предложил Вэньхуа.

Они ехали верхом больше часа, и с непривычки девушка наверняка сильно устала. А им еще предстояло спускаться с горы, когда станет намного жарче, чем сейчас.

Мэйлин нежно ответила на поцелуй Вэньхуа, чувствуя трепетное и робкое волнение в груди от его прикосновений и близости. Ей было важно знать и чувствовать, что он рядом, даже если они просто выбрались погулять в горы и запустить воздушного змея, как бы по-детски это ни выглядело. Боясь показаться легкомысленной и наивной, Мэйлин старалась выглядеть и вести себя старше, чем есть на самом деле, но она никогда не ощущала цифр своего настоящего возраста. Ей всегда казалось, что она осталась такой же, как и лет десять-двенадцать назад. И при Вэньхуа она не стеснялась носить смешную пижами и обниматься с плюшевым медведем, зная, что он не посмотрит странно и не осудит. И это было ценно, Мэйлин была ему очень благодарна, что может быть самой собой рядом с ним.

- Давай немного отдохнем? - попросила Мэйлин. Она разом вспомнила про свои ноющие от напряжения мышцы, боль в которых стала тише, чем была утром, но все равно давала о себе знать при каждом движении. И это была та не приятная мышечная боль, которая возникает после хорошей тренировки, а явное перенапряжение, и удовольствия оно ей не доставляло совершенно.

- У меня очень ноги болят, - с виноватой улыбкой добавила она. Ей было неловко за свои проблемы, тем более говорить о том, что у неё что-то болит. Мама всегда утвердила, что мужчина не должен знать о том, что у тебя что-то болит. И сама никогда не подавала виду. - Хочу что-нибудь сделать, чтобы убрать боль. Это недолго.

- Хорошо, - согласился Вэньхуа и улыбнулся.

Он отцепил с рюкзака змея, которого положил так, чтобы он не улетел раньше времени, затем вытащил плед, оставшиеся крекеры, бутылку воды, бутерброды и лотки с едой, которые с утра подготовила мама, уверенная, что за три часа прогулки они умрут с голоду, если не собрать им с собой провизии на неделю. Вэньхуа расстелил плед на траве и положил на середину еду. Лошади, пасшиеся неподалеку, стали с интересом посматривать в их сторону.

- Хотя бы просто разомни мышцы, - сказал Вэньхуа. - Тебе помочь?

Он знал, что Мэйлин обладала особыми способностями, и даже имел возможность испытать их на себе, но плохо представлял, как именно они работают. У него на глазах затянулись шрамы на её ладони, и, так как он сам накладывал швы, он был уверен, что с точки зрения официальной медицины такие чудеса невозможны. Смутно вспоминал, что что-то подобное мог делать его отец: подносил руку к ссадине, и кровь сразу останавливалась, а к вечеру от травмы не оставалось и следа. Раньше он как-то не обращал на это внимания, а сейчас понял, что у Мэйлин с его отцом может быть немало общих тем, когда они завтра пойдут за травами.

Мэйлин с удивлением наблюдала за тем, как Вэньхуа достаёт из рюкзака такой запас еды, словно они собрались не просто на пару часов в горы, а минимум на неделю, причём вдали от всех населённых пунктов в такой глуши, что нет возможности положиться на кого-нибудь, кроме самих себя. Но она выбросила все эти мысли из головы, увидев бутылку с водой, которой и завладела. Она все ещё была прохладной и было сущее удовольствие её пить по такой-то жаре.

- Ты хочешь помочь мне размять мышцы? - неосознанно спросила она тем же тоном, которым почти год назад спрашивала "Вы хотите угостить меня кофе?", но поспешно спохватилась и заверила: - Просто посиди со мной, если тебе интересно.

Врачевание - не такая зрелищная способность, как магия огня или земли или хотя бы воды, как телекинез. Особенно когда внешних нарушений никаких нет - это не так интересно, как может казаться со стороны. И сейчас Мэйлин была рада, что не будет демонстрировать никаких очевидных чудес. Она села на покрывало, вытянув ноги вперёд, потом расфокусировала зрение и увидела обилие ярких красных пятен в мышцах, причиной которых была молочная кислота в мышцах. Девушка направила энергию жёлтого цвета на особенно алые участки, чтобы ускорить обмен вещества и вытянуть часть кислоты. Раньше она никогда так не делала, но все когда то бывает впервые.

- Это то, что было молочной кислотой, - сказала она, показывая Вэньхуа ладонь с сероватым на ней налетом, словно в какой-то саже. Мэйлин пошевелила пальцами, затем стряхнула черноту на землю.

Вэньхуа сел рядом с Мэйлин. Ему было интересно, но он не знал, что сможет увидеть. Усталость мышц не рассмотреть глазами, можно разве что понять на ощупь, но девушка показала ему, как на её ладонях появился серый налет. Это было непонятно с точки зрения физики, и еще менее понятно, как этот налет удалось просто стряхнуть с рук. Возможно, увиденное им было в большей степени энергией, чем материальной грязью или пылью. Ша-ци в понимании представителей традиционной медицины.

- И после этого ты не чувствуешь боль и усталость в мышцах? - спросил Вэньхуа.

Ему было интересно, какие возможности давал Мэйлин её дар. Она работала хирургом и имела за плечами десять лет академического медицинского образования и явно понимала, чем ограничены возможности врача. Что не бывает чудес, что даже самые современные методы не способны помочь, если травма или заболевание не оставляют шансов, что есть мириады индивидуальных особенностей пациентов, влияющих на прогноз, и что чем дальше наука и медицина продвигаются в изучении человеческого тела, тем лишь больше понимают безграничность собственного незнания. Вэньхуа хотел чуть больше понимать, как именно действует Мэйлин, когда работает с энергией. И он обещал ей, что никому не скажет о её даре.

- Я не могу понять, как ты это делаешь, - сказал Вэньхуа. - Как ты ощущаешь энергию? Ты ей чувствуешь, видишь или действуешь интуитивно?

- Мне становится легче, - призналась Мэйлин. Кое-где на правой ноге все еще оставались красные области, но девушка решила, что такого лечения будет достаточно, и перешла к левой, проделав с ней ту же процедуру, что в первый раз. И снова стряхнула серость на землю, словно это была какая-то пыль. Она никогда не пробовала использовать для этого огонь или воду, да и незачем ей было.

- Я ее вижу. И чувствую. Это ци - энергетическое тело. Оно связано с физическим, и все нарушения видны в ауре - совокупности всех тонких тел. Когда я расфокусировываю взгляд, я вижу ауру - как разноцветное свечение вокруг человека, и могу по ней определять, что не в порядке. И я умею пользоваться своей ци для того, чтобы лечить или себя или других. Но я еще всего не знаю, есть врачеватели намного сильнее меня.

Мэйлин была точно не из тех, кто действовал интуитивно. Во-первых, она, как врач, должна была быть точно уверена в том, что делает, а не полагаться на примерное "сделаем лапаротомию и посмотрим, почему у него болит голова". И очень осторожно действовала тогда, когда не знала чего-то. Лучше сделать меньше, но не навредить, чем хватануть лишка.

- Я бы тебе нарисовала, так бы было понятнее. Если хочешь, покажу, когда домой приедем, - предложила Мэйлин. - Мне кажется, ты бы мог этому научиться. Этому каждый может научиться.

Но она бы не стала настаивать, если он откажется. Он же не настаивал, когда звал ее с собой в Сычуань, или в горы, или когда говорил, что мог бы научить ее плавать. Если ему не захочется во всем этом разбираться, то это его полное право. Иначе будет нечестно на него давить. Да и Мэйлин не смогла бы просто противостоять его воле.

Вэньхуа внимательно слушал Мэйлин, стараясь понять то, о чем она говорила. Ему было сложно представить, как можно увидеть ауру или воздействовать своей энергией на энергию другого человека. Он понимал в теории, что человек - это совокупность физического тела, разума и души, но как хирург слишком хорошо знал анатомию и физиологию и слишком плохо представлял себе, какие тонкие энергетические оболочки окружают физическое тело. Он верил Мэйлин и мог лично убедиться в том, что у неё действительно есть странный дар лечить через энергию, и в то же время у него в голове не укладывалось, как это возможно.

- Я бы очень хотел это понять, - искренне ответил Вэньхуа. - Хотя сейчас абсолютно не представляю, как можно увидеть ауру, - он улыбнулся. - Я буду рад, если ты мне это объяснишь.

Он считал, что чудо остается чудом до тех пор, пока не начинаешь понимать механизм его действия. И в случае с этой работой с энергией, позволявшей исцелять, он предпочел бы знать наверняка, как это работает, чтобы иметь возможность этим пользоваться. В мире было много вещей, которые могли показаться магией тем, кто жил хотя бы полвека назад. Не видя различные типы волн, люди не считали мистикой сотовую связь или беспроводной интернет. А пару веков назад даже возможность зажечь лампочку, нажав на выключатель, могла показаться чудом.

Вэньхуа был материалистом. Ему было достаточно понимать, что если есть результат, который поддается объективному измерению, как, например, исчезновение шрама или снижение температуры, значит, воздействие реально. Если он не понимает, как это происходит, причина в ограниченности его знаний, а не в непостижимости этого явления как такового.

- Иногда бывает достаточно одного желания, чтобы понять, - с мягкой улыбкой и даже как-то рассеянно заметила Мэйлин, отряхивая руки, чтобы на них не оставались следы серого налета. Она была очень рада, что Вэньхуа старается понять ее, тот маленький мир, в котором она уютно жила одна, а теперь считала, что ее мир будет без него уже не таким. Пустым и одиноким. Мэйлин никогда не получала подтверждений, что она - хороший наставник, но ей правда хотелось рассказать Вэньхуа о врачевании.

Она внимательно смотрела свои ладони, сочтя результат удовлетворительным, затем быстро ощупала мышцы, до которых еще пять минут назад было больно даже дотрагиваться, потому что они отчаянно этому противостояли. Еще болела спина, шея и руки, даже пресс, но все это не доставляло таких проблем, как отваливающиеся ноги. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, боль почти ушла. И красных пятен стало намного меньше, пусть они пропали и не полностью. Организм должен сам восстанавливаться, когда у него есть на это силы, нужно просто немного ему помочь.

- У меня еще спина болит, но я сейчас не буду ее трогать, - сказала она, немного подумав. - Поможешь мне с ней вечером? - она кладет голову на плечо Вэньхуа так, словно в ее просьбе нет ничего такого. У нее чувство, что они стараются держаться на расстоянии. Точнее, это она старается держаться на расстоянии, зная, что в доме его родители, что они могут что-то подумать или услышать и или, не приведи небеса, увидеть. И ей это не нравится, но пересилить себя и свое строгое воспитание никак не удается.

Сейчас легко было подумать и даже поверить, что они - одни во всем мире, а все это богатство, которое она видит перед собой - горы, реки, леса и луга, склоны и обрывы - все это создано только для них. Совсем рядом колосился цветущий лук, и Мэйлин видела голубые головки колокольчиков. Ей вдруг стало очень, очень хорошо.

- Помогу, - ответил Вэньхуа и обнял девушку.

Он стал гладить Мэйлин по спине, хоть и понимал, что это сейчас не поможет снять напряжение в мышцах, уставших от непривычных нагрузок. При его родителях Мэйлин его стеснялась, и он старался держать некоторую дистанцию, чтобы ей было комфортно.

- И я правда хочу понять, как ты работаешь с энергией. Мне кажется, отец умеет что-то подобное, и даже в детстве мне объяснял, но сейчас ничего не могу вспомнить, - признался Вэньхуа.

Его отвлекло возмущенное ржание Весты, которая повернулась задом к Дракону, прижала уши и явно настроилась драться. При этом жеребец всего лишь пасся поблизости, потому что кобыла не была в охоте и не сильно его интересовала.

- Подожди, - сказал Вэньхуа Мэйлин и пошел к лошадям. Если начнется драка, кого-нибудь придется ловить по всем горам, а эта перспектива не радовала.

Он схватил кобылу за повод и резко одернул, та недовольно фыркнула, но уши подняла. После этого Вэньхуа отвел коня немного в сторону, чтобы не провоцировать Весту, и вернулся к Мэйлин.

- Сейчас бы подрались, - объяснил он. - Вернее, Веста бы ему двинула.

От прикосновений Вэньхуа Мэйлин зажмурилась и подставила лицо яркому солнцу, которое сразу пригрело щеки и нос. Девушка даже задумалась о том, что она может сгореть. ведь у нее такая тонкая и нежная кожа, поэтому спряталась лицом на плече мужчины. Она слушала звуки окружающего ее мира - дыхание Вэньхуа и стук его сердца, шелест листвы на деревьях неподалеку, тихий шепот ветра в траве, стрекотание кузнечика, шумное пофыркивание лошадей и звук их копыт, переступающих на земле, укрытой травой.

Она как никогда сильно любила все вокруг, кажется, это чувство пронизывало ее насквозь, от макушки до самых пяток, и наполняло изнутри непосредственной детской радостью. Когда хочется удивляться и наслаждаться всем, что попадает в поле зрения - даже простой, самой обыденной вещи вроде бабочки на цветке василька. Мэйлин уже хотела было пообещать Вэньхуа, что сделает все-все, чтобы объяснить ему, чтобы он смог понять то, как она работает с энергией и что на самом деле может человек, понимающий в этом тонком искусстве, но отвлеклась на лошадей позади них.

Вэньхуа пошел разнимать драчунов, а Мэйлин выпрямилась, потому что без плеча мужчины у нее уже не было опоры. Подул ветер, и Мэйлин прикрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями, когда ветер треплет волосы и бросает в лицо пряди, выбившиеся из прически. Как же сильно ей хотелось летать. Она иногда сравнивала себя с птицей с подрезанными крыльями.

- За что она его так? - поинтересовалась девушка, глядя на Вэньхуа снизу вверх. Ей казалось, что между Вестой и Драконом весьма хорошие отношения, они всю дорогу спокойно шли и не обращали друг на друга внимания, да и в денниках стояли нормально. А тут ей что-то не понравилось и непонятно что именно. - Пойдем запускать змея?